***
- Пепс, я готов, правда - Тони сидел на диване, нервно дёргая коленкой. С момента их возвращения прошло четыре недели. С того момента, как он очнулся - ровно 17 дней. - Тони, нет. - женщина отвернулась, сжав зубы. - ну Пепс, ну пожалуйста... - нет. Роуди и Пеппер заставили мужчину отдыхать ещё целую неделю. Он, конечно, был бы не против поваляться в кровати до обеда, не получать звонков и деловых предложений, не посещать конференции и тому подобное... Только если бы рядом с ним было его маленькое (ростом ненамного ниже самого Старка) кучерявое чудо. Ему жестоко не хватало Питера. Он настолько привык к быстрому топоту по башне, внезапно свисающим с потолка рукам, безостановочным разговорам и чертовски умным мыслям, что просто не признавал, что эта башня - его старый добрый дом. Когда миллиардер полностью восстановился: его раны затянулись и он полностью оправился от недолговременной комы, он первым делом рванул в реанимационный блок. Как будто зная, что Старк придет, возле дверей стоял полковник Роудс, готовый разочаровать мужчину в первый удачно подвернувшийся случай. И как бы Тони не пытался их уговорить, все: мстители, друзья и даже жена (пусть и будущая, но все же) - запрещали ему даже приближаться. "Ещё рано" - всегда говорили они. А что это за "рано", Старк никогда не понимал. Он шатался по башне, не зная, куда себя деть. Он с показательной грустью стоял и сидел у медблока, однажды пригрозил, что будет ночевать прямо на плитке в отделении. Он просил и умолял, а каждую ночь просыпался от кошмаров. Больше всего он боялся, что его ребенка, его сына отдали в детский дом или, что ещё хуже, просто выгнали во взрослую жизнь, или сдали в чужую семью, или... Или он просто умер. Энтони искренне старался в это не верить, но ночные реалистичные кошмары, где он держит своего малыша на руках, а он рассыпается на осколки, превращается в пепел. "- простите, мистер Ст-Старк - тихо, стараясь изо всех сил, говорит он." Миллиардер много раз объяснял, что готов увидеть своего ребенка, даже если от него останется только тело, без рук и ног, даже если он будет весь в крови или медицинских проводах. Но Пеппер отчего-то решила, что он - железный человек, который видел все: от ненавидящих родителей до самых страшных преступников и битв - не сможет справиться с эмоциями, когда увидит своего мальчика. Он остался в гостиной, наблюдая за уходящей в спальню мисс Поттс. Она все же перебралась из теплого свитера в обычную одежду, но минимизировала количество работы, которую им нужно было бы сделать. Сама она, почему то, могла входить в палату ребенка. Но Старк даже догадываться не мог, что она там делает.***
Пеппер кое-как дотерпела до вечера. Все же Энтони бывает раздражающим, особенно, когда очень сильно чего-то хочет. Она долго наблюдала за тем, как он перебирает старые железки в мастерской - наводит порядок, готовясь работать здесь с ребенком - а когда убедилась, что миллиардер по уши погрузился в работу, тихими шагами поднялась на этаж выше. Она мягко закрыла дверь, здороваясь с Хелен. - есть хорошие новости? - спросила она, присев на стул возле кушетки. - оу, да. - врач мило улыбнулась и потянула за край одеяла. - у нас пополнение? - Пепс мягко дотронулась до ребенка, душа ее наполнилась теплом. - да. Его левая рука полностью восстановилась. - торжественно объявил Брюс. - боже, малыш - прошептала она, перебирая волосы подростка. - ты молодец, просто умничка. Я люблю тебя. - она провела своей рукой по ладони мальчика, мягко поглаживая подушечки пальцев. - правая рука тоже быстро восстанавливается. По нашим прогнозам, уже через сутки он восстановится на семьдесят процентов. - отметил Беннер, сверяясь с данными голограммы. - только вот... Есть одна проблема с ногами. - та-ак - женщина оторвалась от Питера. Взгляд ее стал серьезным. Она мысленно подготовилась к "он никогда не сможет ходить", или "его ноги не восстановятся", или "его регенерация не справляется"... И все, что угодно. - ты готова? - уточнила Хелен. Мисс Поттс сглотнула, медленно кивнув. - как только они восстановятся, нам придется их сломать. Пеппер медленно выдохнула, усмехнулась. - всего лишь? Я... Я вам полностью доверяю и верю, что мера эта неотвратимая. - ты права. - Хелен опасливо посмотрела на подростка. Каждый раз, когда видела улучшения в состоянии пациента, она мысленно ликовала, потому что очередная жизнь, висевшая на волоске, была почти спасена. Показатель вероятности выживания рос каждый день, иногда даже каждый час, и это была не только победа Питера. Это была победа Хелен Чо, доктора, которая испугалась, что не сможет спасти жизнь. - у него очень длинные ноги по сравнению с телом, а это значит, его кости срастутся неверно. И