show me how

Шисуи с трудом дожидается, пока они останутся одни, чтобы спросить совета. Обито вздыхает замечая на себе пристальный взгляд парня. — Слушай, парень, я знаю, что мы уже говорили о дрочке, но я не знаю, тот ли я человек, чтобы говорить с тобой о настоящем сексе. — Я больше не ребёнок! — горячо говорит Шисуи, сверкая глазами. — Обито, мне шестнадцать, я уже взрослый, как и Тензо. Я хочу, чтобы нам обоим было хорошо, но не знаю как сделать правильно. — И поэтому ты пришёл ко мне? — Обито поднимает глаза и смотрит на кузена оценивающим взглядом. — У тебя два парня и девушка! — скулит Шисуи. — Ты знаешь о сексе всё, что только можно знать! Просто дай мне пару советов! — Ничем не могу помочь. — Обито почёсывает затылок. — Пожалуйста. — просит Шисуи, опускаясь на колени, сцепив обе руки вместе, молит о помощи. — Пожалуйста, Обито, я не хочу ошибаться с ним. Это очень важно. Пожалуйста! Он упорствует, не отводит взгляда, поэтому не упускает из виду, как глаза Обито темнеют каждый раз, когда он спрашивает о подобном. — Шисуи… — Пожалуйста. — он пытается снова, голос становится немного тише, выдыхает и снова пробует, в надежде говорить громче. — Пожалуйста, Обито! Я нуждаюсь в тебе, понимаешь? Пожалуйста. Шисуи наблюдает, как на лице Обито поднимается жар. Его темные глаза моргают, и он поднимает одну руку, чтобы почесать затылок. — Ага, ага, ладно, просто, вставай, хорошо? Он этого не делает. Не сразу. Шисуи пытается понять настроение мужчины, разглядывая лицо Обито, и легкая дрожь проникает прямо глубоко в него. — Боже мой, я тебя завёл? — Обито отрицательно качает головой, но виновато сдвигается с места. Шисуи умоляюще смотрит. — Черт возьми, я сделаю это! Ты ведь умолял меня стоя на коленях. — шипит Обито сквозь стиснутые зубы. — Только, мы не будем делать это здесь. Не делать что и где, хочет спросить Шисуи, пока рука Обито не сжимает его рубашку, а затем они пронеслись сквозь время и пространство быстрым шагом, чтобы добраться до комнаты Обито. Старший отпускает ткань рубашки, и Шисуи не может не смотреть на своего кузена, когда тот разговаривает. — Подними глаза. Я хочу научить тебя кое-чему. Шисуи активирует свой Шаринган без дальнейших подсказок, наблюдая, как Обито выполняет действия по созданию барьера. — Он удержит звук, так что снаружи нас никто не услышит, а внутри барьера можешь не сдерживаться, потому что твой голос буду слышать только я. — Понял. — Хорошо, теперь посмотри на меня. Шисуи деактивирует свой Шаринган и смотрит в темно-красные глаза, которые находятся очень, очень близко к его глазам. В какой-то момент Обито оказывается достаточно близко, чтобы вдохнуть воздух возле младшего, почувствовать испуганное дыхание, которое он с трудом сдерживает от внезапной близости. — Ты хочешь, чтобы я рассказал или лучше показал? — Шисуи смотрит, его глаза бегают по сторонам, и он несколько секунд не может ответить. Обито — его старший двоюродный брат. Они семья, и все же нельзя отрицать, что есть что-то, что продолжает тянуть Шисуи к Обито. Может быть, это изгиб его губ, когда он улыбается. Может быть его запах, или то, как он всегда смеется, освещая любую комнату, даже не осознавая этого. Что-то внутри его старшего кузена просто сияет само по себе, и жадная часть Шисуи хочет протянуть руку и прикоснуться к нему, просто чтобы посмотреть, каково это чувство. — Ты сказал, что всегда будешь любить меня, несмотря ни на что. — Шисуи сначала пытается сдержаться, внезапно желая услышать, как Обито повторяет его слова. Серьезный взгляд его кузена становится чем-то приятным. — Шисуи, конечно, я люблю тебя. Что бы ты ни выбрал, это не изменит моего отношения к тебе. — Что, если это изменит мое отношение к тебе? — с содроганием задаётся вопросом Шисуи. — Может быть… Обито ждёт ответ, позволяя Шисуи решить. Чтобы озвучить подобное, парню нужно проявить всё своё мужество. Он хочет убедиться, что Обито не думает, что младший болтает просто так, поэтому Шисуи сглатывает, его голос становится ровным и он смотрит в красные глаза кузена. — Покажи мне. — шепчет Шисуи. Его кузен глубоко, медленно выдыхает один раз. — Хорошо. Подойди ко мне. Шисуи подходит, усаживаясь ещё ближе к Обито, сердце бешено колотится в его груди. Как они собираются это сделать? Что он хочет? Он ничего не понимает. Всё, что он знает, это то, что Обито уже сказал «да» и собирается показать Шисуи, как сделать всё правильно и младший