29 ноября
Снежинки, кружась в лёгком танце, плавно опадали на землю, усыпанную переливающимся в желтоватом свете фонарей снегом, что негромко хрустел под ногами. Хруст свежевыпавшего снега немного расслаблял напряжённого и уставшего Олега Волкова после тяжёлого, насыщенного делами и проблемами дня. Встать в шесть утра, приготовить завтрак, отправиться на учёбу в институт, а после на работу, прийти домой, приготовить ужин и позаботиться о возлюбленном — такой загруженный распорядок дня осилят немногие. Однако Олег быстро влился в подобный ритм жизни, позволяя Серёже добросовестно учиться в МГУ и разрабатывать собственную социальную сеть. Подходя к подъезду, который ещё по привычке они оба называли парадной, Олег запрокинул голову и нашёл глазами окно на четвёртом этаже их хрущёвки. Оно светилось — это значит, что Серёжа дома. Впрочем, Разумовский всегда возвращался домой раньше и терпеливо ждал. Даже кушать без него не садился. Олег сердился на него из-за этого, потому что таким образом можно запросто заработать гастрит. А Серёжа, его здоровье и счастье — это самое важное и драгоценное в жизни Олега. Он готов оберегать и защищать Серёжу даже ценой собственной жизни. Он вздохнул, выдыхая лёгкое облачко пара, и решительно зашёл в подъезд. Неторопливо поднимаясь по лестнице на свой этаж, Олег встретил соседа по лестничной площадке и поздоровался, не услышав приветствия в ответ. Когда они переехали в Москву на время обучения, то купили маленькую квартирку, где смогли бы вместе проживать всё это время. Обычных студентов она более чем устроила, но почти сразу же соседи узнали об их отношениях и с тех пор обходили стороной. Олег не раз слышал бросаемые в их сторону различные неприятные фразы и обзывательства, но мирился с оценкой россиян подобного рода отношений и продолжал вести себя уважительно. А вот Серёжу это задело сильнее. Сколько бы Олег ни говорил ему о неготовности их общества принимать гомосексуальность как норму и о том, как важно не опускаться до их уровня, тот продолжал игнорировать соседей и жаловаться на них. В любом случае, Волкова не волновало чужое мнение. Он любил Серёжу и не видел ничего плохого в искренней любви, поэтому ни за что не отказался бы от своих чувств. Олег повернул ключ, открывая дверь, зашёл в уютную двухкомнатную квартирку и услышал лишь телевизионные голоса, больше всего похожие на фильм или сериал. Не успел он снять пальто и повесить его на крючок, как в прихожей появился счастливый рыжеволосый парень. — Ты вернулся! — сияя белозубой улыбкой до ушей, Сергей кинулся на шею Олегу, попутно оставляя короткий поцелуй на щеке. В другой раз Волков бы обнял Серёжу и подарил ему поцелуй, но сегодня он искренне раздражён и зол. Заметив у Олега отсутствие настроения и стянув улыбку, Разумовский отстранился, забрал пальто из рук и повесил на место, стреляя виноватыми глазами. Олег промолчал, сдерживая гнев внутри себя. Ему не хотелось срываться на любимом человеке, поэтому он предпочитал сначала унять пожар внутри, а потом сесть и спокойно обсудить проблему. Он прошёл на кухню с пакетом из супермаркета и принялся доставать оттуда покупки. Серёжа тут же оказался рядом, упираясь ладонями в стол и с любопытством заглядывая в пакет. Когда всё содержимое оказалось на столе, Разумовский заметно огорчился. — Ты не купил газировку? — Серёж, какая, к чёрту, газировка? — прорычал Олег, бросая на Сергея яростный взгляд. Тот невольно сжался и опустил глаза, стыдливо принимаясь рассматривать руки. — Давай будем честны. Нашим бюджетом занимаюсь я, и мы пользуемся им вместе. А то, что ты сегодня сделал — безответственно и легкомысленно. — Олег, хочешь, я всё объясню, — поспешно пробормотал Серёжа, поднимая глаза. Волков лишь сильнее сжал челюсти, стараясь не сорваться, и прикрыл глаза в усталом жесте. Голова совсем не вовремя начала раскалываться от боли, затрудняя мыслительный процесс. — Не нужно мне ничего объяснять! Это наши деньги не вернёт, а значит, смысла в этом нет, — он замолчал, присев на стул и закрыв лицо ладонями. Олег услышал, как Серёжа отодвинул соседний стул и бесшумно присел рядом, сверля взглядом. Воцарилось слегка напряжённое молчание, нарушать которое долгое время никто не решался. Волков представил, как они целый месяц будут жить на те шесть тысяч рублей, что остались на счету, и захотел напиться с горя. — Всё очень плохо, да? — робким тихим голосом осмелился спросить Разумовский. Необдуманность последствий совершённого поступка и детская наивность Серёжи в этот момент отчего-то подожгла раздражение изнутри, сдерживать которое стало невыносимо. Олег резко убрал руки от лица и строго посмотрел на возлюбленного. — Мягко сказано! — взорвался Олег, стараясь сдержать внутри себя хотя бы подступающие к горлу матерные слова. — Это же не ты просыпаешься в шесть утра и весь день пашешь сначала на учёбе, а потом отрабатывая неполный рабочий день и зарабатывая деньги непосильным трудом. Только и делаешь, что целыми днями сидишь за