Сказки на ночь для волшебниц

Была принцесса-кошка о двух хвостах, а ещё другая почти-принцесса и кот. В королевстве где-то между Морем, лесом и пустыней Семьи царственной принцесса, Говорят, о двух хвостах. В королевстве где-то между ни дня не проходило без обсуждения подрастающей наследницы или подрастающего наследника, а если уж дитя вырастало и молодая королевская чета занимала престол, то подданные с нетерпением ожидали новостей о продолжении царственного рода и бурно спорили. Обычной забавой было делать ставки на первенца (или первеницу), и многие старики за жизнь успевали несколько раз проиграть по паре кружок пива. Были, конечно, и те, кто воздерживались от ставок и смотрели на это развлечение осуждающе. Но заядлые спорщики и спорщицы редко обращали на них внимание. И только войны и всяческие неурядицы могли заставить забыть эту тему за семейным застольем да за выпивкой в барах. С десяток лет в королевстве царили мир и покой, так что первенице правящих короля и королевы было никак не избежать внимания публики. Публика, из поколения в поколение, как-то больше гордилась рождением принца, зато о принцессах неизменно складывалось больше причудливых легенд. Кардинальные повороты в моде принцессам тоже давались лучше. Мало что изменилось и в этот раз. Правда, принцесса не очень любила официальные церемонии и иногда пропускала не самые обязательные для неё. Неофициальные тоже нередко пропускала, но если присутствовала, то явно с куда большим удовольствием. Одни не одобряли это поведение, другие же настаивали, что принцесса ещё очень юна. — Вот-вот исполнится шестнадцать! — Да тут уж и до свадьбы недалеко... — Далековато. — Как знаешь. А достоверно что-то знали немногие и немного. Всё больше слухи да совсем небылицы. — А ведь у дочки у королевской глаза вот как луна светятся. — Ой, сочиняешь. — Сама видела! — Где б ты её видела? — Да на празднике и видела, она там тоже была. — С глазом своим сорочьим на бриллианты её засмотрелась, вот и мерещится всякое. — Их так много, что сами в глаза и лезут! А вот наряд мне не понравился, излишки дворцовой моды. — Всё-то ты понимаешь... Некоторые до сих пор пытались делать экспертные прогнозы или интуитивно заглядывать в будущее. Без внимания не оставался и младший брат принцессы, который пока относительно мало появлялся на публике в силу возраста. Но общественность уже сравнивала. — Дай бог здоровья королю и королеве, и он определённо станет следующим королем. — Ну-ну, наша принцесса тоже недурна и уже показывает прекрасное воспитание, а на её образование не жалеют средств. — Вы б ещё на скачках сравнивали двух новичков, даже не увидев их лошадей. — Но принц всё же куда более кстати. Она сможет составить выгодную партию для любого из древнейших королевских родов. — Не очень-то сладко на чужбине. — Чай, не пропадёт. Принцессу поначалу забавляло подслушивание таких разговоров, поэтому, став постарше, она предпринимала вылазки в город (в компании самой благосклонной гувернантки) и прислушивалась к окружающим. Но чем ближе было Время Важных Решений, тем чаще неосторожные реплики вызывали раздражение вместо тщательно скрываемого смеха. «Почему они думают, что имеют право так говорить?» — сокрушалась принцесса. Наполовину запретные вылазки в город сменились невинными вылазками на природу, за которыми все желающие могли наблюдать прямо из окон замка. Только выходные и ярмарочные дни с их милыми сердцу развлечениями по-прежнему привлекали принцессу. Для таких отлучек из дома она предпочитала надевать то, что мать считала кошмарной мальчишеской одеждой, а в завершение убирала волосы и нахлобучивала покрепче шляпу. Трюк удавался — в ней не узнавали не только принцессу, но и девушку, что окончательно снимало подозрения. Как-то раз обычный день проведения ярмарки совпал с забавным местным праздником, и по этому случаю город обещал в два раза больше развлечений всем своим