Эндрю и я

- Это какой-то кошмар! - орал Дэй в трубку. - Вы с Эндрю просто две ходячие катастрофы! Играете вы достойно, но, когда речь заходит об остальном… - Кевин перевёл дух. - Не пора ли взяться за ум?! – гневно заключил он, видимо, поумерив свой пыл и решив не растрачивать слова понапрасну. - Кевин, как ты совершенно верно выразился, играем мы достойно, разве имеет значение что-то ещё? - хмыкнул я. - Кому какое дело? – я не мог отказать себе в удовольствии поддразнить Дэя. Кевин так оглушительно засопел, что я отнял телефон от уха, дожидаясь, пока он утихомирится. - Нил, ты же понимаешь, ваше поведение должно соответствовать вашему статусу спортсменов категории А. Лишнее внимание и скандальные выходки - не приведут ни к чему хорошему! – Дэй завел одну из своих лекций, которыми пичкал меня со времён Лисов. - Но ни меня, ни, тем более, Эндрю нельзя упрекнуть в вызывающем поведении, - возмутился я. - Я бы поспорил, - наседал Дэй, - Ты - не умеешь держать язык за зубами и вечно провоцируешь журналистов, а Эндрю и вовсе... - Он с репортёрами даже не разговаривает, - отрезал я, устав от нудной тирады. - Вот именно! - набрав в грудь побольше воздуха, заголосил Дэй, - Подчеркнутое молчание – не меньшая провокация! - Ты вечно недоволен, - отбрил я. Меня совершенно не заботило нежелание Эндрю взаимодействовать со СМИ. Гораздо больше волновал меня его конфликт с тренером. - Зайди в интернет! Ваши имена во всех новостях, - продолжал бушевать Дэй. - Самое нелепое, что все в замешательстве! Никто не понимает, для чего вдруг Эндрю Миньярду впрягаться за Нила Джостена! - Их замешательство - не наши проблемы, - я отбросил тряпку, которой безостановочно полировал кухонный стол почти полчаса, лишь бы чем-то занять руки. Я полагал, раз команде и тренеру все давно известно о нас с Эндрю, не перед кем другим отчитываться мы не обязаны. - С тобой невозможно разговаривать, - сокрушённо пробурчал Дэй, - Остаётся надеяться, что шумиха скоро поуляжется. Я не ответил, рассудив, что тема исчерпана, и Кевин наконец от меня отстанет. Мы ещё немного пообсуждали нынешний чемпионат, а потом распрощались. Я машинально откусил от остывшего тоста с сыром, вяло пожевал и, поразмыслив пару мгновений, открыл ноутбук. Кевин не преувеличил - многочисленные заголовки кричали о выходке Эндрю на разные лады. Журналисты изгалялись кто во что горазд, будто состязались в острословии и остроумии. К большинству заметок прилагались однотипные фото: Эндрю с каменным лицом шагает от края поля, где секунду назад со всей дури зарядил по лицу тренеру. Я безотчётно им залюбовался - Эндрю ужасно идёт форма для выездных игр и отросшие волосы, разбросанные в беспорядке, какого не в состоянии добиться ни один именитый стилист. С некоторой опаской я пролистал несколько статьей и со вздохом хлопнул крышкой ноутбука. Какого только бреда не напридумывают репортёры! В одном материале на полном серьёзе излагалась теория о том, что Эндрю метит на место тренера, в другом - что Эндрю и тренер борются за сердце таинственной красотки, автор третьего заявлял о подтвержденном психическом диагнозе Миньярда, чем и объяснял его внезапную агрессию. На кухню проскользнул Король. Он потёрся о мои ноги и требовательно мяукнул. Я потрепал кота по загривку, потом насыпал ему корма, заодно наполнив и миску Сэра. «Как же примирить Эндрю с тренером?» - безостановочно крутилось в мозгу. Эндрю иногда упрямится, как осел, и ни за что не желает идти на уступки и компромиссы. «Как когда-то в Лисах», - усмехнулся я про себя. От пришедшего на ум воспоминания моё настроение улучшилось, но что предпринять я так и не сообразил. Сам я на тренера обиды