ноутбуком, приобретённым на наши деньги, заработанные мною! Тебя, очевидно, совсем не волнует моё состояние после каждого рабочего дня! — Ну извини, ты сам соизволил устроиться на работу, чтобы обеспечивать нас. Я, как и обещал тебе, учусь и вкладываю силы в дело, которое требует усидчивости и умственной деятельности! — Серёжа занял оборонительную позицию. Олег помнил, как он не любил, когда кто-то повышал на него голос — это навевало не совсем светлые воспоминания о воспитательницах в детдоме, но остановиться не мог. Обуздать собственные эмоции в конце тяжёлого дня крайне непросто. — Да? Да ты бы хоть раз побеспокоился обо мне! Приготовил бы ужин, а не ждал моего возвращения, пока я, валясь с ног, приготовлю тебе чего-нибудь съестного! — Готовка по твоей части! Ты сам ещё в сентябре говорил, что меня подпускать к плите опасно, а теперь требуешь от меня ужин? — Сергей тяжко выдохнул, закатил глаза и облокотился на спинку стула, упорно глядя в сторону и, по всей видимости, не желая видеть Олега. Он любил его всем сердцем и душой, но порой Разумовский вёл себя как вредное и капризное дитё, чем выводил Волкова на негативные эмоции. Раздражение становилось всё острее и острее, пока вдруг не достигло своего апогея. Олег грозно рыкнул и резко поднялся со стула, хлопая руками по столу, не обратив внимания на мгновенно появившееся жжение в ладонях. Серёжа заметно вздрогнул и подпрыгнул на месте, едва не упав со стула от его яростного порыва. — Я много чего говорил! А ты потратил тридцать тысяч рублей на какую-то чушь и просишь меня купить тебе газировки? Серёг, у нас осталось меньше шести тысяч! Как ты предлагаешь нам жить на них? — Олег снова сжал до боли челюсти, ожидая вразумительного ответа от Сергея. Тот окинул его неприятным взглядом и вновь уставился в окно. — Заработаешь ещё! В чём проблема? И вообще-то деньги ушли не на чушь, а… — он не успел договорить, потому что Олег грубо перебил. — Заработаешь?! Ты моей смерти желаешь или что?! Декабрь месяц на дворе, Серёж! У меня сессия начнётся со дня на день, я уйду в академический отпуск. Может, ты побеспокоишься за нас хоть немножко? Наш первый Новый год вне стен детдома пройдёт очень скромно, благодаря твоим усилиям, дорогой, — язвительно закончил Олег, намереваясь уже покинуть кухню и просто пойти лечь спать, оставив голодного Серёжу одного — пускай расхлёбывает заваренную кашу. — Эти деньги ушли на благотворительность нашему детдому, Олег, — тихо пробормотал Сергей, продолжая незаинтересованно разглядывать что-то за окном и избегать столкновений взглядами. Олег тяжко вздохнул и закатил глаза. — Мне всё равно, — спокойнее прошептал он. — Я спать. Ужин себе приготовишь сам, — Олег вручил ему пачку гречки и поспешил удалиться. Благотворительность — дело хорошее, но не тогда, когда оно ставит их в трудное положение. Это наивное ребячество Разумовского, которое постоянно толкало его на глупые поступки, часто выбешивало Олега. Несмотря на четыре месяца совместной жизни и ведение общего быта, они продолжали ссориться друг с другом и ругаться, потому что один часто делал то, что не нравилось второму. Со временем перепалок стало меньше и быт более-менее наладился, но поводы для ссор продолжали находиться. Не так себе представлял взрослую жизнь Олег. Приняв быстрый душ и смыв с себя пот, он вышел из ванной комнаты и одним глазком заглянул на кухню. Серёжа убрал все продукты по своим местам и, по всей видимости, решил голодать. Олег вздохнул, усиленно борясь с жалостью и желанием накормить возлюбленного, и отправился спать.***
На следующее утро Олег по привычке проснулся раньше будильника и выбираться из мягких простыней не спешил. Он пару раз зевнул, впервые за долгое время чувствуя себя полным сил для свершения запланированных дел. Перевернувшись на другой бок, рассчитывал увидеть мирно спящего Серёжу, услышать его тихое сопение и поцеловать в лобик, ласковым жестом убирая рыжие прядки за ушко. Но вторая половина кровати пустовала и уже почти остыла — Серёжа встал раньше, чем обычно. Искать его долго не пришлось. Выйдя в гостиную, он почти сразу же наткнулся взглядом на Разумовского, сидящего на подоконнике с книгой — привычное поведение на времена, когда они находились в ссоре. Олег в ярких красках вспомнил о том, что произошло вчера вечером, и почувствовал жуткий укол вины. Всё-таки не стоило быть с ним таким категоричным. Да, он снова не смог обуздать кипящие внутри ярость и раздражение и, будучи жутко уставшим, сорвался на любимом человеке. Серёжа даже взгляда не поднял, когда Олег вышел из спальни и скрылся на кухне. Вчера он поступил достаточно жестоко по отношению к Серёже и заставил его голодать. Может быть, извиняющийся завтрак исправит ситуацию? Нет, зная Разумовского, он не примчится тут же на аппетитный запах, а продолжит дуться и сидеть на подоконнике с книжкой в руках. Олег признал свою вину и взял любимую кружку Серёжи, заваривая в ней его любимейший фруктовый чай. После выпуска из детдома