***
Последний учебник и тетрадь. Всё было убрано. Куча вещей декора были убраны в два огромных мешка, а остальные вещи в большие рюкзаки и ещё один чемодан. Всего было 7 больших сумок и два чемодана. Как это утащить? Без понятия. Тяжело вздохнув, за дверью послышались шаги. Взглянув на время прошёл ровно час. Приготовившись ко всему, некоторые мешки с одеждой были закреплены на чемоданы. Дверка распахнулась. На входе стояла вновь Лариса. —Ты собралась? — осмотрев комнату внешне и пройдя немного по комнате, она убедилась, что вещи собраны. —Алиса поможет спустить тебе вниз вещи, так и быть. В дверном проёме появилась девушка. —Чё? Я ей не буду помогать, мама! — крикнула та, топнув ногой. Покосившись на протестующую русую, хотелось нагрубить за её неудачу. —Не будешь помогать, а придётся! Я не хочу, чтоб хоть её одна вещь осталась в этом доме, она не заслуживает, — крикнув своей же дочери в ответ, старушка ушла. Взгляд поднялся на девушку закатывающую глаза и цокнув губами. —И зачем тебе столько вещей, выкинула бы, — сказала она, взяв тяжёлые сумки и отташив их в коридор. Вздохнув и унеся чемоданы в коридор, вдруг увидев обувь, Анфиса взяла ещё одну сумку, которая оказалась свободной, запихнула все ботинки в крепкий пакет. Теперь сумок 8. Находясь в кедах, обувь надевать было не обязательно, так что осталось ждать лишь Алису. Та быстро надела на себя свои кроссовки и накинула куртку. Забрав четыре пакета чуть меньше и легче вышла из квартиры. —Иди давай, — грубым тоном сказала та, а Лариса вышла из какой-то комнаты. Посмотрев в последний раз на пустую комнату, захотелось просто остаться в ней навсегда. Слишком уж это стало родным за пару лет. —Отдай свою связку ключей, — Сказала старшая и протянула руку, требуя нужное. Сунув кисть, из кармана в руки упала звонкая связка. С некой мелодией и покачиванием, она уместилась на тумбочку. —И ещё, я не знаю где ты будешь жить, но не попадайся мне на глаза, мы чужие люди. Отец твой сегодня на работе, он уже снял квартиру, но думаю твои дружки тебя к себе заберут. Хотя, кому ты нужна? Вали к чёртовой матери на тот свет! Мерзкая девчонка! — крикнула та и уже не выдержав эмоций стала махать руками. «Заберите меня, пожалуйста, забери»— шептала у себя в разуме чёрноволосая и развернувшись направилась на выход. Дверь за ней захлопнулось. У неё больше нет дома. Отца. У неё нет ничего. Остались лишь жалкие двадцать тысяч хранившиеся в копилке на всякий случай. К уголкам глаз подступили слёзы. Хотелось потеряться в тёмно-серых тучах на небе. Хотелось просто там потеряться и пропасть навсегда. Осталась одна надежда — это только он. Оказавшись на улице, лил сильный дождь. Алиса, поставив вещи на крыльце подъезда остановилась. —Какая же ты жалкая, — со стеклянными глазами, сказала она, а Анфиса лишь подняла свой взгляд на неё. Человек знавший её пару часов, мог говорить любые вещи о ней. Кареглазая лишь хмыкнула и слегка хлопнув дверью исчезла. Анфиса осталась одна на один со своими эмоциями и жутким ливнем. Поставив чемоданы с сумками к другим вещам, тело медленно скатилось по холодной бетонной стене. Грязной и изрисованной баллончиками краски. Плотину уравновешенности прорвало, и эмоции хлынули горькими слезами. Людей не было абсолютно. Лишь тусклый свет светился в окнах. Сегодня будний день, а все уже на работе. Руки зарылись в волосах и сжали, как будто приводя в чувства. Раздался звонок телефона. Закрытыми глазами, холодные пальцы нащупали мобильник