***
— Спасибо дружище, я знал что ты не бросишь в беде, но мне уже пора, — Эдрик благодарно похлопал голема но плечу и выпрыгнул из мерзопакостных объятий. Немного брезгливо отряхнувшись от пурпурных остатков рук дворецкого, он пошёл в сторону бездвижно сидящей человека. Прижимая эхо-мышь к груди, она смотрела в никуда с непозволительно красным для столь прохладной ночи лицом. Мысли в её голове метались со скоростью света и осознание произошедшего отказывались приходить к ней в голову. — Хэй, Луз, вставай, пойдём домой, а то меня не вдохновляет идея того, что сейчас прилетит злющая Совиная Леди и разнесет весь особняк в поисках тебя, — рука Блайта легла на плечо Луз и её сразу же как будто окатили ведром холодной воды. Приоткрыв рот и резко заморгав, Носеда пыталась придти в себя и проанализировать ситуацию. В голове был приятный дурман, который мешал собраться мыслям в кучу и окончательно вернуться в реальность. Эдрик понял, что сама подруга будет включаться долго и решил помочь. Обойдя по кругу он протянул человеку руку помощи и помог подняться. — Ида пока не будет меня искать, я предупредила, что на весь день ухожу в библиотеку, — глаза Луз все ещё были немного мутными, но она могла говорить, а в такой ситуации это уже достижение, — но ты прав, пора домой. Отпустив руку Эрика, Луз положила своего нового друга мышонка в капюшон и прошла в сторону Совиного дома, даже не посмотрев на Эда, который просто молча шёл следом. Дорога проходила через лес, было немного прохладно и последние лучи закатного солнца не сильно согревали, но свежий воздух помог человеку наконец окончательно придти в себя и отрефлексировать весь сегодняшний день. Неужели она нашла ключ к порталу домой и скоро сможет увидеться с мамой? И скоро ей придётся попрощаться со всеми обитателями дома Совы и друзьями? С Идой, Королём, да даже с Лилит и Хути. С Уиллоу и Гасом, с Эмити. И неужели та самая Эмити сегодня её поцеловала? Да, точно, её поцеловала Эмити Блайт, собственной персоной. Идеальная, замечательная, невероятная, единственная и неповторимая Эмити Блайт. Та, из-за которой Луз творит странные вещи, которая заставляет краснеть и улыбаться как ненормальной, которая вселяет в душу свет и радость даже когда грустно, которая заставляет трепетать все внутри, которая как и человек разделяет любовь к книжкам по Азуре, которая редко смеётся, но если это происходит, то её нежный смех уже невозможно забыть. Эмити Блайт, в которую, кажется, влюблена Луз Носеда. — Никогда бы не подумал, что простой чмок в щеку, да ещё и от моей несносной младшей сестрёнки, может настолько вывести кого-то из строя, — Эдрик всё-таки догнал подругу и шёл рядом с ней с выражением лица довольного своей пакостью лиса. — Не говори так о ней, твоя сестра замечательная, и вообще, с чего она поцеловала кого-то вроде меня? — Носеда резко повернула голову и с расстеряным выражением лица посмотрела на Блайта, желая найти в нем ответ на столь терзающий вопрос. — Оу, видимо не только Варежка не видит дальше своего носа, — Блайт и в самом деле был удивлён таким игнорирование того что буквально лежит на поверхности, для него и Эмиры чувства этих двоих были очевидны. — О чём ты? — чёртов Эдрик, который по надеждам Носеды должен был прояснить ситуации, только привнёс ещё больший хаос в мысли человека. Что она не видит? И почему Эмити тоже это не видит? И почему Эдрик идёт и еле сдерживает смех? В свое время Луз прочла огромное количество фанфиков по Геказуре и другим любимым пейрингах, она восхваляла влюблённость как самое нежное, чистое и светлое чувство. Её постоянно бесило то, как многие персонажи не понимают, что их чувства взаимны, но ей даже в голову не пришло спроецировать хотя бы один из прочитанных сюжетов на то, что происходит с ней сейчас. — Знаешь, за вами даже забавно наблюдать. Я думаю, вы все поймёте, когда придёт время, — Эдрика в самом деле забавляла детская слепота и наивность этих двоих, но он решил не вмешиваться и чувствовал, что близняшка поступит так же. Пока Луз продолжала молча паниковать внутри себя, они уже подошли к Совиному дому. Свет в окнах не горел, а Хути не верещал, значит все уже давно спят и Блайтам не стоит паниковать о сохранности своего поместья. Носеда кажется даже