***
В семнадцать лет, купив у въедливой, но жадной директрисы и руководства по образованию аттестат с отличными отметками, Мориарти сбежал из дома, пообещав себе больше никогда не возвращаться. Быстренько парень свернул свои дела по синтетике, чтобы действительно не было никакого стимула, бывший наркодилер отправился прочь из Ирландии покорять неприступную гордую Англию. Без особых проблем он поступил в Оксфорд, где отлично показал свой математический склад ума, и наконец кто-то заметил его блистательный ум, однако, получив какие только возможно регалии, ему в очередной раз стало скучно. Заработав официальные деньги на своих достижениях, он снова не знал, куда приткнуться. Параллельно с его реальной жизнью свою биографию продолжал новый Джим с новой наркосетью, теперь окутавшей Лондон и уже начавшей распространяться на другие города. Дабы не попасться, он вывел синтетический наркотик нового образца, а затем и еще парочку, также подрядился выращивать травку. Новым приютом для него снова стали отдаленные заброшки. Развернувшись, он, снова используя себя как прикрытие в виде мелкой сошки, которая ничего не знает, смог нанять охрану для таких мест. Дилеры активно развивали контакты, и Джим в какой-то момент решил повеселиться, и разные синтетические наркотики поставлял якобы через разные наркокартели. Как же он смеялся, наблюдая, как его верные поставщики и дилеры грызли глотки друг другу, пытаясь завоевать новые территории! Однако и этого хватило ненадолго, ему снова стало скучно. Люди казались тупыми и гнилыми, игра с дилерами надоела, хотя он и не думал ее прекращать: чем бы они ни тешились, пусть стараются. Спустя пару лет учебы в Оксфорде Джим попал в опалу у одного из преподавателей. Профессор математики не желал подтверждения правоты студента по вопросу бинома Ньютона и совершенно не желал изучать подготовленный им трактат, отчего Мориарти неистово взбесился и пару раз вступил в полемику, которая ничем толком и не закончилась. Профессор, однако, оказался въедливым и, несмотря на свой статус, довольно обидчивым до непризнания его правоты, и посему сделал все возможное, дабы талантливого студента подвести к отчислению. С трудом, но ему это все же удалось сделать, Мориарти был близок к прекращению обучения, и это стало последней каплей в его чаше терпения. На людях Джим, используя свое самое доброжелательное выражение лица, извинился, а спустя полгода профессор неожиданно исчез с заявлением на отдых и запиской о том, что он хочет уйти в отшельничество. Никто так и не узнал, что Мориарти, притворившись курьером, свел знакомство с его врагом — бывшим сокурсником, мечтавшим убить профессора за то, что тот повлиял на его неудавшуюся карьеру, а потом надоумил его действительно сделать это. По его наущению тело профессора растворилось в серной кислоте, а остатки, которые той не удалось разрушить, были раздроблены и уничтожены. Спустя несколько дней в доме сокурсника профессора произошел взрыв, унесший жизни несколько десятков человек, в том числе и самого киллера по наводке. Мориарти, которого после извинений оставили в покое, продолжил свое обучение, а вместе с тем вынес из произошедшего отличный урок: ликвидировать опасность еще до ее возникновения, а также нашел для себя дело, которое явно не может стать скучным. «Оказывать услуги криминального характера, при этом не показывая свою истинную личность, и самому придумывать и организовывать преступления, скрываясь под маской — что может быть интереснее? Я сам себе организую веселье, используя цели людей, которые останутся лишь довольны. Использовать их моральные стороны, играть их жизнями так, словно они — куколки Барби в чертовом картонном милом домике! Прелестно. Это действительно прелестно». Параллельно с наркосетью по всей Великобритании начала распространяться другая, более страшная по своей сути и еще более насыщенная и масштабная. Организовать убийство соседа? Пожалуйста. Убедить кого-то отдать все свои деньги на благотворительность, а потом вывести эти деньги для личных нужд? О, а что если всех действующих лиц при этом убить, а деньги забрать себе? Отличный вариант! Помочь кому-то умереть, а на деле — организовать его побег в другую страну? А насколько будет весело, если при этом сдать это преступление полиции? Прекрасно! Похитить ребенка и подставить невиновного ни в чем человека, на