***
Негатив. Токсин, который рождает каждая душа. Один из двух концентратов, что так сводят с ума. Шесть сотен лет назад он уже почувствовал его неограниченный запас и понял, что ещё немного, и он потеряет себя. Остановиться стоило пропасти усилий, но он ограничил собственные желания. Говоря метафорическим языком, засунул руки в карманы и сцепил их в кулаки. Замотал себя в смирительную рубашку. О звёзды, как много боли у тех, кто путешествует между мирами, и у тех, кто застрял в своём. Потаённой, сокрытой, личной. Стоит только поковыряться в их головах, как находишь чёрное золото — этот токсин. Омерзительный на вкус, но утоляющий жажду лучше всего на свете. Вызывающий рвоту и вязкость на языке, но прекрасный, густой и насыщенный, терпкий. Его личная амброзия, которой мог наслаждаться исключительно он. Неразбавленный чёрный цвет, который так любят эстеты. Яркая горечь, иссушающая язык, сжимающая души. Если бы он только мог потреблять больше этой мерзости, если бы только не терял себя вместе с ней… …Нельзя. Потеряет рассудок, потеряет цели, потеряет мысли, потеряет прошлое, за которое так отчаянно держится. Он хочет окунуться в омут из ненависти. Этой опасной, тихой, глухой жидкости, которая потопит тебя и не даст выплыть на поверхность, скроет твои кости под своим покровом так, что никто и никогда не вспомнит о твоём существовании. Одиночество тянет и завораживает. Пустота, ничего, вакуум, в который хочется погрузиться, в котором хочется задохнуться. И ощутить вечную тёмную эйфорию от этого вкуса, от ощущения силы в своих амбициях, желаниях, страсти. Силы в своём теле, в своих возможностях. Всё могущество, что тебе доступно. Раствориться в чужом горе, в чужой ярости, в чужих страшных помыслах и жестокости. Воспеть оды хаосу, благодаря которому питаешься. Воспеть оды порядку, благодаря которому рождён. Страшно. Его выбрасывает из транса, и он судорожно громко старается продышаться, и всё никак не надышится, пока приходит в себя. Он был близок. Близок к тому, чтобы слиться с вечным. И если так подумать, то звучит это здорово, но в то же время… …Что будет, если он согласится? Что будет, если он отдастся этому чувству, этой тяге? Он растворится во мгле, из которой был соткан. Станет частью всего тяжёлого, всего тёмного, всего вечного. Станет чужими эмоциями, чужими кошмарами, чужими страхами. И это так манит… Но стоит ли оно того? Произойдёт ли что-то ещё? Означает ли это, что он перестанет существовать? «Cogito ergo sum» — когда-то давно он прочёл это утверждение и принял его на веру. Как фундамент, на котором в дальнейшем существовали его мысли, его желания, его цели. Но перестанет ли он мыслить, если согласится на это безрассудство? Наверняка… И потому он ждёт. Ждёт и опасается момента, когда расхочет жить. Когда потеряет стремление отыграться, взять реванш у несправедливой судьбы, выгрызть для себя нишу в этом мире, где его изначально все ненавидят. "Жди меня, бездна. Я сильно припозднюсь…"***
Ему нужны люди. Или монстры. Сила, которая станет его преимуществом или хотя бы уравняет шансы. Выходить один на один с Хранителями он даже не пытался. Ему достаточно было понаблюдать за их битвой с Разрушителем, чтобы понять, что в бою одновременно с двумя придётся выложиться на полную и раскрыть все карты, а этого Повелитель Кошмаров не хотел. Нос ещё не дорос у некоторых, чтобы такие подлянки на себе заучивать… Он долго думал, где взять живые души, которые будут готовы сражаться на его стороне. Перебрал множество вариантов и выбрал единственно правильный. Отщепенцы. Те, у кого ничего не осталось. Те, кому некуда пойти. Те, кто готов полезть и в огонь, и в воду, только бы получить что-то похожее на нормальную жизнь. Те, чья душа объята негативом и сочится им, словно отравленная рана, исходящая гноем. Отлично. Он знает парочку миров, в которых подобные прелестные личности должны находиться… А ещё ему нужна обитель. Он ведь злодей, верно? Вряд ли его будущие подчинённые проникнутся к нему уважением, если они всей компанией будут шарахаться по мотелям в поисках ночлега. Нужно что-то постоянное. Но и занимать пустующий мир, как бродячие собаки, тоже не вариант. Нужно что-то свеженькое, что-то нетронутое, что-то уже готовое… Так, Хоррортейл, GZтейл… Великовато для него… Слишком развитые миры, чтобы на них покушаться. Опа, а это что? Хэлптейл? Стоило открыть туда окно и понаблюдать за происходящим жалкие десять минут, как пришлось закрыть его обратно: Найтмера замутило, а