чувствует, что его ладони начинают потеть от того, насколько он нервничает. — Во-первых, как далеко ты продвинулся со своим парнем? — Мы прикасались друг к другу. — Вы занимались анальным сексом? — Нет. — признаётся Шисуи, покраснев. — Тензо сказал, что знает, как это будет происходить, но… — Шисуи, сначала ты можешь попробовать с ним, — перебивает Обито. — не обязательно делать это со мной. Иногда подобному интересно учиться с любимым человеком. — Ты любишь меня. — говорит Шисуи, голос внезапно становится напряжённым. — Ты собираешься показать мне, верно, Обито? — его язык быстро выскакивает, чтобы смочить губы, и он выпаливает — Пожалуйста. — он не упускает из виду, как перехватывает дыхание его кузена. — Ага, ладно. Слушай, давай поговорим об этом, прежде чем что-либо делать. Если что-то понравится в нашем разговоре, я покажу детали, хорошо? Что Тен рассказывал тебе о сексе? — Ну, что нужно вставить член в задницу. — Это совершенно верно. — Я не уверен, что получиться его вставить. — страстно говорит Шисуи, пытаясь спрятать своё смущающее лицо. — Обито, я пытался, но даже мизинец не удалось поместить так, чтобы было комфортно.  — Да? — Обито усмехается. — А что на счёт Тензо? Шисуи подавился ответом, от чего Обито рассмеялся. Эдакая перемена между ними позволяет Шисуи немного расслабиться, даже когда он бьет кузена по плечу. — Обито, я серьёзно! Как мы будем заниматься сексом? Мой не влезет в него, а его — в меня! Как ты предлагаешь справиться с этим? — Ты должен растянуть себя. — говорит Обито, оправляясь от смеха. — Шисуи, это как любой другой мускул. Просто разогрейся, потянись, и все будет хорошо. — Покажи мне, как это сделать. — Обито перестает смеяться, глаза моргают, а щёки окрашиваются в нежно-розовый. Взгляд Шисуи, которым загоняет старшего в угол, был напряженным. — Ты сказал, что покажешь мне. Я доверяю тебе, Обито. Ты никогда не причинишь мне вреда. — Не причиню. — соглашается Обито низким и грубым голосом. — Шисуи, ты уверен, что хочешь, чтобы я… Шисуи наклоняется ближе, его глаза прикрыты, он делает вдох и немного хитрит, сладко моля: «Прошу!» Обито вздрагивает. Младший не может сдержать ухмылку, ощутив вкус победы, когда Обито тянет Шисуи к себе на колени. Ему требуется вся сила самоконтроля, чтобы не отпрыгнуть снова, когда в его бедро упирается что-то большое и твердое — член Обито в его штанах, результат дразнилок младшего. Он настолько твердый, что у Шисуи мог остаться синяк. Шисуи может сказать, что уже довел Обито до предела того, что его устраивает. Он состоит ещё в трёх отношениях, хотя это не главное, ведь они больше никогда не будут делать что-то подобное повторно, но Шисуи, честно говоря, думал, что ему вообще всё сойдет с рук. Он делает вдох, чтобы сосредоточиться, и Обито делает то же самое. Каким-то образом между ними возникает магнитная энергия, которая колеблется и притягивает их друг к другу. Возможно причина в кровных узах или ещё более глубоких чувствах. Что бы это ни было, но именно поэтому Шисуи напрягся так сильно, как никогда в жизни, когда Обито потянулся к его ногам. Раздается тихий смех. — Кузен. — нежно протягивает Обито. — Мне шестнадцать… — хнычет Шисуи в свою защиту, бедра инстинктивно дергаются вперед в сторону тепла руки Обито, обхватившей его штаны. — Перестань относиться ко мне как к ребенку, Обито. Покажешь мне? — Да, я покажу тебе. Обито не намного старше, но то, как он двигается, заставляет Шисуи чувствовать себя таким неопытным. Он с плавной грацией снимает рубашку, мышцы пульсируют, когда он отбрасывает ткань. Пальцы ловко сжимают рубашку, и Шисуи чувствует, как сердце замирает в горле, когда его кузен расстёгивает молнию. Обито останавливается, но в последний раз смотрит вверх. Его щеки теплые, но глаза похожи на два обсидиановых драгоценных камня, достаточно острых, чтобы резать. Тогда Шисуи обращает на него пристальное внимание. — Шисуи, ты можешь сказать «нет». Если хочешь, мы можем остановиться прямо сейчас, и я никогда не буду дразнить тебя за это. Если ты хочешь… — Обито пытается дать возможность отказаться, но Шисуи не хочет останавливаться. Он качает головой, и Обито останавливается, понимая без дальнейших разговоров. Его следующий вздох очень дрожащий., выдох медленный. Шисуи наблюдает, как линия его плеч опускается, затем снова выпрямляется, и когда он снова поднимает голову, Напряжение на его лице исчезает, сменяясь выражением, которое