Урок вежливости

      Ему эта татуировка была крайне необходима. Он искал мастера с достаточным уровнем квалификации и полной способностью проводить нить связи между носителем и любым другим объектом почти полгода. Конечно, альфа мог бы воспользоваться услугами специальных сайтов и даже договориться о приемлемой цене, но… Нет, конечно же, нет, Минхо с подозрением относится к людям. Не важно, насколько миловидный перед ним человек. Он верит лишь фактам и старается не завязывать связей любой степени тесноты. В каждом правиле есть исключения, и у Ли Минхо тоже. Его кошачья натура, душа, связанная с сотнями пушистых мурлык, готова отдаться в руки только одного омеги.       Думая о своём парне, Минхо, за несколько десятков лет перенявший все кошачьи привычки, довольно жмурится, поднимая голову к солнцу. Сегодня так хорошо на улице, что лежать бы на нестандартно широком подоконнике в их квартире, открыв окно на максимум, и ловить солнечные ласковые лучики. Если при этом голова будет находиться на худых бёдрах Джисона, а его пальцы снова затеят измерить доступные участки тела альфы, он получит настоящий экстаз.       Но, увы и ах! Минхо сверяется с картой в телефоне, ища какой-нибудь ориентир, ведь его тату-мастер с особенными способностями заныкался в какие-то городские дебри. Альфа же манал искать, он не собака и, если честно, презирает этих животных. Пусть какой-нибудь оборотень вынюхивает по углам и кустам эту сволочь рукастую, а Минхо, как бы это смешно не звучало, повелитель кошек, причём уставший и злой. В таком состоянии любой неосторожный прохожий имеет шанс выиграть в минхотерее бесплатное натягивание глаз на задницу или язык, повязанный за ушами бантиком.       Когда какая-то неосторожная девчонка в подземке задевает его огромным рюкзаком, да так, что альфа наступает на чью-то ногу и получает локтем в бок, он всё ещё старается убедить себя не реагировать агрессивно. Вокруг собрались не люди, а стадо какого-то копытного скота, что отбилось от пастуха. Зря он не дождался с работы Джисона. Лучше бы вместе пошли. Омега бы и настроение поднял, и успокоил, и гадов этих, шумящих беспрерывно, наказал. Ну серьёзно! Кошачья вредность в Минхо сейчас вскипает и подгорает, выплёскиваясь на костёр ненависти, — котелок терпения скоро не выдержит.       Выскочив из перехода так, словно за ним стая оголодавших бешеных собак гналась, альфа осмотрелся по сторонам в целях предосторожности и галопом пронёсся в более-менее безлюдный переулок, свернул за угол какого-то магазинчика и присел на корточки отдышаться. Приведя дыхание в норму, он прикрыл глаза для наибольшей концентрации на собственных ощущениях. Сложно полностью абстрагироваться, когда вокруг люди шныряют, запахи, смешиваясь в тошнотворные соединения, забивают обоняние и уличные псы неподалёку что-то делят на помойке. Но Минхо мысленно тянется к одной из замысловатых, витьеватых чернильных печатей на своём теле и, не думая, не выбирая, призывает сразу всех, кто был связан с ним именно этим рисунком.       Открывает глаза альфа, услышав вопросительный мявк и почувствовав сразу несколько мягких прикосновений к ногам.       — Раз уж они на нас толпой прут, будем тоже брать числом, — хмыкнул Минхо, мазнул ласковым поглаживанием по каждой пушистой головке и поднялся на ноги. Отряхнув джинсы, уже более уверенно альфа пошёл по навигатору в окружении почти двадцати кошек.       Кошки на самом деле буквально поддерживали в Минхо магическую силу. Он далеко не один из могущественных людей этого повёрнутого мира, но сейчас уже не слабак. Будучи подростком, альфа, как и многие другие, мечтал об успешной карьере в своей сфере, стойко держался под насмешками одноклассников и научился давать отпор. Ему нравилось наблюдать за тем, как на лице обидчика появлялась смачная царапина от когтей — стоило пошевелить пальцами за спиной, обозначив заклинание, влить в него немного силы и вуаля. Со временем от него просто отшатнулись, как от чумного, но тогда Минхо не расстраивался. Храня злость