из глаз чуть ли не посыпались искры от перенасыщения токсичным ядом. Нет уж. Он, конечно, любит эту дрянь, но не настолько. Тем более, несмотря на свою жажду, он всё ещё рассудителен, однако те ужасы, что творятся там, не поддаются логическому объяснению. Создатель этого мира определённо был не в себе, когда творил нечто подобное… Ладно, ищем дальше… Ласттейл? В принципе, депрессивные не очень любят секс, верно? Если всё там погрязнет в отчаянии, то может, не так уж странно будет там обосноваться? Открыл окно, понаблюдал и уже через пять минут снова закрыл. Нет, тоже не вариант. Он же не железный, а такой концерт рано или поздно кого угодно разбудит — даже затихшее на многие годы либидо. Рыская среди миров поменьше, в какой-то момент Кошмар привычно ушёл в сторону от особо позитивного клочка, но внезапно ударившая в голову идея заставила его притормозить и вернуться к неприятному солнечному пятну. Хэйвентейл. Подземный Эдем. Рай на земле и Обитель Блаженных. Все добры, честны и великодушны. Белы и чисты, словно холодный родник в жаркой пустыне, словно зефир в рождественском горячем шоколаде. Аж тошнит. Всё приторно сладкое, неестественное, до боли хорошее. Некрасиво яркое и презренно всепрощающее. Даже человек в это до самого конца не верит. У него уйдёт слишком много энергии, чтобы забрать этот мир себе. Слишком много… Но Найтмер тайно желает, чтобы все их улыбки раскололи им надвое лица… Решено. Он обоснуется здесь. Тем более, в случае успеха он значительно пошатнёт баланс в свою пользу. Но придётся подготовиться…***
– У тебя не получится… – Найтмер смеётся, улыбается. Как же это забавно: наблюдать за чьей-то бессмысленной злостью, которая только мешает этому кому-то добиться своего. – Я жнаю! – горланисто вырыкивает этот несчастный сквозь зубы, зажимая в них оторванный кусок грязно-белой ткани. Будто перевязка сломанной руки поможет ему победить. Как же хочется его поддразнить… – А знаешь, как называют твой мир в Мультивселенной? – высокомерно прищурившись, спрашивает Кошмар. – Чё блин? Чё ты несёшь? – Ох, ясно. Совсем ты забылся со всем этим… Мертвецким фарсом… – томной скукой тянет Повелитель Кошмаров, цыкая от досады и оголяя удивительно белые зубы. – Напомнить, что заперто у тебя позади дома, дорогуша? – Какого… – опешил неправильный Санс. – Ты ещё кто такой, а? – Повелитель Кошмаров… – почти шепчет в ответ Найтмер, самозабвенно шелестя прозвище, которым его наградили некоторые жертвы. – Разве я не говорил? – Откуда ты знаешь, что у меня на заднем дворе?! И почему ты так похож на меня?! – молниеносный рывок вперёд, и противник растворяется перед самым носом. Очевидная уловка… Кошмар разворачивается, одновременно уклоняясь, уходя с чужой траектории, и хватает щупальцем вылетающего из-за своей спины монстра за запястье руки, в которой был надёжно зажат непримечательный нож. Поворот, замах и безжалостный удар о землю. Из груди жертвы вырывается громкий рёв, а Найтмер прищуривает единственный глаз, расслышав лопкий хруст костей. Сглатывает. Он не так уж любит кого-то мучить. А негатив от чужой физической боли, в отличие от оного вследствие тех же моральных терзаний, не может полностью скрыть за удовольствием животного чревоугодия инстинктивную неприязнь к увечьям всякого рода. – Блять, да! – сладострастно хохочет противник и, покачиваясь, бодро поднимается на ноги, блаженно стонет от разбережения ран. Коротко потянувшись, он с новыми силами кидается в азартный бой: – Да, чёрт возьми! Ты, скользкий ублюдок, покажи больше! Найтмер недоумённо вскидывает надбровную дугу. Не такой реакции он ожидал. Что ж, ему же лучше. Больше шансов, что птичка полетит в клетку добровольно. – В нашей Мультивселенной много таких, как ты… – усмехается дух, продолжая уклоняться, даже не вынимая рук из карманов: он во всём полагается на свой боевой опыт и отростки за спиной, – …Сансов. Одни простые работяги, другие заядлые ленивцы, третьи безумные экспериментаторы. Ты — один из тех, чья судьба сложилась наиболее трагично… – …Меня всё устраивает! – рявкнул боец, ширя по-детски разбойнический оскал. В сочетании с чернеющими на лице пустотами больших глазниц смотрелось это зловеще. И хоть на лице веселье, а в костях и магии плещется сила, однако в душе засела крепкая заноза, отразившаяся напряжением в плечах, нескончаемой озлобленностью и жестокостью намерений. Этот прекрасно-ужасный яд, обволакивающий ярую неправильную душу: ни монстра, ни человека. Интересный экземпляр… Кошмар