В покоях, что выделили ей в Букингемском дворце, было всё, чего только можно пожелать. Самая роскошная кровать в её жизни – настолько огромная, что вместила бы четверых. Пятиметровые потолки, золото, старинные вазы, на которые она боялась даже смотреть, опасаясь, что они могут в ту же секунду от своей ветхости обратиться в пыль при малейшем порыве воздуха. Все её апартаменты, спрятанные в недрах дворца, были доверху завалены пышными разноцветными букетами цветов, что присылали ей образовавшиеся в мгновение ока полчища поклонников со всего света, а письма от них ей привозили отдельными тележками, количество которых с каждым днём возрастало в геометрической прогрессии. В первые пару дней она предпринимала робкие попытки собственноручно писать ответы, но теперь большая часть конвертов так и оставалось запечатанной. В дворцовой жизни была только одна проблема. Одиночество.
Она изначально знала, что сразу после объявления о помолвке Чарльз должен уехать в продолжительный тур, и она, ещё не приобретя статус официальной супруги, не сможет присоединиться к нему. Но чего она не ожидала, так это того, что огромный дворец, кажущийся до безумия многолюдным, на деле представляет собой самый настоящий склеп, который не могли оживить даже сновавшие туда-сюда слуги. Справедливо было бы сказать, что именно молчаливые слуги придавали всему кладбищенскую атмосферу: они только почтительно кивали, завидев её, и упорно отказывались хоть как-то развивать неловкие беседы, которые от отчаяния пыталась заводить Диана.
Каждый раз, заслышав рёв подъезжающего автомобиля, она подбегала к окну, чтобы посмотреть, кто же пожаловал во дворец. Она делала это так часто, что три недели спустя угадывала личности приезжающих, не выглядывая на улицу.
Королева всегда громко приветствовала встречающего её лакея, а машина герцога Эдинбургского въезжала с таким шумом, что её было слышно даже при наглухо закрытых ставнях. Из автомобиля принцессы Анны неизменно рычала громкая музыка, принц Эдвард, ещё даже не получивший права, лихачил так, что впору было пожалеть и саму машину, и окружающие вход идеально выстриженные газоны, а принц Эндрю предпочитал появляться эффектно, – и поэтому столь банальное транспортное средство, как автомобиль, было ниже его достоинства.
От вертолётного шума вешались всем дворцом.
Премьер-министр прибывала по вторникам в одно и то же время, поэтому распознать её было проще всех. Диана подумала, что когда все дни недели начнут сливаться в одну бесконечную чёрную дыру, – а у неё было очень чёткое ощущение, что совсем скоро так и произойдёт, – она начнёт использовать педантичную пунктуальность миссис Тэтчер в качестве своего персонального календаря. Так она по крайней мере будет всегда знать, что сумела дотянуть до очередного вторника.
Чарльз не звонил. Словно забыв, что обзавёлся невестой, он не слал писем, не передавал сообщений через персонал дворца и ни разу не затруднился поднять телефонную трубку и набрать прекрасно известный ему номер. Первую неделю она не придавала этому значения, на вторую начала волноваться, на третью – оборвала телефон его личному секретарю, раз за разом получая в ответ заверения о том, что принц Уэльский чрезвычайно, невероятно, просто безумно сильно занят. Было обидно не столько от откровенного пренебрежения, сколько от их уверенности в том, что она достаточно глупа, чтобы поверить нелепейшим отговоркам.
Потерпев очередную сокрушительную неудачу в попытке достучаться до жениха, она трясущимися руками снова подняла телефонную трубку и попросила соединить её с королевой – пару часов назад она вернулась во дворец, Диана это знала. Оператор безразличным голосом сообщил, что королева отсутствует, даже не взяв для приличия паузу, чтобы проверить.
Девушку охватило отчаяние. Какой-то месяц назад она жила совершенно нормальной жизнью в своей уютной квартирке в Эрлс-Корте, окружённая подругами, у которых всегда было на неё время. У них не было ни лепнины на потолке, ни горничной, приходившей дважды в день, ни безумных блюд с непроизносимыми названиями. Но им это и не нужно было, так же как и сейчас Диана не находила никакого удовольствия в сомнительных преимуществах жизни в этом унылом мавзолее. Главное, что они были друг у друга: вместе выбирались в клубы, сплетничали о парнях, заливисто хохотали и болтали без умолку на всевозможные темы. Никогда прежде ей не было так одиноко, как сейчас.
