Когда прекращается кошмар

— Там… девушка… — одними губами, будто в бреду, вновь прошептал Эллиа, с трудом открывая глаза и пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь сквозь пелену помутнённого сознания, но его серый взгляд сумел лишь нечётко выделить склонившееся над ним незнакомое лицо. — Здесь была девушка… она могла остаться… Прибывший на вызов врач, совершенно не понимающий английской речи, только пробормотал в ответ что-то длинное и ёмкое, что мало успокаивало, хотя, вроде, и должно бы. Его слова утонули в визге сирены и смеси других голосов, перекрикивающихся друг с другом — эти звуки казались сейчас невыносимыми, и мужчина поморщился. Ночной хоровод падающих снежинок терял свои звенья, которые мелкими крупинками опускались и точечно холодили горящую кожу лица. Вспышки света, мигая, сменяли одна другую, но и без них место не до конца потушенного пожара не оставалось во тьме. Пластиковая кислородная маска запотевала при каждом рваном выдохе. В карете скорой помощи было теплее и гораздо тише. В левой руке на сгибе локтя болезненно кольнуло — Эллиа поставили капельницу, но он не сразу это заметил и окончательно осознал происходящее лишь когда металлическая двойная дверь с хлопком закрылась, оставив пациента наедине с собой. Мужчина шумно выдохнул, беспомощно прикрыл глаза. В горле всё ещё гадко щемило из-за дыма, глаза до сих пор слезились, лёгкие, тяжело насыщающие его могучее тело необходимым кислородом, горели. Неизвестность давила, пугала, волновала, сжимала крепким ремнём проясняющийся разум, проявляя в нём всё новые чувства тревоги и злости. Где-то снаружи раздался металлический громкий стук, а за ним последовал голос, взволнованный, но резкий, уверенный, от звука которого на душе сразу полегчало. Он точно знал, кому он принадлежит, и ошибиться не мог. Уже через минуту двери с характерным звуком распахнулись, и в кабину влетела волна уличного холода и лёгких снежинок, которые растаяли, лишь коснувшись пола. Ева уверенно влезла внутрь, на ходу срывая с лица свою кислородную маску. За ней возник доктор, упорно доказывающий ей что-то на японском и явно пытающийся убедить её пойти вместе с ним. Скай молча смерила его таким взглядом, что тот едва ли не попятился назад, и захлопнула двери прямо перед его носом. Затем, слегка покачиваясь, приблизилась к лежащему, внимательно пробежалась по нему взглядом.  — Ты живой?  — Да, вроде, — ответил Эллиа, приоткрывая один глаз и растягивая губы в улыбке под пластиковой маской. — Но от искусственного дыхания я бы не отказался.  — Искусственное дыхание — работа для врачей, но никак не для дилетантов. К твоему невезению, на вызов приехали только врачи-мужчины.  — Печально.  — Как ты? — девушка неловко опустилась на сидение рядом с ним. Эллиа пристально посмотрел на неё, на её лицо, которое, даже будучи разбитым, не утратило своей красоты, на её подрагивающие сцепленные в замок пальцы, на её влажно блестящие глаза. Или это ему кажется? Нет, не кажется. Ева с некоторой злостью дёрганым движением быстро протёрла глаза рукавом, не позволив себе проявление слабости.  — Ну что может случиться с таким куском мяса, как я? — усмехнулся мужчина. — Только не говори, что волновалась. Неужели на свете существует что-то, что может взволновать Еву Скай? — он внимательно всмотрелся в неё, но её лицо теперь выражало лишь привычное спокойствие и равнодушие. — Сама-то как?  — Я же частично русская. Меня и ядерной бомбой не возьмёт, — девушка коротко улыбнулась разбитыми губами и откинулась назад.  — Да уж, вот и съездили отдохнуть… — протянул Эллиа после недолгого молчания и свободной рукой протёр вспотевший лоб. — Вот и попутешествовали в Японию…  — И не говори. В следующий раз, когда наша мисс Неудача снова захочет повидать мир, напомни, чтобы я послала её на поезд и осталась дома.  — Только если пообещаешь напомнить мне о том же. Хотя после таких зимних каникул я очень не скоро захочу в новый отпуск. А если и захочу, то лучше возьму ведёрко мороженого, завалюсь на диван и, как среднестатистический рабочий мужик, буду залипать в ящик. Это, по крайней мере, безопасно.  — Заманчиво звучит, — Скай осторожно взяла его большую ладонь, сжала её своими тонкими пальцами, которые до сих пор, несмотря на её внешнее спокойствие, дрожали. — Это, конечно, очень вредно для фигуры, но после всего случившегося я, чёрт возьми, заслужила порцию чего-то сладенького. Да и это меньшая из зол по сравнению с горящим сараем. Думаю, мои бока простят мне… Чего смеёшься? Мужчина не сдержался, захохотал, не обращая внимания на боль в груди и горле, слегка отвернувшись в сторону. «Скорая» затряслась, медленно двинулась вперёд, скользя по заснеженной дороге. Всё в кабине качнуло, и Ева едва не плюхнулась на бок, но его руку не выпустила.  — Ничего. Просто ты всегда такая…  — Какая?  — Такая Ева Скай, и этим всё сказано. Просто Ева Скай. Пожалуйста, всегда оставайся ею и никогда не меняйся, — мужчина ласково погладил её костяшку большим пальцем, шутливо прищурился. — Всё, можешь уже обозвать меня, разрешаю.  — Хватит с тебя на сегодня, — улыбнулась девушка, кожей чувствуя чужое тепло. Кабину мерно покачивало на неровной дороге. Сирена гремела, но оба пациента уже привыкли к этому звуку. Ева не отводила взгляд от прикрывшего глаза Эллиа, с её губ не желала сползать лёгкая полуулыбка облегчения. «Такой Евой Скай» её называли не впервые, правда, обычно делали это в контексте предложения пересмотреть свой характер. В таких ситуация Скай всегда гордо выпрямлялась и нежным голосом посылала говорившего куда подальше. Сейчас же брюнетка негромко прошептала, точно не зная, слышит ли её собеседник: — Обещаю. За маленькими окошками сменился пейзаж, стал темнее. Машина стремительно неслась прочь от пожарища.