не держал, будучи уверенным, что без особой нужды он не вызвал бы меня на корт с травмой. Случай являлся исключением из правил – стратегически важная игра, перевес в два очка. Я вполне способен был перетерпеть боль до середины, а, возможно, и до конца второго тайма, ведь когда-то мне довелось играть и в гораздо худшем состоянии. Но у Эндрю имелось своё собственное мнение на этот счёт. Едва ступив на паркет, я издалека заметил, как напряглась его спина и одеревенели плечи. Не обращая внимания на происходящее вокруг, Эндрю сорвался с места и ринулся ко мне, впервые за свою спортивную карьеру оставив ворота в разгар матча. - Тебе нельзя играть, - процедил он, подлетев и замерев напротив. Под решёткой шлема лицо его было бледнее обычного, глаза потемнели, челюсти плотно сжались. - Я буду очень осторожен, - мягко заверил я, подавив в последний момент порыв ляпнуть "Я в порядке». Эндрю смерил меня оценивающим взглядом, уголок его губ болезненно дёрнулся вниз. Не теряя времени на переговоры со мной, он стремительно прошествовал к кромке поля. Я разгадал его намерения и бросился следом, но слишком поздно. Эндрю что-то коротко сказал тренеру, тот ответил, а сразу после – тяжёлый кулак одного с хрустом впечатался в скулу другого. Я подбежал и ухватил Эндрю за плечи, стараясь не допустить продолжения драки. Кто знает, что взбредёт ему в голову? Однако Эндрю не сопротивлялся. Он стоял, опустив руки вниз, безмолвно и равнодушно взирая на учинённый им беспредел и, по-видимому, считая, что тренер получил достаточно. По завершению матча репортёры неистовствовали и бесновались. К сожалению, наша победа занимала их в последнюю очередь. Все толки, обсуждения и пересуды вертелись исключительно вокруг инцидента с участием Эндрю Миньярда и тренера Крестоносцев. Для ребят из команды случившееся не представлялось чем-то экстраординарным. На протяжении довольно долгого времени большинство были в курсе наших отношений, а решение тренера выпустить меня травмированным на поле многие не именовали иначе, как спорным. «Эндрю на то и Эндрю, чтобы поступать, как ему заблагорассудится», - гомонил в раздевалке второй голкипер Крестоносцев Ивар. Но, как бы то ни было, последствия предстояло расхлёбывать нам всем. На пресс-подходах я, Айрис и Эш кое-как отбились от папарацци, сославшись на нервное напряжение и тяжёлый матч. Тренер выражений не выбирал. Он грубо послал налетевших на него репортёров, категорически отказавшись обсуждать стычку со своим вратарём. «Попробуйте провести семь матчей без поражений! Посмотрю тогда на вас», - единственная фраза, которую удалось вытянуть из него представителям СМИ. Ясное дело, очень скоро столкновение Эндрю с тренером на корте забудется и покинет топ главных новостей. Моя нога заживала, Крестоносцы вовсю готовились к предстоящему матчу. Проблема заключалась только в том, что Эндрю несколько тренировок кряду демонстративно игнорировал распоряжения нашего тренера. Более того, он нарочно действовал прямопротивоположным образом, всячески подчёркивая, что тренер ему не указ. Как выбить из Эндрю эту дурь и уговорить сменить гнев на милость я понятия не имел. Все мои попытки обсудить ситуацию и донести, что от его упрямства страдает вся команда, терпели крах. Эндрю не желал меня и слушать. Стоило только вскользь упомянуть неугодную ему тему, он замыкался и прекращал разговаривать до тех пор, пока предмет беседы не менялся. Тренера же, если и раздражала непреклонность Эндрю, то вида он не подавал. Он, по-прежнему, перестраивал схему игры, незначительно менял стратегию и расстановку и будто совсем не замечал вызывающего поведения своего основного вратаря. - Кристиан, - впервые