Сегодня этот мир спас я

Гарри не раз доводилось слышать истории про одолжения, потраченные совершенно бездумно. Про откровенно глупые просьбы, для исполнения которых уж точно не нужен был агент Кингсман. Однако лично ему с такими обстоятельствами пришлось столкнуться впервые. Координатор доложил ему, что с одного из таксофонов Лондона поступил звонок и звонивший назвал его кодовую фразу. Гарри, конечно, не долго гадал, кто бы это мог быть: они не разбрасывались медалями за отвагу направо и налево. Правда его встревожило, что воспользовались ею так скоро, прошло без малого всего два месяца после трагедии с Ли. Должно быть, случилось нечто серьезное, тем более, как передал координатор, звонившим был мальчик и он наотрез отказывался говорить, что произошло. Благо Гарри не был на миссии, думал он про себя, на пути к месту, адрес которого они отследили. Это была не та улица, которая значилась раньше как место жительства Анвинов. Более того, это было довольно далеко от дома, который Гарри посещал — совсем в другом районе. Выискивая нужный переулок он с тяжелым сердцем готовился увидеть, что на мать с мальчиком напали и кто-то из них серьезно пострадал. Однако, наконец прибыв на место, он обнаружил лишь мальчика, самого по себе, что насторожило его еще больше, так как тот сидел на бордюре возле телефонной будки совсем один и мок под дождем, пока вокруг стремительно темнело. Завидев его, мальчик резко поднялся на ноги и напрягся. Должно быть Гарри выглядел для него угрожающе, появившись в тусклом свете фонаря в своем черном костюме с массивным зонтом-тростью в руке. — Эггзи?.. — позвал Гарри, походя оглядывая улицу на случай, если по некой маловероятной, но все же существующей причине ему придется открыть огонь. При звуке собственного имени мальчика заметно попустило. — Ты, э, — он запнулся, — ты тот, кто приходил к ма, да? Конечно, Эггзи ведь даже не знает, как его зовут. Это было не важно тогда, это не было важно и теперь. — Эггзи, — Гарри начал медленно подходить ближе, — ты должен сказать мне прямо сейчас, что произошло, потому что если кто-то ранен, важна каждая секунда. Ты понимаешь? Мальчик потупил взгляд. — Никто не ранен, — ответил он. — Тогда что заставило тебя позвонить? — торопил его Гарри, видит Бог, он не привык к несговорчивым детям. Однако понурый вид мальчика заставил его смягчить тон. — Где твоя мама? Мальчик спрятал руки за спину и начал ковырять носком ботинка асфальтную плитку. — Ма на работе. А я… я, кажется, потерялся. «Потерялся?» — Гарри не верил своим ушам. Он проверил часы, время уже близилось к семи вечера. Должно быть, это не первый раз, когда Мишель возвращается поздно и это не то, что тревожит мальчика. — Что же ты делал один на улице в такой час? — спросил Гарри, сделав еще пару осторожных шагов и оказавшись достаточно близко, чтобы зонт в его руке закрывал голову мальчика от дождя. Эггзи поднял к нему лицо, полное детского выражения, в котором Гарри было ничего непонятно, кроме того, что мокро оно было от дождя, а не от слез. — Ма должна была забрать меня со школы. Уроки кончились, я ждал, но она не пришла. «Ах, верно, — подумал Гарри, — ведь ему должно быть уже семь, он пошел в первый класс». — Такое уже было, она иногда, э, опаздывала, — продолжил Эггзи, — но не так долго. Я пошел домой сам. Но… Он снова стушевался и начал смотреть в ноги, прежде чем добавить невнятно: — Ма говорила звонить по номеру с этой медали, если я не буду знать, что делать. Я не знал, что делать. Вот я и позвонил. «Господь Всемогущий», — мысленно воззвал Гарри. Ему нестерпимо хотелось поднести ладонь к лицу и сжать переносицу или тяжело-претяжело вздохнуть, однако он вовремя себя одернул. Он полагал, что то, что тогда он отдал медаль Эггзи, было