I
13 июля 2021 г. в 14:56
За окном уже несколько часов бушует ночь. Ветер трепетно свистит между листьев деревьев и кустов, ласкает стекла окон и шумит в камине.
На мягкой кровати мирно посапывает Пол, полностью погруженный в свои сны.
Каждый день он видит что-то разное, но все объединены одной маленькой деталью – Джон. Да, он говорил в каком–то интервью, что часто думает о своем старом друге, часто видит его во снах. Но никто никогда не узнает, что его 'часто' значит всегда. Постоянно.
И это его медленно убивает.
Он переворачивается на другой бок, сильнее закручиваясь в одеяло. Больные ноги не дают покоя. «Старость – не радость» пронеслось в его голове, когда очередная волна боли прошлась по всему телу, и Пол решил встать.
Небольшая прогулка по дому, как ни странно, расслабляла. А стакан воды с небольшим количеством снотворного так и вовсе полностью успокаивал.
Он вернулся в кровать, предварительно выключив свет в комнате, и отвернулся к стене.
– Эй, ты спишь, что ли?
Мужчина резко вскакивает, оглядываясь по сторонам, но владычица тьма не даёт ему возможности увидеть даже свои руки.
– Кто здесь?
Слышится смешок.
– Вестник с того света.
– Что?
В ушах стоит вязкий гул, через который пробиваются знакомые нотки так давно забытого голоса.
– Шутка. Просто шучу.
Пол поворачивает голову в сторону голоса и протягивает руку, пытаясь ухватиться за что–то. Мысленно он даёт себе оплеуху, понимая, что сейчас, скорее всего, видит уже 10–й сон, но ничего не может с собой поделать.
Ладонь нащупывает в темноте мягкую ткань, под которой, по ощущениям, находиться теплая, вполне себе живая рука.
– Джон?
Имя само собой вырывается, заставляя все тело вздрогнуть.
– Доброе утро, принцесса.
Пол сильнее сжимает рукав пиджака, хмуря брови и пытаясь разглядеть что-то.
– Подвинься, всю кровать занял.
Пол автономно выполняет действие, не убирая руки.
– И, может, уже отпустишь? А то растянется. Пьер Карден, забыл, что ли?
По спине проходит холодок, а в глазах начинают скапливаться маленькие крупицы слез. Но ладонь падает на одеяло.
Мимо окна на несколько секунд проезжает машина, к счастью для Пола, с ярко включенными фарами, озаряя ими комнату. На несколько секунд Пол замечает перед собой половину освещённого лица. Расслабленный прищур и тонкие губы, а сверху уже отросшая русая челка.
– Ууу, только глянь на себя. Так вытянулся, будто призрака увидел.
Пол молчит. Он не знает, что нужно говорить. Всегда пытался во снах уличить момент, чтобы схватить Джона, поговорить с ним, но каждый раз он куда-то уходил и не возвращался. И после таких снов всегда было тяжело.
А сейчас Джон сам с ним говорит. Да и выглядит совершенно реально.
Подумав об этом, Пол поднимает обе руки и медленно тянет их к лицу напротив, буквально на ощупь натыкается на него, касается щеки трясущимися пальцами и обхватывает.
Следующие несколько минут проходят в тяжёлом напряжении, потому что Полу трудно даже открыть рот, а Джон просто боится сказать что-то ещё.
Когда до Пола доходит вся суть ситуации: он сидит на своей кровати и держит в руках лицо Джона, который умер 40 лет назад, о котором он думает каждый день, которому посвятил свою молодость и так легко его потерял, даже не успев сказать самого важного, он резко наклонятся и хватает уже всего Джона, цепляется за его одежду, утыкается носом в теплое плечо с таким знакомым запахом.
– Ну, тише, тише.
– Я... Мне надо тебе... Столько сказать...
Джон мягко опускает руки на трясущуюся спину, которая под его ладонями словно успокаивается, обмякает.
– Только глянь на себя. Сколько тебе уже? Сто пятьдесят?
– С–семьдесят вос–... Это не важно. Господи, Джон.
Пол в эту же секунду поднимает мокрые глаза на друга. Джон все так же держит ладони на его плечах, явно не собираясь их отпускать, и глядит с теплой полуулыбкой.
Потихоньку Пола отпускает хандра, он пару раз моргает и тяжело вздыхает.
– Это ведь просто сон.
– Тебе виднее, Поли.
Пол усмехается.
– Поли... Только не говори мне, что я умер.
– Не могу ничего сказать.