обитателям, обитательницам и приезжим. Недолго думая, принцесса собралась на разведку. Наверное, лучше бы было пойти с гувернанткой, но её отпустили в честь праздничных дней, а с остальными идти как-то не хотелось. Так и решила принцесса, что на исходе пятнадцати лет она уже достаточно большая, чтобы выйти сухой даже из шумной праздничной толпы. Кто-то спорит: королева! Ведь вкруг замка что-то бродит? И то ль лисицу, то ли кошку Эту лучше не встречать. Принцесса пришла пораньше, но площадь уже была полна. Ряды торговых лавок растекались вдоль главных улиц, между ними ловко сновали люди в ярких костюмах и толкались только подоспевшие. По краю площади были расставлены нехитрые приспособления для меряния силушкой да столы с играми для тех, кто предпочитали меряться умом. Отдельным лагерем стояли фокусники и фокусницы, а также все желавшие освоить их мастерство, чтобы дурить знакомых. Полюбовавшись на фокусниц и решив непременно выведать хоть один их секрет, принцесса повернулась к игровым столам. Игры были рассчитаны на двоих или даже на целую компанию, и за столиком с доской в клеточку как раз скучал юноша в шляпе. Принцесса подумала, что это неплохая возможность опробовать свои силы — она любила эту игру, чем-то напоминающую шашки. Проверить свои актёрские способности ей тоже ой как хотелось. Поэтому она скорее подсела за столик, пока потенциальный соигрок не оказался занят кем-то ещё. Соигрок чуть приподнял шляпу в приветственном жесте. — Не ошиблись местом? Мне уйти? — Нет. Фишки давай. На том и порешили. Распределили между собой фишки, двух цветов соответственно, выстроили их на доске и стали ходить. Принцесса уступила первый ход новому знакомому, давая ему фору. Впрочем, в этой игре трудно было что-то определить одним лишь первым ходом, так что отчасти это было лукавством. Через несколько ходов опасения, что всё закончится быстро и скучно, развеялись. Ни одна из сторон не собиралась легко уступать. «Хорошо, хорошо...» — комментировали особо интересные смены позиций, и переглядки становились всё живее. Прохожие останавливались, чтобы посмотреть, но дождаться окончания этого поединка ни у кого не хватало терпения. А игра тем временем зашла в тупик: фишки оставались, и всё же без поддавок и ошибок невозможно было одержать верх. Поддаваться и ошибаться здесь не собирались. — Ничья? — предложил знакомец. — Погоди. Сделали ещё по ходу, ничего в сущности на доске не изменив. — Ничья, — вздохнула принцесса. — Ещё раз?.. — А может, освободите столик? — раздался нетерпеливый голос из подошедшей компании. — Ммм, да! — ответили в унисон принцесса и её знакомец и поднялись со своих мест. — Присаживайтесь. Компания, довольно гогоча, заняла несколько соседних столиков. Принцессе очень не хотелось оставлять нового знакомого, хоть это и было разумно, да и тот, как назло, не спешил уходить. — Посмотрим фокусы? — предложила принцесса, пытаясь сделать голос погрубее. Недавний соигрок странно откашлялся: — Пожалуй. И отошли к фокусническому лагерю, сами себе гадая, что дальше. — И всё же, как она это делает... — Понятия не имею... А хотелось бы. — Спросить? — А скажет? — И правда. В руках этих загадочных людей предметы превращались друг в друга и меняли свои свойства, исчезали и вновь возникали прямо из воздуха, сгорали, чтоб найтись невредимыми. У одних интриговал сам набор предметов, другие останавливались на чём-то одном (например, на картах), третьи превращали в объект манипуляций даже собственное тело. За последних все собравшиеся особенно переживали. Впечатлительные, не в силах выдержать зрелище, старались не смотреть. Принцесса шумно вздохнула, когда один высокий мужчина проглотил кусок сабли, и отвела глаза. — Я тоже это всё никогда не любила, если честно, — сказал?.. знакомец?.. — Что-то не так? — переспросил он?.. — А, поняла... Помолчали. — Да, я девушка. Мы здорово играем. — Играешь... Пройдёмся? — Можно. Они ушли с ярмарки, так ничего и не купив. Впрочем, всегда ли сюда приходят именно за этим? — Я тоже, — призналась принцесса. — Что? — Я тоже. — Я заметила. — ...