вполне очевидным патетичным жестом — и, может быть, следствием того, что миссис Анвин выглядела так, словно попытается растоптать медаль перед его носом. Он и подумать не мог, что Мишель действительно доверит маленькому ребенку единственную в своем роде и совершенно точно одноразовую возможность попросить Гарри о помощи. Однако, очевидно, Гарри был выше того, чтобы расплескивать свое негодование перед семилетним мальчиком. — Что ж, Эггзи, — он наклонился, чтобы их лица оказались друг напротив друга, — полагаю, своего адреса ты не знаешь? Эггзи взглянул на него почти что с вызовом: — Знаю. Это заставило Гарри в изумлении вскинуть брови. — Не думаю, что поверю в то, что ты не догадался спросить дорогу у прохожих. — Уже было поздно, — пожал плечами Эггзи, — и я не самобувийца, чтобы спрашивать дорогу в этом районе в это время. Гарри не знал, дивиться ли тому, что мальчик где-то слышал это слово, или радоваться, что он явно ни разу не видел, как оно пишется. Или же поражаться, какой он смышленый для своих лет. — Полагаю, здесь мне возразить нечего, — сказал Гарри и отправил запрос миньонам Мерлина, чтобы те размяли пальцы и нашли для него новый адрес семьи Анвинов. Ответ пришел практически мгновенно и оказалось, что нужный дом располагался совсем недалеко, в паре минут ходьбы. Эггзи практически нашел дорогу сам до его прихода, вероятнее всего ему помешал ливень и сумерки. По пути Гарри отметил, что на вечерних улицах им встретилось и правда немного людей, а те, что встретились, явно спешили поскорее с них убраться. Рядом с домом мальчика и вовсе было пустынно. — У тебя есть ключи, Эггзи? — без особых надежд спросил Гарри, когда они подошли к двери: свет в окнах не горел, а значит миссис Анвин еще не вернулась. — Неа. — Я так и думал, — Гарри протянул свой зонт мальчику, — сможешь подержать его недолго? — Конешно, — фыркнул было Эггзи, однако тут же окинул его взглядом и добавил: — но я не смогу держать его над тобой. Ты слишком высокий. — Ничего, главное — держи крепко. Тут Гарри припал на колено перед дверью и как только он отпустил ручку зонта, убедившись, что мальчик ее взял, тот едва не уронил зонт на землю. «Гарри Харт, ты ужасный, ужасный человек», — думал Гарри, пока наблюдал, едва удерживая лицо от любых проявлений своего безмерного веселья, как Эггзи тщится удержать в двух руках смертельно опасное оружие, которое являет собой пуленепробиваемый щит, электрошоковую пушку и пневматическое ружьё одновременно. Недолго потакая себе, Гарри развернулся к двери, достал скромный набор кингсмановских фирменных отмычек и принялся вскрывать замок, надеясь, что никакой случайный прохожий не застанет их в таком компрометирующем положении. — Будь так добр, передай своей маме самые искренние извинения от моего имени, — так и не дождавшись ответа, он снова спросил, бросив взгляд через плечо: — Уверен, что удержишь? — Ага, — пропыхтел Эггзи, который широко расставил ноги для устойчивости. — У тебя прикольный зонт. — Понравился? — Ага, — за спиной Гарри прозвучал еще один сдавленный усилием вздох. — Этой штукой можно убить. «Ты даже не представляешь», — усмехнулся сам себе Гарри. Замок щелкнул — Гарри вскрыл бы его даже куда быстрее, если бы не старался делать это аккуратно, чтобы после его манипуляций дверь таки можно было закрыть и открыть. Эггзи вернул ему зонт не без видимого облегчения на лице, решительно провернул ручку и дверь легко ему поддалась. — Эггзи, — окликнул его Гарри, прежде чем тот успел прошмыгнуть в дом. Однако мальчик, судя по всему, и без этого не спешил с ним прощаться. — Я должен сказать тебе кое-что очень важное. Как ты думаешь, почему твоя мама была так расстроена, когда я предложил ей взять медаль за отвагу? Мальчик пошаркал ногой, резко