которого выпала игральная кость? А почему бы и нет? Мориарти веселился, играл с людишками, а сеть, словно паутина, плелась дальше, цеплялась за ниточки и отлаженно работая, принося и удовлетворение, и хорошие деньги. И никто не знал его истинного лица: за годы он переменил сотни имен, и каждый раз был лишь нанятым работником, который ничего не знал. Под ним ходили тысячи преступников и исправно трудились на него благодаря системе обеспеченной защиты от правосудия: Мориарти исправно покрывал их в обмен на безукоризненную работу. Отпетые ублюдки, желавшие денег, но не желавшие попасть в объектив власти, находили в работе на Мориарти множество плюсов. Сдать они его тоже не могли, так как не имели даже приблизительного понятия, кто его власть. И его настоящую внешность никто не мог описать. Мориарти ликовал: он был не любителем пачкать руки лично, к тому же, грязную работу следует перепоручать тем, кто для нее создан. Мориарти считал себя куда выше этого, своей главной задачей он выбрал создавать хаос, и с этим успешно справлялся: мир погружался во тьму благодаря влиянию его преступной паутины. Должность криминального консультанта не только удовлетворяла его прихоти, но и помогала в финансах и давала не скучать в «среде грустных глупых муравьев», как однажды заметил он в своих мыслях. Мориарти и его власть начала распространяться на весь мир, спустя несколько лет захватив зону Европы, Мексику и всю Южную Америку, часть Африки, Индию, а также некоторые районы Китая и Японии и часть Новой Зеландии и прибрежных островов. Он стал поистине культовой фигурой, обраставшей такими мистическими историями и мифическими фактами, что сам диву давался. Веселье продолжалось. Обычный Мориарти, несмотря на свой незаурядный ум, жил как стандартный человек стандартного мира. Получая жалование в качестве преподавателя математики в одном из не шибко шикарных вузов, он снимал квартиру на окраине, куда позже и привел постоянную особу. Лиза оказалась довольно неплохой девушкой, даже если брать из всех людей, с кем когда-либо был знаком Джим, и вместе с тем отличным прикрытием. Довольно тихая, скромная, но вместе с тем активная и интересная, ее не испугало ни жилье на окраине города, ни скромная зарплата преподавателя, ни сам обычный скучный Мориарти без интересов. Энтузиазма, азарта, энергии и позитива Лизы хватало на них двоих. Она стала первой за долгие годы, к кому Мориарти испытывал не только чувство влюбленности и привязанности, но и желание быть вместе. Джим невольно сравнивал ее с Мораном, но тут же обрывал себя, напоминая, что этот подлец даже толком не предупредил его о том, что уходит в армию, а теперь и вовсе его не существовало. Имя Морана должно было остаться далеко в прошлом и уничтожиться вместе с тем самым письмом, и развеяться по воздуху, как пепел, от него оставшийся. Однако время от времени воспоминания приходили, словно дамоклов меч, мучая и зля, и Мориарти взывал к собственной ярости и переключал свое подсознание на дела насущные. Частично это помогало заталкивать прошлое глубоко внутри. Несколько лет Лиза и Джим прожили вместе, и девушка даже родила от него ребенка. Темноглазый и темноволосый Доминик оказался как две капли воды похож на Мориарти, только лишь формой лица отдаленно напоминал свою маму. Появление ребенка не было в планах Джима, впрочем, он и не сильно протестовал: у него все равно имелось две жизни, и если надо, он всегда может уйти и создать третью, четвертую… Да и мальчишка оказался, на удивление Мориарти, довольно спокойным и рассудительным ребенком. Мориарти даже порой проводил время с ребенком, игрался и учил его. Мальчик даже в юном возрасте демонстрировал неплохие логические способности, что давало Джиму надежду на то, что ребенок хорошо себя проявит. Однако в скором времени сеть Мориарти начала распространяться еще дальше и в скором времени охватывала чуть ли не весь мир. Времени на то, чтобы находиться с Лизой и Ником, становилось все меньше, с работы его давно выгнали, хотя Мориарти умело обманывал девушку, да и сама она начала подозревать что-то не то — правда, думала на другую семью. Мориарти решил ее не разубеждать. К тому моменту стало ясно, что пришла пора делать третью личность Джима Мориарти — одинокую, при которой возможно будет притворяться обычным клерком, но при этом вести свою деятельность. Лиза и Ник в