и расплыто был виден размытый номер. Его номер. Взяв трубку и затихнув, стало вдруг страшно. Как будто тысячи людей смотрят на неё из всех углов и не давали сбежать. —Анфис? — ком истерики в горле вдруг остановился. Почти начавшийся тремор улетучился. А она всего лишь услышала его голос, который привёл в чувства. Дождь продолжал лить как из ведра и становилось только хуже. — Меня слышно? От этих слов стало почему-то горче и не сдержав эмоции выдался громкий всхлип. Задница уже мёрзла от холода, как и всё тело. Если бы ещё прошёл час, её тело покрылось бы пеленой инея. В ответ на "Меня слышно?" прозвучало лишь мычание в знак согласия. —Анфиса! Что случилось?! — в телефоне закричал уже взволнованный голос. Тело покрылось мурашками от громких криков. Левая кисть, которая была свободна, зарылась в карман толстовки, пытаясь, согреться. —К-кирилл, — дрожащим голосом вымолвила она и осмотрелась по сторонам. Всё так же никого. — меня из дома выгнали, — вновь громкий всхлип и зубки стали кусать нижнюю губу пытаясь сдержать очередной звук истерики. Катясь по алым щекам, холодные солёные струйки стекали по шее до ключиц. Порывы ветра лишь усилились, а в динамике пыслышался тяжёлый вздох. —Тебя на улицу выгнали? — уже рассеянным голосом стал расспрашивать парень мечась в квартире Чирковой на кухне. Вновь издав мычание согласия, Анфиса привстала и потянулась рукой за тёплым пуховиком, который забрала на всякий случай с вешалки и накинула сверху. Телефон же включила на громкую связь, а пуховик стала натягивать на себя. Слезинки продолжали течь, и слегка намочили ткань толстовки. —Блять, — тихое слово послышалось из мобильника. Этот тихий звук перебивал громкий ливень и шуршание куртки. Отключив громкую связь и приложив, уже холодный, телефон к уху, вновь послышался голос. — ты едешь в Питер. Сегодня же! Вещи сдеком отправишь, — громко говорнув сказал тот и вновь стал метаться по комнате. —Я никуда не поеду! — крикнув и выпустив истерику наружу, слёзы потекли с большим приливом. — Я тут останусь, не нужен мне никто! Начав нести бред и рухнув, вновь на бетонный пол, Анфиса лишь продолжила жестикулировать руками. —Надо было с тобой ехать! — в ответ закричал Тимошенко и повысил тон. Тело стало потихоньку греться от тёплой накидки. — А не в этот грёбаный Питер. Так и знал, что тебя контролировать надо! — очередная выкрикнутая фраза и удар током по телу. Она нужна ему. Она, черт возьми, нужна ему! Глаза стали метаться, и оба затихли. —Бледный, как же ты меня достал, — пропищав тонким голоском и сбросив трубку сказала младшая. Слёз больше не осталось. Лишь стеклянные глаза смотрели на почти стихнувший ливень. Она не смогла избежать очередной проблемы, от чего теперь будет гнить изнутри. Через пару минут дождь затих до конца. По канавам текли потоки воды, а лужи ковром покрыли дорогу на 5 сантиметров максимум. Решив встать, ноги сильно затекли в одном положении. Оперевшись об грязную стену, ноги свело без функций за некоторое время. Слегка шатаясь, но встав придерживаясь ладошкой о стену, телефон был достан из кармана. В небольшом списке контактов был найден номер Лики и долгие гудки стали издаваться в динамике. Сердце с замиранием ждало её ответа. Она могла помочь ей в этой ситуации. Взять с собой и пожить некоторое время. Последний протяжный гудок и трубку взяли. —Да? — послышался слегка запыханый голос подруги и та немного переводя дыхание приготовилась слушать монолог, а может и просто недолгую