как? — Мне с тобой хорошо, — улыбнулась уже-точно-не-незнакомка. — А с парнями так не бывает. — Удивительно... — Как тебя зовут? Кто-то спорит: как вы в звере, Что, быть может, там и бродит, Королев, принцесс сглядели? Неужель не стыдно вам? — А я писать люблю. Стихи. — Покажешь? — Да недавно такую глупую вещицу сочинила, до сих пор помню... В королевстве где-то между Морем, лесом и пустыней Семьи царственной принцесса, Говорят, о двух хвостах. Кто-то спорит: королева! Ведь вкруг замка что-то бродит? И то ль лисицу, то ли кошку Эту лучше не встречать. Кто-то спорит: как вы в звере, Что, быть может, там и бродит, Королев, принцесс сглядели? Неужель не стыдно вам? Принцесса замерла. Откуда это?.. Она догадалась? Что ещё она знает? В голове роились вопросы. — А дальше? — только и сумела вымолвить она. — Дальше я не придумала, — смутилась поэтесса. — Понравилось? Принцесса попыталась восстановить в голове строчки, чтобы ответить честно. Да, если не считать испуга... — Очень. — Я б показала и лучше, но сегодня с собой ничего не взяла, — вздохнула поэтесса. — Ты можешь показать мне в следующий раз, — быстро сказала принцесса. — Я же говорила, я не очень далеко живу. Давай завтра после обеда возле фонтанов? Часа через три так. — Хорошо, мне удобно. Тебе не пора? Принцесса оглядела узкую улочку, посмотрела на небо, на опускающееся солнце. — Очень, очень пора на самом деле, — беспокойно отозвалась она. — Пока?.. — Пока. Хорошего остатка вечера. Принцесса полетела домой, взволнованная то ли из-за такой встречи, то ли из-за вероятности обнаружения её отлучки. «Лишь бы завтра всё получилось», — думала она. Народ любит позлословить, Да о женщинах всё больше. Лишь совсем, совсем немногие Пойдут против короля. Всё получилось. Вскоре эти встречи вошли в привычку, и принцесса стала чувствовать острую нужду рассказать всю правду, если поэтесса правда настолько не интересовалась общественной жизнью, в традиционном её понимании, что до сих пор не узнала её. «А если узнала, то почему тогда молчит?» — Я могу сама тебе переписать, если хочешь... Оригиналы уж оставлю себе, прости, — разводила руками поэтесса, убирая чистовую тетрадь с законченными работами. Черновую она старалась никому не показывать, чтобы не разрушить магию, хотя порой, признавалась она, очень хотелось. — Я думаю, должно быть занятно наблюдать, как меняется работа от зарождения идеи до её полировки. Сама удивляюсь. — Я тоже пишу, — принцесса решила выдавать правду с малого. — Немногое из того, что у меня неплохо получается. Наверное... — Не преуменьшай так сразу, лучше покажи, — мягко попросила поэтесса и добавила: — Пожалуйста. — Если ты настаиваешь... — Почти настаиваю... — Тогда принесу что-нибудь в следующий раз! Или даже специально напишу. — И всё же, ты меня обманываешь. Здесь, — она ткнула пальцем в принцессу, — целая сокровищница талантов. — Ты тоже тогда обманщица, — смущённо парировала принцесса. — Всё отрицаешь, кроме умения писать. Принцессе приходилось идти на всё больше ухищрений, чтоб король и королева не заметили, насколько выросло число её самостоятельных отлучек. Она тщательно изучала родительское расписание и надеялась, что им никогда не понадобится внезапно увидеть их дочь. Впрочем, отношение королевы было двойственным: она хотела видеть свою дочь социальной и не слишком далёкой от народа, но в то же время беспокоилась о поддержании статуса и влиянии подозрительных для неё идей. Так что она то смотрела сквозь пальцы на выходки дочери, то строго спрашивала за каждую минуту. «А если бы я не была принцессой? И ты не была бы королевой? Что тогда?» — Смотри, — чуть дрожащей рукой принцесса передала поэтессе несколько исписанных страниц. — Я никому ещё не показывала. Поэтесса