– Видимо, я все же сплю…
Джон наклоняется и смотрит точно в глаза напротив. Пол легко хмурится, но совершенно не хочет, чтобы это кончалось. Такой знакомый шлейф одеколона проносится рядом, щекоча нос и нервы. Губы начинают подрагивать.
– Только не реви, умоляю. Тебе это не идёт. Лучше улыбнись.
Пол слабо улыбается.
– Вот, так лучше. А теперь, самое важное.
Джон на несколько секунд опускает глаза, широко улыбается и после наклоняется ещё ближе, оставляя мягкий поцелуй на губах Пола. Невесомое касание отдает холодом, что очень настораживает. По телу пробегаются мурашки.
Когда Джон отстраняется, Пол сидит с широко раскрытыми глазами, с каждой секундой все явнее чувствуя жар от ладоней на плечах. А кровать словно пропадает и остается только пустота. Но МакКартни все это скидывает на легкое головокружение, которое проходит через некоторое время.
– Чт… - слова застревают в горле. Он слышит усмешку.
– Принцесса.
– Это не смешно, Джон.
Пол отчетливо слышит свой голос, понимая, что он стал свежее и звонче. Будто в его 78 лет у него связки подростка.
– Мой голос.
– И не только он.
Пол убирает руки от Джона, вскакивает с кровати и подбегает к большому зеркалу, находящемуся на дверце раздвижного шкафа. В отражение он видит себя – красивого, двадцатилетнего, в самом рассвете прекрасной молодости. И он совершенно в это не верит. Настолько, что даже решается проверить сон ли это все-таки. Резко щипнув себя за кожу на руке, он лишь невольно ойкает и прикусывает губу. Все реальнее некуда. У него сильно подкашиваются ноги.
– Джон, я… - голова тут же пустеет. Он правда не знает, что происходит и как ему действовать. Все, что ему остается, это удивительно красивыми глазами уставиться на своего старого, уже почившего друга и с тихой паникой ожидать от него объяснений.
– Нравится? – тот лишь продолжает усмехаться, разглядывая пола с ног до головы.
– Зачем...
– Нам надо идти.
Лицо Джона приобретает серьезный оттенок, а сам он облокачивается рукой о кровать.
«Куда идти? Зачем нам идти? Может быть… Я брежу?» Рой вопросов шумными обвалами накатывал в голове, но ни один из них Пол так и не решился озвучить, потому что боялся ответа. Он не был готов ко всему этому. Единственным его страхом было незаметно уйти не попрощавшись, не оставив даже записки…
– Как же остальные?
– Разве они для тебя важнее, чем я? – Джон вскидывает брови.
– Ты понимаешь, о чем я. – Полу больно говорить. Ему больно двигаться, страх сковывает.
– Прости, но это решаю не я.
Леннон встаёт с кровати и медленно идет к нему, убрав руки в карманы. Пол стоит, как вкопанный возле шкафа, кажется, он вовсе перестал дышать. Джон встал во весь рост, перед ним. Пол поднимает на него глаза, и, кажется, он снова готов расплакаться.
– Так мы идём покорять вершины?
– Это все сон… Нет… Я не…
Пол поджимает трясущиеся губы.
– У нас мало времени.
Сердце стучит бешеным темпом. Уйти? Мало времени? Все так бросить и… Но там был Джон. Его дорогой Джон. Боги, он соврет, если скажет, что он не готов уйти вместе с ним сейчас после долгого извилистого пути, оставив все и всех, забыв о мирской суете и счетах, шумных людях, любимом доме и вкусном чае в кругу семьи.
Пол не знает, сколько они так уже стоят, но время будто дает им шанс, идет очень тягуче и медленно.
Он понимает, что у него есть выбор… Но он очень сложный.
Сделав глубокий вздох, он закрывает глаза.
– Мне надо тебе кое-что сказать, именно сейчас, пока мы здесь.
Джон щурится. Он берет Пола за подбородок и поднимает.
– Я знаю. – улыбка проскальзывает на тонких губах.
– Я люблю тебя. – на одном дыхание проговаривает Пол, остро ощущая нужду произнести эти слова прямо сейчас, прямо в таком положении, смотря прямо в глаза напротив.
– Я знаю.
Оба улыбаются. У Джона под глазами маленькие морщинки, у Пола крупные слезы, готовые скатиться вниз по щеке. Теперь он был готов.
– Пошли.
Джон, не отпуская руки Пола, повел его за собой, в темноту комнаты, что показалось странным второму.
– И куда же мы?
– Домой.
В миг пространство озаряется ярким белым светом, унося за собой в мир иной одну отчаянную заблудшую душу.