Она не знала, почему не позвонила подругам, к которым часто возвращались её мысли. После третьей за три дня неудачной попытки поговорить с королевой Диана так разозлилась, что её по необъяснимой причине охватил азарт любопытства. Интересно, они все игнорируют звонки, или только королева? Или, может, вообще игнорируют только её, а сами собираются у кого-нибудь в гостиной и со смехом гадают, сколько ещё она будет названивать? Она только что снова потерпела фиаско, набрав по традиции сначала секретаря Чарльза, а потом попросив его мать. С досадой отшвырнув бесполезный телефон, она вдруг задумалась на секунду, подняла его и произнесла, изо всех сил стараясь не выдать перед оператором своего волнения:
– А свяжите меня, пожалуйста, с принцессой Маргарет.
Если бы кто-то в тот момент спросил у неё, почему из всех людей мира она выбрала принцессу Маргарет, она не смогла бы дать внятного ответа. Для этого у неё не было ни единой причины. Ей внезапно вспомнилась их последняя встреча, когда Диана, понятия не имея, на что себя обрекает, умудрилась войти в полный членов королевской семьи зал прямо посреди её анекдота, что-то про её визит на Филиппины.
На мгновение она развеселилась, осознав, что своей просьбой явно повергла оператора в состояние лёгкого шока. Это было слышно по его едва заметно дрогнувшему голосу, когда он предложил ей секунду подождать.
Обещанная секунда продолжалась уже добрые три минуты. Откинувшись на спинку кресла, Диана принялась болтать ногой, выписывая в воздухе балетные па. Она так задумалась, что не заметила, как начала напевать какую-то смутно знакомую мелодию, слова которой никак не шли на ум. Казалось, прошло так много времени, что на улице успело стемнеть: на фасаде дворца зажглись огни, а в небе начали проступать созвездия. Чарльз, конечно, сразу назвал бы их. Он так много знает…
Уйдя в свои мысли, Диана вздрогнула, когда из уютного подсознания её выдернул чей-то отрывистый голос, доносившийся как будто издалека:
– Да, я вас слушаю.
Диана подпрыгнула от неожиданности и мгновенно поднесла трубку к уху, прижав её так сильно, что побелели пальцы. От волнения она наверняка вся залилась краской и была рада, что Маргарет – неужели она правда подошла к телефону? – не может её видеть.
– З-з-здравствуйте, – она чуть запнулась и заволновалась ещё сильнее. Отлично, теперь принцесса Маргарет решит, что она заикающаяся идиотка.
– Чем обязана? – голос всё ещё резкий, но как будто менее напряжённый, отметила про себя девушка.
– Это Диана. Спенсер. Невеста принца Уэльского, – она так нервничала, что выпалила это на автомате, даже не подумав о том, есть ли вообще нужда представляться, если она звонит по выделенной линии через оператора.
На том конце провода раздался тяжёлый вздох, и Диана могла поклясться, что женщина закатила глаза, такими насмешливыми были её интонации, когда она заговорила.
– Высоко же вы оцениваете мои умственные способности, если сочли необходимым назваться аж тремя разными способами.
Она сделала паузу, и по еле различимым звукам Диана поняла, что женщина затянулась сигаретой. Восприняв это как знак того, что ей предоставляют возможность ответить, она промямлила:
– Извините.
– Мэм, – мгновенно среагировала Маргарет.
– Извините, мэм, – поспешно исправилась Диана, коря себя на чём свет стоит. Этот звонок был фатальной ошибкой.
За свою не такую уж долгую жизнь она успела совершить немало глупостей, но звонок тёте своего будущего мужа уверенно попадал в топ-3 действий с потенциально катастрофическими последствиями. Она пыталась позвонить Чарльзу, чтобы наконец по-человечески поговорить с ним, королеве – с надеждой, что она сможет повлиять на сына, да и хотелось узнать её получше. А вот зачем она сейчас звонит принцессе Маргарет?
Принцесса, очевидно, размышляла примерно в том же направлении, потому что откровенно издевательским тоном поинтересовалась:
– Так что вы хотели, Диана Спенсер, невеста принца Уэльского?
– Я… я не знаю, мэм, – почти неслышно пробормотала Диана. Она хотела, правда хотела придумать хоть какую-нибудь причину, пусть даже донельзя глупую, но в голове зияла пустота.
– Ну, зачем-то же вы всё-таки позвонили? – неожиданно из голоса принцессы Маргарет ушло раздражение, теперь она звучала скорее устало, и Диана услышала, как женщина щёлкнула зажигалкой.
– Почему вы ответили? – вырвалось у Дианы против её воли.
Со стороны Маргарет что-то зашуршало, и на несколько секунд повисла тишина. У Дианы создалось впечатление, что на этот раз уже принцесса не знает, что сказать.
– А вы бы предпочли, чтобы я не ответила? – наконец парировала она, в низком голосе слышалось лёгкое недоумение.