этой системе только мешали — не только потому, что присутствовали, Мориарти элементарно опасался за их безопасность, и если с Лизой его уже мало что связывало, то вот ребенок еще вызывал в нем какие-то отдаленные чувства. При этом он не горел желанием дальше полноценно воспитывать сына и быть с Лизой, поэтому, когда за той начал ухаживать какой-то парень, спокойно оставил их — к тому времени и так собирался уходить прочь. Лиза и Ник в скором времени перебрались в Дублин, на счастье Джима, и Мориарти начал обустраивать свою жизнь по-новому. Теперь у него не было своей семьи, ведь с Лизой они так и не расписывались, да и по документам в графе отца у Ника стоял прочерк — этому Джим надоумил подругу сам, аргументируя, что таким образом она сможет получать больше пособий, и теперь ему это было вдвойне на руку. Впрочем, и бывшую недосупругу с ребенком он без денег не оставил: в награду за то, что не мешала творить свой бизнес, а также за сына Мориарти тайными путями выплачивал ей неплохие суммы. Лиза снова не беспокоила его каким-либо своим присутствием, и этому Джим был благодарен. Обходными путями Мориарти оформил на себя землю и построил себе дом, похожий чуть ли не на замок Дракулы. «Каждой сказке необходим старый добрый злодей, — смеялся он в своих мыслях. — Я как раз отлично подхожу на роль Дракулы!». Темное готическое здание предпочитали обходить стороной, район слыл тихим, при этом располагался близко к центру города, и Мориарти это устраивало. Ему нужно было место, где он бы спокойно работал, а также был в полной безопасности. После обустройства дома и параллельно поездок по всему миру, где он снова дал о себе знать — опять же, точнее, о своем якобы руководителе — начал искать охрану для дома и для самого себя. Система найма преступников, находящихся в международном розыске не только среди государственной власти, но и среди негласных авторитетов, и обеспечения им безопасности в обмен на защиту их жизней и жизни их семей работала на отлично. Никто не рисковал уйти от Мориарти, боясь лишиться безопасности, и при этом ни структуры, ни мафия и авторитеты не рисковали лезть на рожон к криминальному консультанту, перейти дорогу которому означало верную и мучительную смерть. Мориарти умел запугивать. Для выполнения заказов Джим нередко нанимал кого-то и со стороны: специалистов по ядам, технике, снайперов. Некоторых приходилось убирать дополнительно, если слишком засветились, с отдельными требовалось распрощаться после пары-тройки раз перспективной работы — в любой момент они могли встать на сторону врага, и на мушке уже находились бы люди Мориарти и, возможно, он сам — ведь для всех официально он был всего лишь мелкой сошкой. В связи с этим возникла потребность нанять киллера на постоянной основе. Мориарти требовался хороший снайпер с навыками сапера, отлично работавший с разными видами оружия, в том числе и с холодным, и хорошо разбирающийся в ядах. Найти такого и убедить работать на себя оказалось довольно непросто, но кто ищет, тот всегда найдет. Мориарти, когда ему требовалось, был очень въедливым, и он таки смог добиться своего. В один из вечеров, проглядывая имена и материалы тех, кого в перспективе он мог взять к себе в дальнейшем для качественной работы, взгляд зацепился за знакомое имя. Мориарти протер глаза и снова вчитался в строки, думая, что показалось. Ан нет. Не ошибка. Не подстава. Он открыл вторую страницу и дыхание сперло, когда на черно-белой военной фотографии увидел молодое до боли знакомое точеное лицо с пронзительным взглядом светлых глаз. Сердце сделало кульбит, и взгляд быстро забегал по темным строчкам. «Себастьян Моран. Полковник в отставке, бывший офицер Индийской армии Её Величества. Служил в Первом сапёрном бангалорском полку. Профессиональное обращение с любым холодным и огнестрельным оружием. Хладнокровен, упрям в работе, приказы выполняет беспрекословно. Обладает хорошими тактическими навыками. Имеет опыт создания взрывоопасных устройств и высококлассных ядов». Холодные четкие строчки его биографии описывали воина — безжалостного, расчетливого, идеального солдата, который, не моргнув глазом, подчинится приказу и уничтожит врага любым способом, будь то метание ножа в шею, стрельба с далекого расстояния или отравление без признаков яда. Мориарти читал и изумлялся: от весельчака и балагура Морана не осталось и