на всё стадо людское, он находил утешение в кошках, изучал всевозможные способы привлекать их к себе и управлять ими, бил новые татуировки-связи. Его отшельническая жизнь после школы круто вертела им всего два раза: когда ёбнутый на голову Хван Хёнджин сманил у него красавца као-мани с гетерохромией: правый глаз был пронзительно-синий, а левый — глубокий зелёный. Кошак, конечно, оказался оборотнем, к тому же истинным этого шебутного придурка, именно поэтому Хван был готов перегрызть Минхо глотку. Тогда повелителю кошек пришлось впервые пойти в тату-салон, чтобы свести один из участков рисунка и исключить Феликса (как выяснилось чуть позже) из своей кошачьей семьи. После Хёнджин стал более уёмным и, не выпуская из рук довольного перевёртыша, вполне адекватно общался. К слову, они уже несколько лет дружат.       Второе кардинальное изменение внёс, что не удивительно, Хан Джисон. Этот мальчишка репьём вцепился в него, постоянно улыбался и болтал безумолку первые два дня. Омега даже на кошек ни разу не посмотрел — всё никак не мог оторвать взгляд от хмурого недовольного лица Минхо. Джисона вообще-то и так устраивало, он просто был счастлив, когда увидел этого человека, пусть тот и относился к нему с глубоким подозрением и недоверием. Минхо к такому вниманию не привычный был, но Хан за две недели это исправил. В их отношениях было много прыжков с обрыва в пропасть, а там успел-нет взмахнуть крыльями. Но Ли быстро привязался к активному Джисону, любящему творить и болтать всякие глупости, ещё со дня знакомства казавшиеся Минхо самыми очаровательными. Сначала он самому себе подзатыльники отвешивал за такие тупые мысли, но вскоре смирился с изменениями в себе и своём жизненном режиме — с недавних пор она превратилась в радужные качели в солнечный день, когда и так дух захватывает от скорости, а тут ещё и солнце слепит как не в себя.       Такая жизнь Ли Минхо очень даже устраивала.       Дом, в котором запрятался мастер, был найден, хоть и не без помощи отряда пушистых мурлык. С собой Минхо взял только троих — Суни, Дуни и Дори, тех, кто был с ним с начала и в самых трудных ситуациях и периодах.       Альфа краем глаза проследил за тем, как кошки разбрелись по помещению, осматриваясь, и занял своё внимание мастером, вышедшим из боковой двери.       — Добрый день, — парень поклонился клиенту, стаскивая с вспотевших рук использованные перчатки. — Вы — Ли Минхо, вам нужна тату-связь, правильно?       — Верно, — Минхо проследовал за мастером.       — У вас свой эскиз или мне помочь подобрать? — парень обернулся через плечо, намывая руки. Взгляды встретились, и Минхо, не уловив издёвки или ещё чего, улыбнулся уголками губ, залез в карман куртки.       — С эскизом я справился и сам, но, если хотите, можете посмотреть и внести коррективы.       Мастер кивнул, выключил воду.       — Выбрали место, на котором будем бить? Напомню на всякий случай: тату, набитые в интимных зонах и на лице, не срабатывают, так как…       — Эти участки тела тянут энергию для своих нужд, я помню, — перебил Минхо. Что-то внутри ему подсказывало, что с этим альфой они ещё не раз поработают вместе.       — Замечательно! Проходите во второй кабинет, я подготовлюсь, и начнём.       Довольный таким доброжелательным отношением, Минхо в приподнятом настроении уверенно открыл дверь, из которой выходил мастер. Кошки стройным рядком последовали за ним. Альфа с порога обвёл острым взглядом помещение, застыв в дверях, — в нос ударил сильный запах женских духов, такой густой, как если бы его носитель… Находился здесь же. Ну конечно! Всё не могло быть настолько хорошо в день, когда Небеса скинули на Минхо пыль невезения со своего хрустально-облачного пола.       Он с первого взгляда определил — перед ним ведьма. И вполне сильная, с такой ему трудновато будет тягаться. Однако виду альфа особо не подал, прошёл вглубь комнаты, словно был здесь совершенно один, расположился в кресле, находившемся в другом от женщины углу, по-хозяйски закинул руку на спинку, ногу на ногу; Суни первой запрыгнула к своему хозяину на колени, напряжённо наблюдая за ведьмой. Дуни и Дори последовали её примеру. По их поведению, смешанным чувствам, которые Минхо ощущал очень хорошо, он понял, что держаться нужно максимально осторожно.       