не заметила, что дорога закончилась. Сложно понять, что путь окончен, когда невидящим взглядом смотришь в землю и чуть не плачешь от переполняющих голову чувств и мыслей. Когда Луз уже была готова врезаться в дерево, Эдрик вовремя это заметил и схватил её за плечи, заставляя остановиться. Мышонок, мирно спящий до этого, запищал от возмущения, что его чуткий сон был прерван. Человек также вскрикнула от неожиданности, и увидев в миллиметре от себя ствол дерева, отступила от него на пару шагов. — Луз, ну это просто невозможно. Не парься ты так, придёт время и эти переживания покажутся тебе даже недостойными внимания, не забивай голову лишними проблемами и не порть окружающим нервы. Если бы ты расшибла голову, то Варежка сожгла бы меня магическим огнем и приказала голему закопать мой прах, — хоть парень и перевёл всё в шутку, он в самом деле хотел подбодрить подругу и заставить её избавиться от гнетущих мыслей. — Мы кстати пришли, если ты не заметила, так что я, пожалуй, пойду. — Да… Да, спасибо, Эдрик, ну, что проводил, — человек была в замешательстве, но слова друга немого успокоили её и помогли понять, что лучше сейчас все пустить на самотёк и не заниматься самокопанием. Как ни как, ещё не совсем понятно, что Луз чувствует по отношению к Эмити и что та чувствует в ответ. Им обеим нужно ещё очень много времени для познания и осознания своих только зарождающихся чувств. — Всегда пожалуйста, — парень махнул рукой, развернулся и вприпрыжку отправился домой, когда он немного отошёл, то уже тише, сам про себя добавил. — Твоя сохранность – мне же дороже, меня абсолютно не прельщает мысль вытаскивания Варежки из тоски по тебе.***
— Как она? — Эмити? Я напоила её ромашковым отваром. Она немного успокоилась, хотела устроить истерику, но я налила ей ещё немного и уложила спать. — Эд только вернулся домой и чуть снова не получил подзатыльник от Эмиры, за то что слишком громко вошёл. Сидя в гостиной на диване близнецы допивали остатки ромашкового отвара и обсуждали произошедшее за сегодняшний день. — А как человек? — Эта впечатлительная из-за шока чуть не разбила голову. Если бы я доблестно не защитил её, то мы бы уже сидели на похоронах самого впечатлительного и легкосмущаемого человека, Луз Носеда, — Эдрик сложил руки на груди и изобразил мертвеца в гробу, даже язык для правдоподобности высунул. Но сестра не оценила его юмор и решила почитать нотации на правах самого старшего ребёнка в семье: — Эд, они ещё дети, не будь так категоричен. Ты даже сейчас как ненормальный весь день носился со своей кожей ради этого несчастного свидания. — Не сравнивай, это другое. И вообще, я не издевался, просто переживаю за их отношения, я не переживу страданий Варежки, да и Луз тоже. Может всё же стоит вмешаться и помочь хотя бы с признанием? — впервые за день близнецы сняли маски клоунов и смогли расслабиться. Как бы они не потешались, они безумно любили свою младшую сестрёнку и заботились о ней как могли, хоть и не всегда показывали это. В глубине души Эмити знает об этом, но ещё глубже она не может простить, что в своё время они не защитили её от контроля матери, хотя зря она их винила. Эд и Эм даже не догадывались о том, что мать настолько давит на сестру и осознали это только когда Одалия, рискуя жизнью дочери, хотела продемонстрировать новые изобретения Блайт-Индастрис. Именно это подтолкнуло Эмиру на помощь сестре в смене образа. И сейчас близнецы очень переживали, что Эмити будет страдать от непонимания взаимности своих чувств. — Я понимаю твои опасения, но Эд, они сами должны всё понять, — Эмира, хоть и тоже безумно переживала, прекрасно понимала, что сестра не сможет их простить, если они вмешаются, — тем более Варежка уже сделала первый шаг. — Да, Эм, ты права, — Эдрик улыбнулся уголками губ. Сделав последний глоток отвара, он поставил чашку на стол и, резко поднявшись с дивана, побежал в сторону лестницы, напоследок выкрикнув. — Чур я первый в душ, у меня завтра как ни как свидание. — Твою мать, Эдрик, мы же договаривались, что сегодня первая я, — Эмира даже покраснела от злости на братца, но не успела она снова возмутиться, как со второго этажа раздался приглушенный голос брата. — Ну во-первых, мать у нас общая, а во-вторых, я уже взял полотенце.