следа. Перед ним предстал совершенно иной человек, с иными жизненными правилами и принципами. И, черт подери, несмотря на это, он снова идеально вписывался в жизненную картину Мориарти. Джим достал несколько более поздних фотографий Себастьяна, и вгляделся в лицо давнего знакомого. Моран поменялся, несколько заматерел и стал еще более крупным и мускулистым, чем ранее, и теперь привлекал еще больше. Взгляд стал острым, словно японский кинжал самураев, и холодным, будто лед в Антарктиде. Кое-где на теле виднелись страшные шрамы, и Мориарти мог лишь предположить, в каких боях Моран получил их. Увидев на одной из фотографий полностью голого молодого Себастьяна, Мориарти позволил себе небольшую насмешливую улыбку, но тут же его снова сковала непонятная пугающая тревога, и ее он тоже поспешил заткнуть, снова отвлекаясь на досье. — Вот во что ты опять вляпался, Моран? Идиот… — выдохнул он, дальше вникая в скупые черные строчки, в которых заключена вся военная жизнь Себастьяна. Все эти годы Моран преданно служил Королевству и ни разу себя не запятнал. Его руками были хладнокровны уничтожены сотни людей, которые так или иначе не подошли действующей власти. Он действительно был при режиме талибов и даже попадал к ним в плен, правда, ненадолго: буквально через два дня их убежище уничтожили взрывом. Моран, выбравшись и вытащив несколько солдат, присоединился к своим войскам. И никто не оценил ни его смелость, ни его безжалостность. Это оказалось не единственным случаем, когда государство наплевало на своих защитников, однако за Морана отчего-то оказалось особенно обидно, хотя Мориарти был не из тех, кто собирался кого-либо жалеть, да и сомневался он, что Себ нуждался в жалости — вот уж что не нужно было воину его уровня, так это. Афганистан, Индия, Ирак, северные районы Китая, Пакистан, и, черт побери, Сектор Газа. Морану довелось побывать в местах ада на земле и выбраться оттуда и остаться в живых. Однако в его сравнительно недавнюю вылазку что-то пошло не так. Королевство нелегально пошло на сделку с талибами, а Моран и ряд солдат с ним должны были обеспечивать безопасность встречи, но ситуация развернулась иной стороной. Как оказалось, для обеспечения безопасности Великобритании и дабы увести в сторону от страны террористические настроения талибов, Королевство отдало в пользование талибам часть войска, в числе которого был и Моран. Они перешли под юрисдикцию тех, с кем боролись. Четырнадцать воинов погибли в двух боях. Пятнадцать умерли из-за пыток талибов. Четверо выжило. Трое добралось до Пакистана. Двое остались в живых. Один из них — Себастьян Моран, который прятался от талибов в далекой восточной стране и явно нуждался в защите. Гордый. Хладнокровный. Изувеченный. Но не сломленный. Государство поимело его по полной программе, но Моран не сдался, и несмотря на то, что еще находился в бегах и не был в безопасности, уже смог начать иметь теперь свое государство, и Джим захохотал, когда понял, что именно начал вытворять его давний знакомый. — Ай, Себастьян, ай, шалун… Повеселил ты старого доброго злодея! — засмеялся он, веселясь над досье Морана. Он действительно постебал своих бывших работодателей, пославших его на верные муки и лишивших всего, что можно. Пять заказов в Пакистане и Афганистане на убийства высокопоставленных лиц из Соединенных штатов Америки и Великобритании выполнены его фирменным почерком. Моран явно давал понять: он предательство так не оставит. Моран даже в пекле ада умудрялся показывать государству «Fuck you». Мориарти еще раз прошелся внимательным взглядом по биографии Морана, ставшей, по сути, его резюме киллера, и ухмыльнулся. Пришла пора вытаскивать идиота из той задницы, в которую его засунул он сам и чертово государство.***