принялась читать, принцесса повернулась полубоком, так, чтобы не видеть всё на лице первой читательницы, но всё ещё улавливать общее настроение. Пока было понятно только то, что та подошла к делу ответственно. — Так и думала, что у тебя прекрасный слог... — поэтесса наконец оторвала взгляд от бумаги. — А ты нервничала, дурашенька. Это же всегда видно, если присмотреться. — Ничего и не... — принцесса осеклась и легко-легко порозовела. Если присмотреться. Если быть принцессой и почувствовать, как чуть припекло щёки. — Что? — поэтесса попыталась взглянуть как можно пристальнее. Кажется, она смутила принцессу, и, кажется, ей это понравилось. — Ничего... — Уверена? Принцесса задумалась. Вообще-то, ей было, что сказать. Только ещё было и страшно и как-то не в тему. — Не совсем, — честно ответила принцесса. Поэтесса перекатилась и подобралась к принцессе близко-близко. Поднесла руку и замерла. — Можно? — очень неуверенно, как со всем явно новым. — Да, — принцесса улыбнулась. — Я люблю объятия. Поэтесса неловко обняла, будто боясь сделать что-то не так, принцесса цепко ухватилась за обхватившую её руку. — Я бы хотела взять тебя домой... Мой дом там, кстати, — указала принцесса в сторону дворца, чуть приподнявшись, но не отпуская. — Там только дворец, моя хорошая, — ответила поэтесса после недолгого разглядывания картины в указанном направлении. — А я о чём, — как можно более обыденным тоном. Поэтесса покрепче сжала пальцы. — Ты чего? — удивилась принцесса. — Это ответственность, — вздохнула поэтесса. — Много ненужной ответственности. — Да, — принцесса поникла. — Может, от неё и не спится. — Бедная, — серьёзно сказала поэтесса и положила голову на плечо. Та вдруг воспряла духом. — Но... У меня большая комната... И я знаю дворец лучше многих... — К чему ты клонишь? — Я бы очень хотела взять тебя домой. Хотя бы на одну ночь. Я могла бы кое-что тебе показать, а ещё я... Очень боюсь темноты. — Если нас не поймают, то я только за. — Постараюсь! Принцесса была довольна, несмотря на страх. Если их поймают, им и вправду придётся несладко, а выпросить разрешение на такое... Сложно. Хотя мать на удивление благосклонно отнеслась к её рассказам про новую подругу, которые таки нашли себе выход. Принцесса не могла долго держать в себе хорошее, да и не хотела. И скрывать что-то от матери в принципе было трудно и неприятно, поэтому принцесса в основном лишь недоговаривала. «Умная, спокойная, хорошо пишет и имеет альтернативные взгляды на мир», — вот что выносила королева из рассказов дочери. Могло быть и хуже. На плохую компанию, по всей видимости, пока не походило. В королеве куда меньше снобизма, чем кажется. Просто ей положено думать об общем благе. Принцесса основательно готовилась к операции. Она выкрала комплект повседневной одежды для служанок с большой стирки, подобрала корзинку, в которой служанки носили и передавали вещи, которые лучше не складывать вместе в мешок, и проследила за тем, как новенькие проникают во дворец. Старых-то служанок уже знали в лицо и пропускали внутрь без лишних вопросов. Принцессе подумалось, что было бы здорово договориться с одной из них взять поэтессу помощницей. Тогда можно было бы спокойно находиться во дворце, главное не попадаться на глаза королю и королеве. Маленького принца тоже лучше избегать: он не помнит всю прислугу в лицо, но если ему что-то покажется примечательным или подозрительным, то королева, считай, это уже знает. А если маленький брат увидит возможность подставить сестру, то и того хуже. Даже королевская семья не избавлена от самых глупых форм соперничества младших и старших. Правда, здесь с возрастом оно рискует только усугубиться. — Что думаешь? — спросила принцесса, поделившись этими соображениями с поэтессой. Та любила всё заранее продумать и взвесить. — Если кто-то согласится и ради твоего благополучия будет молчать до последнего... — Будет, — просияла принцесса. — Знаю