с удовольствием вдохнул этот яд. – Да ну? И не опостылело тебе здесь, одному-одинёшеньке? – в голову летит нож, и дух уворачивается, уходя влево, словно танцуя, – …единственному, кто всё знает, всё помнит, всё зрит. А, Киллер? – Киллер? Это моё прозвище среди тех, кто видит мой мир со стороны? Я так понимаю, я в его истории — центр? – ухмыляется скелет, стряхивая сочащуюся из повязок магию, разминает плечи. Битва нетороплива, несерьёзна, но азартна, словно бильярд… – Вот уж не думал, что моя вселенная столько миллиардов лет развивалась и менялась только затем, чтобы её аксиомой оказался какой-то низкорослый ленивый скелет… Кошмар хищно ухмыльнулся. – Не скромничай, мой друг. Ты и так мнил себя центром. Сейчас лишь убедился в собственной уникальности. Кстати о ней… – Найтмер вздохнул. Вся эта игра начинала его выматывать, – …ты подумал над моим предложением? – Подумал, – горделиво задрал голову монстр, и дух, предчувствуя ответ, мрачно потянулся, неторопливо зевая в кулак, и засунул руки обратно в карманы плаща, готовый продолжить маскарад. – Иди к чёрту, мокрый ты черно-слив. Повелителя Негатива аж перекосило от странного каламбура, но он удержал на лице безучастную улыбку. – Что ж, начнём сначала…***
– Босс, а вы уверены, что нам нужен этот шизик? – держа собрата по несчастью за шкирку, заинтересованно рассматривал его наёмник. – Кажется, он не очень-то в себе… – Ничего, размотаем его мозги на лоскутки и сплетём обратно. Нам не привыкать… – безрадостно хмыкнул Повелитель Кошмаров, предвещая скорые головные боли. Киллер был прав. Брать в команду шизофреника — дело гиблое, но они сейчас полагались на каждого кандидата. А когда не получалось привести бедолаг в чувство, вышвыривали их в родные миры или туда, где нашли. Кантовались пока в заброшенном мире, что невероятно злило духа. Но и успокаивало то, что Киллер, похоже, не обращал абсолютно никакого внимания на их социальное положение: ему уже наваляли, и он знал своё место, поэтому ничего, кроме вынужденного уважения, испытывать к начальнику пока не собирался. – Понял. – проронил скелет, закидывая капюшон куртки другого Санса себе на плечо. Тот пребывал сейчас в неком подобии «шизофренического астрала» — как про себя назвал это Убийца, — и не подавал особых признаков активной жизни, а потому тащить его волоком по снегу было хоть и тяжело, но не сложно. Сколько печали, сожаления, ненормальной отрешённости и страха перед осознанием содеянного заморожено в душе этого страдальца… Горькое, утоляющее животную жажду пойло. Может, если Найтмер заберёт у него эту гадость, они смогут до него достучаться? Со временем они привели его в чувство, и Киллер нарадоваться не мог. Прыгал вокруг болезного так и эдак, совал ему под нос пальцы, чтобы тот их сосчитал. Даже чай из пакетика ему заварил. Тыкал в него всем, что найти мог, чтобы посмотреть на реакцию. В общем, нашёл себе разумную игрушку, словно ребёнок, и это ребячество сильно не понравилось только-только поднакопившему сил Кошмару, и потому он ушёл подальше от пускающего слюни на своего говорящего клона скелета. Роль разумной игрушки новобранцу сразу пришлась не по душе, и хоть с истерикой, с криками, с разносом стен, но наёмнику доступно объяснили разницу между ожившим разговаривающим цветочком и временно пришедшим в себя неадекватом. Найтмер, наблюдавший за всем со стороны, остановил практически слетевшего с катушек новенького как раз в тот момент, когда тот собирался обрушить заряд плазмы Гастер-Бластера прямо на изломанную грудь взбесившего его монстра. А заодно и на половину этажа. Кое-как, но ужиться эти двое смогли. Киллер понял, что особо серьёзно лучше не возникать, несмотря на полномочия, которыми обеспечил его новый начальник. Осознал и принял свою роль, и вполне ответственно шёл по пути становления правой руки Повелителя Негатива. У него не было выбора. Впереди — интересные безумные битвы и жестокие забавы, а позади — пустой, и да провались пропадом этот дух, опостылевший мир, в котором не осталось ничего неизведанного. Когда они нашли людоеда, всё стало на свои места. У каждого было своё значение, у каждого были свои обязанности. И хоть их команда не идеальна, хоть им приходится друг друга терпеть, но они больше не одни. Теперь нет. Перед ними открыты все горизонты, все цели и планы, а за их спинами — надёжный покровитель, который может обеспечить их всем необходимым. Всё определённо шло на лад… Пока это «всё» постепенно не превратилось в рутину…