Мастер заметно задерживался. Кошки нервничали всё больше, сгрудившись вокруг Минхо, то ли защищая, то ли прячась. Странная женщина смотрела. Сначала её взгляды были косвенными, мимолётными и якобы совершенно незаинтересованными. Но минуты текли в пустоту, и она перестала искать мнимый предлог, с огромным увлечением и чуть ли не маниакальным блеском глядя на молодого человека и его питомцев.       — У вас проблемы со зрением? — неожиданно для ведуньи подал голос Минхо. Женщина вздрогнула всем телом; её открытые по плечи руки покрылись «гусиной кожей».       — Что, прости? — она выровняла осанку до неестественной прямоты, наспех приняв невозмутимый горделивый вид.       — Вы смотрите на нас дольше, чем позволяют правила приличия, — пожал плечом мужчина, положив руку на гладкую мягкую спинку Суни. Та подрасслабилась. — Из этого могу сделать вывод, что вам зрение не позволяет сразу всё рассмотреть.       Ведьма фыркнула, деланно хохотнув.       — Правила приличия, молодой человек, не позволяют тебе грубить мне хотя бы из уважения к возрасту и тому факту, что я сильнее тебя.       — Я обращаюсь к вам на «Вы». По-моему, это признак банальной вежливости. Будьте добры отвечать мне тем же.       — Возвращаясь к затронутой тобою теме, хочу сказать: мне приглянулась твоя кошка. Я чувствую, насколько она умна и сильна. А у меня в прошлом месяце умерла любимица Кика, поэтому —       — Я понял, к чему вы клоните, — резко прервал её Минхо, острым взглядом врезавшись в глаза ведьмы. Началось невидимое противостояние.       — И? — женщина приосанилась, чуть прогибаясь в пояснице; на дневной свет ещё больше показалась её грудь из V-образного выреза. Ведунья прикусила сочную нижнюю губу, глядя в ответ выжидающе и даже моляще.       На её попытку строить глазки Минхо захотелось выругаться матом и промыть глаза под мощным напором с мылом.       — Нет.       — Почему?       — Просто нет.       — Я готова заплатить столько, сколько скажешь ты. Деньги, заклинания, зелья, привороты, любые услуги, какие в моих силах, — попыталась она снова, пустив в ход всё своё женское обаяние.       — Вы не понимаете слов? — не сдержавшись, Минхо повысил голос, нахмурившись. Его взглядом сейчас можно было заколачивать гвозди. В гроб этой ведьмищи проклятой! Посмела посягнуть на членов его семьи! — Моё «нет» не подлежит пересмотру. Это, — он мотнул головой на животных, да так резко, что шейные позвонки жалобно хрустнули. — Это часть моей семьи, а не просто уличные кошки. Где вы увидели объявление или ценник? Верно, нигде. Они не продаются! — мужчина говорил слишком громко, прибавляя к словам и потусторонней силы для большего эффекта.       Его неистово бесила эта женщина, её голос и слова, её взгляд, выражение лица, всё, что связано с ней. И он понимал, что излишне резок сейчас, что не стоило тратить нервы, обрывать связки. Но всё равно выплёскивал эмоции на незнакомого человека, посмевшего посягнуть на дорогое. Да, ему бы поучиться сдержанности. Только это потом. Сейчас Минхо судорожно перебирал пальцами воздух, желая вцепиться в патлы или лицо этой наглой особы.       — Ещё одна хуеплетень с твоей стороны, и разговаривать будем через магию. Посмотрим, кто на что способен.       — Уверен, молокосос? — внезапно сухо усмехнулась ведьма и рывком поднялась с кресла.       — Вполне, жаба палёная, — скрипнул зубами Минхо. В этот момент он ясно ощущал, как переходит какую-то грань. Границу невозврата. Вот сейчас он совершил ошибку, но, конечно же, не придаст этому значения.       Женщина покинула комнату ожидания, через две минуты вернулся мастер. По его поведению стало ясно, что ведьма навела на него морок.        Но он отстоял своё.        Ли Минхо — один, ведьма… Да чтоб у неё метлу в турбину самолёта засосало!

