С Олежей. Не геи

На природе Олег бывал - проездом, да в походе с классом, когда они ходили буквально на денёк, утром пришли, а к вечеру уже были на остановке, чтобы вернуться в город. Волков в принципе за пределами Питера бывал нечасто, ограничиваясь походами в спальные районы. Ну зато он в городе ориентировался прекрасно. Вот только этот навык его не совершенно не спас, когда его возлюбленная - Юля Пчёлкина, ярая активистка и защитница этой самой природы - позвала его с собой на дачу на выходные. Предложение звучало очень соблазнительно. В её рассказах там была банька, небольшой, но уютный домик, речка неподалёку и особенно вкусный хлеб, который можно было купить только там. Ключевым стало обещание о том, что на свежем воздухе жара ощущается не так сильно, как в каменно-асфальтном городе. Мозг сам нарисовал яркую картинку. С Юлей они встречались уже... подумать только, время близилось к году. Нельзя сказать, что развитие отношений было стремительным - оно было максимально комфортным для них обоих. Они привыкли держаться поодиночке, и растущая взаимная симпатия выбивала из привычного ритма жизни и несколько смущала. Нужно было привыкать к новым чувствам и не бросаться в них с головой. Да они бы и не выдержали внезапного омута, обрушься он на них в виде неожиданных обстоятельств. Жениться, а тем более съезжаться не планировали - зачем, если пока что и так хорошо. Они вполне довольствуются проведёнными вместе выходными, успевая должно соскучиться друг по дружке за время рабочей недели. Поездка вместе - довольно большой шаг со стороны Юли. Она неохотно впускала людей в свою жизнь, сказывались какие-то прошлые травмы и шишки, которые она успела себе набить. Для Олега же гигантским скачком было согласиться и распланировать что-то совместное настолько. Но, опять же, их это устраивало - как раз наступал этап, на котором происходит очередная проверка - проверка совместной поездки и реального быта, простите, в деревне. Возможно, не стоило относиться к этому так серьёзно, но волковскую голову было непросто остановить - мысли перескакивали с темы на тему без его разрешения. Так вот, о навыках и их отсутствии. Выезжали в ночь на олеговой машине - там расход топлива был меньше - чтобы приехать часам к девяти утра, условному завтраку. По юлькиным словам, ещё и свежей выпечки по пути успеют взять. Олег таскал баулы с вещами, пока Пчёлкина забивала в навигатор адрес и корректировала маршрут. Доехали, нужно сказать, без проблем, и действительно успели за хлебом и чем-то ещё - Волков не разглядел, наслаждаясь в тенёчке магазинного козырька первой за четыре часа сигаретой. На даче реально было хорошечно - до момента, пока Олег не ударился головой с размаху о притолоку - верхнюю перемычку дверного проёма. Тот был слишком низким, аккурат на уровне его лба. Мужчина готов был выругаться прямо там, но слова вмиг вылетели от боли, которая пришла сразу за первичным шоком. Юля позади ойкнула: «Блин, совсем забыла. Ты как?» Ответив, что жив, Олег продолжил движение в дом, с нетерпением ожидая, когда икеевскую синюю сумку можно будет оставить на полу и схватиться за голову - например, растереть больное место. С Юлиной подачи к бо-бо был приложен пакет с замороженными овощами - обычного льда в морозилке ожидаемо не оказалось, а прикладывать замороженные куски мяса к голове - совсем странно. — Кстати, надо бы разморозить чего-нибудь к ужину, — Юля копается в морозильнике, доставая на свет остальные богатства: грибы, и порезанные колечками кабачки. — Давай сначала вещи разберём и позавтракаем наконец, — взмолился Олег, представив, как девушка залипает в телефон, в поисках интересных рецептов. Сказано - сделано. Продукты из переносного холодильника занимают своё законное место в пустующем обычном, на газовой плите мирно варится кофе, а стол расцветает богатствами: свежий батон, ярко пахнущий уютом, сыр, масло, творог - тоже домашний, купленный в том же самом магазине, куда они заезжали. Волков орудует старой советской открывашкой, расправляясь с банкой сгущёнки, пока Юля разливает кофе по смешным кружкам: «Любимой бабушке!» и «Я здесь босс». Конечно же себе она берет кружку с боссом. После завтрака, перемыв немногочисленную посуду и повалявшись на родительской кровати - та была очевидно двухместная и просторная, в отличие от юлиного раскладывающегося кресла, - решено было пойти на речку купаться. Плавки Волков не брал - вспомнил об этом уже когда они были на полпути, решив, что в принципе и в шортах будет ничего, одна фигня же. Пчёлкина загадочно ухмыльнулась, завидев своего возлюбленного в майке, тех самых шортах, да солнечных очках, и деловито кинула в него аэрозолем от насекомых. — Это ещё зачем? — Узнаешь и ещё спасибо мне скажешь. Пшикайся давай, потом мне на спину тоже побрызгай, — в ответ Олег флегматично пожал плечами - ей виднее. Телефоны оставили дома. Как говорится, от греха, взяв с собой полотенца и ключ от самогó дома. Идти было недолго - минут десять, но за это время Олег понял почему Юля так настаивала на средстве от всяких кровососов. Оводов