– Я думала, такова семейная традиция, мэм, – ровно произнесла Диана, смахивая с глаз чёлку и поудобнее усаживаясь в кресле, поджав под себя ноги.
– Не поняла, – полувопросительно отозвалась женщина.
Почему-то осознав, что принцесса Маргарет настроена вести какой-никакой, но диалог, девушка испытала облегчение. Она не отрицала, что это глупо, но идея о теории заговора, согласно которой Виндзоры всем скопом решили не отвечать на её звонки, словно устраивая ей очередное испытание по примеру Балморала, не оставляла её. Однако если дело обстояло именно так, Маргарет в план семьи явно посвящена не была.
– Я уже почти месяц не могу дозвониться ни до Чарльза, ни до Её Величества, – голос Дианы начал повышаться. – Они всегда заняты или их нет, а я тут совсем одна. В этом вашем огромном дворце, без людей, без общения, без занятий! Да ещё и…
– И спустя месяц вы решили вспомнить обо мне? – оборвала её принцесса Маргарет.
– Я просто хотела поговорить с кем-то… – тихо произнесла Диана, – с кем-то, кто мог бы мне помочь.
Она сама не знала, что ей нужно от этой малознакомой женщины, и, наверное, в тайне ждала, что та выйдет из себя и бросит трубку, прекратив эту мучительно неуклюжую беседу.
– Помочь с чем? Или, – Маргарет хмыкнула, – с кем?
– Да со всем! – воскликнула Диана, снова прижав трубку к уху так сильно, что стало больно. – Объяснить, как здесь жить. Что делать, чего не делать.
– Я полагала, эта почётная роль была отведена вашей бабушке.
– Да, но… Она учит меня этикету, а что мне на самом деле нужно – это узнать вещи, о которых не написано в книгах, понимаете? Мне кажется, я абсолютно всё делаю неправильно, – в глазах противно защипало, и она негромко шмыгнула носом.
– Вам не кажется, – нараспев протянула Маргарет, и девушка будто наяву увидела, как она, сидя где-то в своём дворце, растягивает рот в кривой усмешке. – Как вы вообще догадались в тот раз кланяться мне в обход своего будущего супруга, скажите на милость?
Диана беззвучно хихикнула, надеясь, что её точно не было слышно. Что-то в том, как принцесса Маргарет произнесла эти слова, заставляло воспринимать их как шутку. Ситуация и правда вышла нелепая. Она, конечно, не была совсем уж несведущей в протоколе, но Маргарет тогда так страшно глядела на неё, что захотелось поскорее извиниться перед ней и откланяться.
– Не знаю, аура у вас такая, – в тон ей ответила Диана.
– Неужели? – она хрипло засмеялась, и Диана внезапно поняла, что впервые слышит её смех. Он был таким же, как сама Маргарет: резковатым, но искренним.
Девушка попыталась вообразить, как сейчас выглядит принцесса. Наверное, в правой руке сигарета, а в левой стакан виски – другой она её ни разу не видела. Сидит у себя в Кенсингтонском дворце и уж точно не изнывает от тоски, названивая полузнакомым людям.
«А стала бы она тратить время на разговор со мной, если бы у неё было дело получше?» – вдруг спросила себя Диана.
Она поняла, что не имеет ни малейшего представления, чем вообще занимается целыми днями принцесса Маргарет кроме того, что выкуривает по шестьдесят сигарет в день. Цифра легко всплыла в памяти, потому что услышав её впервые от Чарльза, она была так шокирована, что даже переспросила. Она тогда наивно поинтересовалась, не волнуется ли он за её здоровье, но он только закатил глаза и предложил ей самой наведаться к тётушке и попробовать убедить во вреде курения, ехидно прибавив, что подобный опыт может стоить ей жизни.
– Так вы хотите, – неспешно продолжала Маргарет, – получить уроки выживания? Но почему от меня?
«Потому что вы здесь единственная, кто отвечает на звонки», – чуть не съязвила она, но вовремя прикусила язык.
Ещё пять минут назад Диана не планировала получать никаких частных уроков от принцессы Маргарет, и сама эта идея приводила её в ужас, причудливо смешанный с восторгом. Было очевидно, что от принцессы, родившейся с титулом, она может узнать гораздо больше, нежели от бабушки, которая при всех своих неоспоримых достоинствах не являлась частью семьи, в которую ей совсем скоро предстояло войти. Диана чувствовала, как стремительно утекает время, пока она лихорадочно обдумывает правильный ответ, но Маргарет ждала её реакции с поразительной выдержкой.
– Я вам доверяю, – наконец сказала она почти неслышно, вжавшись в спинку кресла.