он раньше мог только вообразить — вожделение. — Назад дороги нет. — Назад дороги нет. — машинально повторяет Шисуи, задыхаясь при виде возбуждения кузена, цвета его щёк и того, как желание превращает рот Обито в греховную форму, что-то, что он должен попробовать, иначе умрет. — Поцелуй меня, пожалуйста, Обито! Я хочу… — Ты умеешь целоваться? — спрашивает Обито, наклоняясь вперед, и его глаза становятся совсем тёмными. Шисуи задается вопросом, не проглотит ли его Обито, чтобы украсть его дыхание себе. Шисуи влюблен в Тензо, но именно в этот момент, здесь, сейчас, в эту секунду, он чувствует, как сильно бьётся сердце от ощущения рта Обито. Может, он и умеет целоваться, но Обито старше, и его опыт дает о себе знать. Шисуи не может даже думать, он просто исчезает под натиском Обито, он слишком занят тем, что вдыхает его аромат. Старший нежно обхватывает его за шею, удерживает его, ведь тело не слушается от того, что Обито прикасается к нему, обнимает его. Это разрушительно. Он чувствует себя как желе. Рот Обито уже искривляется в улыбке, чтобы посмеяться над ним. Шисуи слегка покачал головой. Это неловко. Он действительно знает, как целоваться. Прежде чем Обито успевает поддразнить его, он тянется вверх, забыв, как пользоваться руками, хватает удаляющееся лицо кузена и снова сводит их вместе. Обито снова встречает его с довольным бормотанием. На этот раз их губы встречаются, и Шисуи только и может, что целоваться в ответ, не отрываясь от него, когда Обито нежно прикасается к нему, прижимает его к себе и поглощает. С каждой секундой он теряет рассудок. Ощущения от прикосновения губ Обито к его губам просто фантастические. Шисуи почти не отрывается от губ, прижимаясь к ним снова и снова, пылко, немного отчаянно, чтобы запомнить вкус своего кузена. Он не может насытиться. Рука Обито, наконец, делает то, что он не может игнорировать, скользит по пояснице к его заднице, ощупывая её сквозь штаны, Шисуи задыхается от этого прикосновения, властного, грубого. Руки Обито невероятные. — Обито, — выдыхает он, прикрыв веки. — умоляю, сделаю уже что-нибудь. — Что именно? — недоумевает Обито, хотя Шисуи сидит на его бёдрах, позволяя ему раскачиваться вперед-назад, врезаясь в плоть его ноги. Он прижимает одну руку к горячей щеке Шисуи, которая окрасилась в цвет пролитого вина. Другой сжимает часть задницы, которую Шисуи всё ещё держит в напряжении, чтобы услышать, как его кузен задыхается. — Ты говорил, — выдавливает Шисуи, моргая от горячего оцепенения. Он никогда ещё не был так возбуждён, а они всего лишь целовались, не более, — что покажешь мне всё. Не так ли? — Я покажу тебе, маленький кузен. — бормочет Обито, наклоняясь, чтобы оставить дорожку поцелуев вдоль острой линии челюсти парня. Рука на его заднице двигается, и Шисуи оплакивает её потерю лишь мгновение, пока с него снимают штаны. Обито колеблется всего секунду, прежде чем стянуть боксеры со своего младшего кузена. Шисуи вздрагивает, чувствуя, как ткань уходит, оставляя его полуобнаженным на коленях кузена. — Ты не голый. — еле слышно бормочет Шисуи. — Мне и не нужно. — Это нечестно. — То, что ты заставляешь меня чувствовать такое, вот это нечестно. — кричит Обито, его голос внезапно становится хриплым, горло сильно сжимается, и Шисуи замирает, чувствуя, как пальцы Обито проникают глубоко, внезапно, сжимая его с ужасной силой. — Это то самое, что я хочу сделать с тобой, Шисуи. Шисуи пытается набраться воздуха и понимает, что не может. Он чувствует прилив желания, болезненно ощущая, как Обито сжимает его, без тени сомнения зная, что он не единственный, кто этого хочет. — Чёрт! — Шисуи, — хрипло произносит Обито. — Нет. — Обито думает, что просит больше, чем надо. Шисуи быстро качает головой. — Мне жаль, видимо, я прошу больше, чем надо. Я просто… — Правда? — Я серьезно. — Обито немного берет себя в руки. Когда он поднимает голову, в его настороженном взгляде, устремленном на младшего, появляется нерешительность. — Я не могу. — Я знаю. Я бы не стал просить тебя об этом. Ты просто заставляешь меня говорить подобные вещи. — уголок рта парня слегка ухмыляется. Шисуи хочет поцеловать его. Так он и поступает. Обито на мгновение позволяет поцеловаться, его глаза закрываются, когда Шисуи прижимается к нему. Это прикосновение успокаивает потрясение в его груди, бурные эмоции, которые ему пришлось похоронить глубоко, в самой темной части себя, непристойное