если с руками проще: мы просто плотно перебинтовали их, и этого хватило, то ноги придется сломать и загипсовать. - и он будет ходить, бегать, носится по городу в костюме... Да? - да. Мы исследовали его восстановившиеся кости, мышцы и суставы, и обнаружили, что они ничем не отличаются от "настоящих". - это просто прекрасно, правда. - Пеппер убрала длинную прядь волос с лица мальчика. - я не могу уточнять - Хелен опустила плечи, будто боясь, что женщина разозлится на нее. - могут появиться любые осложнения, от потери слуха до нарушения мозговой активности. Черт возьми - доктор Чо резко уронила бумаги на стол. - он может полностью забыть, как говорить и даже дышать. Хелен замолчала, вслушиваясь в шорох за дверью. - пятница! Почему здесь такие толстые стены?! - ругался кто-то, кто пытался подслушать их разговор. Пепс закатила глаза. Она прекрасно знала, кто это. - Тони? - усмехнулся Брюс и прикрыл лицо ладонью. - в своем репертуаре! - он засмеялся, а фигура за дверью приняла напряжённые очертания. - пятница. - Поттс поняла абсурдность момента и решилась на отчаянный шаг. - впусти его. - она встала, подошла к двери, ожидая, пока в палату влетит разгоряченный мужчина. - Питер! - крикнул он и застыл на пороге. От врачей не укрылось, что пульс подростка ускорился. Брюс сделал какие-то пометки в планшете, а доктор Чо встала рядом с Тони, сдерживая его пыл. - значит так, Энтони Эдвард Старк - четким шепотом произнесла женщина. Миллиардер вжал голову в плечи, скрестив руки за спиной. - во-первых, не кричи. Во-вторых, глубоко вдохни и приготовься к... - не важно. - Старк говорил это тысячи раз и сказал тысячу первый. Пеппер отошла в сторону, железный человек за секунду оказался рядом со стажером. Он дотронулся кончиком пальца (будто боясь сломать) до маленького сморщенного носика. Когда лицо ребенка не стало рассыпаться, он всей ладонью коснулся худенькой щёчки, после спустился к подбородку. Вторая рука легла на грудь, внимательно слушая, как она поднимается и опускается, пусть и с помощью аппаратов. - а он может сам дышать? - с каким-то неожиданным спокойствием спросил он. - может - ответил Беннер. Он хотел сказать что-то ещё, но вспомнил, что Старк об этом пока не знает. Энтони взял детскую ладошку в свою, растирая тонкие длинные пальцы. Он потянулся к краю одеяла и откинул его, ожидая увидеть вторую руку. Мужчина пришел в ступор. Он завис в одном положении и просидел так с минуту. Никто из находящихся в палате не пытался помочь, потому что все понимали: он должен пережить это сам. Старк горько усмехнулся, глядя на докторов. - его тело больше не разрушается - строго объявил Беннер. - а шансы на то, что он будет жить, и вовсе доросли до семидесяти процентов. - подтвердила Чо. - а остальные тридцать, это... - сам непонимая зачем, железный человек скинул одеяло на пол. - ноги. Они ещё не восстановились, поэтому нам приходится колоть обезбол - Брюс обратил внимание на вздувшиеся вены на тоненьких ручках - и держать его под кислородной маской. - ещё не восстановились... - задумчиво произнес Старк, аккуратно укрывая стажёра одеялом. - то есть, они ещё восстановятся? - нежная улыбка заиграла на его лице. - ага. - заверили его все трое. Тони задержал дыхание. Он безмолвно держал подростка за руку, осторожно перебирая пальцы и поглаживая предплечье. - ты молодец. - сказал он, когда все ушли. - ты сильный. Я верю в тебя. - мужчина невесомо поцеловал уже-почти-совсем-сына в лоб и встал. С этого момента потянулось совсем другое время ожидания.***
Теперь, когда Тони узнал и увидел, что произошло с ребенком, у Пеппер было меньше времени, чтобы побыть с ним. Она и не заметила, как стала ждать любого подходящего момента, и каждую свободную минуту проводила в палате подростка. Она гладила его по голове, держала ладони (о да, их было уже две) и перебинтовывала тонкие запястья, которые, почему-то, после восстановления обрели ровные ожоги. Больше всего на свете женщине хотелось подписать документы об опеке. Ее взгляд на мир резко поменялся, и она была не против успокаивать одного человечка, в ее случае - человека-паука, обнимать его, слушать, как прошел его день, помогать с домашним заданием и просто жить. Ей всегда казалось, что жизнь с детьми - это не жизнь вовсе. Но время может изменить все. Точнее, один маленький паучок может заставить так координально изменить взгляды на целый мир! Каждый день Пеппер садилась у кушетки, запускала руки в волосы Питера и брала его правую руку в свою. Она тихо хвалила его за большой процент восстановленного тела (хотя сам ребенок был практически не при чем), заново перебинтовывала "новую" руку, чтобы кости не деформировались, и задавала один и тот же вопрос: "Хотел бы ты, чтобы