На мгновение Диана испугалась, что принцесса не расслышала её шёпот, и ей придётся повторять слова, давшиеся с таким трудом. Несколько бесконечно долгих секунд Маргарет едва слышно дышала в трубку, а потом вдруг неожиданно легко ответила:
– Хорошо. Жду вас через полчаса.
– Через полчаса? – ошалело переспросила Диана. – Я не успею.
– Не выдумывайте, тут от силы десять минут езды, – отрезала женщина, и из трубки понеслись гудки.
Диана в панике заметалась по комнате, бестолково озираясь по сторонам, и подскочила к шкафу. Оттуда на неё смотрел её всё ещё довольно скудный гардероб, который она перевезла из Эрлс-Корт и с тех пор практически не пополняла. Лихорадочно перебирая вешалки, она наконец выудила простое синее платье с длинными рукавами, поспешно натянула его, мельком заглянула в зеркало и пулей вылетела из комнаты.
Маргарет не обманула: к Кенсингтонскому дворцу её подвезли даже раньше необходимого, и теперь Диана медленно передвигала ногами, следуя за вышедшим встречать её мужчиной в униформе лакея. Она никогда раньше не была здесь. Дворец, в котором обитала принцесса, был приятнее слишком броского Букингемского и не вызывал такого трепета. Атмосферу внутри даже можно было описать словом «домашняя».
Апартаменты 1А, где когда-то с мужем, а теперь в гордом одиночестве проживала принцесса Маргарет, были огромными и, как и все владения Виндзоров, представляли собой настоящее произведение искусства. Однако то ли за счёт современного ремонта, то ли благодаря небольшим живым деталям вроде фото улыбающейся Маргарет с детьми на стенах вместо портретов XVIII века, но коридоры не оказывали столь удушающего эффекта, как в королевском дворце.
Поднявшись по витиеватой лестнице, сопровождающий её лакей постучал в дверь, а потом, не дожидаясь ответа, распахнул её и с соответствующим ситуации пафосом объявил:
– Леди Диана Спенсер, Ваше Высочество.
– Благодарю, – раздался голос, который Диана только что слышала по телефону.
Мужчина поклонился и мгновенно исчез за поворотом, а девушка так и осталась в проёме. Принцесса явно находилась в комнате, но пока не попадала в поле зрения Дианы.
– Так и будете там стоять? – произнесла невидимая Маргарет, и тогда Диана сделала глубокий вдох, закрыв за собой дверь и шагнув вперёд.
Она находилась в гостиной, утопающей в приятно-приглушённом свете изящных напольных ламп. Плотные тёмно-зелёные с позолотой занавески были задёрнуты, но не до конца у одного из окон, из чего легко было сделать вывод, что Маргарет наблюдала за её приездом. Сама же принцесса расположилась на усыпанном шёлковыми подушками бежевом диване и была одета в одно из тех свободных летних платьев – на сей раз бледно-розовое, – которые последние лет десять приносили ей первые места в списках самых безвкусно одетых женщин страны.
При виде неё Маргарет сняла очки и заложила закладкой страницу где-то ближе к концу книги. Когда книга перекочевала на журнальный столик, Диана невольно прочитала название. «Анна Каренина», надо же.
Переведя взгляд на Маргарет, она поняла, что та чего-то от неё ждёт. Не собираясь повторять прошлую ошибку, девушка присела в реверансе, порадовавшись тому, что на этот раз вероятность путаницы в очерёдности была сведена к нулю.
Благосклонно кивнув, принцесса улыбнулась уголками губ и указала на соседствующее с диваном кресло.
– Располагайтесь. Виски? – буднично поинтересовалась она.
– Н-нет, спасибо, – от неожиданного предложения Диана чуть не подпрыгнула на месте.
– Бренди, джин, текила, водка? – продолжила методично перечислять Маргарет, и Диана не могла понять, издевается она над ней что ли?
– А вино есть? – робко спросила девушка, догадываясь, что если она назовёт что-то безалкогольное, Маргарет попросту поднимет её на смех.
– На одном вине у нас долго не протянешь, но я сейчас посмотрю, – фыркнула женщина, поднимаясь и открывая дверцу шкафа, который оказался сверху донизу заполнен какими-то бутылками с разноцветным содержимым, стаканами, рюмками, бокалами и прочими атрибутами приятного времяпрепровождения. – Белое подойдёт?
– Конечно, – закивала Диана, которой в данный момент лучше всего подошёл бы молочный коктейль.
Секунду спустя Диану обдало холодным потоком – Маргарет открыла встроенный в шкаф холодильник. Бегло осмотрев внушительные запасы, она достала бутылку белого вина, которая явно была коллекционной и баснословно дорогой.
Диане стало неудобно, но не успела она открыть рот, как Маргарет с ловкостью профессионального сомелье откупорила алкоголь и протянула Диане наполненный бокал, поставив бутылку на столик перед ней. Себе же она налила виски из уже полупустой ёмкости и наконец вернулась на своё место.
