***
Прошло несколько дней с того случая, когда Влад сорвался на работу, оставив Риту. До сих пор она вела себя совсем холодно и как-то отрешенно. Она даже не была такой тактильной как обычно, не лезла все время обнимать, не просилась на колени и даже засыпала на другой половине кровати. Таборицкий знатно от всего этого охренел, все время лез к Девушке, пытаясь растопить ее сердечко, но та будто вообще находилась не на земле. Она сутками летала в облаках, закрывшись в своих мыслях. — Тээээээтчер, я дома. — произносит Влад, переступив порог. — Малыш, ты где? Спишь уже? Он быстро скидывает с себя верхнюю одежду, оставаясь в своем черном классическом костюме. Пиджак идеально сидит на плечах, брюки приятно облегают подкаченные бедра, а черные блестящие туфли добавляли некую законченность всего образа. Блондин быстрым шагом идет в спальню, думая о том, что его девочка уже крепко спит. Конечно, думай, Владислав Борщ. Ведь когда он открывает дверь в спальню, его сердце пропускает кульбит, а голову будто ударяют кувалдой. Маргарита, его милая девочка, сейчас лежит на их огромной кровати, пальчиками сжимая белую простынь. На ее волосах выглядывают пушистые заячьи ушки на заколочках, а на руках белые кружевные перчатки. Но что Влад замечает дальше, выбивает весь воздух из легких. На талии Тэтчер идеально сидит белая юбочка, не доходящая даже до середины бедра. Ее кружевные края раздражают нежную кожу, а чуть ниже виден… Пушистый, блять, белый круглый хвостик, как у кролика. Анальная пробка спрятана внутри Риты, меж бедер блестит стекающая смазка, а на ногах чулки, на стопах которых видны розовые вышитые лапки. Мило. Марго сбито дышит, лежит на животе, выпятив пятую точку так, чтобы было видно все прелести. — Малыш, что за сюрпризы? — низко произносит Влад, подходя ближе к кровати. Он разглядывает стройные ножки, и, наконец, преодолев расстояние, разводит их шире своим коленом. — Папочка, скажи… Тебе… Нравится? Я так старалась… — почти поет Рита, чуть повиляв попой. Член в штанах Борща от такого жеста дернулся. — Мне очень нравится, кроха моя. — Таборицкий ладонью проводит по ягодице и будто случайно задевает пальцем пушистый хвостик, сразу слыша тихий всхлип. — Моя маленькая развратница, почему у тебя все ножки мокрые? — Я… Я пытаюсь держать ее внутри, но она вытекает… Смазка… Ее слишком много там… — сбивчиво произносит Тэтчер, поджимая под себя руки. Точно кролик. — Ты залила в себя смазку, кролик? — уложив две ладони на обе ягодицы, ликует Борщ. Он разводит их, видя, как пробку сжимают покрасневшие напряженные мышцы влагалища. — Да, мне так захотелось… — Хорошо, малыш. Что ты хочешь? — наклонившись к попе, Влад оставляет мелкие поцелуи на коже, не удержавшись от укусов. — Тебя… Хочу в себе… — тянет Рита, подаваясь бедрами назад, — Сними эту юбочку с меня, папочка… — Тише, малыш… — Владислав посмеивается, удерживая бедра на месте. — Но мне так нравится этот наряд, не хочу его снимать, детка. Побудешь еще немного в нем. — Х… Хорошо… — Так чего же ты хочешь? — блондин забирается на кровать, спиной ложась на заднюю ее спинку. Отсюда он может видеть лицо своей девочки. — Твой член. — четко произносит Тэтчер, смотря на выпирающую ширинку штанов. Она облизывается, подползает ближе, влажной попой усаживаясь на ноги . — Хочу отсосать тебе. — Все перед тобой, зайка. Ты это умеешь. — Борщ проводит ладонью по пушистым волосам и ушам на голове брюнетки и улыбается, рывком наклоняя ее голову