я была твоей мамой?" Она знала, что малыш ничего не ответит. Она допускала, что он даже не слышит. Но держать это в себе больше не могла. Пепс зачастую сравнивала Паркера с новорожденным: как будто это ее родной ребенок, ее сын, требующий безмерной заботы и внимания. Иногда она представляла, что он и вовсе не родился, и они с Энтони с замиранием сердца ждут, пока это произойдет. В реальности Питер просто придет в сознание, а для новоиспеченных родителей это будет ничем не хуже рождения их собственного ребенка. Если по-честному, то Поттс стоило спросить сначала себя "Хочу ли я быть мамой Питера". Тони чуть ли не ночевал у кровати подростка. Он разговаривал с ним ни о чем, просто разговаривал, создавая звуки. Старк поправлял кислородную маску и держал детскую ручку, пока один из врачей ставил уколы или капельницы. Он помогал Брюсу создавать сильнейшие обезболивающие и улучшенные лекарства. Железный человек как-то разом обмяк, стал не таким уж и железным, а добрым и милым "папочкой", как дразнила его Хелен Чо. - и все-таки он твой сын! - утверждала она, смеясь над Старком, который мужественно принял данные обстоятельства. - я и не отрицаю - Тони всегда лишь закатывал глаза и улыбался немного раздражённо. И все же кое-что дергалось, обрывалось внутри мужчины, когда он слышал эти шутливые фразы. " А захочет ли Питер, чтобы я был его отцом?" Этот вопрос мучил Старка постоянно. Каждую ночь, когда он закрывался от всего мира в мастерской, он опускал голову на стол и спрашивал об этом Пятницу. Спать он не мог. Теперь он прекрасно понимал своего сына, который проводил ночи напролет в костюме, пока был цел, чтобы только не засыпать, не падать в объятья кошмаров. И если раньше, когда мужчина терялся в догадках, что происходит с его ребенком, кошмары удерживали в себе скорченное от боли лицо и тихий, искаженный все той же болью голос: "Простите, мистер Старк". Новые кошмары были в какой-то степени хуже. В самых страшных снах Энтони слышал: "ты не имел права так делать.", "Ты мне не отец!", "Я не стану жить с... С тобой". Возможно, ему стоило сказать ребенку, что он хочет оформить над ним опеку, ещё тогда, когда его родители были живы. И если он так хотел, им и правда стоило поговорить, обсудить: хотят ли они оба стать одной семьёй? А вдруг окажется, что Пит против? Вдруг ему не захочется иметь высокомерного отца-выскочку. Вдруг он откажется, аргументируя это тем, что забудет своих родных отца и мать, тетю Мэй и дядю Бена. И хотя они ребенка особо не любили, он жил с ними долгие четырнадцать лет. Они провели с ним его детство. Знал бы Тони, что у него все ещё есть шанс провести детство ребенка рядом с ним. Старк ударил кулаком об стол, скидывая стопку бумаг. Он присмотрелся, находя одну яркую, исписанную черной ручкой и сложенную напополам. Мужчина поднял ее, по щекам потекли слезы. Девятнадцатое июня было всего лишь полтора месяца назад.***
Иногда, когда Хелен оставалась одна, она садилась на подоконник и долго-долго всматривались в ночное небо. Чо уже не раз видела, как вспыхивают новые звёзды... И когда люди на улицах Нью-Йорка удивлялись, только она думала о том, что эти яркие вспышки являются сгорающими остатками старых звёзд. Доктор и сама чуть не "потушила" одну звезду. Которая, к сожалению, уже четырнадцать лет жила на земле. В медицинской практике женщины никогда не было ошибок. Сначала лаборант в химической лаборатории университета, потом помощник врача реанимации, после зам. начальника отделения, а ещё дальше - один из ведущих врачей медицинского конгресса Америки. Немного поубавив пыл, Хелен перепрофилировалась и сняла себе лабораторию, в которой создавала новые препараты и работала с инопланетными веществами, которые ей поставляли мстители. Она настолько крепко сработалась с ними, что согласилась переехать на базу сразу после того, как Энтони Старк пообещал ей целый этаж с множеством лабораторий и высококвалифицированных сотрудников. Уже там, подружившись с доком Беннером, она постепенно начала брать часть его работы на себя. Находясь в башне с героями, каждый день подвергающими свою жизнь опасности, она привыкла отвлекаться от увлекательнейший экспериментов в пользу залечивания боевых ранений. Причем насколько бы смертельно не был ранен тот же Старк или Роджерс, она всегда справлялась на отлично. За всю ее медицинскую практику все жизни были спасены. Хелен не задумывалась о том, что из каждого правила бывают исключения, а некоторые аксиомы на самом деле являются теоремами. С появлением в составе мстителей Человека-паука работы явно прибавилось. На первых парах парень в пижаме***