– Ну-с, – протянула она, делая крошечный глоток, – теперь можно и побеседовать. Прошу, я вся внимание.
Под цепким и на вид абсолютно трезвым взглядом Маргарет девушка замешкалась. Она и без того чувствовала себя не в своей тарелке, а тут ещё и пара этих больших голубых глаз, в которых читался интерес и… участие? Да нет, ерунда, показалось.
Всё, что Диана знала о принцессе Маргарет, можно было ужать до нескольких увиденных где-то в подростковом возрасте не слишком лестных газетных заголовков и пары мимолётных встреч, в ходе которых они не перекинулись ни словом. И даже когда минувшей осенью её пригласили на юбилей принцессы в «Ритц», каким-то образом им удалось за весь вечер наткнуться друг на друга лишь однажды, при этом Маргарет то ли не узнала её, то ли сделала вид, что не узнаёт.
– Для начала, я хотела бы вас поблагодарить, – осторожно начала Диана, чувствуя себя канатоходцем без страховки. – За то, что нашли для меня время.
– Время и алкоголь – это то, в чём у меня никогда не было недостатка. Поэтому я и предлагаю вам и то, и другое, – Маргарет улыбалась, но, как показалось Диане, довольно печально.
– И тем не менее. Вы не только ответили, но и пригласили меня к себе, – девушка пыталась максимально вложить в голос всю признательность, которую испытывала.
– Вам повезло, что у меня выдался свободный вечер. Давайте уже к ближе к делу.
– Хорошо, – сказала Диана, преодолевая скованность. – Я… я чувствую себя страшно неподготовленной к тому, что ждёт меня через какие-то несколько месяцев, – она очень старалась не звучать отчаянно, но не была уверена, что ей это удаётся.
– Свадьба ведь в июле? – уточнила Маргарет и продолжила, получив утвердительный кивок. – Вам успели рассказать о ваших обязанностях в качестве принцессы Уэльской? Как изменится для вас протокол, отношение прессы? Как на эту прессу реагировать? Выбор патронажей, дизайнеров; подбором персонала вы, кстати, уже озаботились?
Диана беспомощно моргала, а в голове роились повергающие в ужас мысли. Она должна была всё это сделать? А что с ней будет, если она не успеет? Если у неё не получится? Чарльз, конечно же, поможет ей, как только вернётся, всё это наверняка запланировано…
– Ау? Леди Диана? – девушка вернулась в реальность, увидев, как Маргарет машет рукой перед её лицом с несколько раздражённым видом. – Вы слышали, что я сказала?
– Я ничего не знаю, – еле слышно пробормотала Диана, чувствуя, как подступает паника. – Вообще ничего. Всё, что вы перечислили… Никто ничего не говорил мне об этом.
– Да не волнуйтесь вы так. Хотите, одолжу горничную на первое время? Хороших нынче днём с огнём не сыщешь…
Но Диана её перебила.
– Нет, вы не понимаете! Знаете, как всё было? Я видела Чарльза сколько… раз пятнадцать? Потом предложение, переезд в Букингемский дворец и на этом всё, он снова уехал. А, ну и свадебное платье мы ещё заказали. Какие патронажи, о чём вы вообще! – она нервно рассмеялась и залпом опустошила бокал, чувствуя, как приятно разливается по телу тепло и оставляет её страх перед на поверку не такой уж и пугающей принцессой Маргарет.
– Позвольте поинтересоваться, а чем вы занимались последний месяц, после переезда? – вкрадчиво и с опасным блеском в глазах спросила Маргарет.
– Телевизор смотрела. Отвечала на письма, пока не надоело. Спала. Ах да, ещё училась произносить речи со связанными руками, – она непроизвольно хихикнула.
– Что? – непонимающе уставилась на неё женщина.
– Вот вас, например, как учили протоколу? – задала встречный вопрос Диана.
– Специально ничему не учили, тем более в войну мало что соблюдалось, да и отец не любил официоза… – на мгновение лицо Маргарет просветлело, как если бы она вспомнила что-то приятное из своего детства, но быстро снова обратилась к словам девушки. – А теперь про речи, и поподробнее.
Рассказ Дианы о последнем месяце, проведённом в стенах дворца, потребовал от Маргарет недюжинной выдержки и целого стакана виски, из которого она гневно цедила каждый раз, когда девушка упоминала о безразличии к ней со стороны будущих родственников. Хотелось спросить, почему она не обратилась к ней раньше, но гораздо более резонным ей показался другой вопрос.
– А вы вообще уверены, что вам оно надо?
– Что вы имеете в виду?