к своей ширинке. — Бери в рот. Сейчас. — ХАрАшо, мой пАвЕлитель… — усмехнувшись произносит Рита, а Борщ морщится, мгновенно отпустив ее волосы с ушами. — Фу, блять! Тэтчер! Сейчас спать лягу, ничего не получишь вообще. — психует парень. — Тише, папочка, я просто пошутила. — смеется. — Пизды получишь сейчас. — рычит. — Зачем мне пизда, когда в моих владениях такой охрененный член? — Рита дело говорит. Она быстро спускает ткань брюк и белья, видит перед собой возбуждение блондина и облизывается. — Детка, быстрее. — приказным тоном. Девушке повторять дважды не надо, она своими пухлыми губами обсасывает головку, языком проникает в ложбинку и слизывает весь выделяющийся предэякулят под громкий рык. — Умница, возьми глубже, ты можешь. — требует Влад, пальцами зарываясь в волосы Маргариты. Она слушается, берет глубже, тщательно обсасывает член, водит языком по венкам и глаза от кайфа закатывает. — Папочка… Я так хочу тебя… — совсем сбито, проводя членом по губам, тянет Рита, а Борщ от его вида дуреет неимоверно. Щеки Марго красные, губы распухшие, блестят от ее собственной смазки и слюны, волосы растрепаны, а по краям еще и эти блядские ушки… Девушка в своих белых перчатках обхватывает член, лижет головку, словно мороженое, не разрывая зрительного контакта с Владом. — Повернись ко мне попой, быстро. — у Риты от такого тона мурашки, она покорно поворачивается совсем мокрой задницей к лицу Парня, а сама снова берет головку в рот. Влад застонал, и блять, это лучшая награда. — Блять, мелкая беспризорница. Я тебя так отымею, даже мультики свои посмотреть не сможешь. — Борщ рычит, хватается за пушистый хвост и начинает активно двигать пробкой внутри Риты, слыша скулеж. — Папочка, вытащи… Вытащи! — скулит она, но ему так нравится наблюдать за тем, как металическая пробка то исчезает внутри, то снова блестит, обхваченная напряженными мышцами. — Займи свой грязный ротик, я сам разберусь. — Борщ кусает мягкую ягодицу, ощущая горячий рот на своем члене. Марго всегда могла мастерски довести до оргазма одним своим ртом. Влад с удовольствием наблюдает, как из его девочки струйками сочится смазка. Он блаженно слизывает каждую каплю на бедрах и рывком вытягивает пробку, слыша вскрик. — Влад! Я откушу тебе член к чертям! — рванно кричит Тэтчер, ложась щекой на бедро Парня. — Тише, зайка, не фырчи. — спокойно тянет Таборицкий, проникая сразу двумя пальцами в В Маргарет, слыша новые гортанные стоны. — Мх… Вл… Хватит, вставь уже… — скулит Девушка, бедрами насаживаясь на пальцы. — Сколько еще будет продолжаться эта пытка? — Кролик, я хочу попробовать твою сладкую попку, а потом будем играть по-взрослому. — скалится. — Подожди, Влад, ты что собра… — Рита договорить не успевает, как вдруг давится воздухом, чувствуя в себе юркий язык. Она рефлекторно напрягается, тут же получая звонкий шлепок. — Не сжимайся. — Там смазка внутри, что ты… — Я знаю, зайчик, просто расслабься, я сделаю тебе очень хорошо. — Борщ крепко вцепился в бедра, снова проводя языком по входу. Он очень нежен, каждое действие бережное, потому что с Маргаритой нужно быть заботливым и аккуратным, как с хрусталем. У Влада движения уверенные, Рита стонет, чувствуя в себе горячий язык своего папочки и бедрами назад подается, чтобы получить больше. Борщ покорно слизывает стекающую смазку, умело доставляя удовольствие своей девочке. — Папочка… — снова ласково протягивает, знает, что Влад не устоит. — Возьми уже меня… Я больше не могу