посерьёзнев. — Потомушто это значило, что она навсегда потеряла папу. Трудно было не заметить, что Эггзи совсем не упоминал тот день, словно его никогда не было. Гарри думал, что это, возможно, потому что он был слишком мал. Но Эггзи не переставал его удивлять. — Ты знаешь, что означают цифры на обратной стороне? Номер, который ты набрал? «Гарри Харт, ты ужасный, ужасный человек». Когда мальчик не ответил, он продолжил: — Это дата смерти твоего отца, Эггзи. Я не стану забирать у тебя медаль в этот раз или просить об этом твою маму. — Гарри не простил бы себе, если бы его расплатой за смерть Ли стала одна поздняя прогулка с его сыном. — Но если она остается у тебя, ты должен понять, насколько это серьезный шаг — воспользоваться ей. Ты можешь прибегнуть к этому, только если тебе действительно будет необходима помощь. Только один раз. Ты понимаешь? Эггзи смотрел на него внимательным, вдумчивым взглядом, и Гарри казалось, что он и правда осознает вес его слов. Ровно до момента, как Эггзи сморщил нос и ответил ему: — Можешь забрать ее, если надо. Я все равно знаю номер наизусть. Мягко будет сказать, что Гарри немного опешил. «А у кого-то здесь будет длинный язык». — Я скорее имел ввиду, что как только я окажу тебе или твоей маме такую помощь, этот номер станет недействительным. Если бы Гарри не был уверен в своем зрении, или хотя бы в очках Кингсман, он бы не поверил, что Эггзи закатил глаза прямо перед его носом. — Это я понял с первого раза, — протянул тот. Он оглянулся в темноту коридора своего дома и Гарри понял, что пришло время им расстаться. — Было приятно встретиться с тобой вновь, Эггзи, — сказал он напоследок. — Ага, мне тоже… с- сэр? Губы Гарри против воли таки дрогнули. Должно быть, мальчику еще не часто доводилось так обращаться к кому-либо. — Генри, — сказал он, поддавшись порыву, словно им предстояло еще не одно приветствие и прощание. — Если позволишь, я бы хотел быть с тобой на ты. Глаза мальчика округлились, а затем сощурились, когда он широко улыбнулся. — Пасибо, Гарри. Всего на краткий миг, но Гарри застыл в ошеломлении. Он совершенно точно назвался «Генри». Да, он значительно ослабил бдительность, но он просто не мог только что назвать мальчику своё настоящее имя. Всего на краткий миг, но Гарри был готов схватить его за ворот и вытащить пистолет из кобуры. Однако, как только прошло это мгновение, прошло и наваждение. Эггзи сказал не совсем «Гарри». «Проклятые лондонские акценты». Переведя дух, Гарри молча кивнул и увидел в углу очков Кингсман мигающий сигнал, который означал, что ради собственного благополучия ему стоит открыть канал обратной связи как можно скорее. — Не забудь переодеться в сухую одежду, не то простудишься. Видит Бог, у Мишель о Гарри и без того не самые теплые воспоминания.

***

— Я не хочу слышать ни единого слова, — сказал он Мерлину несколькими секундами позже, когда дверь наконец закрылась и он убедился, что Эггзи ее запер. — Генри. А фамилия — Манчини? — Я не собираюсь подписывать бумаги. Хочешь сказать, это было то самое его единственное право на одолжение? Можешь поцеловать меня в зад, Хэмиш. — Что ж, как насчет того, что ты дал ему в руки оружие. — Он бы не смог его активировать, и ты это прекрасно знаешь. — Нет, я имею ввиду, ты дал ему свое оружие, Гарри. — Мне нужны были обе руки, чтобы открыть чертову дверь. — … В следующий раз когда ты употребишь слово «чертову», я подарю тебе бутылку шампанского. — Я сломал этот чертов замок, не так ли? — И я бы сказал, миссис Анвин узнает об этом очень скоро. Она уже извещена, что ее сына забрал некий мужчина средних лет в костюме и с зонтом о золотой рукоятке. — Я отвел ее сына домой, и она знает, кто я. — Именно поэтому я бы советовал тебе убираться оттуда прямо сейчас.