– Брак, – отчеканила Маргарет. – Брак, который свяжет вас до конца жизни. Вы не я, – она усмехнулась, – развестись вы не сможете никогда.
– Но я люблю Чарльза! – Диана уже сомневалась во многом, но точно не в этом.
– Не стану спрашивать, уверены ли вы, – вздохнула принцесса, – потому что на самом деле важно не это.
– Что же тогда важно? – уставилась на неё Диана, практически не глядя наливая новый бокал вина.
– Готовы ли вы положить жизнь на благо короны? – сказав это, Маргарет даже не взглянула на неё и потянулась за лежащими на столике сигаретами. – У вас не останется жизни. По крайней мере такой, как вы сейчас её понимаете, – она взяла в руки зажигалку. – Всё будут делать за вас, и нет, это не так заманчиво, как звучит. Вам даже скажут, когда пора забеременеть. И сколько раз, тоже скажут. А чего вы удивляетесь? – хмыкнула Маргарет на возмущённый взгляд Дианы. – Скажут, что носить, куда ходить, как махать. Будете по команде сидеть и стоять, говорить и молчать. Но в историю войдёте, да, – финальным штрихом она затянулась сигаретой, выпустив дым вбок из уголка губ, и её красивое лицо на мгновение исказилось.
– Вы же как-то справляетесь! – воскликнула Диана, придавленная лавиной красочных описаний королевской жизни.
– Во-первых, у меня не было выбора. Это моя семья. А во-вторых, я уже никому не нужна. Да и не была никогда, – отмахнулась женщина. – Но вы, – она вдруг положила руку Диане на грудь, прямо на сердце, и через тонкую ткань платья оно заколотилось как бешеное, – вы совсем другое дело. Вы останетесь в этом навсегда. Вы будете королевой.
Последние слова она произнесла совсем тихо, отчего они, и без того несущие в себе груз всего мира, прозвучали особенно зловеще, почти как приговор.
– И само по себе это не плохо, – уже нормальным голосом добавила Маргарет, сбив всю атмосферу. – Многим такая работа подходит. А это именно работа. На которую вас, я боюсь, берут без должной квалификации, не проведя ни одного собеседования.
– Так вот что это? – нахмурилась Диана. – Собеседование?
Посмотрев на неё и поняв, что девушка не шутит, Маргарет от души и громко захохотала. Если бы голова Дианы в этот момент не была забита миллионом других мыслей, она бы непременно отметила, как принцессе идёт широкая улыбка.
– Вы правда думаете, что я главный кадровик нашего зоопарка? – сквозь непрекращающийся смех выдавила Маргарет.
– Ну а кто вы тогда? – больше по инерции спросила Диана.
– Может, если бы я знала, моя жизнь была бы проще.
Казалось, женщина сначала произнесла эти слова и только потом в полной мере осознала, сколько за ними скрывалось боли. Её собственной боли. Диана почувствовала необходимость что-то сказать, но Маргарет быстро закрыла эту тему. Когда она заговорила, её голос был предельно серьёзен, без намёка на свойственный ей сарказм.
– Уверяю, ни проверить вас, ни тем более запугать не было моей целью. Вы сами инициировали разговор, помните? Мне просто кажется, вы не совсем понимаете, что столь ожидаемая вами свадьба – это не счастливый конец, а лишь начало чего-то, и совсем не обязательно чего-то счастливого. Не говоря уж о том, насколько ваш случай нестандартен. Вам всего девятнадцать. Простите, но вы ребёнок.
Диана боялась дышать, вслушиваясь в каждое слово, произнесённое глубоким голосом принцессы. О том, чтобы возражать ей, не могло быть и речи.
– Чарльз же – взрослый мужчина, со своим характером, привычками и желаниями, и уж поверьте на слово, меняться или подстраиваться он не станет. Одного этого уже достаточно, чтобы усложнить брак. Но то, что он в любой момент может стать королём, утащив вас за собой на соседний трон и на растерзание институту – это самая настоящая катастрофа. Я не знаю, какая женщина ему нужна, и вы мне нравитесь, правда, – она коротко улыбнулась Диане, – но это точно не вы. Вы можете выйти отсюда, вернуться в Букингемский дворец, сцепить зубы и стать безупречной женой моему племяннику и лучшей королевой в истории. Но при этом будете совершенно несчастны.
– Как вы можете это знать? – почти прошептала Диана.
– Оглянитесь вокруг, – повела руками Маргарет. – Мы все несчастны. А если отбросить пафос, – она вздохнула, – даже слепой бы заметил, что вы друг другу не подходите. За вас схватились, потому что вы подходите нам. Монархии. Не ему. И он сам это знает. Не верите мне – спросите его, может и признается.