терпеть… — Пойдешь на коленки? — также ласково отвечает Борщ. — Я буду сверху? — Да, твоя любимая поза наездника. — ухмыляется. Марго на дрожащих ногах разворачивается и усаживается на бедра парня, сразу обняв того за плечи. — Моя ласковая девочка. Ты больше похожа на котенка, чем на кролика. — Влад нежно целует алую скулу, распухшие губки и приподнимая чужую попку, медленно насаживает на себя. — Да… Наконец-то… — радостно скулит Рита, сжимая края пиджака в своих кулачках. — Я так давно хотела… Ненавижу твою работу… — Кроха, я тоже соскучился. — старший ловит губы девушки, целует долго и протяжно, пытаясь почувствовать всю на вкус. Он ритмично двигается внутри, губами впитывая маргаритины попискивания. — Я долго думала, что бы мне такого сделать… — сквозь стоны произносит Рита. — Почему именно зайчик? — сбито. — Ты сказал. Ах… Тебе нравятся зайчики… — невинно протягивает Марго, а Влад мысленно прокручивает в голове тот странный вопрос. — Ты про обои? — Да… — У меня в руках сейчас самый любимый зайчик. — утробно рыча, говорит Борщ, подминая девушку под себя, — Поэтому обои следует поменять. Влад дотягивается до своего телефона, открывает камеру, направляя ее на Тэтчер. Она лежит разнеженная, с алыми щеками, распухшими губами. Ее милые зубки блестят, юбочка немного съехала, как и ушки, чулки приятно обтягивают нежную кожу стройных ножек. Грудь Риты часто вздымается, внутри неё член Влада, и в целом она выглядит так мило и невинно. Борщ делает фотографию и ставит ее на обои экрана. — А если кто увидит… — хнычет Рита, подаваясь бедрами к члену. — Смотреть можно… — Влад убирает телефон и целует мягкие губы, — Трогать нельзя. — Я что, экспонат из музея? — Ты мой целый Лувр, малыш. — Таборицкий улыбается, держа ноги девушки под коленями, входя под новым углом. — Что за дешевый подкат… — Маргарита на самом деле с ума сходит, но много чести, показывать всю свою восхищенность. — Черт… Я скоро… Кровать, что сделана из самых прочных материалов вдруг начала скрипеть под тяжестью двух разгоряченных тел. Глаза Борща белая пленка накрыла, он рычит, челюсти сжимает, вдалбливая свою девочку в постель, которая стонет протяжно, несдержанно, крепкие плечи царапает через перчатки. Она покорна, принимает все, что дает ей парень, наслаждается этим, каждой клеточкой тела впитывает. — Давай зайчик, кончишь для меня? — Борщ ускоряет темп, слушая выкрики Тэтчер. — Да… Да! Я… Вл-аа-д… — тянет девушка, выгибается в пояснице, дрожит, гортанно выстанывая имя своего папочки. — Детка… Ты так сжимаешь меня… Блять… — рычит, бёдра Тэтчер сжимает, впивается в губы, изливаясь глубоко в девушку. Марго прижимается к теплому телу Парня, обнимает крепко, получая множество поцелуев. — Ты у меня самая лучшая… — целуя за ушком, шепчет Влад. Он стягивает с Риты юбку и чулки, заботливо поглаживая чужие ножки. — Резинки слишком тугие… Больно? — Нет, все хорошо…***
Борщ лежит на широкой кровати, укрывая свое чудо одеялом. Он наблюдает за Марго, за тем, как мило она поджимает под себя руки во сне, словно котенок, как сладко она причмокивает губками, иногда хмуря бровки. Борщ целует щеки своей девочки, перебирает ее волосы, прижимая ближе к себе. — Я так люблю тебя. — вдыхая естественный запах Тэтчер, тихо шепчет Влад. — Ты чего не спишь?.. — бурчит Рита, переворачиваясь на другой бочок. Борщ смеется. — Вредина. — Я тоже очень люблю тебя. — смущенно отвечает Марго, закрыв глаза, пока Влад тонет в бесконечном счастье…