с момента своего прихода в Крестоносцев я назвал тренера по имени, постучавшись в его кабинет после тренировки. Тренер поднял голову от блокнота, лежащего перед ним на столе. Выглядел он неважно: глубокая морщина пролегла у края рта, под глазами синели круги, широкие плечи ссутулились и поникли. Темные волосы были откинуты назад и обнажали высокий ровный лоб. Я постарался не пялиться на глубокий продольный шрам, навязчиво напоминающий о том, что в прошлом тренер являлся частью Воронов. Циркулировали настойчивые слухи, что Тэцудзи Морияма всадил Кристиану набалдашник трости в голову, усмиряя его непокорный норов. - Слушаю тебя, Джостен, - тренер отложил блокнот на край стола и жестом пригласил присаживаться. Примостившись на краешке стула, я поерзал. Общение с людьми на личные темы до сих пор давалось мне непросто. Тем более, если разговор заходил об Эндрю. - Я хотел поговорить о Миньярде, - начал я, внимательно следя за его реакцией и готовясь переменить тон, в случае необходимости. - Уверен, совсем скоро он перебесится, и все пойдёт по-старому. Мне очень не хотелось, чтобы из-за строптивого характера Эндрю отстранили от следующего матча, ведь это могло ещё сильнее усугубить ситуацию. Но как ещё поступить тренеру? Вряд ли кому-то понравится, когда его подчеркнуто ни в грош не ставят на глазах его же подопечных да ещё и кучи зрителей. Тренер повертел брелок с ключами, потом уложил кисти перед собой на стол и уставился на тыльные стороны ладоней. - Знаешь, Нил, - медленно и раздумчиво начал он. - Я посещаю психолога четыре раза в неделю. Раньше сеансов было шесть, но теперь хватает и четырёх, - он сделал паузу, подбирая слова. - Но даже теперь я порой ощущаю себя Вороном, - он вздохнул и поднял на меня глаза. - Внешне этого не приметить, но дух университета Эдгара Алана всегда со мной. Ты понимаешь? - не моргая, он смотрел на меня пустым тусклым взглядом, не ожидая сочувствия или удивления. - Да, - кивнул я. Я провел немало времени с Кевином, общался с Жаном Моро. Сам я пробыл в Гнезде всего лишь две недели, но и за них еле-еле не сломался. Начав карьеру в Малой лиге, тренер в общей сложности играл за Воронов на протяжении восьми лет. За такой срок человека можно перекроить, выпотрошить, убедить в своей полной никчёмности и абсолютной зависимости от Гнезда. - Но я больше не один из них, - низкий голос тренера вырвал меня из нахлынувших воспоминаний. - Да и Воронов в их прежнем виде не существует, - он недобро ухмыльнулся, - Я должен перед тобой извиниться, Нил. Мои превратные представления не могут влиять на игроков, особенно, когда их здоровью грозит опасность, - он сглотнул и откашлялся. - Возможно, иногда необходимо получить в челюсть, чтобы вспомнить - в нормальный жизни нет места насилию и раболепному страху, - он потеребил темную бороду. - Думаю, удар Эндрю выбил ещё одну истину, заложенную Тэцудзи Мориямой, одну из тех, что я вытравливаю из себя уже много лет. Тренер сверлил меня глазами, но мысли его витали очень далеко. Я молчал, любые слова были лишними. Мне вдруг вспомнилось, что Кристиан ненамного старше нас с Эндрю, что у него есть маленькая дочка, а с женой он развелся в позапрошлом году и до сих пор судится за опеку над малышкой. Я изучил его мрачное измученное лицо, узловатые пальцы, седые виски. - Кристиан, ты лучше Тэцудзи, и ты давно не Ворон, - прервал я затянувшуюся паузу. - Ты - Крестоносец и хороший тренер, - я ободряюще улыбнулся. – Чего стоит один Эндрю? А он ведь не прижился бы ни в одной команде, кроме этой. Я был твёрдо уверен, что прошлое в Воронах тренера и двоих других игроков Крестоносцев помогало им с Эндрю хорошо понимать