– Хотите сказать, он меня не любит? – отчаянно произнесла девушка, мир которой разваливался на глазах.
– Такие детали вам лучше уточнить непосредственно у него, – едко ответила Маргарет.
Откровенность Маргарет пугала до дрожи. У Дианы противно свело живот, а перед глазами помутнело. Она уже забыла, зачем пришла сюда изначально. Всё это казалось незначительной мелочью по сравнению с искренними, чересчур искренними словами Маргарет, с её проницательным умным взглядом и с тем, с какой лёгкостью она делилась простыми истинами, которые утаивали остальные.
– Зачем вы говорите мне всё это? – спросила Диана, стараясь найти ответ в аристократичных чертах лица сидящей в полуметре от неё женщины.
– Вы просили помочь. Я помогаю. – Маргарет была лаконична.
– Вы отговариваете меня от брака с Чарльзом.
– Ничего подобного, – уверенно произнесла принцесса. – Я лишь даю вам возможность сделать осознанный выбор. Жаждете блистать на первых полосах, приветствовать ликующие толпы, ужинать с президентами и королями – да бога ради! Для этого у вас всё уже есть, вам осталось только в нужный день не забыть явиться в церковь.
– А что бы вы сделали на моём месте? – неожиданно для самой себя выпалила Диана.
Маргарет не спешила с ответом. Затянувшись сигаретой, она снова выпустила струйку дыма в сторону, чтобы тот не попал девушке в лицо. И только несколько секунд спустя, бросив окурок в пепельницу, она негромко сказала:
– Поступила бы в университет.
В гостиной принцессы не было даже часов, способных создать фоновый шум, поэтому молчание ощущалось особенно остро. Маргарет сидела, совершенно не по-королевски закинув ногу на ногу и свободно откинувшись на спинку дивана, повернув голову в её сторону.
На мгновение отбросив тревогу о своём будущем, Диана обратила внимание, насколько она похожа на королеву и мимикой, и манерой речи, и даже жестами, – а внутри совершенно иная. В её глазах ни на секунду не мелькнула та безжизненность, к которой ей долго пришлось привыкать во взгляде Елизаветы. Из всех встреченных ею членов королевской фамилии принцесса Маргарет казалась самой устрашающей, а на деле была самой – нет, единственной – настоящей.
– Вы считаете, что я совершаю ошибку, – с нажимом произнесла Диана.
Принцесса загадочно улыбнулась, но ничего не ответила, вместо этого потянувшись к бутылке вина и собственноручно наполнив бокал Дианы.
– Так давайте же выпьем за то, чтобы не совершать ошибок, – изрекла она, поднимая свой регулярно пополняемый стакан виски.
За перезвоном стекла вновь последовала тишина, которую разбавляло лишь постукивание туфли Маргарет по обивке дивана. Спрятав лицо за бокалом, Диана снова принялась её разглядывать. Она уже не раз отмечала это, но принцесса Маргарет была невероятно привлекательной женщиной. Как кому-то повезло родиться настоящей принцессой
и настолько красивой? К вечеру её причёска несколько растрепалась, и короткая вьющаяся прядь тёмных волос падала ей на глаза, в полумраке гостиной отливающие пурпурным, хотя Диана прекрасно знала, что они – ярко-голубые. Даже отпраздновав пятидесятилетний юбилей эта женщина оставалась удивительно притягательной.
А ещё, она заинтриговывала. Как ни пыталась она избежать конкретики, не составило труда понять, что к грядущему бракосочетанию она относится по меньшей мере скептически. Диану и саму временами одолевали сомнения, но она отмахивалась от них, как от назойливых журналистов по дороге домой, убеждая себя, что ей нужно всего лишь узнать Чарльза чуть лучше, и после свадьбы они сблизятся ещё сильнее. Маргарет же впервые заставила её задуматься о том, что этого может не произойти.
И ведь опасные звоночки были повсюду, чего стоило одно
«Что бы это ни значило» на простейший и подразумевающий исключительно положительный ответ вопрос, влюблены ли они.
Резкая догадка осенила её, и она выдавила вполголоса, заставив Маргарет оторваться от очередной сигареты:
– Он всё ещё с ней, не так ли? С Камиллой Паркер-Боулз.
Лоб принцессы пересекла глубокая морщина, как будто она силилась вспомнить это имя, но Диана даже не нуждалась в ответе.
– Ну конечно… – прошептала она, и полная картина происходящего словно по волшебству встала у неё перед глазами.
И постоянные отъезды, и навязчивое желание поселиться именно в Хайгроуве, и периодические ничем не обоснованные приступы раскаяния, сопровождающиеся неуклюжими подарками. Если об этом знала даже принцесса Маргарет, которая по возможности старалась держаться подальше от семейных сборищ и по полгода пропадала на своих островах, – об этом знали все.