Сергей не переставал дивиться разным мелочам, которых раньше не видел, в отличие от детей, которые живут в семьях. Фруктовый чай входил в этот список. Олег заботливо разбавил напиток водой, потому что знал, как Серёжа не любил горячий чай и постоянно обжигался кипятком. Хотя, может, это был всего лишь хитрый ход, чтобы выпросить у Олега поцелуй в утешение. Волков, не торопясь, подошёл к подоконнику, где уютно устроился Серёжа, накинув на себя плед — помнит его слова о том, что от окна дует морозным воздухом, из-за которого он может простудиться. Не хочет доставлять хлопот. Олег молча, с невозмутимым взглядом, протянул ему кружку отвлекая от книги. Сергей тут же в недоумении поднял на него глаза и опустил на кружку в руке. Почуяв любимый аромат чая со вкусом малины, он отложил книгу и робко принял кружку, касаясь пальцев. — С малиной? — сначала поинтересовался Разумовский, а потом сделал первый глоток. — И не горячий, — он расплылся в нежной улыбке, тронутый беспечной заботой Олега, для которого видеть расцветающее на его лице счастье — настоящее произведение искусства. — Как ты любишь, — он улыбнулся в ответ мягкой улыбкой, помолчал, а потом ласково коснулся его запястья. — Серёж, мы можем поговорить? Как взрослые люди. Спокойно и без криков обсудить то, что произошло? Сергей напрягся, пряча взгляд. Они всегда так просто прощали друг друга, потому что находиться по отдельности невыносимо и непривычно. Олег по глазам понял, что Серёжа не хотел вспоминать произошедшее, но просто забыть об этом случае они не могли. Он хотел было начать поучительную речь, как вдруг Сергей заговорил. — Я виноват, Олег. Мне не стоило переводить туда так много денег, ведь в первую очередь я должен думать о нашем комфорте, верно? — он поднял виноватый взгляд небесно-голубых глаз, так напоминающий наивного ребёнка. Волков утвердительно кивнул, кладя руку тому на колено. — А мне не стоило срываться на тебе и говорить так много лишнего. Просто хочу, чтобы ты понял, что я очень устаю на работе, трачу на это большую часть свободного времени для того, чтобы прокормить нас. Чтобы ты ни в чём не нуждался и был счастлив, а я мог радоваться этому, — спокойно, почти по-отечески рассудил Олег тихим голосом. Серёжа придвинулся ближе, оставляя кружку на краю подоконника, желая ощутить тепло любимого тела. — Я тоже работаю, Олег. — Да, я знаю, солнце. Я погорячился. Уверен, что всё это не зря, и ты обязательно добьёшься высот. Главное, учись, а я нас всем обеспечу, обещаю, — Олег притянул Серёжу, поцеловал в макушку и прижал к себе хрупкие плечи. — У тебя очень большое сердце, Серёж. Ты всегда был добр и внимателен к другим, в отличие от меня. Но для меня имеет значение лишь то, что имеет для тебя. Пусть дети будут счастливы, а я обязательно заработаю ещё, чего бы мне это ни стоило. Только давай отныне договоримся решать крупные финансовые вопросы вместе? Серёжа прижался к груди Олега, по-кошачьи ластясь. — Договорились, Олеж. Обещаю, что подобного больше не повторится, — Разумовский отстранился и заглянул ему в глаза. Он всегда так делал, когда давал обещания, ни разу их не нарушая. Олег улыбнулся и хотел встать, чтобы отправиться делать завтрак, но был схвачен за руку Сергеем. — Оле-е-еж… — М? — Поцелуй меня. Пожалуйста… Серёжа хоть и мог самостоятельно поцеловать Олега, не боясь, что тот откажет, но ему гораздо больше нравилось просить об этом. Волков не мог отказать любимому человеку, поэтому сел на место, обхватил лицо руками и поцеловал Сергея. Тот довольно промычал в поцелуй, с жадностью на него отвечая. — Всё, пойдём завтракать, лисёнок.***
12 января
Расправившись с завтраком, Серёжа спешно поблагодарил Олега за еду и отправился к рабочему столу собирать сумку. Сегодня они проснулись позже, чем следовало. Учебный семестр закончился, зачёты были закрыты, новогодние каникулы быстро прошли, но пришло время для экзаменов, после которых Сергей сможет спокойно выдохнуть и уйти на зимние каникулы. Он бросил в рюкзак пару тетрадок в надежде успеть повторить что-то по пути, пару ручек, бутылку воды и другие необходимые предметы. — Возьми, — попросил Олег, оказавшийся рядом с гематогеном в руке. Он молча сунул сладость в рюкзак, напоминая себе о том, что Волков беспокоился о нём. Учёба для Серёжи стояла в приоритете, куда он вкладывал много времени и сил, и Олег это понимал. А всё, что важно для Сергея, важно и для него тоже. Серёжа кинулся в спальню и резко открыл шкаф в поисках «счастливой» белой рубашки, которой на месте не оказалось. Он судорожно перепроверил ещё два раза и обернулся к Олегу, который хвостом следовал за паникующим Сергеем. — Где моя рубашка? — Она в стирке. Я не хочу, чтобы ты ходил в грязном, — спокойно сообщил Олег. Серёжа тяжко вздохнул, сжал кулаки и, схватив первую попавшуюся рубашку, хлопнул дверцей шкафа. — Не кипятись. Ничего страшного не произойдёт, если ты один раз наденешь на экзамен что-то другое. Неужели эти приметы не кажутся тебе глупыми? — Ты прекрасно