Тони уже шестой раз перечитал аккуратно написанный текст, провел пальцем по фотографии. - Пятница? Это то, о чем я думаю? - спросил он, закрывая лицо ладонями. - да, босс. - что я делал девятнадцатого июня? ИскИн решил, что включить видеозапись было бы куда нагляднее. Спустя пару секунд тихого треска колонок, Старк поднял глаза и, сквозь пелену слез, уставился на покрасневшее лицо его стажёра. В руках его была эта самая открытка. " - хей, малыш, не хочешь перекусить? - Тони приблизился к нему, взъерошивая волосы. - м... Нет, па... - Питер едва не задохнулся, поглощая второй слог. - нет, мистер Старк. - ты что-то хочешь мне сказать? - м... - Пит был сам не свой в тот день. Много молчал и все время прятался, как будто натворил нечто неисправимое. Он постоянно носил с собой странный лист бумаги, сложенный напополам, будто боясь, что Энтони узнает, что на нем написано. - ах! - Питер заметил, что этот самый лист выпал из кармана худи. - я подниму - Старк проходил мимо и нагнулся, желая поскорее узнать, какой секрет хранит его ребенок. - нет, я сам спасибо. - Паркер отвернулся и покраснел ещё сильнее. Он боязливо засунул открытку в стопку бумаг на столе и что-то пробормотал. Убедившись, что наставник ушел, подросток задержался на секунду, разговаривая с Пятницей. - вы... Не говорите, пожалуйста, мистеру Старку. Это сюрприз". Энтони масировал виски, пытаясь успокоиться. - старый дурак! - злостно прошипел он, глядя на себя в отражение стеклянной столешницы. Девятнадцатого июня могло бы быть самым обычным днём для железного человека, если бы он однажды не стал наставником. Мужчина не заметил, как привязался к маленькому чуду, похожему на него, как две капли воды похожи друг на друга. Он знал, что жизнь человека-паука была отнюдь не красочной и совершенно несчастной, поэтому старался всеми силами сделать её лучше. В какой-то момент он стал таскать ребенка на конференции и встречи, чтобы скрасить эти скучные мероприятия, а когда он терялся в толпе взрослых, Тони всегда спрашивал "Вы не видели моего ребенка?". И как-то это прозвище "мой ребенок" настолько подходило Питеру, Старк не заметил, как стал тем, кем так боялся становиться. Энтони Эдвард Старк стал отцом. И, конечно же, его сыном был самый умный ребенок Америки, который уж точно догадался об этих странных взаимоотношениях с наставником. Было бы даже странно, если бы Тони не нашел эту открытку ко дню отца. Он никогда не любил открытки. Особенно со стихотворным текстом. Их дарили просто так, из вежливости, покупали в первом ларьке за самую низкую цену. Они годились лишь на то, чтобы топить ими печь, но, к сожалению, у Старка не было даже печи или камина. Но эту открытку он вставит в рамку и повесит на стену в комнате, потому что его ребенок сделал ее сам. "Пока весь мир восхищается железным человеком, я восхищаюсь Вами, мистер Старк. Вы всегда рядом, когда мне страшно, Вы всегда помогаете мне, когда я не справляюсь с чем-либо, Вы всегда поддерживаете меня, если у меня что-то не получается, Вы никогда не ругаетесь, даже если я совершаю страшнейшие ошибки. Я хочу сказать спасибо за то, что Вы всегда рядом, что бы не происходило. Вы всегда боитесь, что Вы ведёте себя хуже, чем Ваш отец, но Вы совсем не такой. Я хочу, чтобы Вы знали: Я люблю Вас, мистер Старк. И Вы не только мой любимый мститель...С днём отца!"
Старк громко всхлипнул, пряча лицо в ладонях. Он вспомнил, как однажды притащил Питера, промокшего под дождем, в башню и, вместо того, чтобы ругаться, напоил сладким горячим чаем и целый вечер смотрел "Звёздные войны", укутавшись с ребенком в теплое одеяло. В похожих ситуациях, когда и правда было бы неплохо вписать по первое число, Паркер искренне удивлялся, почему же Тони этого не делал? Родители подростка уже давно закопали бы его на заднем дворе, предварительно накричав так, что лопнули бы барабанные перепонки. Именно в этот вечер Пит задал волнующий его вопрос: почему Вы никогда на меня не кричите, мистер Старк? Энтони прижал его к себе и легонько поцеловал в лоб, создавая атмосферу невозможного уюта и домашнего тепла. " Знаешь, малыш... У меня был отец, который всегда кричал, ругался, иногда бил и вообще... Я не хочу быть как он." - железный человек сморщился, а Питер покраснел от ушей до кончиков пальцев. "Я люблю тебя, шкет, и не хочу, чтобы тебе было больно или ты боялся находиться рядом со мной. Это неправильно." - добавил мужчина после недолгой паузы. Знал бы он, что Питер тогда не слушал. Потому что самое главное он услышал. Это и натолкнуло ребенка на мысль о том, что уже совсем скоро будет день Отца, и в этом году ему есть кого поздравить. Тони уже забыл, когда был таким чувствительным. Да, ему подарили открытку. Да, написали текст аккуратным почерком. Нет, все было совсем не так. Ему доказали, что он куда лучше, чем Говард Старк, что он сильнее генетики и страхов.***
