Часть 1
13 июля 2021 г. в 17:53
Руки Флегетона овили нагое тело Ахерона сзади. После чего юноша прижался грудью к спине своего крепко скроенного друга. Ласковые пальцы прошлись в игривых поглаживаниях шеи Ахерона, наматав на ноготок намокшую прядь тёмных волос.
Заигрывающее:
— Друже. ~
Губы Флегетона коснулись ушка мужчины. Юноша кокетливо и хищно провёл языком по кромке уха и зацепился за золотую серьгу, озорно заигрывая с приятным холодом металла.
Ахерон улыбнулся довольно, кладя свою широкую ладонь на обнимающие руки Флегетона, чувственно поглаживая по ним. Скользнул по мягкой коже юноши и взял его аристократические ладони в свои, целуя в них с любованием.
— Ммм. Чувствую жар усачёвских бань уже начал мутить и подогревать твои воды, тьма души моей.
Он усмехнулся и развернулся к Флегетону, обняв его и сжав в плотных объятиях. Скользнул ладонями по изгибам его нагого тела, погружая руки в разогретую и чистую воду. Под водой было особенно приятно касаться тела своего смертельно прекрасного друга, оглаживая его нежную кожу и сжимая её с приливом нахлынувшей страсти.
— И не стыдно тебе помышлять о таком в столь чистом месте, мой пылкий Ахерон?
— Хочешь сказать мне, что оно настолько чистое, что даже твои мутные помыслы вдруг обрели кристальную прозрачность, друг мой сердечный?
Послышались шаги и в общее помещение с бассейном, вошли двое мужчин при полном параде, в костюмах, что выглядело очень нелепо в таком месте.
Один из них забавно небольшого роста и со странной, похожей на ежа, причёской оскалился хищно своим знакомым.
— Дорогие мои, Вас только оставь на пару минут.
Он взялся за свой галстук и ослабил его, обмахиваясь воротом.
За ним следом, нагнувшись, чтобы не ударится головой о перекладину дверного проёма, зашёл очень статный мужчина с отстранённым выражением лица, при виде на которого даже в такой разгорячённой атмосфере становилось на пару градусов холоднее.
— Надеюсссь, Вы помните для чего Вы тут. Вы на зсссадании. Хватит прохлаждатьсся.~
Флегетон уткнулся устало в плечо Ахерона, буркнув в него тихо, — «Только ты тут делаешь всё холоднее, Стикс». Он укусил Ахерона за плечо, решив отыграть на нём своё разочарование.
— Всё настроение портите, хлопчики.
Ахерон встал из воды подвязываясь полотенцем и беря на руки Флегетона.
— Я всё помню, Стикс. Слежка за губернатором, который будет уже тут через несколько минут. Надеюсь, вы принесли капсулы с ядом, для случая, если Ваш гениальный план провалится? Уже пора установить их в бассейне, Коцит, до-ро-гу-ша.
Он уносит Флегетона в соседнее помещение и меняет полотенце на белую тканевую повязку, надевая шапочку банщика.
Коцит выкрикнув:
— Конечно, дорогой! - приступил к установке капсул в бассейне.
Стикс выдохнув, молча вышел на встречу гостям и через время на подходе к двери послышался низкий смех мужчины и птичье щебетание девушек навеселе.
— Кажется, в случае провала мы прихватим с собой на тот свет лучших шлюх этого города, Коцит.
— Не «шлюх», а дев лёгкого характера, мой грубоватый друг. И мы им платим. Никто не застрахован от риска в такой профессии.
Стикс открыл дверь перед губернатором в поклоне, впуская празднично настроенную процессию, после чего вошёл, встав равнодушно рядом с Коцитом.
Коцит расплылся в своей наигранно приветливой улыбке и поклонился полному мужчине с напомаженными усами в дорогом халате.
— Всё проверено, Ваша Светлость, ваша анонимность в лучших руках нашего охранного агентства «Цербер». Искуснейшей банщик Петербурга будет обслуживать Вас и сделает всё, чтобы Ваше веселье, Ваша Светлость, продлилось подольше.
Коцит фамильярно похлопал по накаченной и промасленной банными маслами руке Ахерона, с неодобрением стряхнув с ладони его пот и масло, и с неприязнью вытирая ладони платком, на что получил усмешки Губернатора, Ахерона и лёгкую улыбку Стикса.
— Я понял тебя, Игнат Аркадьевич. Вы с Алексеем Афанасьевичем можете быть свободны.
Коцит и Стикс откланялись и ушли за пределы общей бани, оставив остальное на Ахерона и Флегетона.
Полчаса одиночества Флегетона за дверью помещения в душной парилке длились кажется вечность. А Флегетон прекрасно знал, что такое вечность. Было невыносимо слушать, отзывающийся сладкой болью в прогнившем сердце, смех Ахерона, перекликающийся с щебетом продажных женщин и довольными вдохами Губернатора под хлещущими звуками банного веника. Хотелось ворваться в помещение и переломать кости всем присутствующим наслаждаясь их криками и запахом распаренной крови, даже Ахерону за то, что тот столько любезничает с этими людишками.
Через несколько минут Губернатор отсыпал чаевых Ахерону и вежливо попросил удалиться.
Весёлый и пропахший людьми и дубовыми листьями Ахерон вошёл к Флегетону, занося этот омерзительно приятный запах человеческого разврата и богатства.
Флегетон посмотрел на него зло, тая в своей чёрной душе ещё более тёмную обиду.
— Ты чего, душа моя? — Ахерон присел к нему на скамью и приобнял за талию, на что получил мгновенный шлепок по щеке, — Ты так обиделся на идею Стикса и то, что тебе дали не самую активную роль в плане?
Мужчина не убрал ладони, несмотря на недовольство своего друга.
Флегетон расплылся в своей неискренней и притворной улыбке, резко стянув банную шапочку с головы Ахерона.
— Этот головной убор тебе совсем не идёт и бесит меня, — юноша бросил его на пол комнаты и наступил на него измазывая во влаге.
Ахерон усмехнулся и положив вторую руку на грудь юноши, наклонился над ним опасно близко, заставляя вновь обратить на себя внимание.
— Может и эта белая простынь на моих бёдрах тебя раздражает, мой дорогой друг?
Флегетон на мгновение застыл, посмотрев на мужчину, после чего зло выдал:
— А может меня раздражает то, что в неё засунуты губернаторские деньги, как в панталоны сладострастных нимф в соседней комнате?
На этот раз Флегетон решил не притворяться и просто понизил уровень притворной улыбки, до холодного насмешливого оскала.
— И это у меня пассивная роль в этом спектакле, говоришь?
Юноша решил опасно пройтись по самооценке своего вспыльчивого друга и получил прямой ответ. Его завалили на лавку, прижав к деревянным доскам. Казалось, что из-за духоты и такого положения, закончился воздух в лёгких. После чего его губы были грубо заткнуты страстным поцелуем Ахерона.