знаешь о моих причудах, но игнорируешь их. Я хотел надеть именно эту рубашку! Если я не сдам экзамен у Черниченко, то это будет на твоей совести, — Серёжа грубо ткнул в него пальцем, бросая обиженный взгляд, и стянул застиранную футболку. С тех пор, как они выпустились из детдома и стали жить вместе, у них появлялось больше поводов для ссор. Подстроиться под один ритм оказалось непростой задачей. Если один хотел сделать как лучше, второму это, наоборот, насолило. Серёжу бесила привычка Олега сделать что-то за него и не спрашивать мнения. Можно было обсудить этот момент, но он, как всегда, сделал по-своему. — Ты обязательно всё сдашь, слышишь? Прежде всего, оценивать будут твои знания, а не внешний вид. А ты у меня башковитый и талантливый, — Олег поцеловал его в щёчку, что чуть-чуть успокоило Сергея. Несмотря на все раздражающие привычки, Волков умел подбирать подходящие слова и просто знал, что Серёжа едва ли не зависим от его прикосновений. Быстро натянув на себя брюки под внимательным взглядом Олега (ничего удивительного, он просто обожал любоваться телом возлюбленного каждое утро), Серёжа отправился в прихожую и по пути схватил рюкзак. Он спешно обулся и потянулся руками за пуховиком, но его отвлёк что-то бурчащий себе под нос Волков. Он присел и принялся перезавязывать шнурки на ботинках. — Что ты делаешь? — Беспокоюсь, чтобы ты о шнурки не споткнулся и не разбил себе лицо. Время идёт, а ты всё ещё не научился бантики завязывать, — спокойно выдал Олег, поднимаясь на ноги. Серёжа закатил глаза и накинул куртку, застёгиваясь и проверяя карманы. Ключи и проездной оказались на месте. — Ну, я пошёл, — вздохнул Разумовский, закинул рюкзак на плечи и хотел было развернуться лицом к двери, но был остановлен сильными руками Олега. — Стоять. Сергей тяжко вздохнул, терпеливо ожидая, пока Волков заботливо повяжет вокруг его шеи шарф и наденет шапку. Такое происходило не каждое утро, но очень часто и начинало подбешивать Разумовского. Серёжа не любил шапки, потому что считал, что выглядит в них по-идиотски, но Олег всё боялся, что он простудится. — Когда доедешь, позвони или напиши мне, хорошо? — попросил он, укладывая ладони ему на плечи. Сергей ушёл от прикосновения и нахмурился. — Олег, ну хватит! Ты же не мамочка! Я вполне могу и сам о себе позаботиться, а ты вечно докучаешь мне излишней опекой. Я не беспомощный! — взорвался Серёжа, взмахивая руками. Волков заметно удивился, что стало понятно по его вмиг взлетевшим бровям. Они оба какое-то время молчали, переваривая всё то, что сейчас произнёс Сергей. — И это говорит тот, кто даже приготовить себе ничего не может, — пробормотал Олег, опираясь спиной об косяк арки и складывая руки на груди. — Я же хочу как лучше, Серёж. Всё, что я для тебя делаю — во благо. Просто не забывай надевать шарф и шапку, чтобы мне не лечить тебя, когда сляжешь с простудой. Тебе вот хочется болеть? — Если бы это был единичный случай! Знаешь, мне надоело, что ты молча что-то делаешь и даже не спрашиваешь моего мнения или разрешения. — И как ты себе это представляешь? Серёж, разреши мне надеть на тебя шапку, чтобы ты не простудился. Так что ли? — Я не об этом. Ты знаешь, что во время сессии я не меняю одежду, знаешь, что я ненавижу шапки, но игнорируешь это и делаешь всё мне наперекор, — возмутился Серёжа, срывая с себя шапку и в порыве ярости бросая её в Олега. — Перестань вести себя как ребёнок, — пригрозил Волков, на что Разумовский решил не отвечать. Он резко развернулся и вышел из квартиры, громко хлопнув дверью, не думая о последствиях. Сергей быстро спустился по лестнице на первый этаж и едва ли не выбежал на улицу. Он полез в карман глянуть время на смартфоне, которого там не оказалось. Видимо, остался в прихожей. И честно, возвращаться за ним вовсе не хотелось. День ещё не успел начаться, а он уже поссорился с Олегом — единственным драгоценным человеком в его жизни.***
Сергей вернулся домой в гораздо лучшем расположении духа. Он наспех скинул с себя куртку, с трудом выпутался из шарфа и скинул ботинки, забегая в гостиную. Разумовский быстро нашёл Олега за рабочим столом и подбежал к нему. Серёжа кинул зачётную книжку на стол и крепко обнял со спины, прижимаясь щекой к виску. — Отлично, Олег! Я сдал на отлично! — он закрыл глаза, оставляя лёгкий поцелуй на щеке Волкова. Тот тяжко выдохнул и напряжённо помолчал, наверняка подбирая слова после утренней ссоры. Олег слишком сильно любил Серёжу, чтобы долго злиться на него и уж тем более грубить, когда тот счастлив. — Я не сомневался, что ты справишься, — спокойно ответил Волков, мельком глянув в зачётку, и вернулся к своим делам. Сергей чуть расстроился. Олег явно не хотел испортить ему настроение, но и забыть утренний диалог просто так тоже не мог. — Что будем кушать? — аккуратно поинтересовался Серёжа, наконец-то смотря в монитор. В последнее время Олег подсел на какие-то военные онлайн-игры, о которых Разумовский ранее не знал, да и играть в них не горел желанием. — На