была просто тьма, те вились вокруг, раздражая своим жужжанием, и норовили присесть на мягкие места открытой кожи. Отбивались полотенцами, размахивая ими словно опахалами. Внезапно Олег почувствовал себя как в детстве, что странно - в детские годы у него таких развлечений не было, да и купался то он в жизни пару раз, в аквапарках, да в море в Сочи, но то было давно и неправда. А сейчас его захватывает восторг ожидания. В воздухе чувствовалось это ощущение, покалывая кожу: Идём ку-пать-ся. Шлёпанцы смешно зашлёпали по пяткам, когда они ускорили шаг - Олег вслед за Юлей, которая едва завидев воду припустила оставшиеся пятьдесят метров до воды. — Не навернись, — посмеялся он, глядя, как девушка резво скользит по песку, на ходу стягивая с плеч полотенце. С разбегу погрузившись в воду, она смеялась и брызгалась в Олега, который застыл наполовине, прислушиваясь к своим ощущениям: вода тёплым молоком облизывала колени, завлекая войти глубже. Он задержал дыхание и плашмя упал в воду, окатив Пчёлкину шквалом брызг, что попали прямиком на волосы, которые та старательно силилась собрать наверх, чтобы не намочить свежевыкрашенные пряди. В отместку она дождалась пока партнёр покажется над водой, чтобы нанести ответный удар. Дети неподалёку поражённо смотрели на двоих взрослых, вскрикивающих время от времени не хуже их самих. . Импровизированный обед смели саранчой: бутерброды с сыром и квас зашли на «ура». Жара вошла в свой пик, и температура в доме сравнялась с уличной. Решено было поваляться на диване на веранде, там хоть изредка можно было дождаться слабого, но всё же ветерка. Олег вспомнил про ушибленный лоб, нащупав там шишку, что слегка отдавалась болью, но решил забить, отвлекаясь на девушку, читающую книжку с пожелтевшими от времени страницами и пристроился совсем рядом, переплетая их ноги, чтобы те не мешались. Оказалось, она читала книжку из детства: там было что-то про загадочные миражи, пески и самолёты. Сморило быстро - от тепла и новых впечатлений, фоновой усталости от недосыпа и рабочих дел, о которых он строго-настрого запретил себе думать на природе. Проснуться всё же пришлось, но необычно: Юлька дула ему на волосы, заставляя чёлку смешно дёргаться и подлетать, чтобы потом снова опуститься на многострадальный лоб, щекоча кожу. — Пойдём костёр жечь, — заговорщически шепчет она, хоть они здесь одни. — Какой костёр? — вторит Олег, тоже приглушив голос для сохранения атмосферы. — Ну костёр простой. Потом сделаю овощи на мангале к ужину. И хлебушек поджарим. Для начала нужно нарубить дров. С этим Олег сталкивается впервые, однако основную технологию знает в основном по фильмам. Не думал, что это так энергозатратно, но не сдаётся, пока заготовленные чурбаны не превращаются в аккуратную стопочку поленьев, и под пчёлкинским руководством доносит до места, где, оказывается, всё обустроено для мангала - там и огородочка есть для огня, и кочергу с растопкой она уже притащила, после чего умело соорудила конструкцию и протянула руку: — Зажигалку. Олег похлопал по карманам, вспоминая, что давненько не курил, в самом деле. Отыскав пачку, отдаёт Юле зажигалку, и та даёт начало их костерочку, по мере разгорания добавив ещё несколько поленьев. — Ну нам тут ещё долго сидеть, пока всё не прогорит. Принесёшь хлебушек? Олег приносит хлебушек. Нарезанный предварительно, а ещё тащит две кружки с квасом и телефон, музыку там послушать, ещё что. Картинка такая эстетично-русская получается: Юлька в топе от купальника, с топорщащимися после купания во все стороны волосами, греет над костром нанизанный на палку кусок хлеба. В траве скрипят кузнечики, откуда-то с деревьев щебечут птички. Хочется растянуть вечер на как можно дольше, но он и так будет неторопливым - всё таки ждать пока дрова прогорят. Юлина голова покоится на олеговых бёдрах. Тот перебирает её волосы, наблюдая за трепыхающимися языками пламени, что начинали потихоньку стихать. — Ты поваляйся, я пока пойду подготовлю овощи. — Ты золото-ой, — благодарно тянет разморённая Юля, переворачиваясь на живот. Ужин у них как раз - лёгкий и атмосферный: запечённая кукуруза, томаты, да кабачки. Всё пахнет костром, смешиваясь с ароматом травяного чая, заваренного пятью минутами раньше. По телеку ненавязчиво бубнит «Властелин колец». — Ты, кажись, сгорел на солнце, — сообщает Юля вечером, когда юноша выходит из душа. Баню решили не топить в такую жару, оставив на более прохладный период, — Вся спина красная, да и плечи. — Ты тоже, — отметил Волков, осмотрев девушку: на голых плечах отчетливо виднелись бледные полоски от купальника, да и порозовевшие щёки в свете лампы выделялись заметнее. — Ложись, «Пантенолом» намажу, а то заболеть может. До этого Олег не обгорал особо - разве что загар приобретал за время лета, типичный такой, водительский: левая рука ниже края рукава футболки и лицо. Что же, всё однажды бывает впервые. Он послушно ложится на кровать, доверяясь юлькиным касаниям. Тем же вечером Пчёлкина выкладывает в истории для близких фотографии с Волковым, смешливо подписывая: «С Олежей. Не геи».