фразу Анфисы. —Слушай, меня тут из-за поездки из дома выгнали, со всеми вещами, можно я к тебе приеду? Ну в смысле, я приеду с вещами, а через дня два-три съеду, — поясняя и аккуратно высказала всю ситуацию чёрновлосая, пытаясь аккуратно дать понятие, что всё слишком плохо. Тяжёлый и томный вздох послышался в звонке, а после мягким тоном блондинка ответила: —Н-да уж, конечно, приезжай, — очередной вздох. —Я тогда через минут десять буду, пока, — стесняясь и тихо сказав, девушка всё же повесила трубку. Глянув на все вещи, хотелось отказаться верить в происходящее. Было чувство, что сейчас происходило что-то на грани с фантастикой, от чего хотелось далеко убежать. Заказав такси, и прождав определённое время, всё так же добрый таксист помог загрузить все вещи. Уместившись с огромными сумками в салон на переднее сиденье, машина сорвалась с места, и поехала со скоростью не выше тридцати пяти километров в час [35 км/ч].***
Мечась по кухне, уже почти несонный Кирилл ходил по комнате и не понимал как могло привести всё до такого. Из-за громкого крика по телефону, проснулась Чиркова и прошла на кухню в тёплых тапочках, которые покупала с Анфисой. —Кирилл, ты чё разорался так рано? — протерев глаза для чёткости, сказала рыженькая и остановилась в проёме. Взгляд наблюдал за Тимошенко, который остановился взяв в руку любимую бутылку виски, купившую в супермаркете четырьмя часами раннее. —Прости, — извинявшись и вскрыв алкоголь, принялся пить жадными глотками из горла. С громким стуком, парень поставил бутылку на столешницу. —Так что всё-таки случилось? — зевнув, Люба подошла ближе и посмотрела парню в глаза. Они были бы хорошей парочкой, но лучшими друзьями оставаться они хотели больше. Слишком хорошие друзья, понимающие друг друга почти с полуслова и поддерживающие. —Анфису из дома выгнали, и она сказала, чтоб я больше ей не звонил и попросту забыл, — отойдя от столешницы и сев на диван, татуированные пальцы зарылись в волосах. Сильно сжавшись и слегка покачиваясь тот начал шептать очень тихо себе под нос, — какой же я дурак, она так обиделась. Она ненавидит меня. Рядом с поникшем парнем села его подруга. Её тёплая ладошка упала на плечо и слегка потянула на себя. —Ну, чего раскис, я поговорю с ней, — грустная улыбка осталась на веснушчатой мордочке и отчаянно внедряла поверить в её речь. В её душе всё тоже было не просто так, полюбившаяся маленькая девочка ей сильно запомнилась и сильно повлияла на неё. Вроде, как и пятнадцати летний подросток, но такая взрослая личность, находчивая и добивавшаяся почти всегда желанного. Но так же морально убитая и сломанная. —Я старше её, но меня к ней что-то тянет, — лепеча, как маленький ребёнок и не понимая, говорил он. Клубок с нитками запутался мёртвой петлёй, которую очень сложно распутать. —Эх, Кирилл, когда же ты поймёшь, любви нет границ, если любишь человека, который младше тебя — люби, — прижав к себе, как маленького ребёнка Чиркова стала обнимать его. Пройдя минуту, Тимошенко оторвался от рыженькой Любы и соскочил с дивана. —Я покупаю билеты в Красноярск, выясни, где она будет находится! — радостно крикнув он побежал во временную свою комнату, и остановившись на пороге, сказал. — И да, Люб, огромное спасибо. Улыбнувшись во все тридцать два, на лице появились ямочки. Вновь сорвавшись с места, парень убежал к ноутбуку, смотреть ближайшие билеты. —Чувствую себя его мамой, н-да, — встав с дивана и сонно потянувшись, Люба ушла к себе в комнату спать.