Бор и Щи получаются Борщи или Приключения трактора

Возьми меня стоя. На кухне. Перегни через стол? Впивайся когтями до воя, Мозг — моя эрогенная зона. Нашел? Бери меня, бери, на траве, Среди маков примятых. Выбей мысли, что мельтешат в голове, Прогони их, проклятых. Полежи со мной на песке. Отлюби под настырные крики чаек. Свяжи, висящие на волоске, Признанья — я немного прозаик. Я привык предлагать в глаза Испорченность свою драйвовую. Так и тянет этих глаз бирюза, Сшить бы взгляды наши ниткой суровою. Мозг — эрогенная зона. Орган самый сексуальный. Вижу, как падает твоя оборона, Когда встает у тебя далеко не ментально. Шмель был жирный, мощный, приставучий, как репей — то и дело атаковал Девушку со спины, целясь в распустившуюся на майке хризантему. Марго морщила нос, хмурила красиво изогнутые темные брови, отмахивалась тонкой, в кожаных браслетах, рукой. Сидящий напротив Влад, — ой, красивущий мужик, слов нет, настоящий самец и синими глазами на загорелом лице — проникнувшись его проблемой, произнес с улыбкой: — Садись ко мне! У тебя окно открыто, сам скоро вылетит, а ты его отвлекаешь своими цветами. — Пожалуй, сяду, — согласилась Марго, перебираясь на сиденье к Владу. Троллейбус, раздолбанная «семерка», мчался по не менее раздолбанной дороге за город, к дачам, к скошенной траве, поспевшим абрикосам, кустам крыжовника, речушке и рассыпаным в ночи прохладным звездам. Маргарет, ученица школы ФСО, приезжала к бабушке каждое лето, помогала полоть огород, топить баньку, пасти кур — коров не имелось, поэтому на выпас приходилось выгонять кур и индюков, которые рыскали в высокой траве, охотясь на кузнечиков. Индюков она не любила, слишком наглые и самоуверенные были птицы, ими занимался папа, а Тэтчер объедалась малиной, загорала в саду на лежаке, прикладывала вечерами к закрытым векам кружочки огурца с крупными желтоватыми семечками. Иногда он так и засыпал, и огурец съедал дворовый пес. Обычно в троллейбусе в это время было полно дедов с ведрами, возвращающихся с городского рынка, но сейчас собралась отчего-то молодежь, сплошь мужики причем: двое в клетчатых рубахах на передних сидениях, парнишка-студент в очках, еще двое более взрослых, лет тридцати, в конце — крепкие, загорелые, видно, что работящие, с запястьями такими, что Маргаритина щиколотка была тоньше в разы. Девушка, покосившись на Борща рядом, вздохнула. Тот снова улыбнулся: — Ты, если хочешь ,поспи, я тебя разбужу на остановке. — По мне так видно, что я хочу спать? — зевнула Тэтчер, вставшая сегодня в четыре утра, чтобы успеть прочитать еще раз конспекты перед экзаменом, который она — ура! — сдала. — Мне на конечной. — Мне тоже. Марго с без труда устроила короткие, в розовых кедах, ноги, закрыла глаза и мгновенно провалилась в сладкий сон. Правда, сладким тот стал не сразу, а через какое-то время, когда на голой коленке ощутилась горячая мозолистая рука, которая вскоре переползла выше, на бедро. Девушка с ужасом осознала, что сзади давно мокро, и шов на коротких шортах трется о пульсирующую дырку. — Что ты делаешь! Не надо! — воскликнула она, пытаясь оторвать от ширинки настойчивые пальцы. Пуговка щелкнула. — Почему не надо? — обожгло шепотом ухо, и Тэтчер с трудом сдержала стон. — Ты же хочешь… Хочешь же? Расположившийся в углу мужчина оторвался от телефона и уставился на то, как медленно разъезжаются ее колени. Тэтчер вцепилась в сиденье, откинула голову, — ветер хлестнул по глазам растрепавшейся челкой, — закусила губу. — Хо-о-очешь, — констатировал синеглазый Суп. — Иначе бы дома осталась. Всхлипнув очередное «не надо», девушка попыталась встать, но ослабевшие ноги не позволили, и