Я снова видел странный сон: В нём — шумный бал, а я пьянён, Мне было так комфортно в нём, Как будто я — не я.
Я помню горький шепот слов, Как будто сотни этих снов Тянули крепче всех оков В воронку лиц меня.
Но я не шёл. Лишь наблюдал, Среди толпы знакомых ждал. Кого-то, может быть искал, Да только вот… кого?
Весёлый, шумный хоровод Опять меня с собой зовёт И тянет ночи напролёт. Не вижу ничего.
Глаза стеклянные блестят, Другие что-то говорят, А третьи смотрят. На меня. И вот, я сделал шаг.
Не вижу тех, кто мельтешит Перед глазами. Бог простит, Не различаю… кто-то спит Лицом в салат. Дурак.
Застолье. Стало быть, я сел. Плеснул вина, повеселел, Но лишь снаружи: в сердце тлен, Ведь память четче вновь.
Я снова пью, и снова муть. Мне б задержаться на чуть-чуть Во сне таком… когда-нибудь, В бокал польётся кровь.
Я отстранился. Хватит мне. Теперь, когда горят в огне Все мои совесть, мрак и гнев, Глаза не смогут лгать.
Зачем здесь музыка нужна? Людей сбивает лишь она. Но плавно катится луна, Я вместе с ней — плясать.
И снова что-то я искал. Но только холод твёрдых скал В душе чужой меня встречал. Мне стоило уйти?
Как вдруг, нелепость: только миг, И я пред Ней склоняю лик. Кто эта девушка? Увы, Ответа не найти.
Я был безумен в эту ночь, И, прогоняя мысли прочь, Кружил по залу, с Ней вдвоём, Не в силах отпустить.
Лица не помню, хоть убей! Её нашёл бы поскорей В реальном мире, был бы с Ней, Не в силах разлюбить.
Я думал, нет души живой, Я думал, умерло давно Всё то, что мною верх брало. Терпел бы снова крах,
Я был готовь доверить Ей Путь к сердцу — ключ от всех дверей, Что запирали темный склеп, Хранящий пыль и прах.
Я думал, это лишь обман, Что был вплетен в хмельной туман. К чертям вино! Я Ею пьян, Не отпущу теперь.
Кружит толпа людей вокруг, Так хорошо на сердце вдруг! Как будто старый-добрый друг В глаза мне посмоторел.
Хотел бы встретить с Ней рассвет, И показать всю правду лет. Я был готов лететь на свет… И я за Ней летел.
Но вдуг всё стихло. Снова страх. И слово дрогнет на устах, Пока я с Ней тонул в мечтах, Открытый для чумы.
И взгляд чужой, холодный взгляд Мне спину жёг. Уйти бы рад! И я ушёл к себе, назад В свою обитель Тьмы.
Тогда я думал лишь о Ней, О том, как память скудных дней Меня сожрет в пучине бед, И я сгорю опять.
Но как бы ни было оно — Я просыпаюсь всё равно, И не могу вернуться. Вновь Всё повторится вспять.
Зажгу свечу, сажусь со стол, Беру чернила и перо, Я не писал сюда давно… Дрожит рука моя:
«Мне снова, знаешь, снился сон. В нём — снова бал, а я пьянен, Не отпускай, так больно днем Жить в мире без Тебя.»