***

      Новая татуировка оказалась совсем небольшой и поместилась чуть выше щиколотки на левой ноге. Всё-таки те семеро ещё котята, для них хватит и такой. Минхо иногда своей мягкосердечности не понимает. Ну бездомные маленькие кошки и что? Но как увидел жалобные большие глазки, услышал этот тоненький писк, схвативший безапеляционно за душу, не удержался и взял под свою опеку. В голове почему-то возник образ Джисона. Нет, он не будет против. Без сомнений, Сон-и поддержит его. Омеге нравятся эти запутанные линии, складывающиеся в непонятные никому картинки, на любимом теле. Он говорит, что с ними Минхо ещё круче выглядит. И Джисон любит всех его кошек, котов, котят, абсолютно каждого подопечного. Даже помогает иногда с ними. Так что нет проблем, сплошь и рядом одни плюсы.       По дороге домой Минхо начинает веселеть и думает, что на оставшиеся от зарплаты деньги надо зайти купить что-нибудь очень вкусное и, конечно, алкогольное, чтобы побаловать своего омегу. Они вообще-то не так уж бедно живут, но Ли нечасто делает Джисону подарки. Во-первых, тот постоянно противится и говорит, что не стоило тратиться. Ну и во-вторых… Минхо опять выперли с работы за скверный характер и… Это всё не важно. Главное, он придёт домой, прилипнет к любимому Сон-и и до утра не отпустит его. Джисону всё равно не привыкать выполнять роль антистресса. Альфа уверен, его парню это очень нравится.       В метро в первой половине вечера многолюдно и слишком шумно. Кошки сюда ни ногой, им тут категорически неприятно. И поэтому Минхо ощущает некое внутреннее беспокойство. Наверное, поэтому. Стоя в поезде, вцепившись в поручень над головой, он уже не так сильно уверен. При резком толчке на остановке его тело по инерции качнулось вперёд на какую-то девушку, стоявшую к нему спиной. Такое часто бывает, ничего удивительного… Если бы она не обернулась к нему с огромными испуганно-шокированными глазами. Спереди выглядит как скромница. А Минхо как идиот и…       — Извращенец! Да что вы творите?! — взвизгнула девушка, теперь глядя с презрением. Она поспешила пробраться сквозь толпу подальше от него.       Минхо и бровью не повёл. Сначала. А потом опустил взгляд вниз, чтобы поправить худи, и увидел это. Нет, не так. Не так спокойно надо реагировать на ВНЕЗАПНЫЙ СТОЯК! Какого блядского чёрта?!       В подтверждение ещё малосформировавшейся в голове мысли тело перетряхнуло, тяжёлый комок рухнул вниз живота, будто груз сорвался с троса и ухнул бетонной плитой… На глупого прохожего Ли Минхо, который ещё и застыл, разинув рот, в полнейшей растерянности. Что такое? Как так? Зачем это? Ну вот и дозевался.       Как он мог не уследить за собственным циклом вообще? У него же напоминалка стоит в телефоне. Даже четыре! Ну нет, ну нафиг.       Минхо быстро осмотрелся по сторонам, случайно засёк осуждающий взгляд какой-то насовремененной бабульки и, нагло оскалившись в ответ, натянул худи почти до колен. Добраться бы до родной квартирки, заныкаться там куда-нибудь в спальню и ждать. Малыш Джи придёт и избавит от мучений. Дело за малым — продержаться ещё почти час пути.       Альфа из метро уже выбегает и, чтобы срезать как можно больше, сворачивает на одну из улочек, где обычно у края тротуара какие-нибудь старушки и дедки продают ненужные старые книжки, всякую зелень и специи, цветы со своих клумб (а может и не со своих, кто их разберёт) и прочие безделицы. Вонь кошачьей мяты ударяет в нос так внезапно, что чуть не сносит с ног — вестибулярный аппарат перекособочило от мощный волны. Минхо никогда не любил запах этой гадости и не понимал, как представители кошачьих кайфуют от этой дрянь-травы. Но он не учёл, что и сам подпадает под влияние этого, как реагирует на запах валерьянки и презирает дождь.       В свой подъезд Минхо залетел, как ему показалось, быстрее самой скоростной птицы в мире — сапсана. Лифт утащил его перепуганную и перевозбуждённую тушу на пятый этаж и выбросил добираться до квартиры самостоятельно. Стараясь не уронить ключ, трясущимися вспотевшими пальцами впихивая его в скважину, он мимоходом отмечает, что ещё никогда не бегал так быстро. Да и со стояком по городу тоже не устраивал забеги. Жизнь, за что ты так?       