одну замечательную женщину. — Твоя уверенность прямо вызывает желание с ней познакомиться, — парировала поэтесса с добродушным смешком. Когда всё было готово, а согласие придворной лекарши, которая и была той замечательной женщиной, — получено, принцесса передала поэтессе нужные для перевоплощения вещи и несколько раз повторила время и место встречи с лекаршей, после чего они разошлись. Впервые за много дней настолько рано, кажется. Лекарша, наверное, думала бы над предложением дольше, если бы принцесса не прожужжала ей все уши своей уже не такой уж и новой знакомой. Не то что это внушало абсолютное доверие, но любопытство — определённо. Принцесса всё равно нашла бы способ протащить кого-то в замок и без её помощи. Разговорить поэтессу было сложно. Если ты не принцесса, конечно, но женщина, заставшая ту ещё крошечной, на принцессу едва ли походила. Они встретились в магазинчике, где лекарша иногда закупалась редкими, но полезными в работе вещами. Девочка на первый взгляд не казалась примечательной, однако в её коротких репликах сквозило что-то ужасно умное, внушавшее лекарше некоторое уважение. — Интересная ты... Только я всё же потом попрошу тебя помочь с цветами, для правдоподобности, — сказала лекарша на подходе к дворцу. — Конечно, мне не трудно, — ответила поэтесса. Лишь бы это не оказалось работой на целый день... Стража быстро пропустила их, для порядка осмотрев содержимое корзинок, а потом лекарша, как условились, отвела поэтессу в ту часть дворца, где находилась комната принцессы. Она была слегка в отдалении от остальных жилых комнат королевской семьи и их приближённых, но выходила в тот же роскошный коридор, где поэтесса боялась даже дышать — настолько всё вокруг непривычно и дорого. Лекарша довела поэтессу прямо до нужной двери, чтобы, если что, спасти её от лишних расспросов. Постучались так, как тоже условились заранее, и дверь мгновенно открылась — принцесса уже не находила себе места. — Ну наконец-то! — только и вырвалось у неё полушёпотом, прежде чем она втянула поэтессу в комнату. — Не забудьте помочь с цветами, — по-доброму усмехнулась лекарша, наблюдая за смущёнными девушками. — Конечно-конечно! — ответила за двоих принцесса. Дверь закрылась. — Ты как? — переключила она внимание на поэтессу, которая явно чувствовала себя не в своей тарелке. — Очень нервничала из-за стражников и боялась ляпнуть что-нибудь не то твоей чудесной лекарше, а теперь... просто странно. Одна эта комната стоит дороже, чем моя жизнь. — Нет, — резко оборвала принцесса. — Не говори так. Ты лучше и дороже всех сокровищ, сокровище. — Хорошо, — поэтесса неловко застыла посреди комнаты, не зная, куда себя деть. Принцесса решила взять всё в свои руки: — Сюда можешь положить эти вещи, а расположиться приглашаю на моей кровати. — Она большая, — зачем-то добавила принцесса и тут же смутилась. Неважно. — О, мне не придётся ночевать на полу, — стала приходить в себя поэтесса, но в остальном кротко выполнила все указания. — Это и не планировалось, и... — принцесса хотела сказать, что ей хватит и простого человеческого присутствия в комнате, и она имела в виду совсем не это, и в комнате есть другие спальные места... ...вот только именно так она всё и представляла с самого начала, забывая подумать, насколько это уместно в реальности. А почему нет? И почему её иногда смущает всякая ерунда? Ничего кошмарного она ещё не предлагала. — В общем, ты поняла, — сконфуженно закончила принцесса. — Я хотела тебе показать... Она вытащила из ящика стола несколько записных книжек, очень разных по размеру и оформлению. На каждой обложке виднелись дополнения самой принцессы. Та как раз приземлилась на кровать рядом с поэтессой, вновь слегка оробевшей. Ей приходилось сложно в гостьях. — Двигайся ближе, — нетерпеливо попросила принцесса, выбирая самую потрёпанную на вид книжицу. — Как скажешь, моя хорошая, — поэтесса подвинулась так, чтобы