***
Дни пролетают, а ничего интересного так и не происходит. Лишь каждодневные тренировки, работа в качестве стражника и прогулки с Микой, тоже, практически каждый день. Скукота сущая. Радует одно, скоро приедет Кроули. И правда, уже через два дня Тринадцатый прародитель был тут как тут, прогуливаясь по улицам подземного городка и при этом с жадностью и скукой в глазах поглядывал на детишек. — Что, дети заинтересовали? Ферид приучает? — недалеко послышалась фраза, адресованная красноволосому. — Эх... Портит тебя папочка. Вампир обернулся, при этом лицезря картину, как девушка и два парня по бокам спокойно направляются к прародителю. — Если бы я заинтересовался детьми, то попробовал для начало твою кровь. — Папочка не позволит, — смеясь и доказывая свое совершенство, серебровласая похвалилась, не зря же она дочь Седьмого прародителя. — А что, желал меня испробовать? — сильнее рассмеявшись на последней фразе, красный глаз сверкнул так ярко, насколько это возможно было представить. — И кого ещё портят, вопрос. Откуда такого поднабралась? Ферид обучил? Подходя уже вплотную, два аристократа сверлили друг друга взглядами, но сейчас это было куда сложнее из-за роста. До этого, болтая с Лакусом и Рене, приходилось задирать голову, но так как Кроули выше её чуть ли не на тридцать сантиметров, все оказывалось куда проблематичней, отчего шея затекала и начинала болеть. — Неа. Видимо это у меня в крови. А где же Хорн и Чесс? — наконец поинтересовавшись, куда же делись две верные спутницы Тринадцатого, Элизабет отвлекла обоих от разговора. — Они сразу же отправились в особняк, — коротко и ясно, залог большого успеха. — Хм... Значит и нам надо выдвигаться, а то папочка заждётся. Кстати говоря, немного переводя тему, полувампирша сейчас зовёт Ферида папочкой неспроста. Такая особенность появилась у нее в возрасте двенадцати лет, после убийства семьи Хакуи. Каждый раз, слащаво произнося данное выражение, лицо ее немного кривилось, а голос становился настолько жёстким и саркастическим, отчего окружающих передергивало. Впервые такое обращение услышали два стражника, отчего на секунду онемели от взгляда пронзительных разноцветных глаз. Ферид так же не любил, когда дочь его так называла, но смирился, ведь ничего не мог с этим поделать. Нет, кончено же, такие случаи не часты, но и не редки, скорее как настроение будет и как старший Батори поведет себя. Бывали случаи, когда она мило произносила папуля, отчего аристократ таял, но это случалось лишь в очень хорошем настроении. За это время они успели дойти до самого порога особняка, где-то по дороге Вельт и Симм их оставили, не желая дальше идти и попадать в поле зрение Седьмого. С размаху и на распашку открывая дверь нечеловеческой силой, два вампирчика огласили свое присутствие. Чесс и Хорн стояли на лестнице, а старший Батори только что спустился. — О, Кроули, а мы уже успели тебя заждаться. Где же ты пропадал? Разговаривал с моей милой дочуркой? — да, без лести и скептического произношения слов в этой семье нельзя, отчего Эшфорд не особо любил такие встречи. — Немного. Казалось бы, он тут единственный нормальный вампир в этом стаде сумасшедших. Хотя нет, не так, тут все нормальные по сравнению с ними. Только эту парочку ненавидит и боится все вампирское общество. — Тут Кроули возжелал меня, — продолжая издеваться над крестоносцем, девчонка рассказала отцу про то, как он смотрел на детей. — Но к сожалению, он сначала хочет отведать моей крови, а потом других детишек, — приложив палец к подбородку и сделав задумчивое лицо, Элизабет все никак не хотела переводить тему. — Хватит. — Что хватит? — включая дурочку, она ещё раз переспросила. — Ой, ой, Кроули злится. Заметив, как вампир на нее смотрит, и как его глаза блестят, вся прежняя уверенность пошатнулась. Разница в возрасте и силе чувствовалась уже в самом воздухе. Ферид до этого свалил, как только дослушал рассказ, теперь ожидая вампиров у себя в кабинете, зная, что этот момент может продлиться ещё долго. Чесс и Хорн же ещё до этого отправились в гостиную. Поэтому парочка осталась одна. Эшфорд успел вплотную подойти к девочке, прижимая ту к стенке рукой. — Эй, эй, что случилось? Ну извини, не знала, что тебя это так заденет, — кто знает, может быть он не реагирует так на подколы Ферида, лишь осознавая, что он сильнее его? На это вампир никак не отреагировал, наоборот, лишь сильнее прижимал девчонку к стене. Проводя носом от ее щеки до шеи и немного облизываясь, при этом так же оставляя мокрую дорожку на немного оголенном плече, вампир осторожно прокусил нежную девичью кожу. Первый глоток крови, что