Впоследствии Диана провела много часов, размышляя о том, почему принцесса Маргарет решила это сделать. Сощурившись, словно прицеливаясь, она резко подалась вперёд и на короткий миг прижалась губами к губам Дианы, оставляя после себя едкую смесь ароматов табака, крепкого алкоголя и сладковатого парфюма. Девушка едва успела осознать, что произошло, как Маргарет отстранилась и вернула лицу обычное слегка надменное выражение, словно ничего и не было.
Диана чувствовала, как заливается краской, но вовсе не от самого факта поцелуя, а от осознания, что хочет ещё. В мгновение ока найдя себе тысячу оправданий, она сфокусировала взгляд на губах принцессы и без промедления вернула поцелуй.
Если в первый раз всё это походило на невинную шалость, о которой можно было даже со смехом вспомнить при встрече много лет спустя, то сейчас Диана проводила языком по губам женщины, одновременно отчаянно проклиная себя за неопытность и наслаждаясь тем, что Маргарет отвечала – охотно, умело, восхитительно.
Затем, будто очнувшись, принцесса отпрянула и в растерянности уставилась на неё, словно не верила, что девчонке девятнадцати лет от роду хватило дерзости поцеловать её, такую грозную, такую неприступную.
Щёки Дианы пылали, сердце норовило вырваться из груди, а где-то внизу приятно тянуло, и она как-то машинально отметила, что это, наверное, и есть то возбуждение, о котором она столько читала в любовных романах.
Маргарет неожиданно громко хмыкнула и медленно провела языком по губам там, где только что царила Диана, как будто пытаясь повторно вызвать у себя то же ощущение.
– Ну как, понравилось? – прохрипела она. – Отвечать не обязательно. Вижу, что понравилось.
– С Чарльзом… не так.
Диана понятия не имела, зачем ляпнула это, но с другой стороны, она не соврала. Поцелуи с Чарльзом были целомудренными даже в губы. Казалось, они никогда не были спонтанными, как сейчас с Маргарет. Он имел дурную привычку педантично спрашивать, можно ли её поцеловать, что в начале отношений она находила милым, а теперь ужасно раздражалась. А когда он всё же созревал для поцелуя, его язык тяжело ворочался у неё во рту, как будто небольшое проявление желания было ниже его королевского достоинства.
Сравнивать тётю и племянника в вопросах столь интимного свойства казалось Диане безумием, а само то, что ей
было что сравнивать заставляло её сгорать со стыда, причём большую его часть она испытывала даже не от самого действия, а от того, насколько короткий поцелуй с Маргарет оказался приятнее и чувственнее любого поползновения Чарльза в её сторону. В подвыпившей женщине, решившей немного похулиганить и пожелавшей показать ей, как должны выглядеть чувства, – теперь Диана начала об этом догадываться, – было больше страсти, чем в Чарльзе за год отношений.
«Да он ведь с трудом меня выносит. Ненавидит даже…» – вдруг подумалось ей. В эту минуту ей было неловко не перед принцессой, а перед собой – за свою глупость, наивность и слепоту.
Маргарет была права, во всём права: и в своих предостережениях, и в осторожных намёках, и даже в поцелуе, который с этой самой секунды в глазах Дианы получил беспрекословное и абсолютное оправдание.
– Вы ведь никому не расскажете? – полушёпотом спросила Диана, закусив нижнюю губу, всё ещё ощущая привкус, оставленный принцессой Маргарет.
– Только если и вы поступите так же, – она почти не улыбалась, но девушке показалось, что для внешнего спокойствия ей приходилось прилагать немало усилий.
Тогда Диана протянула ей руку, на которую Маргарет перед касанием сперва бросила подозрительный взгляд. Ладонь женщины была миниатюрной, но рукопожатие – стальным. Поднявшись на ноги, Диана в последний раз посмотрела на женщину, изменившую её жизнь, но вместо рвущихся из груди слов осмелилась только попрощаться.
Закрывая за собой дверь она успела заметить, как принцесса Маргарет снова надела очки и потянулась за своей «Анной Карениной», как будто последнего часа никогда не существовало.
***
Неделю спустя на семейном совете по поводу расторгнутой помолвки, который по иронии судьбы состоялся в день, на который была назначена репетиция свадьбы, принцесса Маргарет сидела в дальнем углу тронного зала и слушала, как сестра безуспешно пытается выведать у старшего сына, что такого ужасного он натворил. За оживлённой перепалкой никто не замечал, как она улыбается в пустоту.
Дома на её столе лежал конверт с письмом, содержащим лишь одно слово. Старательно выведенными округлыми буквами там было написано:
Спасибо.