плите стоит кастрюля с отваренной картошкой, а котлеты найдёшь в холодильнике. — А ты… Не будешь обедать со мной? — Серёжа расстроился окончательно. Раньше они всегда дожидались друг друга, чтобы вместе покушать, а сегодня Олег, видимо, не испытывал желания разделить с ним обед. Неужели он обиделся из-за утренних слов? — Нет, я уже поел. — Серёжа раздосадовано угукнул и выпустил Волкова из объятий, проследовав на кухню. — И посуду за собой помоешь, хорошо? Сергей остановился и искренне удивился. Ему, конечно, совсем несложно помыть за собой тарелку с ложкой, но обычно за него это делал Олег. Наверное, это несправедливо — Волков и готовил, и накрывал на стол, и мыл посуду, в отличие от ничего не делающего Серёжи. Но всех это устраивало, поэтому так они и жили. — Ладно, — кивнул Сергей и скрылся на кухне. Весь оставшийся день и вечер Олег вёл себя достаточно отстранённо и холодно к Серёже, отвечал односложно или более развёрнуто, но безразличным голосом. Вечером Сергей решился погладить свою часть выстиранной одежды, отбросив подготовку к следующему экзамену, потому что Олег соизволил расправиться только со своим гардеробом. Он поискал видеоурок в Интернете, и вроде всё выглядело просто, но на практике ничего не получилось. Теперь на его любимой белой рубашке красовалось пятно от утюга. Расстроившись ещё сильнее, Серёжа ушёл в спальню и лёг спать. Заметив это, Олег подошёл к гладильной доске и опустил взгляд на испорченную рубашку. Жалость сковала его сердце, и он со вздохом принялся гладить одежду Разумовского. На следующее утро Сергей проснулся позже Олега и не почувствовал аромата с кухни. Лениво потягиваясь, Серёжа кинул взгляд на часы и медленно сел на кровати. На кухне он оказался уже через пять минут, перед этим совершив водные процедуры в ванной. Олег ел бутерброды, пил чай и смотрел утренний выпуск новостей по первому каналу. Кажется, сегодня они обойдутся без привычного завтрака в виде омлета или яичницы. Серёжа заварил кофе, чтобы взбодриться, и, следуя примеру Олега, сделал бутерброды из хлеба, сыра и колбасы. — Готов к экзамену? — вдруг поинтересовался Олег, заставив Серёжу всколыхнуться и лучезарно ему улыбнуться. — Не знаю… Я повторил конспекты и разобрался в трудных темах, но всё равно волнуюсь. Такое ощущение, что я что-то упускаю, — поделился переживаниями Разумовский и тут же получил ободряющее подмигивание от Волкова. — Ты справишься! Иначе быть не может, — после этих слов он переключил канал, где крутили какой-то фильм, а Серёжа снова поник. Может, следовало обсудить эту ситуацию и во всём разобраться? Сергею начало казаться, что между ними нет романтических отношений, и они не более, чем простые соседи по дому. Раньше Олег окружал Серёжу заботой, создавая в доме уют, и так по-матерински опекал его. Спустя один вечер его тепла стало недоставать, рождая какую-то странную пустоту в груди. Всё-таки Сергей чувствовал, что Олег затаил на него какую-то обиду и пытался проучить, лишив его собственной опеки. Стоит признать, что у него получилось. — Ладно, мне пора, — кинул Разумовский, по привычке оставив кружку около раковины. Олег на это промолчал. Сергей переоделся в спальне, схватил рюкзак и вышел в прихожую, принимаясь надевать сапоги. Внутри всё ещё тлела надежда, что Олег сейчас подойдёт и поможет ему завязать проклятые шнурки, натянет шапку и шарф против его воли. Прямо как в детстве. Олег всегда был таким. Чуть ли не с самого начала их знакомства. Его всегда волновало самочувствие и здоровье Серёжи, его комфорт и уют больше, чем свои. Но одевать его сегодня никто не спешил, поэтому возиться со шнурками пришлось самостоятельно. На самом деле Сергей давно умел завязывать бантики, но ему нравилось, когда Олег уделял внимание даже на качество завязанных шнурков. В детдоме, перед тем, как выйти погулять зимой на улицу, он всегда завязывал на его ботинках симпатичные и крепкие бантики, которые ни разу за всё время не расплетались. Разобравшись со шнурками, Сергей накинул куртку, быстро застегнулся и чуть постоял в слабой надежде, что Олег хотя бы обратит внимание на то, как он одет. Чисто из любопытства и внутреннего беспокойства. Серёжа ведь знал, что под натянутой маской равнодушия он всё равно переживал за него. Потому что любил. Так и не дождавшись его внимания, недовольный Разумовский всё же надел шапку с шарфом, схватил рюкзак, сунул смартфон в карман и вышел из квартиры, кинув чуть рассерженное «я ушёл».***