желание, которому нет места в его жизни, его вообще не должно существовать, но вот он здесь, почти обнажённый Шисуи лежит на нём, целует его, пытаясь вызвать ответную реакцию. Обито разрывает поцелуй и смотрит в глаза младшего. — Снимай остальное. Шисуи делает это, не отводя взгляд от Обито, не испытывая ни малейшего стыда, когда он снимает боксёры и полностью обнаженным ложится на ногу старшего, опираясь на толстую полосу мышц и костей. Обито опускает свой взгляд вниз, когда Шисуи не отводит свой. Из редкого гнезда черных, как смоль кудрей, таких же безумных, как и остальные волосы Шисуи, виднеется возбуждённый член. С него уже капает смазка, он жаждет прикосновения, и Обито сжалился. — Если хочешь расслабиться, можешь кончить. Так что не сдерживайся. Шисуи ищет, за что бы ухватиться, руки едва успевают вцепиться в плечи Обито, прежде, чем кузен берет его в руки и крепко гладит. Резкое тепло и давление — это очень хорошо. Сначала он сухой, но ладонь Обито улавливает вытекающую смазку, которая растекается по всей его руке. Член становиться более скользким, горячим и твёрдым от быстрых движений рук старшего, но Обито сказал не сдерживаться — Шисуи едва успевает сделать вздох, прежде чем кончает, позорно расслабившись на ноге кузена. Впервые в жизни Обито не дразнит, рукой обхватывает член ловя большую часть спермы Шисуи. Младший кончает, когда Обито тянет его на себя. Он слегка рычит, когда опирается на плечи кузена, всё ещё слегка задыхаясь от оргазма вздрагивает, когда рука обхватывает его ягодицу. Почему-то он забыл, зачем они вообще здесь. Теперь он вспомнил, когда Обито пробормотал что-то о расслаблении, прежде чем происходит нажатие пальцев и… — Ой. — Ага, а я говорил, расслабься. — Я и так расслаблен! — он фыркает и прилагает ещё немного усилий. Медленно, уверенно, ему удаётся расслабить мышцы, и палец Обито проникает внутрь. Это поглощение — самый громкий звук в комнате. — Узко, ха. — Да. — шипит он, борясь даже с одним, и как, черт возьми, целый член должен просто поместиться внутри, не разорвав его пополам? — Обито, я, это, как мне, ох, ха, ой, что… — Подумал, что это может случиться. Подожди. — нажатие пальцев прекращает, но пальцы не вытаскивает, и Шисуи борется, смертельно смущенный, с ощущением, что он хочет в туалет, что совсем не сексуально, чёрт возьми. Обито начинает двигаться, выходя из него и полностью меняет положение, перекладывая Шисуи на ходу, пока тот лежит на спине и обнажёнными бедрами сжимает Обито, недоверчиво наблюдая, как старший нависает над его обмякшим членом. — Ты хочешь убить меня? — вздрагивает Шисуи. — Это обучающий инструмент. Это поможет тебе ещё больше расслабиться, и я могу показать, как сделать так, чтобы это было действительно хорошо. Или мы можем закончить. Выбор за тобой, братик. Что-то в том, как выглядит рот Обито, когда он говорит это, заставляет Шисуи чувствовать, что вариантов нет вообще. — Прошу… — Что просишь? Его лицо пылает, но Обито просто ждёт. Его глаза потемнели с безымянным видом голода, поглощающего, ожидая услышать, чего он хочет, прежде, чем дать Шисуи то, что его и так ожидает. — Пожалуйста, — мило просит Шисуи, — пожалуйста, прикоснись ко мне, Обито! — Это именно то, чего я ждал. Имеет ли он в виду то, что сказал Шисуи, или то, как член брата внезапно ожил из-за взгляда Обито, облизывающего свои губы прямо над стояком, остается загадкой. Мгновение и появляется дразнящий жар, только намек на язык, обводящий край кончика его члена, и Шисуи забывает обо всём остальном. Обито выглядит как воплощение греха, дразня его член своими набухшими от поцелуев губами, темные глаза следят за каждой реакцией Шисуи. Это заставляет напрячься. Маленьких дразнящих прикосновений достаточно, чтобы он совсем перестал обращать внимание на то, как Обито надавливает на него, нежно, медленно, проникая в него кусочек за кусочком, заставляя Шисуи задыхаться от ощущения его губ, сопоставляя ощущения его члена с его ртом.  — Блять, блять, Обито, ах! Умоляю… — Я слаб на то, как ты умоляешь меня, младший братик. Такие красивые звуки. Это вообще законно — звучать так чертовски сексуально? То, как голос Обито вибрирует в его груди, низкий и гортанный, близкий к дикому, делает его очень похожим на тигра. В паху, в груди, в сердце, в ушах и на лице разливается жар, когда Обито берет в рот кончик его члена, но не больше. Этот жар напоминает ад. Он такой горячий. — Пожалуйста! Пожалуйста, Обито, пожалуйста, ха! Ах! — Я заставлю тебя петь для меня. — мурлычет Обито, и то, как вибрируют его губы прямо на члене Шисуи — самое прекрасное чувство, которое он когда-либо испытывал. — Я заставлю тебя кончить, Шисуи, я сделаю тебя грязным, маленький кузен, столько раз, сколько сможешь. Думаешь, сможешь удержаться? Шисуи задыхается, даже сейчас он понимает, что есть что-то ещё, на что он должен обратить внимание, но весь мир Шисуи сосредоточился на том, как Обито продолжает дразнить его, водя вверх-вниз и снова вверх до головки члена, с неустанной нежностью. От таких прикосновений он собирается кончить снова. — Обито, я… — внезапно мысли Шисуи прервались и он замер. — Теперь там два пальца. Шисуи тупо смотрит. Он смотрит, мимо своего ноющего члена, дергающегося от внимания Обито, туда, где рука его кузена на два пальца глубоко погружена в его собственную задницу. Он моргает от удивления. — Невероятно. — Никаких фокусов, — говорит Обито тепло и весело, — просто я действительно хорош в оральном сексе. — Да, — пискнул Шисуи, — так и есть. — Всё приходит с опытом. У меня ведь девушка и двое парней. Напоминание о настоящих отношениях Обито, тех самых, к которым он вернется после их маленькой тайны, пронзает его насквозь. Шисуи старается не думать о жизни после этого момента и качает головой. — Ты как король минета, Обито. Клянусь, я даже не почувствовал тебя… — Теперь ты чувствуешь меня? Пальцы двигаются, и Шисуи зажмуривается. Он очень хорошо осознает их присутствие в своем теле, когда Обито скользит внутри. Это всё ещё неприятно, но невероятное удовольствие от того, что Обито держит его во рту, почти полностью исключает неприятные ощущения. В конце концов Шисуи считает, что это всё терпимо. — Достаточно двух? Сколько для тебя будет нормально? Два-три, думаю будет хорошо. Ты говорил, что Тензо довольно большой, а? — Он не такой и огромный или что-то в этом роде! — Шисуи вздыхает. — Просто больше меня. — Когда вы будете вдвоем, пусть он приучит тебя к трем. Если хочешь, можешь перейти на четыре, но больше — это уже перебор. Минет помог? — Да, очень помог. — его веки вздрагивают, когда рука Обито неожиданно движется, скользя внутрь, хотя раньше она выскальзывала наружу. Пальцы проникают внутрь, и Шисуи чувствует прилив удовольствия от этого движения. — Обито? — Ты хотел, чтобы я показал тебе. — говорить он, голос низкий и грубый, находясь на грани сопротивления. — Шисуи, тебе этого достаточно? Никогда, он хочет шипеть, «мне никогда не будет достаточно, но я не могу, потому что ты не принадлежишь мне, потому что ты чужой и никогда не будешь моим», и его рот начинает бессвязно, нервно, тревожно и желанно говорить: — Обито, я хочу, с тобой. Умоляю! Хотя бы один раз! Пожалуйста, прости, я говорил, что не буду, но умоляю, прошу! Обито, я… — рука старшего поднимается, чтобы закрыть ему рот, но не для того. чтобы заткнуть его. Большой палец Обито раздвигает его губы и проникает внутрь, и Шисуи жмурится от соленого вкуса. Это его собственная сперма на руке Обито, которую запихивают ему в рот, настойчиво проталкивая глубже. Он вдыхает через нос и принимает палец как можно лучше, расслабляясь, пока Обито наблюдает за ним пристальным взглядом, его глаза пылают, обжигающий жар наполняет его ониксово-черный взгляд. Пальцы внутри его задницы скользят внутрь и наружу, и Шисуи задыхается от того, что Обито засунул руку ему в рот. — Соси. — Шисуи послушно сосет, а Обито издает довольный звук. — Вот так, как будто это мой член, Шисуи, и ты хочешь свести меня с ума. Покажи мне, как сильно ты хочешь этого. Старший смотрит на Шисуи и он не может сопротивляться. Мощное желание заставляет его соревноваться, ища одобрения Обито. Он благоговейно посасывает большой палец кузена, погружая его так глубоко, как только может, и использует язык, облизывая, медленно смазывая подушечку пальца. Удовлетворенное вздрагивание плеч Обито вызывает мурашки по его спине. Обито сжимает его челюсть рукой, которую он сосет, и Шисуи замирает. На мгновение он испугался, что как-то облажался или, что Обито на этом всё закончит. Вместо этого кузен смотрит на него, и Шисуи видит, как последняя ниточка сопротивления обрывается, когда он задыхается, прижимая большой палец Обито к своим зубам, мокрым от слюны. — Только раз. Затем пальцы выскальзывают. Шисуи слышит, как сам же скулит вокруг пальца Обито, всё ещё обхватывающего его губы, но затем