Шанс

      — Не двигайтесь, дамы.       Голос Шерлока рассёк ночную тишину, подобно острию клинка, висевшего у него на поясе. Дыхание сбилось от бега по дубовой лестнице, которая безудержно скрипела, но крики напуганной блондинки своевременно заглушали каждый посторонний звук.       Детектив смел наивно полагать, что, загнав девушку в комнату, он сможет без каких-либо промедлений убить её, пока превращение не перешло в более глубокую стадию. Но каково было его разочарование, когда, распахнув дверь, он заметил ещё одну фигуру, стоящую в тени.       Случайный постоялец?       Нет. Это Шерлок понял уже через полсекунды, когда взгляд профессионального сыщика зацепился за безошибочные движения длинных пальцев, перебирающих только что украденные украшения. Мужчина никогда не давал эмоциям взять верх над его холодным разумом, и даже сейчас, находясь в взбудораженном состоянии, Холмс судорожно продумывал все варианты развития событий до самых незначительных мелочей.       Но все было тщетно. Ведь абсурдность ситуации смахивала на паршивый анекдот, который пьяные мужики травят в низкопробных пабах.       Из темноты на него взирали зеленые глаза воровки, блестевшие в свете луны, подобно тем изумрудным серьгам, которые не так давно были вытащены из железного сейфа. Её взгляд уже несколько секунд метался с одного лица на другое в попытке понять ситуацию до конца и предугадать ход, обеспечивающий её персоне максимальную безопасность.       Шерлок полагал, что ночная преступница захочет поспешно удалиться, не желая встревать в ещё более подвешенную ситуацию, но оказался неправ уже во второй раз за последние три минуты, когда девушка направила на него начищенный до блеска револьвер.       — Не двигайся, — женский голос залил помещение, отражаясь от стен, расписанных орнаментом.       Холмс уже сам не понимал: произносит он это из-за легкого раздражения, которое начало пропитывать всё сознание, не давая трезво анализировать, или это была неудачная попытка пробудить хоть крупицу благоразумия в ночной гостье:       — Ты совершаешь ошибку.       — Уверена, что нет.       Злость от досады смешалась с неподдельным восхищением: когда ещё встретишь вора, готового переступить свои принципы личной выгоды и защитить девушку, попавшую в беду? Никогда. По крайней мере, так было раньше.       Воровка без промедлений взяла монстра за руку и толкнула к чёрному ходу. Детектив понимал, что дальше проследовать за этой парочкой у него не получится. Если, конечно, он не желает поднять шуму и прослыть в этом пабе наглым мужланом, врывающимся в жилые номера прямо посреди ночи. Шерлок тихо вздохнул, устало прикрыв глаза и потирая переносицу. Дальше действовать нужно быстро.       Выйдя на улицу, мужчина будто попал в другой мир: мрачный, кровавый и донельзя уродливый. Туман уже сгущался над холодной рекой Темзой, которая бушевала вдали, разбиваясь темными брызгами о берег. Пересекая улицы, детектив беспрестанно ворошил в памяти все полицейские отчёты о ночных кражах, совершавшихся за последний год. В голове, будто киноплёнка, мелькали лица каждого лондонского преступника, который уже предстал в суде. Но промах. Снова. Её он не смог определить ни под какой известный критерий, а ведь запомнил всё: частоту дыхания, одежду, походку, даже тот хитрый прищур, которым она бескомпромиссно оценила сыщика. Однако девушка оставалась для него загадкой, которую безвозвратно поглотил жестокий сумрак ночи.       Добравшись до площади, на которой оказалось довольно приличное количество людей для такого времени суток, Холмс насчитал четыре фигуры. Стоило взгляду голубых глаз остановиться на последней, держащуюся ближе к каменной кладке, как он тут же признал её — виновницу своей грандиозной неудачи. Дыхание участилось, когда взору предстало и уродливое чудовище, медленно ковыляющее к будущей жертве. Рот, искажённый в сардонической гримасе, хищно облизывался.       Детектив сорвался с места ровно в тот момент, когда нечисть, выйдя из укрытия, с нечеловеческой скоростью бросилась в атаку. Когтистая лапа с запекшейся кровью под когтями очертила в воздухе прямую линию, пытаясь поймать воровку за плащ. Когда попытка увенчалась неудачей, монстр сделал размашистый прыжок, тем самым отрезая единственный путь к отступлению. Изуродованное лицо наклонилось почти вплотную, обдавая зловонным трупным дыханием и сжимая шею неестественно сильными руками. Но Шерлоку было достаточно и тех крупиц времени, выигранного за счёт отчаянных сопротивлений девушки, висевшей на волоске от неминуемой гибели.       В руке детектива возник огромный меч, при виде которого в глазах уродливой нечисти вспыхнул животный страх. С хирургической точностью, на которую только способен человек, детектив вспорол глотку чудовищу. Алая кровь бурным потоком устремилась наружу.       — Цела? — Холмс бережно подхватил девушку на руки.       — Вроде… — таинственной незнакомке не удалось договорить: язык не слушался, губы онемели, а мир провалился в кровавую пелену.

///

      Шерлок не знал, сделал он правильное решение или же, наоборот, лишь усугубил ситуацию. Но одно было ясно: он её спас.       А сейчас детективу как никогда нужно было кого-то спасти, иначе бушующая совесть сожрала бы мужчину без остатка.       Потеря Джона сказалась на нём: сердце болезненно ныло, напоминая о недавней трагедии. Ещё несколько недель назад сыщик глушил это чувство работой, стараясь забить все клеточки мозга информацией из необъятного множества полицейских сводок, в то время как газеты пестрили самыми абсурдными заголовками. Он до сих пор помнил паршивый запах разложения, разивший от мертвеца за версту. Крик доктора, который залил улицу и который так же быстро умолк: тварь подобралась к нему с невероятной быстротой.       Уже множество дней он ворошил это в памяти, и, если в первые сутки своего отчаяния делал это аккуратно, бережно откладывая каждое воспоминание у себя в голове, то сейчас на смену трепету и сожалению пришла ненависть. Она заставляла действовать порывисто, раскидывая каждую картинку прошлого, подобно кипе бумаг, лежавшей у него на столе.       Число раз, когда детектив перебирал события той роковой ночи перевалило за сотню. Он все пытался просчитать оптимальную стратегию, которая помогла бы его напарнику выжить, и лишь сейчас, спустя несколько недель безустанного раздумья, неожиданно для себя признал: такой нет. Джону Ватсону было суждено умереть.       Вместе с осознанием пришло и долгожданное спокойствие. Душа больше не металась от боли, скидывая груз вины на и без того уставшее сердце, которое вопреки всем ожиданиям позволило дать нежеланную трещину. И теперь, смотря на спящую девушку, ставшую его непредвиденной ночной проблемой, в голове Шерлока все же проскользнула мысль: «А может, это и есть мой шанс всё исправить?»