проходил приятными вибрации по клыкам, второй, третий и так дальше, пока тело стоящей не начало обмякать в руках. Кровь полукровки была очень приятна на вкус, отчего голову так сильно вскружило, что невозможно было оторваться. Кровь вампира на прямую смешанная с человеческой чувствовалось настолько насыщенно, как и великолепный запах, что давно учуял Тринадцатый. — Кроу... ли, — совсем слабым голосом пролепетав имя мужчины, полукровка сползла по стенке, но ее успели быстро подхватить. Аристократ поднял Элизабет на руки и понес в ее же комнату, пока Ферид не заметил и не начал задавать лишних вопросов. Не сдержавшись в этот раз, он нисколечко и не пожалел. Этот прекрасный вкус девичьей крови останется на его зубах навсегда. Настолько прекрасный, что хочется отведать его ещё ни раз.***
Прошло ещё два месяца, а так девушку и не выпустили на поверхность. Так и проводит дни в заточение. — Эй, Вельт-кун, когда я смогу пойти с вами? — шесть лет приходилось оставаться здесь, даже не имея возможности знать, что происходит в мире. Но все же, у девушки ситуация лучше, чем у других детей. Вообще жаловаться не должна. — Мала ещё, — какой раз отвечал он ей так. Вампир беспокоился, сильно. Хладнокровный, жестокий и давно потерявший все свои чувства. Возможно то, что девочка не познала ещё всей жизни, заставляет следить за каждым ее движением. Хоть она и по силе равна основателю, но сама ещё никогда не вступала в бой с человеком, не знает насколько он коварен, но так думает Вельт, ведь о прошлой жизни в обществе людей вампир ничего не знает. Коварство людей Элизабет познала давно, но по правде, сама не знала, что от них можно ожидать в бою. Лакус правильно делает, потому что если с ней что-то случится, даже мельчайшая заминка, которая может стоить жизни полукровке, его смерть придет куда быстрее, так же как и Рене. Отец дорожит своей дочуркой, он сделает все, но она выживет и принесёт ему пользу. — И когда же я, по-твоему, буду не мала? — все равно нажимала посильнее на больное место девочка. — Когда до меня дорастешь, — говоря про рост, вампир конечно же посмеялся, показывая на сколько Элизабет мала. Обидевшись, полукровка попытался дотянуться до его поднятой руки, в которой он держал ленту, недавно сорванную с серебристых волос. Фиолетоволосый отступал, девочка бежала за ним. Такая своеобразная игра. Лента шелестела в руке, при этом развиваясь на ветре. Юноша вилял то вправо, то влево. Подкидывал руку то вверх, то вниз. Ребенок бежал за ним, виляя также как парень, но немного неслаженные движения заставляли также неравномерно шататься, а после упасть. Нога подвернулась и с поднятой рукой вверх Элизабет полетела на пол, но ее успели подхватить, тот самый юноша, который до этого играл в догонялки. — Попался! — теперь и непонятно, по правде сереброволосая упала или весь этот спектакль был игрой. Пока он отвлекся и переварил до конца полученную информацию, полукровке удалось ухватить край своей ленточки и потянуть на себя. Вырвав, та победно улыбнулась, поднимая руки вверх. — Маленькая, да удаленькая, — последняя фраза, которую она тогда сказала.***
Прошло ещё два года... Повзрослевшая сереброволосая девушка шла по коридорам подземного городка Японии — Сангвинеем. Ее шелковистые волосы красиво поблескивали и нежно переливались от белого цвета к серебристому. Кроваво-красный глаз ярко блестел в темноте, а другой же был аккуратно прикрыт челкой, так, чтобы его не было видно. Редко, но все же такое бывало, она закрывала свой левый глаз повязкой. Черная, с красивой вышивкой и небольшим камушком в уголке. В детстве ей было абсолютно все равно, что у нее гетерохромия, но после попадания в город, когда девочка осмыслила больше вещей, появилось чувство неполноценности рядом с другими вампирами. У каждого кровавые глаза, а то, что ее один глаз был голубым, доказывало грязную кровь, перемешанную с человеческой. За пределами особняка, кто хоть раз видел серебристоволосую, называл ее полукровкой. Полукровка... Все называли ребенка так, чуть ли не выплевывая при этом. Часто можно было услышать, как за спиной девчонки шепчутся, но никто не посмеет сказать такое ей в лицо, хотя, конечно же, стражники отлично понимали, что она их слышит, но никто же не будет сбавлять тон или замолкать? Никто из вампиров не назовет так Элизабет, все боятся ее отца и ее силы, как прародителя, которую все признали, но ещё не дали статус. Печально. Сегодня наконец настал тот день, когда она впервые сможет с командой отправится на передовую, но к сожалению без Мики. Возможно, это и к лучшему. — Лакус, Рене, привет! Чем мы сегодня займёмся?