друг друга и способствовало наилучшему взаимодействию на корте. Кроме того, в Крестоносцах Эндрю явно чувствовал себя в своей тарелке. - Спасибо, - тихо поблагодарил тренер. - Не беспокойся. Я не отправлю Миньярда на скамью запасных. И впредь тысячу раз подумаю, прежде чем гнать на поле травмированного игрока, - прибавил он негромко. *** Я просунул голову в спальню и с нежностью взглянул на кровать. Эндрю спал на животе, крепко обхватив руками подушку. На его спине клубком свернулся Сэр. На скрип двери кот лениво приоткрыл один глаз, но, убедившись, что это всего лишь я, вернулся к своим кошачьим сновидениям. Стараясь не потревожить ни кота, ни Эндрю, я прилёг на край матраса. Лицо Эндрю на соседней подушке было расслаблено и безмятежно, веки подрагивали. Кот перебрался ко мне поближе, подставил спину и раскатисто замурчал. Громкие звуки разбудили Эндрю, он зашевелился и широко распахнул глаза. - Доброе утро, - поздоровался я, не беря в расчёт, что уже давно перевалило за полдень. - Который час? – Эндрю зевнул, перекатился на спину и сладко потянулся. - Почти половина второго, - я взглянул на экран телефона и хрустнул шеей. Здорово иногда побыть дома и вволю понежиться в кровати. Эндрю переложил кота и придвинулся поближе. - Звонил Кевин, - сообщил я и вкратце пересказал наш разговор с Дэем. - Ничего нового! – выслушав, Эндрю презрительно закатил глаза. – И вообще давно пора вставать, - тут же заявил он с таким выражением, будто это я дрых до обеда. - У тебя спарринг? - удивился я, не припоминая, чтобы он планировал на сегодня поход в спортзал. - Нет, - Эндрю мотнул головой, - Встречаюсь с тренером. – не глядя на меня, пояснил он, как ни в чём не бывало. - Зачем? – я облокотился на локоть, стараясь не выдать эмоций и не обнаружить радости и облегчения. Эндрю поморщился, раздумывая, стоит мне знать или нет. - Нужно поговорить, - кратко бросил он и посмотрел мне в глаза. - Можешь пойти со мной. – чуть помедлив, предложил он. - У меня дела, - поспешно отказался я, рассудив, что им нужно пообщаться наедине. Одновременно я судорожно перебирал варианты того, какие у меня могут оказаться дела, если вдруг Эндрю понадобится узнать. Но ему, к счастью, не понадобилось, а я снова вспомнил о Дэе. - Знаешь, о чем ещё очень беспокоится Кевин? - фыркнул я. - Что твоя выходка чуть нас не спалила, - я расхохотался, воображая реакцию Дэя, если бы все прознали про наши отношения. - У Кевина башка вечно набита всяким дерьмом, - Эндрю покрутил у виска. - Лучше бы побеспокоился о матче с Жирафами, его команда в последней игре смотрелась максимально убого. Я подумал, что не хотел бы афишировать наши с Эндрю отношения, но так или иначе, тайное становится явным. Оба мы - публичные личности, с этой частью большого спорта я до сих пор мирился со скрипом. - Тренер извинился передо мной, - немного погодя и хорошенько взвесив все «за» и «против», сказал я. Затаив дыхание, я пытался угадать мысли Эндрю. Он молчал, лицо его стало задумчивым и печальным. Возможно, он размышлял о себе и тренере, а, может быть, прокручивал в памяти наше общее прошлое. Мог он вспоминать и о Воронах и о том, как повлияла команда университета Эдгара Алана на наши жизни. - Все совершают ошибки, - в конце концов произнёс он и почесал за ухом кота. - Но далеко не все готовы их признавать, - торопливо напомнил я и положил подбородок ему на плечо. - Не все, - со вздохом тихо согласился Эндрю. А я понял, что проблема с тренером разрешена ещё до их встречи. И что Эндрю и Кристиан прекрасно понимают один другого. Будь это иначе, Эндрю никогда бы не позволил себе такого поведения на поле, а тренер никогда бы его не простил.