Логово Морана в Пакистане, где он прятался от преследователей, Мориарти и его люди нашли спустя несколько недель, и Джим присвистнул: столько времени от него еще никто не мог улизнуть. Однако бывший знакомый смог удивить его еще больше: как только работники Мориарти неожиданно нагрянули к нему, то вместо самого Себастьяна обнаружили лишь куклу в его камуфляжной одежде, что и передали по рации. Мориарти, ждавший в машине своих отщепенцев вместе с Мораном для разговора, двадцать минут прождал, пока те найдут наверняка прячущегося Себастьяна — слежка ранее давала понять, что никуда из своего убежища он просто не успел бы деться, но так и не дождался. — Эти дебилы что, не могут найти, вырубить мужика и привести сюда?! — рыкнул он, и вдруг в этот момент в дверь автомобиля неожиданно прилетел… топор. Водитель наставил пистолет на неожиданного нарушителя порядка, но тут же был вырублен быстрой стрельбой из пистолета с сонными дротиками. Мориарти уже осознал, в чем дело. Моран поразил его еще больше: тот не только успел спрятаться, когда осознал, что за ним пришли, но и вырубил пятерых сильных и профессиональных вояк и смог выбраться и обнаружить, кто именно послал за ним. И, несмотря на это, бесстрашно пошел на атаку. «Ты как был идиотом, так и остался, Моран», — хмыкнул в мыслях Джим, уже зная наперед, что собирается делать Себастьян. Моран ни разу не отступал и прятался лишь, когда того требовала его безопасность, но сейчас он этого явно не планировал. Моран дал о себе знать. Сломанная дверь автомобиля открылась, и в машину уселся заросший бородой мужчина. Некогда красивые светлые волосы уже оказались сожжены беспощадным восточным солнцем, у почти полностью бритых висков появилась первая серебряная седина, кожа давно покрылась въедливым бронзовым загаром, а в когда-то смеющихся улыбающихся голубых глазах появилась сталь и холод. Однако спустя мгновение в них мелькнуло узнавание, и это дало Мориарти хороший знак. — Джим? — послышался хриплый, прокуренный, но такой знакомый голос, от которого Мориарти аж пронзило. Перед глазами пронеслись воспоминания чуть ли не двадцатилетней давности, щемящие душу чувства словно вырвались из закованного сердца и растеклись лавой по всему телу, а к горлу подступил душащий комок. «Чувства непростительны», — пронеслась мысль в голове, но рациональность тут же была отброшена самим Мориарти. Они еще поговорят о рациональности, о глупости Морана, обо всем. — Ну здравствуй, Моран, — хмыкнул Джим, стреляя в него коварным взглядом темных притягивающих глаз. — Ты мне, кажется, писал, чтобы я не пропил свои таланты и использовал их с умом. Что ж, я внял твоему дружескому совету, благодаря чему нашел тебя в этой чертовой глуши. Ни Интернета, ни связи… благодать! Должно быть, тут хороший релакс. Знаешь, иногда так не хватает этой свободы и поразительной тишины… Моран хрипло засмеялся. — О, да, тишина действительно поразительна, особенно после взрывов. Намедни тут на соседней улице одного мужика взорвали, волной даже мое скромное жилище задело. Так такая тишина стояла… Мориарти изогнул бровь и оценивающе посмотрел на старого знакомого. Неспроста он завел этот разговор, он заметил это по невербальным значениям косящего взгляда и потиранию пальцев — обычное движение для обывателей, но не для солдата, почти двадцать лет отдавшего службе в горячих точках, и не для криминального гения, имеющего правительства всего мира в коленно-локтевой позе. — Что за мужик? — задал он вопрос, наблюдая за реакцией Морана. Почти незаметное для всех, кроме въедливого взгляда Мориарти, передергивание плечом дало ему хорошую подсказку на роль Себастьяна. — Местный повар, уличную еду делал. Знаешь, я не удивлен, почему его взорвали. У него отвратительные лепешки с мясом, — мужчина прочистил горло. — А тебе какое дело до того взрыва? — произнес он, уже подсознательно зная ответ. Себастьян лишь фыркнул и взглянул прямо в гипнотизирующие глаза Мориарти, и на долю секунды в стальном взгляде мелькнуло знакомое с детства балагурство. — Ну, я так полагаю, тебе же нужно резюме? — засмеялся Моран. — Считай это им. Подготовить взрыв специально к приезду Мориарти — это шикарный идиотизм. В духе Морана. В духе их обоих. Моран, вероятно, знал, что на него вышли, и в зависимости от обстоятельств решил или припугнуть взрывом, или же… показать свое мастерство и умение действовать в опасных и предупреждающих ситуациях. Ловко. — Неплохое резюме, — фыркнул Джим, доставая из пальто пачку сигарет и протянул ее Себастьяну, который, хмыкнув, вытащил одну штуку и достал свою зажигалку. — Правда, я видывал и получше. Поэтому предпочту, чтобы ты продемонстрировал свои навыки иначе. — Как? — Моран недоуменно на него посмотрел, а Мориарти лишь усмехнулся, уже догадываясь о реакции, которая за его словами последует. — Через постель. Надеюсь, эти навыки ты тоже не подрастерял. Ответом ему был добрый и знакомый, но чуть хриплый искренний хохот. — Договорились, мой гений.