касаться её плеча. — Кхм. Ну, взгляни сначала на обложку, можешь потрогать, — принцесса погладила книжицу и передала подруге. — Только не открывай пока. Поэтесса пожала плечами и осторожно взяла предмет в руки. Милая обложка со всеми возможными угрозами в сторону решивших заглянуть под неё без ведома хозяйки — в общем, типичный дневник. — Я столько раз пыталась начать вести дневник, но каждый раз срывалась. Удивительно, как вам это удаётся? — Это не совсем дневник, — смутилась принцесса, возвращая книжку себе. — В смысле, здесь мало записей. Больше рисунки. — И всё же я не хочу, чтобы их показывали каждому встречному, — добавила она, заметив, как взгляд поэтессы задержался на угрожающих наклейках. — Рисовать я тоже не умею, — почти радостно подхватила поэтесса. — Совсем. — Это мы ещё посмотрим, — принцесса, как обычно после таких фраз, намеревалась поспорить. — Нарисуешь мне? — Ты разочаруешься, — усмехнулась поэтесса, покачав головой. — Но если правда хочешь, то могу попытаться. — Хочу... — принцесса вдруг застеснялась своего напора: — Если тебе не сложно. — Хорошо, будет тебе рисунок, — успокоила поэтесса. — Своё-то покажешь? — Да, сейчас, — новоиспечённая художница открыла последнюю заполненную страницу. — Вот, это... Лошадь-русалка, наверное. Волшебная морская лошадь. На странице и вправду красовалась лошадь, только где-то посередине её туловище переходило в большой русалочий хвост. В королевстве было много странных существ, но это, кажется, пришло прямо из фантазии возможной наследницы трона. — И как она, эээ... Существует? — некстати заговорила в поэтессе преувеличенная рациональность. — Так и существует. Это ж фантазия, — подтвердила принцесса догадки, немного тушуясь. Поэтесса в очередной раз почувствовала себя неловко. — Прости. Она милая. Покажешь ещё? Принцесса успокоилась. — Конечно. Для чего ещё я вытащила все свои альбомы и записные книжки? До глубокого вечера принцесса успела продемонстрировать ещё несколько десятков рисунков, показала кое-что из самых ранних попыток в поэзию и сделала спонтанный набросок карандашом, который позже обещала довести до ума. — Я должна тебя кое с кем познакомить, — загадочно сказала принцесса, сложив все письменные принадлежности на своём столе. — С кем? — поэтесса глядела с сомнением. Новые знакомства ей тоже давались тяжко. — Я тебе уже говорила о нём, — принцессу позабавило явное непонимание в глазах поэтессы, и она, едва сдерживая смех, схватила ту за руку и повела вглубь комнаты, к полкам. — Вот он! — принцесса не выдержала и таки расмеялась, касаясь плюшевого зайца. — Мистер. Хотела познакомить вас лично, но по рассказам ты ему понравилась. Поэтесса, осознав происходящее, рассмеялась вместе с хозяйкой зайца. — И каков его вердикт? После личного знакомства. — Подожди! — принцесса предупреждающе подняла палец и склонилась ухом к зайцу. Через минуту выпрямилась. — Ты ему нравишься. — Только ему? — пококетничала поэтесса. — Не только... — А кому ещё? — И мне тоже, — едва слышно пролепетала принцесса, в несколько секунд смущённая. Щёки почти светились в тени. Поэтесса улыбнулась. — Не пора спать? — мягко спросила она, пытаясь сгладить неловкость. — Наверное... Я с Мистером обычно сплю, но в последнее время даже это не помогает. — Пойдём?.. Можешь его взять. Ну или я сплю на полу. — Нет! Пойдём. И Мистера пока оставим. Дать тебе пижаму? — Если не жалко. — Как мне для тебя может быть жалко, — хмыкнула принцесса. Она вытащила из шкафа две пижамы, и девушки переоделись, не смотря одна на другую. — В такой пижаме и прогуляться не стыдно, — отметила поэтесса, покрутившись перед зеркалом. — Да я бы так и делала, если бы меня так выпускали, — буркнула принцесса, а потом встала рядом и осмотрела обеих. — Как я и думала. Мне немного маловата, а вот тебе должно быть удобно. — Удобно-удобно, — подтвердила поэтесса. В следующие минуты они приглушили свет, но не