Влад, теряя голову от одуряющего запаха, вида его собственного потемневшего и блестящего влагой члена, покружил по головке большим пальцем. Как с другого бока подсел еще один мужчина , Марго не заметила, но почувствовала на шее чужие губы. Руку ее вместе с этим уложили на крепкий, увитый выступающими тугими венками мужской орган. — Я тоже хочу тебя попробовать, — басом прогудел подсевший, вздернул его на ноги, содрал шорты, и усадил на себя. Легко ввел пальцы в распухшую дырку, вытащил, облизал — неотрывно, медленно, глядя масляным, выбивающим последние мысли, взглядом. — Вкусная малышка. Выгнувшись, Тэтчер застонала уже не сдерживаясь, опустилась на мазнувший между ягодицами толстый член, волоски вокруг защекотали липкие бедра, Мужчина, к которому она села спиной, прикусил кожу над лопаткой. Тот самый, синеглазый Влад, не теряя времени, закатал ее майку до подмышек, коротко поцеловал в губы, а затем притянул ее голову за волосы и надел горлом на свой член. Девушка захлебнулась слюной, зажмурилась крепко, удерживая ресницами готовые хлынуть от напряжения слезы, потому что в ее глотку вошел разом весь ствол, до упора. — Соси, детка, не отвлекайся, — сказали сверху, и она уперлась в пол ногами в кедах, когда ее бедра сжали и кто-то еще шлепнул по ягодице. Потом ее голову вновь оттянули за волосы, она собрала языком стекающую по другому члену прозрачную капельку — соленую, густую. Вкусную. В заднице разбухал узел, давил на клитор, крышу рвало от этого нереально, и она облизывала залитый спермой лобок, затем бордовую, гладкую головку. Кончить ей не позволили, отпустив, когда стало возможно. — Моя очередь, — сообщил один из мужчин, что сидели впереди до всего… этого. Марго схватилась за поручень, сидящий рядом Влад поднял ее ногу, устраивая у себя на колене, снимая обувь и укладывая босую ступню на готовое к свершениям достоинство. Изращенец — подумалось. Фетишист. В растраханное нутро в этот миг вошли резко, грубо, по бедру дорожкой скатилась сперма вперемешку со смазкой. В салоне, наполненном удушающим ароматом возбуждения, стонами Тэтчер , хрипами и рычанием Мужчин и Влада, стало до ужаса жарко. Задранная майка прилипла к спине. Тот, что стоял сзади, врезался бедрами с громким шлепком, и этот звук прочно засел в мозге, вместе с пошлыми прозвищами. Похотливая маленькая дрянь. Сучка течная. — Сладкая малышка, — проговорил один из мужиков, прижимаясь спереди голым, мокрым от пота торсом. — Мечтала, чтобы тебя так отодрали, толпой? — Нет! — вскрикнул Девушка, скользя ладонями по поручню. Мужчины зашлись в хохоте. Кто-то куснул ее за сосок, зализал, куснул снова, по ступне в это же мгновение потекло, половые губы обхватили чьи-то другие губы… — Дааааааа! — зарыдала от облегчения Марго, завела руки за голову, обнял пальцами мощную шею Влада. Шмель, влетев в окно со скоростью истребителя, шлепнулся ему на грудь и Девушка вздрогнула. — И опять он тебя нашел! — воскликнули рядом с усмешкой. Марго вскинула голову, поднимаясь с плеча сидящего рядом мужика , посмотрел на него сумасшедшими, испуганными глазами и тут же закинул нога на ногу, пряча взмокшие штаны. — Да ты спи, я тебя разбужу, — мягко напомнил Влад, на что Тэтчер замотала головой: — Нет, я до дома дотерплю. Синеглазый красавец вздохнул, покосился на нее, подумал о чем-то своем. — А ты тоже в Челябе живешь? — Бабка у меня там, — ответила Девушка. — Хочешь я тебя провожу? Можем потом у тебя «чаек попить» — Влад кивнул на внушительных размеров сумку. — У нас там шмелей сейчас много. А ты вся в цветах. Кто тебя защитит? Девушка невольно расплылся в улыбке: — Проводи. А то и правда — некому.