Ты мне дорог

Это был не первый раз, когда Вокс приходил домой со сломанным экраном, голодными укусами по всему телу, синяками, ссадинами, ожогами, с вывихнутым плечом и выдернутой из монитора антенной, но вполне довольный собой и на радостях совсем забывший усталость тела уверенной, хоть и слегка хромой походкой добирался до дивана в гостиной и ликующе скалился, потакая желаниям собственного эго и вспоминая бой. Да, битва с Радио-Демоном определённо прошла на ура! Даже если адская гроза прервала их вакханалию где-то на середине и разогнала двух оверлордов как школьную шпану в туалете. Костюм насквозь промок и неприятно прилипал к коже, а голова трещала по швам (во всех смыслах) из-за попавшей аккурат в его монитор молнии. Собственно, это и стало причиной конца битвы: видимо шоу было настолько ослепляющим, что Аластор с лихвой насладился им, чтобы после торжествующего грома и тупой шутки про молниеотвод смыться куда подальше. Может быть, красноволосому оленю просто стало жалко своего врага, что, конечно, являлось бредом свихнувшегося. Впрочем, теледемон несмотря на все доводы здравого смысла принял сие действие как немую попытку милосердия. И это лишь заводило его любопытство ещё больше. Огонь из интереса и детской шалости разгорался всё сильнее, заставляя телелорда провоцировать Радио-Демона в разы интенсивнее чем прежде. К слову, это была уже третья битва за неделю. И кто бы мог подумать, что такой расклад кого-то совсем не устраивал. Этот "кто-то" развалился на противоположном кресле, сверкая грозными малиновыми зенками в темноте. По выражению лица Валентино, освещавшегося во время молний за окном, можно было понять — он был недоволен. Да что уж тут, его поддёргивающаяся полуулыбочка грозилась превратиться в звериный оскал при любом неверном действии Вокса, который, в общем-то, не очень удивился появлению партнёра в темноте и дрожащими руками пытался зажечь сигарету. — А по новостям сказали, что погода сегодня испепеляюще солнечная, — укоризненно замечает теледемон, разбавляя напряжённую тишину в комнате хриплым смешком и громкой затяжкой ментоловым никотином. — Думаю, стоит лишить Киллджой премии на этот раз. Вокс хочет смеяться над тем, как сильно сжались клыки мотылька в тот момент. Он буквально слышал треск эмали. Или это несколько стёклышек свалилось с раздолбанного экрана? — Вокс, — в предостерегающей манере подаёт голос мотылёк, даже не скрывая собственного раздражения и злости. Он пытается встать, чтобы подойти к ведущему и придушить, отшлёпать, обнять — всё, что угодно, только чтобы этот ублюдок прочувствовал его боль и страх, когда весь свет в городе отключился, а сердце Валентино сжалось от тоски и... беспокойства. Ведущий останавливает того одним жестом руки. Валентино недовольно цокает, но покорно повинуется, оставаясь на месте. Мотыльку тоже хотелось закурить, но в отличие от своего друга свою пачку он уже давно выкурил, пока ждал этого выпендрёжника. — Если ты здесь только для того, чтобы отчитать меня как грёбаный папочка, то проваливай нахрен. Я сам разберусь со своими проблемами. И с Аластором я тоже САМ разберусь, — грубо отрезает теледемон, запрокидывая голову наверх и выдыхая новую порцию дыма. Система беспорядочно гудит и вибрирует, иссякший процессор требует подзарядки, а экран на несколько секунд гаснет. — Просто дай мне тебя перевязать, и я уйду, — говорит сутенёр обманчиво холодным тоном, за которым напрасно пытается скрыть горечь и обиду, злость и ревность. Вокс рвано усмехается, разводит руки в сторону в качестве беззвучного разрешения. У него просто нет сил препираться с молью. Взгляд Валентино на мгновение смягчается, но он скрывает это за снисходительным тоном. Мотылёк вообще делает самое равнодушное лицо в мире, когда снимает с него пиджак, закатывает рукава рубашки и видит это. Обугленные запястья, изуродованные чем-то, что порно магнат может распознать только как зубы дикого зверя. Оленя, поправляется он, и его руки снова сжимаются. — Почему, Вокс? Почему ты даёшь ему вредить тебе? Я же знаю, что ты намного сильнее и с лёгкостью можешь