выключили совсем, чтобы принцессе было не так страшно, а поэтесса имела шанс вздремнуть (она засыпала при свете лишь в случае исключительной усталости). После немного повозились на кровати, пытаясь улечься поудобнее, что в конце концов таки вышло, и прижались всеми доступными частями тела. — Можно? — периодически раздавалось в полутьме, после чего одна из них чувствовала осторожное касание на ещё свободной части тела. В основном следовали разрешения. — Спасибо, — принцесса прикрыла глаза, чувствуя себя куда более защищённой, чем прошлой ночью. — Тебе спасибо, — поэтесса лежала с затаённым дыханием и не совсем верила в сегодняшний вечер. Слишком странно и слишком хорошо. Глупости всё это в сумме, Но мои так всходят вещим. И живём как будто в сказке, Что сама себе пишу. Вылазки повторялись. Девушкам хотелось проводить всё свободное время вместе, но свободное время понемногу убывало, да и некоторые короли стремились сильно его урезать. Принцесса чуть не плакала, когда в очередной раз что-то срывалось. Иногда и плакала. Поэтесса тоже стала всё чаще находить себя в слёзах, попутно укоряя себя, что должна бы вообще думать об учёбе. Впрочем, она могла укорять себя таким образом вплоть до тех пор, пока не стала бы отдавать учёбе каждую секунду жизни, не считая сна. Но принцесса успела украдкой продемонстрировать, как она превращается в большую тёмную кошку, ласковую, с двумя хвостами (редкий случай, когда дикие слухи оправдали себя), а поэтесса — показать своего кота похожего окраса. Обе были в восторге. Принцесса согласилась, что кот очёнь умён, и призналась, что иногда очень хотела оказаться на его месте. — Это совсем не сложно, — отвечала поэтесса. — Но ты всё-таки требуешь чуть иного отношения. Если серьёзно. — Да ну... — принцессе не хотелось думать серьёзно. — Поверь на слово. Чёрный кот всё время разговора крутился подле них, требуя внимания к своей персоне. — Ну что тебе? — поэтесса, не выдержав, подхватила животное и заглянула в его круглые жёлтые глаза. Кот уркнул и несколько раз потёрся о руку, не прекращая зрительный контакт. Этот взгляд. У поэтессы что-то зашевелилось в затылке. — Знаешь... — лишь смогла она вымолвить, прежде чем кот вывернулся из её рук и с удовлетворённым видом метнулся к принцессе. Принцессе со стороны это показалось практически таинством, и она, любопытствуя, тут же к нему присоединилась. Будто пёрышком по голове провели. — Знаю, кажется... — медленно проговорила принцесса. — Что думаешь? — поспешно спросила поэтесса, чем-то взволнованная. И поймала в ответ хитрую полу-улыбку. — Отличная идея! — принцесса старательно наглаживала кота. Короткое задумчивое молчание. — Я просто устала так, — наконец серьёзно добавила она, почувствовав уже привычное сомнение поэтессы. — Вырваться бы хоть на день. Поэтесса молча перекатилась под бок подруги. — А я просто не хочу, чтобы тебе сильно досталось, — и потянулась к принцессе, чтоб поцеловать её в висок. — Но если это не будет иметь катастрофических последствий, то я за и я с тобой. Я всегда с тобой. — Постараюсь, — оттаяла принцесса. Кот мявкнул, вновь привлекая к себе внимание, и пошёл нарезать круги вокруг девушек с громким мурчанием и прочими проявлениями ласки. Те переглянулись. Во все стороны брызнул смех. — Он тоже обещает постараться, я правильно понимаю? — смешливо уточнила начинающая бунтовщица, потрепав кота по загривку. Она ещё не знала, как именно воспользуется предложением волшебного животного, так похожего на неё, но точно знала, что такой шанс не упустит. Поэтесса знала, что у неё в жизни много других задач и обычно она так не поступает, а также знала, что никогда себе не простит, если сейчас отступится. — Мы все, золотце, мы все. Утро ночи мудренее, После тайных откровений Нужно сил ещё набраться, Чтоб куда-то нам дойти. — Ты такая странная... Я ещё научу тебя танцевать. — Да хоть сейчас. — Заметь, ты сама это сказала.