С трудом разлепив глаза, Серёжа увидел шею Олега и тёмные волосы, так соблазнительно пахнущие шампунем. Пользуясь случаем, он обнял Волкова крепче и уткнулся носом в волосы на затылке. Несмотря на напряжённость в их отношениях, Серёжа невольно продолжал обнимать Олега во сне, как ранее в детстве обнимал мягкую игрушку. Может, он действительно как был ребёнком, так и остался? Не желая обрывать момент, он всё-таки отстранился и тихонечко покинул комнату. Вчерашний день прошёл точно так же, как позапрошлый, и Сергею стало понятно, что ему не хватало той опеки, которую ранее дарил ему Олег. Поэтому, когда все экзамены были сданы и настали зимние каникулы, он решил встать пораньше и попытаться приготовить извиняющийся завтрак. Побыть на месте Волкова. Обычно Олег подавал на завтрак яичницу или омлет, реже оладьи или блины. Из всего перечисленного он решил приготовить оладьи на кефире. Открыв заранее найденный и изученный рецепт, Серёжа принялся делать тесто. Добавил все необходимые ингредиенты, строго следуя всем шагам рецепта, взбил продукты и отправил нагреваться на плиту. Когда тесто было готово, Сергей приступил к самому волнующему — разогрел сковороду и мысленно взмолился не спалить квартиру. Тогда Олег его никогда в жизни не простит! Опасения Серёжи едва не воплотились в реальность. Огонь не появился, но вот первые две партии сгорели из-за медлительности и невнимательности Разумовского. Однако уже через десять минут на двух одинаковых тарелках красовались вполне съедобные оладьи. Сергей надкусил одну из своей тарелки, и его настигло неподдельное удивление. Только что он самостоятельно, своими руками приготовил что-то съедобное! И вкусное! Это даже не оказалось сложным, как он всегда предполагал. Серёжа улыбнулся сам себе, игнорируя лёгкий запах гари, и поставил тарелки на их излюбленные места. Далее заварил фруктовый чай, достал сливочное масло, малиновое варенье, что великодушно отдала им одна из соседок по дому. Да, их не особо любили соседи за «особую» любовь, но были и люди, считающие однополые отношения нормой. Заприметив в холодильнике связку бананов, Серёжа вспомнил, что Олежа любил украшать свои блюда. Из яиц — зеленью, а что-то сладкое — фруктами и ягодами. Решив добавить кусочки банана к оладьям, он взял два, снял кожуру и принялся нарезать, размышляя в процессе над тем, как на этот завтрак отреагирует Олег. Обрадуется? Простит ли его? Или продолжит хмуриться? Серёжа не успел убрать пальцы, и в то же мгновение, когда он это осознал, лезвие ножа прошлось по указательному пальцу. Из пореза хлынула кровь, которую Сергей принялся слизывать, перед этим выругавшись и простонав. — Что тут происходит? — позади послышался низкий заспанный голос Олега. Серёжа резко обернулся, встречаясь с ним взглядом. — Олег… Доброе утро, я… — он не успел договорить, так как Волков подошёл ближе, взял за запястье и внимательно осмотрел порез. — Горе луковое, — вздохнул он. — Я же говорил. Нельзя тебя одного на кухню пускать. — Я-я оладьи приготовил. Подумал, что тебе были бы приятны мои старания… — Серёжа виновато улыбнулся, а Олег полез в один из кухонных шкафчиков за аптечкой. Между ними повисло достаточно длительное молчание, показавшееся Серёже неловким. Олег, который ещё вчера носил маску равнодушия, сейчас копался в аптечке в поисках пластырей. Когда нужная коробочка была найдена, он оперативно достал один с изображением котиков, нежно обхватил запястье, устраивая в нужное положение руку, заклеил порез и оставил поцелуй на ладошке. Серёжа невольно расплылся в нежной улыбке, наблюдая за беспокоящимся и заботливым Олегом. В детстве он точно так же обрабатывал раны и ссадины Волкова, которые тот получал всякий раз, когда заступался за него. Да, таким он нравился больше. — Серёж, мне правда очень приятно, и я удивлён, но пожалуйста, будь аккуратнее в следующий раз. А лучше вообще за нож не берись, готовка — это по моей части, договорились? — Олег впервые за время их ссоры улыбнулся и пальцами погладил щёку Разумовского. Тот нахмурился. — Нет, не договорились! Знаешь, я тогда на эмоциях наговорил всяких нехороших вещей, которые задели тебя, верно? Ты много делаешь для меня, частенько игнорируя собственные потребности, а я веду себя как капризный ребёнок. Прости меня, Олеж, я обещаю, что исправлюсь. Я не хочу, чтобы всё было как раньше. Ты и так устаёшь, пытаясь обеспечить меня, но я хочу и сам что-то уметь! За эти дни я понял насколько беспомощен. Не хочу таким быть. Не хочу, чтобы ты упахивался из-за меня, ты мне нужен живой и здоровый, — он медленно наклонился и нежно заключил Волкова в объятия. Олег обнял его в ответ и зарылся носом в длинные волосы. — Как скажешь, Серёня. С радостью научу тебя всему, чему захочешь. И я рад, что ты осознал своё поведение. Просто знай, что забота о тебе и твоё счастье — это смысл моей жизни, — негромко, почти шёпотом, признался Олег ему на ушко. — Я не представляю счастья без тебя, поэтому постарайся не угробить себя всеми заботами, — так же тихо прошептал Серёжа, прикрыл глаза, ловя умиротворение и ощущая тепло, излучаемое Олегом. — Хорошо-хорошо, — в его голосе слышится улыбка. — Я всегда буду рядом, чтобы ты был счастлив. Они замолчали и продолжили так стоять. Сергей пытался вслушаться в размеренное дыхание Олега и почувствовать биение чужого сердца. Как же сильно ему его не хватало. Может быть, Серёжа тоже зависим от Олега? — Предлагаю приступить к завтраку, — с улыбкой предложил Волков, неторопливо освободившись из объятий. — Оладушки ведь стынут. — Да, пожалуй. Но сначала проветрим квартиру — первые две партии не удались. Они одновременно рассмеялась, пока Серёжа открывал окно на проветривание, а после приступили к трапезе. Это был первый кулинарный дебют Сергея Разумовского.***