старший усаживается между его ног. Шисуи наблюдает, а сердце бешено колотится в его груди, руки хватаются за запястье Обито, чтобы удержаться, цепляется за руку, наполовину засунутую ему в рот. Старший раздвигает бедра, стараясь не задеть свои чувствительные яйца, и, чёрт возьми, этот член намного больше, чем у Шисуи, и находиться прямо там, где раньше были его пальцы. Внезапно становится невозможно дышать. Он не может перестать смотреть. Он должен это видеть. — Сосредоточься. Продолжай делать то, что делал раньше. Он хочет, но не может игнорировать вес и жар Обито, прижимающегося к нему. Его веки трепещут, дыхание сбивается. Парня никто не трогает, но тепло тела Обито, висящего всего в дюйме от него, посылает жар опаляющий его тело. — Давай же, Шисуи. Можешь представить, что я — это он? — Нет. — Шисуи покачал головой, лицо побагровело. Это последнее табу — признаться друг другу вслух, что они оба хотят этого. Как бы ни было неправильно прикасаться друг к другу, когда они родственники, как бы ни было грязно целовать рот своего кузена, почему-то признаться в том, что у него есть чувства к старшему, фактически невозможно. Он не может этого сказать, но ему и не нужно. Обито понимает, каким-то образом, и кивает. — Хорошо. Большой палец уходит. На его место приходит рот Обито, перекрывая вздох Шисуи, когда он входит членом внутрь. Шисуи извивается. Он большой. Слишком большой. Резкая ужасная боль, после которой по всему телу растекается жар. Обито прижимается к нему теплыми губами, повелевая, и его нельзя игнорировать, независимо от секса. Шисуи яростно целует в ответ, чтобы почувствовать что-то ещё. Обито бормочет ему в рот, звуки ободряющие, успокаивающие. Это немного помогает, но в основном он всё ещё испытывает сильную боль. Его зубы стучат от того, как сильно это волнуется… Его глаза открываются. Обито приподнялся, чувствуя, что что-то изменилось — Ты в порядке? — Может быть. — бормочет он, немного ошарашенный. — Ты внутри меня. — Да. — говорит Обито, на его улыбающемся лице появляется красный румянец. — Да, я такой, но ты должен расслабиться, иначе ты отрежешь мне член. Шисуи чуть не подавился смехом, что заставило Обито заскулить, потому что его мышцы сжались вокруг члена. Напряжение напоминает Шисуи о том, где они находятся и что делают, и он хочет забыть ещё немного, поэтому он наклоняется, чтобы снова притянуть Обито к себе. — Продолжай меня целовать. Это помогает. — И так ученик становится учителем. — бормочет Обито, гордый и веселый, послушно целуя Шисуи в губы. Поцелуй действительно помогает отвлечься от боли. Шисуи — шиноби и он привык к дискомфорту. Его задница чувствует себя такой полной. Заталкивать что-то в такое место, где все должно выходить наружу — это препятствие, которое он никогда не мечтал преодолеть, но люди называют его гением. Это должно что-то значить. Использование поцелуя Обито, чтобы отвлечься от остроты, когда он проникает внутрь все дальше и дальше — одна из лучших идей, Шисуи. Он делает вздох только тогда, когда убеждается, что, по крайней мере, половина Обито внутри. — Ах! Блять, ты такой большой. — Спасибо. — скромно говорит Обито. — Ты и правда чертовски большой. — повторяет Шисуи, пытаясь отдышаться. — Ха, блять. Ах! Так, м-м-м, хорошо. Когда ты, мгх, будешь двигаться? — Когда тебе будет удобнее. — Как это должно быть удобно? — Поверь мне. Шисуи верит, безоговорочно, абсолютно, во всех ситуациях, но особенно в ситуациях, когда он принимает потрясающий член своего кузена в свою задницу, даже только наполовину. Затем, на его член оказывается давление и жар, Шисуи чувствует, как все его тело дрожит от контраста, удовольствие и боль сталкиваются так близко друг к другу, что это заставляет его стонать. — Ты такой охуенно тугой. — шепчет Обито. — Шисуи, я держу тебя. Просто расслабься и впусти меня. — Я пытаюсь, — хнычет он в ответ, — но это много для меня. — Ты можешь это сделать. Позволь мне трахнуть тебя, Шисуи. — На мгновение он слышит только стук своего сердца в ушах, тихую мольбу Обито, нежную и низкую, и свое имя. Он хочет слышать, как старший произносит его вот так всегда. Обито движется без предупреждения, медленно выходя, пока внутри не остается только кончик его члена. — Шисуи… Он снова входит в него, всё так же медленно, Шисуи задыхается, когда его наполняет член мужчины. Это так много, но это терпимо. Обито воспринимает отсутствие сопротивления как разрешение