Вечер

Густые краски наполняли закатное небо, придавая ему какой-то ядовитый вид. Здесь, на дальнем берегу, солнце заходило куда медленнее, торжественно освещая каждую нечистую тварь, прежде чем дать тьме завладеть пространством. Аманэ посмотрел еще раз. Нет, он променял бы эти невиданные доселе закаты на привычные и родные, на которые он насмотрелся на сто лет вперед. Густой вечерний воздух носил в себе отзвуки прошлой жизни, вспыхивая то тут, то там, уродливыми криками и всхлипами. Такое иногда случалось здесь, Аманэ считал это фарсом. Можно даже различить чьи-то торопливые шаги и скрежет. Седьмой прислушался. Скрежет становился громче. — Ама-анэ! Цукаса еще маячил темной фигуркой вдалеке, но уже решил обратить на себя внимание. Скрежет же издавала та вещь, которую он волочил за собой. Когда он подошел, Аманэ увидел, что это насквозь проржавевший велосипед где-то эпохи Тайсё. Толком не отдышавшись, Цукаса радостно заявил: — Это тебе! Аманэ удивленно наклонил голову. — Ты где его взял? — На тех обломках, похожих на деревню! — Цукаса поправил фуражку. — Я подумал что мы давно не катались на велосипеде! В школе этого не сделаешь. Правда я нашел всего один... — И тот уже убитый. Аманэ придирчиво, но с интересом обошел железку, рассматривая пятна ржи и неопределенного цвета остатки краски. — Вообще-то старик неплохо сохранился, — Цукаса похлопал по сидению, — все, что надо есть. Давай прямо сейчас поедем! Аманэ стоял, засунув руки в карманы и не спешил садиться. — В этой тупой грани совсем не ясно, как работает старение. — Аманэ, ты что, боишься? Ханако стоял с дежурной улыбкой и ничего не ответил. — Ты такой милый, братишка, — Цукаса игриво снял с того фуражку и надел обратно, — но ты ведь хочешь покататься? Или нет? Младший настырно полез к лицу брата, как кот. Аманэ отпихнулся и вздохнул. — Ну здорово было бы... Но я и правда давно этого не делал. Растерял все мастерство. Цукаса широко улыбнулся и подтолкнул его в сторону велосипеда. — Эй, говорят, что разучиться этому невозможно, так давай проверим! Я специально принес, Аманэ! Долго сопротивляться уговорам младшего было сложно, седьмой и сам хотел попробовать. К тому же Цукаса притащил велосипед издалека... «Так просит, словно это обычная забава во дворе и ему правда весело», с невнятной тоской отметил Ханако. Он посмотрел на Цукасу, увлеченно возящегося с находкой, и собрался с духом. — Ура, Аманэ поедет! Руки вцепились в руль и полузабытыми движениями выровняли равновесие. Неуверенно оттолкнувшись, Аманэ толкнул педали, которые пронзительно завизжали. Но он не обратил на это внимания, пытаясь заставить двигаться себя вместе с велосипедом. Покачнувшись, он приложил больше силы и стал набирать скорость. Сначала Аманэ ехал медленно и осторожно, но постепенно ускорялся все сильнее, оставляя тревожность и сомнения позади. Призрак просто решил прокатиться, чего ему терять? Никто не осудит. Цукаса летел рядом, раззадоривая веселыми выкриками, и внутри начало просыпаться давно забытое чувство азарта. Он так не веселился с тех пор, как попал сюда. «Повезло, что тут спуск, разогнаться лучше», пронеслось у него в голове. Мимо проносились столбы, валуны и редкие деревья, ветер свистел в ушах и фуражка грозила вот-вот слететь с головы. Аманэ повернулся посмотреть на хохочущего Цукасу и увидел, что такую невиданную скорость убитому велосипеду придало не чудо, а кокудзёдай, черневший в бешено крутящихся спицах. — Цукаса-а! — рассмеялся Аманэ, вцепившись как можно крепче, чувствуя, что сейчас взлетит. Сердце неистово бухало, пока он поднимался в расстилающееся перед ним небо, уже не кажущееся ядовитым. Аманэ засмотрелся на слегка розоватые облака и не сразу услышал, что Цукаса что-то кричит, а в следующую секунду резко свалился на землю, продолжая крутить педали. — Аманэ, я не смог больше! — раздалось позади. — Ничего. — ответил он, пытаясь свернуть, чтобы не въехать в кусты чертополоха, где дорога становилась невозможной. Раздался скрежет и звук падающего тела. Цукаса тенью метнулся к брату. — Где ты, где ты, — приговаривал он, разгребая кусачие стебли. Сбоку что-то захрустело и показался Аманэ, без фуражки, весь в колючках, облепивших его волосы и форму. Цукаса ожидал упреков и ворчания, но тот лишь расплылся в искренней улыбке. — Думал, что умру! Цукаса удивленно моргнул. — Аманэ, ты бешеный, — довольно протянул он, перелезая прямо через шипы к раскрасневшемуся от веселья седьмому. — Давай еще! — Ага. — в глазах старшего плясали бесенята. Следующим, кто сядет на эту развалину, будет Цукаса. Вечер на дальнем берегу стал чуточку интереснее.