25 февраля
С десяти утра Олег сидел за рабочим столом и зубрил конспекты по предмету, который завалил на сессии и отправился на пересдачу. Помимо конспектов, он открыл пару учебников, но легче и понятнее от этого не становилось. Часы показывали половину шестого, а в голове у Олега, казалось, совсем пусто. Как бы плохо он ни отзывался об учёбе, отчисления не хотелось. — Как успехи? — поинтересовался подошедший Серёжа и обнял его плечи со спины, оставляя поцелуй на виске. Олег тяжко вздохнул и бросил тетрадь на стол, вымученно прикрывая глаза. Как бы ему хотелось наплевать на пересдачу и повалить Серёжу на кровать, крепко обнять и пролежать так целый день. Смотреть с ним фильмы, читать книги и перешёптываться о всяких глупостях. — Честно, я даже не знаю. Ощущение, что голова всё равно пустая, сколько бы я ни зубрил. — Я уверен, что ты со всем справишься, Волче, — оставив ещё один поцелуй на виске Олега, Серёжа выпрямился, сделал шажок назад и упал на кровать, вздыхая. Если бы можно было проваляться целый день и ничего не делать, Олег был бы счастлив. Ежедневное расписание дом-учёба-работа-дом знатно выматывали его. — Тебе не кажется, что мы заслужили отдых? Уже больше полугода в Москве, а погулять выходим раз в месяц. — Серёг, обещаю, когда сдам этот треклятый предмет, мы обязательно куда-нибудь сходим, — вздохнул Олег и вновь принялся изучать написанное в тетради. Серёжа на заднем фоне продолжал вошкаться, и он вдруг понял, что от слишком долгой зубрёжки посторонние звуки стали его раздражать. — Нет, я не совсем об этом. Я тут подумал, что зимние каникулы прошли достаточно… Однообразно. Ты разве не желаешь прогуляться дальше? Съездить в какое-нибудь интересное место или, ну, может быть, вообще в область? Там тоже много интересных мест, достойных нашего внимания, и где мы можем отдохнуть. Как считаешь? — Давай позже об этом поговорим, а? Если тебе не нравятся наши прогулки, мог бы и раньше сказать. Если хочешь что-то предложить, то предлагай, ладно? — чуть раздражённо попросил Олег, поворачивая голову к Серёже на последнем предложении. Сейчас он был не в настроении выслушивать намёки или жалобы. И уж тем более решать какие-то вопросы и проблемы. Разумовский задумчиво посмотрел в его серьёзные глаза, а Олег тяжко вздохнул и отвернулся. — Я люблю наши прогулки. Но тебе не хотелось бы отдохнуть вдали от всей этой городской суматохи? — К чему ты клонишь? — не понял Олег. Вопросы Разумовского показались ему странными. Зная его, он бы вряд ли начал задавать их из чистого интереса, а значит, Серёжа преследовал какую-то цель. Олег невольно зажмурился, подумав о том, к чему может привести этот разговор — ни к чему хорошему. — Я первый задал вопрос, — возмутился Сергей, видимо, недовольный тем, что Олег уходил от ответов. — Серёж, мне всё равно, где находиться. Главное — чтобы ты был счастлив. Я счастлив, если счастлив ты, — он устало улыбнулся и заметил в настольном зеркале, как Серёжа закатил глаза и помолчал, переворачиваясь на живот и начиная болтать ногами. — А если не говорить обо мне? Сам ты что думаешь об отдыхе за городом? Повисла минутная тишина. Олег помолчал, пытаясь держать себя в руках. Сергей мешал ему готовиться к экзаменам, сбивая с мыслей. Да и тему какую выбрал! Разумовский выжидающе смотрел на него и терпеливо ожидал ответа, но Волков лишь повернулся к столу, отложил тетрадь и пододвинул ноутбук с открытым учебником по предмету ближе к себе. — Слушай, мне сейчас немного не до таких разговоров. Я пытаюсь подготовиться к экзамену. Не думать об отдыхе будет лучшим решением для меня на данный момент. — Тебе сложно ответить? Хотя бы простое «да» или «нет»?! — возмутился Серёжа, резко садясь на кровати. — А тебе сложно подождать до завтра? Неужели эти вопросы требуют срочного ответа? Серёжа, не выводи меня, пожалуйста, своими глупыми вопросами! — потихоньку начал выходить из себя Олег. Серёжа снова взялся за своё. Разве он не понимал, что значит готовиться к сдаче экзамена по тяжёлому предмету? И снова его настойчивость и тяга к безумным идеям трепали нервную систему Волкова, который всеми силами пытался не сорваться на Серёжу. — Я правда не понимаю, что страшного случится, если ты отвлечёшься от книжек на пять минут! Для тебя, между прочим, стараюсь! — сложив руки на груди, выпалил Сергей. Олег предупреждал, держался, как мог, и позволял ему отступить, но его глупое упорство сделает ему же больнее. — Не понимаешь? И это говорит сам Сергей Разумовский, который точно так же готовится к экзаменам! Заметь, я тебя не трогаю на период сессии. Неужели тебе так сложно оставить меня наедине с учебниками на один день?! — прорычал Волков, оборачиваясь к Серёже и сверля его яростным взглядом. Тот выглядел возмущённым и оскорблённым. — Ах, так? Ну вот и оставайся один! — выкрикнул Серёжа, резко встал с кровати и умчался в гостиную, громко хлопнув дверью. Олег хотел пожурить за эмоциональный поступок, но это, скорее всего, лишь сильнее его разозлит. Он набрал побольше воздуха в лёгкие и спокойно выдохнул, собираясь с силами. Сейчас важнее всего сконцентрироваться на подготовке к пересдаче предмета. А Серёжа… Серёжа такой Серёжа. Побесится и успокоится. Далее послышалось, как хлопнула их входная дверь. Видимо, ушёл остывать.***
