Ложно обвиненый

Где- то через полтора часа я закончила рассказывать свою историю жизни. Мне казалось, что любой человек на его месте хотя бы один раз, но отвлекся бы или, быть может, даже уснул бы. Но он слушал внимательно, серьезно смотря на меня и, как он обещал, не порицая ту или иную ситуацию из жизни. Большинство самых жестоких убийств я старалась скрыть темным занавесом, рассказывая лишь те, которые выявила полиция и о которых не знать он никак не мог. От взгляда голубых глаз порой хотелось скрыться, перестав открывать им мой компромат, потому что было стыдно. Этот парень умудрился как-то зацепить меня, и теперь я нервничала, серьезно нервничала. Сердце то и дело норовило сбиться со спокойного ритма, дыхание то и дело перехватывало, а в голове билась по вискам лишь одна мысль: «Ты что, совсем глупая? Как можно влюбиться в одного из правительства, совершенно не зная его?». Но меня тянуло к нему и никто даже сказать не смог бы сейчас, чем, впоследствии моей истории, это обернется. - …А теперь я нахожусь, как Вы видите, тут. На этом моей истории конец, - не отвести взгляд у меня все же не получилось, и теперь я буравила взглядом отдаленный угол этой комнаты, прекрасно понимая, что его отношение ко мне может сейчас измениться, при том окончательно и бесповоротно. В душе стало на какой-то миг пусто, но лишь маленькие морщинки между нахмуренных бровей выдавали мою задумчивость и своего рода отчаяние. - Да, - его голос отдался тихим эхом в ушах. А чего я, собственно говоря, ожидала? Что законопорядочный молодой человек будет ко мне хорошо относиться? Но печаль в моих мыслях подобными умозаключениями убрать не удалось, - Хорошо тебе досталось от жизни. Славно, что руки еще на себя не наложила. Молодец, – улыбка с его лица пропала еще с самого начала моего рассказа, но оно и понятно, ведь его работа не шутки шутить, а разговаривать с преступниками. Но голос его прозвучал так лаконично и тепло, что я сразу поняла: он не считает меня чудовищем, монстром, убивающим людей! Когда я все же смогла перевести на него свой мутный из-за покрывшей их «пленки» слез, я решилась улыбнуться этому странному человеку. Слезы я сдержала, но, как мне показалось, он их заметил, но в тот момент меня это мало волновало. Его слова согрели мне душу, ведь мне впервые за 21 год кто-то сказал, что это хорошо, что я выжила, что я не умерла, впервые меня кто-то похвалил не за убийство… В какой-то момент мне даже показалось, что я спокойно смогу отсидеть срок в этой тюрьме, лишь бы видеть его улыбку или слышать его голос хотя бы раз в неделю, - Если тебя будет что-то беспокоить, то не бойся и говори мне, – его голос сразу стал стальным, но причина была ясна: в комнату зашли двое охранников. Встав со стула, парень кивнул им и уже было собрался уходить, но я не могла отпустить своего «ангела-хранителя» и не узнать его имени. - Простите, мистер Надзиратель, но могу ли я спросить вас кое о чем? - Конечно, спрашивай. - Как Вас зовут? – Мой голос притих, сейчас я чувствовала себя маленькой девочкой, разговаривающей с взрослым человеком. Никогда не думала, что влюблюсь так опрометчиво и так быстро, ведь я всегда считала любовью глубокое чувство, которое можно испытать лишь через годы общения с человеком. А тут такое… - Джим Хомас, - посмотрев на меня через плечо, парень едва заметно улыбнулся, но эта улыбка заставила мое сердце затрепетать, а лицо покрыться легким румянцем, – Мне очень приятно познакомится с тобой, Джессика. Кивнув, давая понять этим, что мне тоже приятно, я прикусила нижнюю губу. Моему смущению не было предела! Будто весь мир внутри меня перевернулся и обрел радужные краски, потеряв свои оттенки серого. Я бы просидела в таком положении еще несколько минут, если бы не нарастающая в локте боль. Видимо боль на моем лице была видна отчетливо, потому что уходящий мужской силуэт даже просто посмотрев на меня через плечо – остановился. - Сильно болит? Я же говорил, что допрос может подождать, – я видела, что он хотел пойти со мной, но его остановила охрана. Я понимала, что не дело это, Надзирателю за преступницей бегать и помогать ей, я ведь не ребенок. Но я очень хотела, чтобы это именно Джим помог мне и отвел меня к медсестре. Когда на меня снова надели наручники, меня быстро и бесцеремонно начали толкать в коридор, ведущий в медицинский кабинет. Боль не утихала, а лишь увеличивалась из-за их движений. И вот, когда мы, наконец, добрались, мне велели, именно велели (!), а не попросили, сесть на койку. Мои руки приковали к ближайшей железной палке, дабы я не смогла сбежать, и пошли искать медсестру. Что я думала на тот момент? Я влипла, это была единственная мысль. Я уже была готова ждать с этой болью их минут 20-30, но, внезапно для меня, в кабинет тихо зашел, угадайте кто? Джим! - Только тише, я быстро помогу. Зная этих растяп – только хуже сделают, – показав жестом указательного пальца, чтобы я молчала, он подсел ко мне и вытащил из столешницы какую-то мазь. В тот момент, когда он начал втирать в мою руку согревающую мазь, по моему телу прошла мелкая дрожь. Он был так близко, что я могла отчетливо видеть все контуры его лица, быть может, для него это было чем-то обыденным, но для меня это было чем-то вроде интимной обстановки, которую хотелось развеять любым непринужденным разговором. Однако все мысли из моей головы куда-то пропали, поэтому мне оставалось только беспомощно сидеть и наблюдать за его действиями, стараясь не смотреть на лучезарные глаза и добрую улыбку. - Не больно? – Голос, прервавший тишину, заставил меня вздрогнуть так, что он не мог этого не заметить. - А? Нет, не больно. - Это хорошо, – Перестав втирать мазь, он закрутил тюбик и передал мне мазь в прикованные руки, а сам отправился смывать со своих рук вазелиноподобное вещество, - Мазь можешь забрать, потому что я не знаю, когда у тебя утихнут боли, – уже вытирая руки полотенцем, бросил Надзиратель. - Хорошо, мистер Хомас. - Не надо приписывать к моей фамилии «мистер». Чувствую себя старым, но ведь я не намного старше тебя, так? Да и вообще, называй меня просто Джим. - Х…хорошо, - проговорила, я слегка заикаясь и вновь покрываясь румянцем, который за сегодняшний день я уже успела возненавидеть. - А теперь мне пора, кажется, эти ребята возвращаются. До новых встреч, - проводив его выбегающую фигуру грустным взглядом, я тяжело вздохнула. И когда я смогу его снова увидеть? - Вот мы и пришли! Стой, откуда у тебя эта мазь?! Тебе кто-то разрешил ее брать?! – Резкий удар пришелся в область правой скулы, заставив девушку рухнуть на койку. Вот он – настоящий нрав этой тюрьмы, а не первое впечатление от Джима. Но я не унывала, ведь Джим будет светлым лучом в этом темном царстве, поэтому все будет хорошо, я продержусь. Когда я уже оказалась в камере, то очень удивилась тому, что тут везде одиночные камеры, видимо управляющие тюрьмы боятся, что преступники поубивают друг друга за ночь. Но, когда я легла на более твердую койку, нежели та, что была в медицинском пункте, в моих мыслях снова возник образ Джима. Кто же он такой? Один ли из тех «смертных» Надзирателей? Вопросы, как они уже достали. Когда же в моей жизни появятся ответы?