и делает это снова, двигая рукой в ​​такт своим бедрам, поглаживает Шисуи, пока старший входил и выходил снова и снова. — Ах…ах! Обито, это… — Я знаю. — пробормотал Обито, все еще двигаясь почти мучительно медленно. — Дыши, я держу тебя. Нагрузка Обито внутри него невероятна. Он большой и толстый, и он очень медленно привыкает к этому. Обито так нежен, запоздало подумал Шисуи, когда его мозг стал чем-то другим, а не лужицей бесполезной слизи, только мысли о том, как хорошо чувствовать, когда в тебя вонзается член Обито. Он не торопится и делает это с пользой для Шисуи, а не просто погружается в него ради собственного удовольствия. Знание того, что кузен позаботится о нем, помогает Шисуи расслабиться. Постоянный не прерывистый трах становится комфортным. Через некоторое время становится даже хорошо. Обито всё ещё сдерживается, ради него, признает Шисуи, выходя из омута собственных желаний, чтобы заметить, как он продолжает набирать скорость, прежде чем остановиться. — Ты можешь… Я готов к большему, если хочешь. — Ты… всё ещё тугой. Блять, Шисуи. — Да? Да трахни меня уже. — Да. Я понял тебя. — Обито фыркает и неуверенно усмехается. Шисуи чувствует, что его горло сжимается, когда Обито снова наклоняется, чтобы поцеловать его губы. Он принимает слова Шисуи за чистую монету и увеличивает темп. Ощущения от траха становятся все лучше с увеличением скорости. Обито продолжает входить, и звук его бедер, снова и снова шлепающих Шисуи по заднице, делает что-то действительно хорошее для бесполезной слизи, в которую превратился его мозг. Шисуи стонет от этого, бесстыдным, дрожащим голосом, когда Обито трахает его. Он стонет, протяжно и низко, содрогаясь от этой мысли. Они занимаются сексом. Шисуи трахается с Обито, с его красивым старшим кузеном, которого он любит, которого он хочет, чтобы тот прикасался к нему и произносил его имя этим чертовски сексуальным голосом. Шисуи так далеко зашел. Он не может думать ни о чём, кроме как об Обито, который глубоко загоняет свой член с приятными стонами. — Боги, ты такой тугой, Шисуи. Чёрт, только посмотри на себя, как тяжело ты дышишь… Чёрт, ты уже на пределе. Кончишь для меня? Он даже не может ответить, только запрокидывает голову назад, откровенно задыхаясь, приближаясь к кульминации. Ещё немного, Обито приближается к тому самому месту, но не касается его, только дразнит. Обидно, но Обито замедляется. Волна приближающегося оргазма спадает, и Шисуи разочарованно хнычет. — Обито, почему ты остановился? — Учебный момент. — лукаво говорит Обито — Ты собирался кончить. — Разве не в этом весь смысл секса?! — Не всегда. — Да ладно, я был так близко. — жалуется Шисуи, тяжело дыша, щёки пылают, а лицо горячее. Его яйца болят. Он был так близко, и Обито это знает, так почему он остановился? — Прошу, давай закончим… — Здесь есть мышца. — говорит Обито поверх протестов Шисуи. — Вот эта. Ты чувствуешь мой палец? Шисуи экспериментирует с различными частями тела, пока не находит именно ту, о которой говорил старший. — О, так что с ней не так? — Пригнись. Шисуи делает это и наблюдает, как выражение лица Обито совершенно тает, глаза закрываются, когда он закусывает губу, плечи подпрыгивают от внезапного сжатия. Теперь все наоборот. Обито в две секунды готов потерять сознание, лицо пылает, глаза расфокусированы от того, как это сладко, как невероятно чувствовать себя погребенным внутри. То, как пульсирует его член, заставляет Шисуи потерять концентрацию. Мышцы расслабляются. Лицо Обито тоже, и Шисуи чувствует прилив сил. Он заставил Обито сделать такое лицо и может сделать это снова. И он делает это, сжимаясь свою дырочку, проверяя, какие мышцы он может использовать, чтобы вывести Обито из ума. — Ох… ох, бля, Шисуи… Если ты это сделаешь… Должно быть, это приятно. Шисуи вскрикивает, когда Обито теряет контроль над бедрами, впиваясь в него беспомощным толчком, от которого трепещут веки. — Может, на этот раз мы продолжим до конца? — Попроси вежливо. — Обито приоткрывает один глаз и бросает на младшего лукавый взгляд. Шисуи ухмыляется в ответ. — Пожалуйста, трахни меня, Обито? Обито с рычанием подается вперед и целует его, заставляя подчиниться. Шисуи замирает перед ним, послушный и покорный, скулит, когда Обито в первый раз трахает его с силой делая глубокий толчок. От этого в глазах Шисуи вспыхивают искры, и он замирает, широко раскрыв глаза и задыхаясь, пока Обито целует его голодно, беспорядочно, и