Родные стены встречают тишиной, но запах омеги, перебивающий, слава тебе боженька!, гадостную мяту, слышится отчётливо, так, что Минхо даже успевает порадоваться — Джисон, его спаситель, уже дома. Наверное, спит, раз не вышел встречать. Альфа метнулся на кухню, припадая к чайнику прямо так. Вода, большими порциями захватываемая ртом, струйками, не попадавшими на губы, сбегала по подбородку, разгорячённой шее и вниз под футболку, там смешиваясь с капельками пота. Вот это марафон у него сегодня был.       — Хён? — неуверенно, удивлённо, с примесью робкой радости и всё откуда-то из коридора.       Минхо делает ещё глоток, задерживая воду во рту, криво ставит чайник на его подставку и опирается на кухонную тумбочку, поглубже вдыхая. Запах кошачьей дряни почему-то преследует до сих пор. Может, окно открыть?       — Хён, что произошло? Ты бежал? На тебя напали? Тебя хотели задержать? Хён, ты же не сделал что-то противозаконное? Мин-и, почему… Что? Что-то во дворе?..       Взволнованный спросонья Джисон немного не контролировал поток вопросов и чуть не вскрикнул, когда альфа резко крутанулся на пятках к нему лицом. На омегу озарение снизошло мгновенно.       — Мин-и, но…       — Сядь, — властно рявкнул вдруг Минхо, обрывая полушёпот. Да так, что задница Джисона припечаталась к стулу намертво. По телу словно электрический разряд прошёлся. Нихера не приятно — больно. — Пожалуйста, — добавил тише и спокойнее. Покалывание… Затихло.       — Ты чего?.. — огромные глазёнки уставились на альфу. Джисон даже рот забыл закрыть.       — Молчи, — и снова командный голос. И разряд. — Пожалуйста.       — Да ну блять! — вскрикнул Джисон, увидев, как перетряхнуло его парня, вскочил на ноги, насупившись.       — Не сквернословь! — Минхо зажмурился, судорожно вдыхая и выдыхая. А возбуждение приливает, хотя, казалось бы, больше уже некуда. — Пожалуйста…       — Хён, объясни мне, — жалобно взмолился Джисон, подбираясь поближе. Альфа зажмурился, дыша поверхностно, прерывисто.       — Не перечь мне сейчас, Сон-и, пожалуйста, — мольбой прошептал Ли, опускаясь на колени. Ему что-то совсем поплохело. Что за грёбаная система? Почему вдруг, когда он повышает голос, тело так хуебесится? Никогда ж такого не было!       Джисон упал рядом, прижался к плечу, обнимая, поглаживая по второй руке, потянулся к низу худи, чтобы снять его — Минхо обливался потом, беспомощно вслепую глядя перед собой, и не сопротивлялся. Толстовка вывернулась, на пол посыпались зелёные листья с характерным запахом. Джисон один поднял на уровень глаз и тут же откинул, чуть не зашипев, будто змею ядовитую схватил.       — Откуда у тебя полные карманы кошачьей мяты? Ты что, совсем свихнулся?! Ты же… Ты… Минхо, бля-я-ять! — омега пальцами собственные волосы схватил, оттягивая чёлку до боли. Что сотворил этот полоумный!       — Ой-ёй, ну всё, у меня крыша потекла… — проскулил Минхо, цепляясь за футболку Джисона, как за травинки на краю обрыва, над которым повис.       — Боже, боже, Хо, поднимайся, давай в спальню, Мин-и, ну пожалуйста, хён.       Хан засуетился, обе руки альфы себе на плечи закинул, обнял его под подмышками и попытался поднять. Минхо из последних контролируемых сил помог ему поволочь себя.       — Гон и кошачья мята! Да кому ж ты дорогу перешёл, кошак недоделанный? — причитал Джисон, не зная, плакать ему или ругаться, и за что первым делом взяться.       Но не успел омега пересечь и кухонный порог, как Минхо, сморщив нос, почему-то превратился из неподъёмной пластины разогретого пластелина, который мни, сколько душе угодно, в несгибаемое бревно. Наверное, дубовое бревно, раз тупит беспросветно.       — Ты, блять, чего? — Джисон тоже застопорился, вылупившись во все глаза на альфу, который…       — Мур.       Господь всемилостивый. Почему ты не снизошлёшь свою милость на вот этого отдельного раба своего? Хан сейчас даже не хотел разбираться, в чём и когда успел нагрешить так. Хотя нет, постойте. Он на сто процентов уверен, что всё это пошло с того самого дня, когда парень на шею вот этого драного кошары удобненько так присел. В прямом смысле, конечно. Так-то он очень самостоятельный омега и в именно этот момент пришло время показать свою самодостаточность.       — Мяу, — огрызнулся Джисон. Минхо посмотрел на него растерянно, пять секунд хлопал ресницами, походу соблазняя, и… закатил глаза, что-то разочарованно рыкнув.       — Всё, мне надоело, — он всем телом привалился к своему парню, прижимая того к неустойчивой этажерке позади. С неё потихоньку начал сползать цветочный горшок, подталкиваемый хановой задницей.       — Ты ещё ногой топни, — хмыкнул тот скептически. Внутри же всё замерло в ожидании.       Минхо под наклоном в неустойчивом положении сполз на пошатывающихся ногах на уровень груди омеги, упёрся лбом и замер. Ненадолго, впрочем.       — Пожалуйста, хён, давай до спальни, — Хан уже не знал, чем заманить альфу.       Поглаживая его по спине, он чувствовал, как вибрация проходится по всему альфьему телу и отдаёт в нём самом. Минхо тихонько тарахтит, как заправский кот, а у Джисона крыша тоже подтекает. Он вообще-то не железный и нифига не терпеливый. У него от запаха собственного возбуждённого парня стоит аки копьё бойца на поле боя. Ему дышать через раз приходится. И тут ещё этот цирк устроил. Любовь любовью, но как только отойдёт и всё расскажет (ему просто деваться некуда будет), получит не просто наказание — Джисон ему персональный адский круг устроит: «смотреть, но не трогать».       — Ну тебя, конечно, заштырило, милый, — пробормотал омега, почёсывая лохматую тёмную голову.       Минхо вдруг сделал шаг назад, в его пожелтевших глазах зрачки встали вертикально, сузились. Такой взгляд Джисона всегда гипнотизировал, делал послушным. И парень до сих пор не совсем уверен, образно он это или на его разум на самом деле эти глаза имеют такое влияние. Ли Минхо всем собой влияет на него, но…       — На колени, бельчонок, — понизившийся, скребущий хрипотцой тембр перекрыл мыслительный процесс как способность в принципе.       — Ты!.. Минхо, ну не-ет! — заканючил Джисон, свёл жалобно бровки, нижнюю губёшку выпятил.       Ну вылитая белка! Так Минхо и думает, ловя отдельный вид удовольствия от такого выражения лица омеги. Хан не в восторге от подобного. Но причина вовсе не в члене, который нужно брать в рот, нет.       Джисон всё же ныряет в спальню, зачем-то закрывает дверь после Минхо, глазками по стенам бегает. Но куда тут сбежишь от альфы, у которого возбуждение сейчас из ушей дымом провалит?       — Я…       — Я жду.       Воу. От такого голоса тело начинает жить своей жизнью, и Джисон медленно опускается на колени перед успевшим неплохо расположиться на краешке кровати Минхо. Он опирается на худые колени альфы, руки подгибаются от напряжения. Неуверенно поднимает взгляд и тут же пропадает. Связь с реальностью. Здесь, под этим немым приказом, подслащённым поощрением, Джисон заканчивается как разумный человек.       — Сам знаешь, в прошлый раз не получилось, — безбожно краснеет, на потёртые временем джинсы смотрит.       — В этот получится.       И всё. Закончились попытки слов.       Начались действия.       Джисон непослушными пальцами размотал ремень, не без помощи сверху совсем стянул с альфы штаны. Посверлил взглядом член сквозь трусы и всё-таки решился: прикоснулся неловко, сжал. Для незамедлительной реакции и этого хватило. Минхо перехватил запястье Джисона, прижав к паху сильнее, сжал своими пальцами его и заодно член, запрокинул голову, неровно вздохнув.       Следя за сменой эмоций на его лице, Хан пробрался под резинку боксеров и освободил настрадавшуюся плоть. Несколько движений рукой на пробу, и он наклоняется, чуть ли не задерживая дыхание.       Первое прикосновение влажного тёплого языка к головке — Минхо руки свои больше не контролирует.       Кто из них вскрикнул, Джисон не понял, но альфа вдруг упал на спину, утягивая омегу за волосы за собой, судорожно разжал пальцы, занимая их пододеяльником. Во-первых, он уяснил, исходя из короткого опыта, что сегодня грубости и рукоприкладства не будет, иначе хана его нервным окончаниям от таких разрядов и перепадов в мозгах. Во-вторых,  такими темпами можно любимого и без волос оставить, а Минхо они нравятся.       