Тело Питера стремительно восстанавливалось. Ещё вчера медленными темпами возвращалась рука, уже сегодня восстановились ноги. Такие же тонкие и длинные, как прежде, только немного кривые. Врачи наблюдали за ребенком каждую секунду, благодаря чему заранее подготовились к операции. Как и любая часть тела, ноги начали появляться с костей, заканчивая мышцами и кожей. При этом места схождения костных тканей срослись неровно или не срослись вообще. Чтобы не терять драгоценного времени (и существенно уменьшить время ожидания), Брюс предложил не ждать, пока организм сам выстроит их ровным образом, а сломать уже имеющиеся наросты и попросту загипсовать паучьи лапки. И врач не ошибся. Операция прошла более чем успешно. Питера больше не нужно было накрывать одеялом, чтобы прятать увечья, потому что он полностью восстановился. Его шансы на нормальную жизнь стремительно повышались, а чудо-регенерация восстановила тело так, что все нервные окончания и мозг остались целыми. Парня отключили от искусственной подачи кислорода: теперь он с большим успехом дышал сам, а после Старк настоял на переводе в обычную палату. Обычная палата была ничем не хуже реанимации, и все же там обстановка была помягче, подомашнее. Нежно-голубые стены отгоняли воспоминания о тощей фигуре ребенка и пепле, количество которого увеличивалось каждый день. Теперь это был красивый высокий мальчик с прекрасными, немного помятым кудрями и, самое главное, полноценным телом. Старк проводил в палате ребенка больше времени, чем в лаборатории. Он каждое утро приоткрывал окно, впуская прохладный летний ветерок. По вечерам отдергивал шторы и показывал звёзды над огромным Нью-Йорком. Вместо морально и физически разбитого мужчины, люди вокруг видели жизнерадостного Железного человека. Он разговаривал с Питером, так нежно и мягко, как не говорил ни с кем ранее, он целовал его в лоб, пока никто не видел, рассказывал последние новости. Весь мир поддерживал человека-паука. О подвиге героя рассказывали в новостях, сводки о его здоровье были на первых полосах местных газет, продажи продукции с человеком-пауком выросли в пять раз, а фразы, которые он использовал при обезоруживании грабителей, стали известны даже самым маленьким детям. Неугомонные фанаты создавали морально сильные арты, желая паучку поскорее прийти в себя, а в детских домах и больницах, которым железный человек переводил деньги на счёт, дети искренне радовались гипсу на руке или ноге. " Я как человек-паук" - кричали они и с радостной улыбкой выбегали из медицинских пунктов или перевязочных кабинетов. Об этом всем Энтони рассказывал стажеру. Он даже показывал изображения, зная, что Паркер не видит и, наверное, не слышит. Наставник чувствовал вину перед ребенком, потому что он узнал о его проблемах с семьёй слишком поздно, потому что он не смог помочь, когда это было нужно, потому что он сам создал злое воспоминание и связал его с мятными конфетами - одними из любимых конфет подростка... Мужчина никому не признавался, но он боялся одиночества. Точнее, он боялся, что у хорошей истории будет плохой конец. Вот же, вроде бы, все части тела на месте, а Питер все не открывает глаза, не встаёт, ничего не говорит... Железный человек решительно гнал мысли о том, что он и вовсе не проснется до конца своих дней, прочь. - ты сильный, ты справишься. А я буду рядом. - всегда говорил он, перед тем как уйти. Однако сегодня Тони задержался в палате ещё на немного. Потому что этот день был особенным. - прости, малыш... - он провел рукой по щеке подростка и улыбнулся. Они по-прежнему были впалыми, а кожа тонкой, но вместо мертво-серого лицом приобрело розоватые оттенки. - помнишь, я обещал тебе, что мы отпразднуем твой день рождения с размахом... Закатим грандиозную вечеринку, ты пригласишь друзей... Прости, что не смог все это реализовать. Он тяжело вздохнул и посмотрел на звёзды. Была уже глубокая ночь, а в палате до сих пор горел ночник с мягким светом. - ты знаешь... - Старк внезапно вспомнил что-то важное. - я нашел твою открытку, да. Спасибо, малыш. Я тоже тебя очень люблю. Железный человек замолчал. Но тишина не тяготила, а даже наоборот - давала время подумать и просто насладиться тем, что они вместе. Что наставник может в любой момент взять руку сына в свою, обнять его или поцеловать, запустить руки в вьющиеся шоколадные волосы и почувствовать медленный, умиротворённый пульс под пальцем, положив его на шею. Старк так же наслаждался тем, что ему не приходилось смотреть на пепел по вечерам, дышать сквозь плотные слои маски и тяжело вздыхать над безжизненным тельцем. Его ребенок будет жить. Пока этого было достаточно. - хей, так это тебе уже пятнадцать, да? Будешь учиться водить со мной? Какую из машин предпочитаешь: Феррари, BMW... Хм, помниться, тебе нравилась черная Ауди? Почему бы не начать с нее? А ещё, какой торт ты бы хотел? Шоколадный, карамельный, черничный... Все, что пожелаешь. Тони показалось, что Питер улыбнулся. - что ж, с днём рождения! - он задумался, о потом добавил: - Поскорее бы ты очнулся, малыш. Мне тебя так не хватает.***