убить его, — удручённо спрашивает сутенёр, мягко вкладывая свою руку в его, гладя неоновые когти, до сих пор покрытые запёкшейся кровью. Проницательность, с которой Валентино смотрел, мешала Воксу выразить ответ в корректной форме, поэтому ведущий отвернулся и неопределённо махнул рукой с тлеющей сигаретой. — Боюсь, ты не поймёшь, Вэл. У меня с ним... сложные отношения,— выдавливает Вокс, не желая вдаваться в подробности. К слову, он и сам не совсем понимает, почему не убивает этого рогатого демона. Может, из-за веселья? — Ещё скажи, что вы любовники, — почти рычит порно магнат, аккуратно проливая спирт на раны партнёра. — Самые настоящие,— язвит ведущий, но впрочем быстро за это поплатился: добрая половина бутылки спирта выливается на раны, заставляя громко вскрикнуть и зажмуриться от боли. Вокс инстинктивно вырывает руку из лап мотылька и почти пищит: — Аккуратнее, чёрт тебя подери! — А может это тебе нужно быть аккуратным в выборе выражений? И вообще, если бы не твои детские забавы, избалованный ты ребёнок, я бы тут не торчал и не выслушивал твои указания! — в припадке кричит моль, отчего брови Вокса медленно опускаются вниз в собственном выражении агрессии. — Ты кое-что забыл, Валентино! Это ТЫ пришёл ко мне в дом, чтобы помочь. Я тебя не звал, потому что мне не нужна помощь назойливого насекомого вроде тебя. Не нравятся мои выражения — выметайся отсюда, я устал слушать твоё нытье. Не понимаю, почему ты вообще припёрся, тупой идиот! — Вокс встрепенулся, встал с дивана и снизу вверх посмотрел на партнёра. Их взгляды обжигали привычной кислотой, их ауры раздулись и нагрелись, излучая яркие цвета. Казалось, ещё немного и Вокс снова будет драться. Но вместо нападения, вместо хлёсткой фразы Валентино просто с горькой усмешкой отвечает: — Почему? Да потому что я волнуюсь за тебя, эгоистичный ублюдок. Злобная гримаса Вокса неожиданно побледнела и затухла, тело вяло рухнуло на диван. Может быть, в глубине души телемагнат мимолётно признался себе, что немного заигрался. Настолько, что вся эта ситуация показалась ему гротескно комичной. Действительно, он должен был понять, что Валентино приходит латать его по одной конкретной причине. Беспокойство. — Ты сам сказал, что я сильнее его. У тебя нет поводов для волнений. Ты просто ревнуешь, вот и всё, — тихо, словно оправдываясь, говорит Вокс, и его голос с каждым словом неестественно снижается. — Ревную? Конечно, ведь у тебя же на уме только проклятый Радио-Демон. Я даже не знал, что твой соперник может быть дороже меня. Дороже нашей дружбы. — Это... неправда. Просто ты не понимаешь. — Чего не понимаю?! — Что это всё из-за тебя. Валентино удивлённо моргает, прекращает кричать и тоже садится на диван рядом с Воксом. — Рассказывай,— требовательным тоном просит порно магнат, кажется, уже догадываясь, к чему клонит ведущий. Мотылёк настойчиво берёт партнёра за плечи и разворачивает лицом к лицу. Всё в теле Вокса кричит адской болью, щиплет, печёт и горит от ран. Но даже это уходит на второй план, когда он начинает гореть со стыда. — Это не очень интересная история, если быть честным, — телемагнат неловко чешет затылок и кашляет, но под взглядом малиновых зенок он набирается смелости и ехидно, но совершенно серьёзно продолжает: — Ну, я просто решил, что будет весело проводить время с Аластором, пока ты полностью занят Энджелом. — Твою мать,— облегчённо смеётся моль,— Твою мать, Вокси, ты ревнуешь меня к шлюхе. — А ты ревнуешь меня к врагу. — Мы действительно друг друга стоим, не так ли? Они оба неловко смеются, прежде чем Вокс, сонно прикрывая глаза, добавляет ещё одно признание в копилку их сегодняшнего разговора. — А если серьёзно, то я устал. Отнеси меня в кровать и... останься. Ты знаешь, я плохо сплю в грозу, — полусознательно говорит Вокс, с улыбкой ощущая, как сильные руки прижимают его к воротнику шубы и несут в спальню. — Надеюсь, теперь ты не будешь проводить столько времени с этим оленем. — Только если ты сможешь меня заинтересовать. Валентино пошло улыбнулся, уже составляя в голове развлекательную программу в стиле гачимучи.