Этот минет кажется ему пыткой. Но не как в прошлый раз. Тогда Сон-и было всего лишь двадцать и то его первый опыт. Совсем неудачным его, к слову, тоже назвать нельзя — член же на месте. Сейчас над ним творят сладкое издевательство. Джисон набирается смелости и берёт на всю длину, медленно погружая в рот. Заполошный язык своими движениями доводит до закипания всю кровь в теле; она приливает к низу живота, и омега думает, что плоть в его рту увеличилась ещё.       Ровно три движения по всей длине, пара касаний к мошонке, и Минхо закатывает глаза так, как никогда, кажется, успевает рассмотреть пустоту вместо мозга и яркое огромное «АХУЕННО» под веками.       Джисон валится на его колено, слизывая с губ и подбородка последние капли спермы. Из-за обильно выделившейся смазки осознание собственного оргазма не сразу пришло. Но он быстро отдышался и вскарабкался на кровать, аккуратно ставя шаткое колено между ног альфы для опоры.       Минхо, приоткрыв глаза, видя, как к нему пытаются подобраться поближе, переплёл свои пальцы с омежьими, подтянул на себя, уложив вторую руку на талию.       Контакт глазами установился не сразу. Но как только получилось, Минхо устало улыбнулся, словил ответ и подтащил Джисона ещё повыше к своим губам. Тянуться самому слишком лень, но развязно целоваться, чувствовать вкус собственной спермы на чужом языке и тереться стояками вовсе нет.       — Продолжим? — мурлыкнул, отстранившись всего на чуть-чуть.       — Ну, мяу, что ли, — смутился Джисон, но наглую ухмылку показал. Значит, порядок. Значит, начало положено.       После короткой передышки всё пошло без разбору. Перепутались друг с другом пальцы, запутались волосы, следы на коже остались разбросаны, как фишки на игровой карте. И бесчисленные прикосновения губ: поцелуи, укусы, засосы, ласковые касания, страстные рывки.       Минхо двигался рвано, замирал, менял позы и много, много вылизывал.       Джисон смеялся, захлёбываясь стонами, нёс какую-то бессмысленную ерунду, которая почему-то возбуждала обоих ещё больше.       Кошачья мята, оставленная на полу кухни, с заходом солнца рассыпалась изумрудной полупрозрачной пыльцой, смешалась с пылью в последнем луче и расстворилась, словно и не было никогда её. Наведённый искусственно гон выветрился почти также, но ни альфа, ни омега не заметили этого, слишком сосредоточенные на прикосновениях друг друга.

***

      — Ну так что-ох?..       Джисон запрокинул голову, захватывая разгорячённый воздух ртом.       — Что?       Минхо крепче стиснул чужие бёдра, сильным толчком подбрасывая омегу на своих (кажется, не к потолку — к космосу). А перед веками мерцающая звёздная пыль у обоих.       — Не при… ки… дывайся-а! Хён, блять, ох…       Минхо ухмыльнулся, повторив круговое движение тазом. О да, он нашёл этот великолепный угол. Разговор, который начал Джисон, волновал его чуть меньше, чем, наверное, следовало бы.       — Не понимаю, — хмыкнул, резким движением нагнув омегу к себе. Обнажённая раскалённая кожа соприкоснулась.       — Расскажи о вчерашнем, — наконец удалось собрать мысли и потребовать более-менее нормальным голосом.       Джисон поёрзал на члене, специально подыскав такую позу, в которой ему было бы комфортно, а альфе нет. Он руками-ногами оплёл Минхо и выжидающе посмотрел в глаза, подёрнутые жёлтым лунным туманом.       — Нечего рассказывать, — повёл плечом Ли и нахмурился, уставившись на омегу точно так же, как и тот на него. — Слушай, я так не играю. Прекрати, Сон-ни.       — Не сдвинусь, пока не расскажешь.       — Ты слишком сжимаешь меня, — на такое упрямство Минхо пришлось сжать зубы покрепче и вцепиться в талию Джисона, чтобы хоть как-то отвлечься. — Я не могу думать, когда ты так делаешь.       — О, так ты всё же согласен?       — Д… Да.       Минхо сглотнул, жмурясь. Встречаться с сыном верховного духа Чхондже* и богини Квансеым* имеет свои…он бы не назвал это минусами, скорее особенностями. Джисон может быть нежным, слабым, ранимым, но только до определённого момента. Если ему что-то нужно, он вспомнит о своей сущности и воспользуется по полной. Иногда Минхо мысленно благодарит родителей своего парня за то, что они своего младшенького заключили в тело человека и силушку поубавили.       — Это всё та ведьма, — прошипел Минхо обиженным котом, зажевав нижнюю губу. Руки как-то сами начали скользить непонятными завитками по коже омеги. Джисон выглядел полностью заинтересованным. В награду за начало сделал один круг бёдрами. — Ну типа блять, я не мог продать ей кого-то из своих подопечных. Они же мне как младшие братья и сёстры, как дети. Я за каждого отвечаю. Она, сука, на Суни, Дуни и Дори позарилась. Надо было ей прям там глазищи выцарапать, чтобы не моргала больше!       Джисон слушал внимательно, незаметно поглаживая Минхо по прессу для успокоения.       — Она предложила тебе продать одну из них ей? — тихо уточнил, возобновив медленные невнятные движения.       — Предлагала буквально что угодно, — Минхо поджал губы.       — И ты отказал ей. При этом нагрубил.       Джисон слишком хорошо знает своего парня. Вообще-то он мог залезть к нему в голову или обратиться к Суни, например, чтобы узнать, как обстояло дело. Но хотел услышать это именно от Минхо. Чтобы тот выговорился, показал, насколько его задела ситуация.       — Она отомстила тебе, милый. Я у тебя вчера полные карманы кошачьей мяты нашёл в одежде, но сейчас их нет, они исчезли. Магия, — он повёл пальцами, имитируя блёстки. — И до гона твоего ещё половина месяца.       — Вот ш… Бля-ять, я точно вырву ей все волосы!       — Ч-ш-ш, — Джисон наклонился вперёд, лизнул приоткрытые губы и быстро приник к ним.       Рваные толчки возобновились, выбивая мысли из головы.

***

      — Младший внебрачный сын старины Чхондже? — Янг Тиён отставила колбу на стол и подняла очки на лоб, тем самым убирая и насыщенно-каштановые волосы. — Чем могу быть полезна?       В её голосе уважение было в самой меньшей степени, однако Джисона это никак не задело. «Младший внебрачный сын» привык к такому отношению к себе со стороны старших духов, магов, колдуний и прочих.       — Всего лишь решил напомнить тебе о твоей нелегальной торговле, не более, — уголком губ улыбнулся Хан, степенно пройдясь вдоль длинного стола с химикатами. Напротив в стене был встроен огромный шкаф, сверху донизу заполненный книгами, картами, записными книжками и блокнотами.       — Мстить за того дерзкого выскочку пришёл? Я преподала ему урок вежливости, не более, — ухмыльнулась ведьма, внутренне напрягаясь.       О её промысле никто не мог знать. Она так хорошо скрывалась. Что позволил себе этот ребёнок?!       — Толкать людям привороты, зная, насколько алчными они могут быть… — Джисон кончиком пальца провел по одной из банок с препарированными летучими мышами и змеями. — И не предупреждать их о побочках… Да тут на несколько статей строгого режима тянет.       — Чего ты хочешь добиться, говоря мне это? Слить меня властям захотел или так уберёшь?       — У меня было два варианта, но, как видишь, ты сейчас с целыми конечностями стоишь здесь. Мы просто договоримся кое о чём.       Взгляд Джисона послужил вполне убедительным аргументом. Этот отпрыск богини милосердия ни черта не в родительницу пошёл. Янг Тиён подозревала даже, что они просто взяли этого мальчика под опеку, но от его магической энергии исходят слишком очевидные сияния, показывающие его принадлежность.       — Я слушаю.       — Ты где был?       Не успел омега открыть глаза и отменить заклинание полностью, как его тело за руку потянули на кровать, уложили на подушку и обняли совершенно по-собственнически.       — Заключал выгодную сделку.       Минхо чуть нахмурился, посильнее притёрся щекой к плечу Джисона.       — Среди ночи?       Омега быстро перевернулся на бок, чтобы чмокнуть надутые губы альфы.       — Ты даже замёрзнуть не успел, так что не возмущайся. Между прочим, этот договор поможет тебе.       — С чем?       — С твоими подопечными. Теперь никто не будет травить их и бить.       — Не знаю, какое такое чудо ты там призвал, но надеюсь, это сработает.       Джисон ласково улыбнулся, запустил пальцы в тёмные волосы Минхо поглаживая.       — Помурчишь для меня?       — Серьёзно? Ты меня за кого принимаешь? — возмутился альфа, подняв голову.       Всё это, конечно, шутки.       — Ты любишь это, — убедительно прошептал Хан, касаясь кожи за ушами, расчёсывая прядки пальцами.       — Откуда такая уверенность? — Минхо бровь скептически поднял, уже внаглую издеваясь. А сам еле сдерживается, чтобы не…       — Потому что ты любишь меня.       — Мур-р.