Питер не понимал, что происходит. Его били по рукам и голове, иногда прилетало прямо по лицу. А голоса, кричащие о том, какой он бесполезный, казались болезненно знакомыми. В какой-то момент Паркер понял, что происходит. Самый худший кошмар становится реальностью. В какой-то момент удары прекратились, а парень ощутил влажные дорожки, стекающие с головы. - очень умно, мам - прошептал он и скривился, когда понял, как по-детски звучал его голос. На него вылили кружку воды. Классный кошмар, что тут ещё сказать. Он услышал щелчок и поднял голову вверх, пытаясь понять, что, черт возьми, происходит. Паркер дернулся и ударился головой об холодную батарею. Мама. - ты умерла - смело сказал он и вскочил на ноги. Только вот, почему-то, Питер Паркер, такой высокий и сильный, снова стал маленьким, едва выше талии матери, и слабым настолько, что не мог поднять огромную, и, вдобавок тяжёлую, подушку. По щекам потекли слезы, Пит потёр глаза руками. - что ты несёшь, подонок? - Мэри Паркер ударила его по лицу, фыркнула. - не сын, а неблагодарная свинья. Ребенок остался стоять в замешательстве. Судя по всему, это был их старый дом, самый первый. У мамы по-прежнему было много папок в шкафу, а отец (в этом странном мире было далеко за полночь) до сих пор не вернулся домой. - сколько мне лет, мама? - дрожа, спросил мальчик. В душе он искренне надеялся, что женская фигура, которая сидела спиной к нему и писала очередной отчёт, сейчас станет доброй мисс Поттс, с ее яркими рыжими волосами и милыми пижамами, в которых она гуляла по дому в выходные. И эти старые зелёные стены вмиг окрасятся нежно-голубым, местами светло-серым и персиковым. Для уверенности Пит моргнул. Ещё раз. Ничего, совершенно ничего не изменилось. - Т-тони? - позвал он, хватая игрушечного железного человека. - ты головой об батарею ударился или в школе мозги наконец отбили? - злостно спросила Мэри. - не подходи. Ты мертва. - строго сказал мальчик. Он слишком медленно понял, что она приближается все ближе и ближе. - ненормальный - мама ударила его по голове. Питер почувствовал, как ему становится холодно. Он закрылся немеющей рукой, сжал маленькую ладошку в кулак. Вторую он сложил уже привычным образом, чтобы выстрелить паутиной, но ничего не произошло. - придурок, идиот! И почему я только согласилась на... - мама била сильно. Она все чаще попадала по лицу, а мальчику было все холоднее и холоднее. Следующий удар он не смог выдержать и упал. Перед глазами заплясали красные и жёлтые точки, а угол обзора постепенно уменьшался: зрачки поползли вверх. "Ты сильный, ты справишься" - услышал Питер, прежде чем опять погрузился в темноту.***
Тони терпеливо ждал, пока ребенок очнётся. Он отсчитывал дни, наблюдал за улучшениями и восстановлением организма. В какой-то момент Питер восстановился полностью. Оставалось только ждать, пока внутри него окажется достаточно сил, чтобы проснуться. За этим невыносимо долгим временем ожидания Старк забыл, что его малыш ходит в школу. Он был искренне удивлен, когда его разбудили в восемь утра звонком из школы. Тони наспех сочинил директору историю про автомобильную аварию, сломанные ноги и долговременную кому. Брюс предоставил медицинские справки, а для полного алиби мужчина сделал фотографию своего ребенка и прикрепил в личное дело мальчика. Директор отстал, а железный человек продолжил ждать. Он прекрасно понимал, что Питер очнется нескоро, поэтому пробуждение будет для него долгим и сложным процессом. Чтобы зря не играть на нервах своего малыша, он отправился домой к тете Мэй и собрал все его немногочисленные вещи и одежду. По правде говоря, большую ее часть он хотел выкинуть, но все же решил, что это будет несправедливо, ведь эта одежда может оказаться любимой, да..? Он пересмотрел полки в маленьком шкафу в комнате ребенка, прикинул, что некоторым вещам уже больше пяти лет точно, и наткнулся на одну небольшую красную кофту, цвет которой никак не вписывался в общие предпочтения подростка в одежде. Он потянул ее на себя и нашел старую-добрую игрушку, которую Пит так тщательно прятал от Старка. Как будто он думал, что Тони будет обвинять или даже смеяться над ним. Но Энтони никогда бы не стал так делать. К тому же, игрушка эта была очень полезной, а все потому, что она была из ограниченной серии мерча железного человека с записывающим