Весь оставшийся день Олег просидел за учебниками и конспектами, повторяя что-то из раза в раз, пытаясь запомнить, понять и вникнуть. Когда глаза начали слипаться, он опустил взгляд в правый нижний угол монитора, на часы. 01:36. Если он желал хорошенько выспаться, то ложиться спать следовало сейчас. Олег выключил ноутбук, отложил конспекты и потянулся, широко зевая. Встав из-за стола, он повернулся к кровати и в мыслях вернулся к сегодняшней размолвке с Серёжей, сразу после которой тот вылетел на улицу и вернулся только в первом часу ночи. В другой раз Волков обязательно отчитал бы Серёжу за таинственные прогулки до полуночи, но сегодня он был слишком занят умственной работой, которая, стоит признать, знатно выматывает. Олег вышел из спальни и обнаружил Серёжу на его излюбленном месте во время ссор — на подоконнике. Нахмурившись, он увлечённо читал книжку, кажется, даже не замечая появившегося в комнате Олега. Свет в гостиной был выключен и исходил только от бра, которое Волков когда-то прикрепил к стене специально для чтения. Он молча ткнул выключатель, врубая свет и тут же привлекая внимание Серёжи, лицо которого нахмурилось пуще прежнего. От этого он показался лишь ещё милее и смахивал на ребёнка. — Чтение в темноте портит зрение, — с лёгкой уставшей улыбкой прошептал Олег, подойдя к подоконнику. Сергей вернул взгляд в книгу, усиленно игнорируя подошедшего. Такой очаровательный. — Какое тебе дело? — обиженно пробубнил Серёжа и перелистнул страницу. — Дурашка, — усмехнулся Олег, и вдруг его внимание зацепилось за лёгкий сквозняк, исходящий от холодного окна. Кажется, погода сегодня ветреная. — И снова ты сидишь на сквозняке. Совсем здоровье своё не бережёшь, глупыш. Олег схватил аккуратно сложенный плед с кресла и заботливо укрыл им Серёжу. Тот пробубнил что-то невнятное, но с плеч не скинул, а наоборот, охотно зарылся в него. — Ну и где ты был? Кушал хоть? Серёжа продолжал игнорировать Олега, пытаясь вникнуть в написанное в книге, но получалось из рук вон плохо. Это было заметно даже со стороны. Волков присел рядом и нежно обнял любимого за плечи, оставляя поцелуй на щеке. — Ну не игнорируй меня, пожалуйста. Да, я не должен был срываться на тебе. Признаю, виноват. И на самом деле я очень люблю отдых на природе. Желаешь организовать? — промурлыкал Олег, пытаясь приободрить надутого Серёжу. — Я поступил не совсем хорошо. Я мешал тебе, хотя спокойно мог спросить позже. От меня одни неудобства, — наконец-то прошептал он, закрывая и откладывая книгу в сторону. Олег улыбнулся и переместил ладонь с плеча на рыжую макушку, поглаживая. — Оба хороши. И не смей больше говорить про неудобства, слышишь? — вместо ответа Сергей лишь склонил голову, кладя её на его плечо. — Я хотел сделать тебе сюрприз на день рождения в виде поездки на загородную базу отдыха, где мы могли бы здорово провести время и отдохнуть от всех этих глупых дел, — грустным голосом поделился Сергей. У Олега перехватило дыхание от неожиданных слов. Цель расспросов заключалась в выяснении отношения его к отдыху на природе. Серёжа хотел его порадовать, а что получил в ответ? Сергей Разумовский — удивительный человек, с большим и добрым сердцем, в чём Волков убеждался изо дня в день. Он не знал никого, кто мог бы любить сильнее, быть щедрее и внимательнее, чем Серёжа. Его Серёжа Разумовский. Сердце сделало кульбит, а на лице расцвела широкая тёплая улыбка. — Ну так сделай, — прошептал Олег. — Ты правда хочешь этого? — удивился Серёжа, чуть отстраняясь от Олега и заглядывая прямо в глаза. Наивная голубизна детских глаз Сергея с возрастом совсем не менялась, но по одному только взгляду Олег всегда мог понять его настроение и чувства. Потому что знал с семи лет. И потому что любил вот уже чуть больше одиннадцати лет. — Да, Серёж. Я хочу, чтобы ты знал, что я люблю тебя. Даже в ссорах. — Я знаю. Я тоже люблю тебя даже в ссорах, — хихикнул и мягко улыбнулся Серёжа, зарылся в плед, заботливо накинутый Олегом, и подозрительно шмыгнул носом. — Кажется, у нас кто-то простудился, — со вздохом озвучил свои подозрения Волков, накрывая лоб Серёжи ладонью. Горячий. Насморк, кутанье в плед — всё говорило об одном и подтверждало его опасения. — Прости, Олежа, — виноватым голосом проронил Сергей, стреляя глазами. — Моё ж ты горе, — вздохнул Олег и уложил Серёжу в кровать, велев соблюдать постельный режим, а сам, несмотря на усталость, отправился на кухню, подготавливать всё необходимое для лечения.