трахает все быстрее. После этого все очень быстро становится слишком хорошо. Шисуи не может даже удержаться, не может реагировать или даже дышать, когда снова и снова член кузена вдалбливается в его задницу, беспорядочно входя и выходя, скользкий и блестящий от спермы половой орган. Обито собирается кончить в него. Шисуи кричит от одной только мысли об этом. Старший собирается заполнить его, накачать спермой, завладеть им… Шисуи чувствует, как рука на его члене двигается, и хрипло вскрикивает, наслаждение разрывает его тело изнутри, когда Обито глубоко входит, Шисуи кончает. Это прекрасное чувство, безумно невероятное и приятное. Позади него раздается кряхтение, и сквозь толчки оргазма он чувствует, как Обито проводит внутри него, врываясь горячим и влажным в его внутренние стенки, заполняя его, как он и обещал. Всё тело Шисуи болит и он не может думать ни о чем другом. Руки Обито нежно поглаживают парня, и слова поддержки, что срываются из его уст проходят мимо ушей, Шисуи почти не слышит его. Он на седьмом небе, в оцепенении абсолютного блаженства. Каждый его дюйм испытывает наслаждение, удовлетворение, настолько хорошее, что он не может думать ни о чем другом. Эти ощущения… Он моргает, комната немного расплывается. Сосредоточившись, он прищуривается, и у него возникают галлюцинации, когда комната, чёрт возьми, кружится вокруг своей оси. Он теряет сознание… — Успокойся! Ты довольно глубоко погрузился в себя. Дезориентированный, Шисуи недоумевает, почему комната вдруг закружилась. Он узнает тепло руки своего кузена, форму ладони, которая прижималась к его заднице, когда Обито трогал его… Он полностью одет. Шисуи резко оборачивается, глаза вспыхивают красным. — Ты обманул меня?! — Обито качает головой. Его красные глаза снова становятся черными. — Я был с тобой все это время. Я видел. Шисуи на мгновение застыл. Затем, с дрожью в голосе произнёс: — Я доверял тебе. — Шисуи… — то, как Обито отшатывается назад, пораженный в самое сердце, очень радует, но этого недостаточно. — Это было не по-настоящему? Ничего из этого? — Все было настолько реально, насколько ты это чувствовал. — язвительно говорит Обито, не отводя взгляда, но явно боясь приблизиться. Шисуи качает головой, ярость поднимается, чтобы заполнить пустоту, оставшуюся после того, как иллюзия была разорвана. — Ты обещал помочь, а вместо этого ты заточил меня в иллюзию! Обито! — он делает шаг вперед и замирает от боли, его глаза расширяются. Обито смотрит и ничего не говорит. Шисуи чувствует, как участилось его дыхание. Он немного паникует. Насколько реальной была иллюзия? Серьезная боль говорит о том, что хотя бы часть того, что ему приснилось, действительно имела место быть, но в какую часть он хочет верить? Когда Обито смотрел на него голодным взглядом, словно собирался оставить Шисуи при себе? Когда он смеялся и дразняще прикасался к нему, говоря ему, как хорошо он выглядит? Какие детали были настоящими? Что было фальшивым? Было ли что-нибудь из этого на самом деле? Он слишком запутался, окутанный бурными эмоциями и душевной болью, потому что Обито всё ещё не сказал ничего, что он хотел бы услышать. Но что он хочет услышать? Шисуи чувствует, как на глазах собираются слёзы, не скрывая их, начинает плакать. — Ты обманул меня! — его губы не перестают двигаться, но звук перестает выходить изо рта. Шисуи ловит слова, которые он не произносит, читая их прямо с его губ. — Что бы ты ни выбрал, это не изменит моих чувств к тебе. — Я люблю тебя. — вспоминает он. — Шисуи, Конечно, я люблю тебя. Неважно, что бы ты ни выбрал, это не изменит моих чувств к тебе. — Я люблю тебя. — сказал Обито. — Ты все еще встречаешься с другими людьми. — Да. — Но ты сказал… — Я всегда буду любить тебя, но я твой двоюродный брат, — продолжает Обито, — Шисуи, что хорошего из этого может получиться? — Я тебе небезразличен, — с болью говорит Шисуи, — я знаю, что небезразличен. Так почему мы не можем… — он останавливается, горло перехватывает, парень не может больше ничего сказать. Шисуи не идиот, он знает всё. У Обито есть свои люди, а у Шисуи — свой парень. То, что они уже сделали, было нечестно по отношению ко всем. Шисуи эгоистично просит больше, чем он может получить, хотя он уже получил больше, чем должен был. — Этого никогда не было. — говорит он, прежде чем Обито успевает сказать это за них. — Нет, этого не было. — Обито кивает, со спокойным выражением на лице.