устройством внутри. Судя по количеству записей, мужчина понял, что ребенок очень любил ее обнимать в детстве. И не только в детстве. Он взял мини-железного-человека с собой, стараясь оставить в этом старом опечатанном доме как можно меньше следов присутствия ребенка. Старк сел в машину, пристегнулся. Ему нетерпелось приехать домой и увидеть стажёра, снова поговорить с ним, не получая ответов, подержать за руку и обязательно похвалить за то, что он просто дышит, что он просто живёт. Первые тридцать километров дороги он проехал на одном дыхании, а потом... - нет, пожалуйста - громко закричали где-то. И самое ужасное то, что общее шумоподавление машины было более чем прекрасным, чтобы заглушать крики с улицы. - я не крал эти деньги, мама. - всхлипнул маленький ребенок. Когда до железного человека дошло, на кого этот голос был похож, он потерял управление и едва не врезался в машину из встречного потока. Пятница вовремя взяла управление на себя, а Энтони перебрался на соседнее с водительским место и достал из коробки игрушку. Он осторожно надавил на ее левую руку и услышал удар, разрезающий воздух. Он даже думать не хотел, ЧЕМ нужно было бить ребенка, чтобы получить такой звук, и КАКИЕ увечья малыш получил, пока терпел это. - мама... - голос стал слабее, сердце Старка сжалось и тут же разбилось на мелкие кусочки. Он затаил дыхание, слушая, что будет дальше. - вот я вырасту и уеду... Далеко-далеко. И никто мне ничего не сделает. И в детский дом не отдадут, потому что я буду взрослым. И... Черт. Почему меня никто не любит... Энтони проклинал похожие мысли, но он быстро понял, что должен прослушать все записи с этой игрушки. Он перекинул их в базу данных пятницы и целый вечер сидел в лаборатории, прислушиваясь к всхлипам и стонам от боли, возгласам и тихому шепоту, звукам ударов и падений... Скудное воображение мужчины нарисовало такие картинки, после которых снятся кошмары до конца жизни, а люди покупают пожизненный абонемент в психдиспансер. Старк ещё больше захотел, чтобы ребенок очнулся. Потому что он обязан был доказать ему, что его могут любить и просто так, а не за конкретно что-то. Что он может спокойно находиться дома и ничего не делать, а просто жить. Что он может высказывать свою точку зрения и спорить. Он просто обязан доказать, что жизнь может быть другой. Тони ждал. На улице понемногу желтели и опадали листья, все чаще шли дожди и холодало. Уровень преступности в Нью-Йорке упал до рекордных отметок: люди ждали человека-паука. Все грабители и насильники вышли на улицы в черных масках и торжественно заявили, что пока в городе нет достойного героя, каким являлся паучок, они не имеют права совершать преступления и грабежи. Журналисты буквально дежурили возле базы мстителей, ожидая новостей. И хотя Старк давал им достаточно информации о любимом всеми герое, они все равно хотели услышать что-то ещё. Что-то кроме: он в стабильном состоянии, или: ничего нового с человеком-пауком не произошло, или: его тело восстановилось, но он все ещё не приходит в себя. Неугомонная пресса запускала лживые новости, дабы получить внимание аудитории. Тони лишь фыркал и рассказывал об этом Питеру, зачитывал вырезки из газет или просто негромко включал телевизор. Уже в конце сентября Тони смирился и перестал ждать. Он знал, что ребенку просто нужно немного времени. Или больше, чем немного. Брюс и Хелен были частыми гостями палаты, каждый вечер приходила Пеппер и тоже рассказывала обо всем на свете. Все они искренне верили, что Питер слышит. А если и не слышит, у них все равно будет уйма времени поговорить, когда он очнётся. В один день Старк, как обычно, зашторил окно и включил новости. Обычно в это время начиналась превью, после - первая полоса с именем человека-паука, а дальше по мелочи. Энтони слушал какой-то непопулярный сериальчик, пока поливал цветы. Он отошёл в ванную, чтобы набрать ещё воды, вернулся, когда услышал музыкальную заставку итогов недели. Он уставился в окно, немного напрягся, готовый услышать "человек-паук, герой и кумир миллионов, по-прежнему находится в коме." Тони услышал слабый шорох, но не придал ему особого значения. Питер начал ощущать веки. Если до этого ему казалось, что он смотрит на мир открытыми глазами, то теперь он понял, что глаза его все это время были закрыты. Он попытался их открыть, мучаясь от любопытства, где же он окажется на этот раз, но веки были слишком тяжёлыми. Как бы Пит не старался, они давили на глаза и казались ненастоящими, неродными. Странный электрический заряд пробежал от мозга к кончикам пальцев, и подросток смог пошевелить рукой. Ну как, рукой, скорее, передвинуть два пальца чуть-чуть левее. Он захотел пошевелить пальцами ног, но почувствовал тягучую боль и твердую стенку. Парень искренне надеялся, что эта стенка - стенка гроба, а не изголовье кровати. Он понемногу приходил в себя. Сначала в нос ударил запах медицинского спирта, потом запах сладкого лекарства - питательного концентрата, который спас Паркеру жизнь. Тело казалось тяжёлым-тяжелым, особенно ноги, которые уж точно были толще в несколько раз. - а теперь к новостям. - произнесла диктор. Тони сильнее напрягся, думая: что же журналисты придумали на этот раз? Он протер подоконник, намочил тряпку и вытер пыль с комода и стола с медицинским оборудованием. - сегодня, двадцать восьмого сентября, скорее всего будет объявлено всеамериканским днём скорби. " С чего бы это" - про себя усмехнулся Старк и продолжил уборку. Он оборвал сухие листья фикусов и запихнул в карманы спортивных штанов. - штаб мстителей с горестью сообщил нам о трагической смерти человека-паука. - ага... - медленно проговорил Тони, кивая своим мыслям. - стоп. - он вслушался в сказанное и резко обернулся. Железный человек подбежал к ребенку, положил свою руку на его шею, внимательно высчитывая частые удары. Он едва ощутимо положил свою голову на грудь подростка, улавливая каждый вдох. Энтони коснулся губами лба ребенка - он был теплым, слегка розоватым, но не мертвецки бледным и холодным. - журналисты, блять - выдохнул он, продолжая свою работу. - человек-паук всегда был на стороне людей. Он появлялся из ниоткуда, и уходил в никуда, он обеспечил штату Нью-Йорк почти полную безопасность, причем зачастую работал за пределами Квинса - своего родного района. Паучок легко находил язык с полицией и согражданами и никогда не брал в руки оружия. Мужчина не дышал. Искренне возмущенный клеветой, он носился по палате в поисках телефона. - я... - Питер открыл рот и закашлял. Ему удалось приоткрыть глаза, и этого оказалось достаточно, чтобы увидеть работу талантливого фотографа, который дружит с фотошопом. - я всё-таки умер? - спросил он сипло. - малыш? Боже мой. - Тони весь разом обмяк, подбегая к кушетке. Паркер молчал последние два месяца, поэтому говорить было очень трудно, а связки стали менее пластичными. - мистер... Тони. Я буду называть тебя Тони - шепотом пояснил подросток. - так короче. - не бойся, малыш, я... - простите. Я знаю, что так будет лучше. - он закрыл глаза и слегка откинулся назад. - Брюс! Брюс! - позвал миллиардер, нервно смеясь. - Питер, он... - подождите. - Паркер хотел встать, но не смог. Руки были слишком слабы для этого. - отойдите. - одними пальцами он пытался спихнуть наставника с кровати. - не... Подходите. Я мертв, мертв, и вам здесь не должно быть! - Питти, малыш, ты не... - уйди! - крикнул парень. Из горла вырвался протяжный сиплый стон. - Питер. - Старк обнял его, качаясь из стороны в сторону. - подожди, так ты... Нет. Нет. Нет! Ты должен жить! Тебя здесь не должно быть. Иди, иди! - Питер начал брыкаться. - пятница, позови врачей. У него истерика. - Тони не знал, что делать. Подросток отпихивал его, просил уйти, говорил о смерти (точнее не говорил, а сипел) и плакал. - Тони, уйди! Ты нужен на земле, там, внизу. Ты должен жить, спасать людей и совершать добрые поступки... - по предварительным данным, парень рассыпался в пепел. Фанаты даже не успели попрощаться... - продолжала говорить диктор. А Питер и Тони паниковали. - Тони, уйди. Прошу тебя! - Питер?! - в палату забежал Брюс Беннер, натягивая перчатки. - Брюс, прошу сделай что-нибудь, он же, он же... - спокойно. - врач оттолкнул Энтони от кушетки и сел в кресло рядом. - тихо, ребенок... - он набрал в шприц лекарство и согнал воздух. - Доктор Беннер, вы? Нет, уйдите, уйдите! Мы что, все погибли, да? Мне не удалось щёлкнуть правильно, да? - Питер сорвался. - тихо. - успокаивающе шепнул доктор. - нет! - парень вырвал руку за секунду до того как в нее вошла игла. - ты жив, малыш. - медленно разжевывая каждое слово, проговорил Старк. - я с тобой, я рядом. - ему удалось зафиксировать руку ребенка и сделать укол. Снотворное начало действовать мгновенно. Питер обмяк, полностью перенес свой вес на плечо мужчины. Лишь по щекам стекали крупные уставшие слезы. Тони догадался дать ему стакан с трубочкой, похлопывал сына по щеке, пока он делал медленные жадные глотки. - а ему не опасно вот так... - железный человек убрал пряди волос с лица парня, улыбнулся. - он очнулся, Тони. Все закончилось. - Время ожидания истеко - сказали они хором. В палату фурией влетела Пеппер, сразу же приближаясь к ребенку. - как он? Как давно он очнулся? - она наспех поправила прическу. - поздравляю с рождением сына, папочка и мамочка - засмеялся Брюс. Этот день и правда можно было считать вторым днём рождения подростка. Потому что время ожидания наконец-то истекло.