Под ритм наших сердец

Экзамены позади. Позади девять месяцев давящей на горло учёбы, столько нервов, стресса, перепалок и.. Всё. На последних страницах школьных дней расписаны лишь вручение аттестата и выпускной. Выпускной, на который Зонтик вовсе не пойдёт. Прогуляет. Это мероприятие, подытоживая, не имело такого уж и большого значения. Осознание долгожданного конца провоцирует непривычное выражение лица, для компании себя самого. Уголки губ искренне приподняты, а васильковые глаза с плюшевой радостью мелькают, оглядывая листву деревьев. В этом уголке рощи слышны перешёптывания листвы, щекочущие порывы ветра, вдалеке бережно щебечут птицы, прокладывая плавные траектории среди деревьев. Блёские частицы серьг берёз кружатся по выложенной асфальтом тропинке и вздымаются клубами в воздух, плавно приземляясь обратно через несколько секунд. В груди потоками разносится тёплое ощущение, схожее с домашними оладьями на завтрак. Да! Именно с ними, что приправлены приторной сгущёнкой и румяные-румяные, как облепиха.       –.. Да? Ах, здорово! Я вот пригласил Хелен, она чудесна, словно расцветшая вишня на восходе солнца... Зонтик вздрагивает, слыша голос вдалеке, и мгновенно теряет связь со своим уединённым спокойствием. Улыбка спадает и парниша замято теребит рукава свитера, в ожидании, когда его снова оставят наедине с парком. Взгляд украдкой смотрит на две знакомые фигуры, шагающие в сторону Зонтика. Скамейка становится более холодной и неудобной. Зонтик едва уловимо ёрзает. Нет, он не боится Феликса и Ромео и не имеет что-то против них, вовсе нет. С Феликсом они даже друзья, хорошие друзья. Просто плавную идиллию одиночества Зонтика разваливает любой проходящий человек. Это естественно для общественных мест, даже в самых укромных их уголках. Голос Ромы, как его большинство называли из-за диковинности имени Ромео, резко затихает, а двое друзей приостанавливаются в пятнадцати метрах от скамейки, на которой сидит Зонтик. Зонт отводит глаза в пучину деревьев, легонько покачивая ногами. В голове на дуновениях ветра разъезжаются мысли, что они оба скоро пройдут, и Зонтик снова сможет построить из кубиков пасмурного июня башенку безмятежности.       – Ну же, Феликс, это воистину подходящее время. – шепчет Ромео с ухмылкою, похлопывая Феликса по плечу. Поддёрнув подбородок чуть повыше, Феликс с завороженной улыбкой подходит к Зонтику, в то время как Ромео, с присущей ему павлиньей гордостью, остаётся стоять наблюдателем.       – Хэй, Зонтя! Серо для летнего денька, да? Зато совсем скоро выпускной! Зонтик поднимает слегка обескураженные глаза на Феликса. Расчёта на то, что с ним заговорят не было абсолютно никакого. Повисшее молчание протекает во встрече взглядов, задерживаясь на пару протяжно шуршащих, словно целлофан, секунд.       – Да, привет, Феликс... Ох, я тоже рад этому событию.       – И-и-и я хочу пригласить тебя туда. Там будут танцы, мы можем потанцевать вместе или просто провести здорово время! А может всё сразу!       – Меня? Я как-то не думал идти... Не с кем, да и вовсе незачем... Зонтик впивается взглядом на мелкие камушки под ногами. Одни побольше, другие поменьше, а ближе к траве продолговатые с мелкими порами...       – Теперь есть с кем, будет весело! Так что? Феликс обхватывает свой кулачок пальцами, застывая перед Зонтиком с улыбкой полной надежды. В голове вспыхивают янтарные глаза, пухлые губы, что мило улыбаются и быстрая перемена настроения Феликса после возможного ответа Зонтика. Ещё и на глазах Ромео, боже. Этот пустой шаг назад создаёт лёгкую тревожность на затворах сознания и в колотящихся глубинах лёгких.       – Спасибо, но я... я подумаю, хорошо?.. – замято выдавливает Зонтик, поднимая неловкий взгляд на Феликса. Он всё ярким фонариком в лесной глуши весел, он - лучик света. Мягкий и тёплый почти в любую погоду. Феликс резко проводит рукой по своим волосам, жизнерадостно хмыкая.       – Хорошо! Хочешь прогуляться сейчас с нами? Походимся по парку.       – Я пожалуй домой пойду... До встречи, Фель. – Зонтик встаёт со скамейки, едва ли смотря на друга. Это же Феликс, вероятно, Зонт зря так тревожится из-за его реакции в случае отказа от предложения. С губ Феликса слетает добродушное прощание и Зонтик стремительным, тяжёлыми лишь для себя шагами уходит в противоположную одноклассникам сторону. Феликс позвал на выпускной потанцевать... Столько взглядов могут быть устремлены на них двоих, тем более танцевать Зонтик толком не умеет, а этот нагнетающий шум толпы, звенящий в ушах, никогда в подобных мероприятиях не отступал. В конце концов они же парни. Однако Феликс же учил смотреть и на плюсы среди скрежущих горизонтальных полос. Зонт скорее всего здорово проведёт время, Феликс немногий с кем по-настоящему комфортно. Закружится в нелепом танце было бы прекрасно: музыка, воздушные, может неуклюжие движения, сияющие лица и сливающийся смех. Имеется одна загвоздка - люди. Вару точно засмеёт, кто-то осуждающе покосится, может перспективным вариантом будет остаться дома или позвать Феликса прогулять этот день вместе? Феликс не будет в восторге от пропуска классного по его мнению мероприятия. Вывод путается клубками, растягиваясь серой безликой субстанцией между двумя противоположными вариантами ответа. На каждый тёмный уголок находится своё светило, тухнет, спотыкается, встаёт и каждую минуту как с чистого листа. Вдох. Продолжительный выдох прочищает лёгкие и помутневшее сознание. Взгляд полный растерянности подымается на светло-дымчатое небо. Вид сплошных серых облаков с родимым холодом расчищает мысли. «Лучше разрешить это всё дома за кружкой чая, а может и какао..» - в последствии этой мысли каждый следующий шаг лёгок и бесцветно спокоен. Деревья постепенно сменяются домами, привычные рёвы машин, гул прохожих, прочие мелочные звуки лишь окружают и тяготят восприятие. Расстояние от рощи до подъезда пролетает совсем незаметно. Зонтик достаёт связку ключей и прислоняет один из них к домофону, открывая железную дверь в подъезд с приглушённым пиликаньем. Гулкие шаги раздаются по подъезду, сменяясь двумя звонкими оборотами замка. С бесшумным вздохом Зонтик заходит в квартиру и закрывает дверь. Он бегло осматривает коридор, стрелки на часах доходят до 16:45. Никто не выходит встречать, с кухни не доносится привычный говор телевизора. Дома всё-таки никого. Обыденные дела растворяются в ненавязчивом прокручивание песен Октябрины в голове. И вот Зонтик сидит за столом, рядом стоит кружка полная зелёного чая на сшитом вручную подстаканнике. Глоток тёплого напитка сопровождается незнанием. Незнанием в особенной тишине, не той, что люба Зонту, в неприятной и навязчивой. Зонтик берёт ручку и начинает вертеть её в руках, тщательно вглядываясь в пластиковый корпус. Казалось бы, что сложного в этом вопросе? Хорошо провести время, сестра с мамой будут рады за него, но вся предстоящая шумность с тиканьем настенных часов постепенно сводит ответ на нет. Будет лучше, если Зонтик отпразднует это с Феликсом в другой день. После выпускного в какой-нибудь кофейне. Подобное мягкое времяпрепровождение плотной нежностью сидит в сердце Зонтика. Феле должно понравится. Зонтик берёт телефон со стола и включает его, в пару кликов заходит в мессенджер. <<Привет, я тут подумал, что мы можем отпраздновать позже вдвоё| >> В рассеянности Зонт прихмуривает брови посреди процесса печати сообщения. Он поглядывает на яркую аватарку друга и одним касанием стирает весь текст, бездейственно упираясь взглядом в экран. Сердцебиение несильно съезжает с положенного ритма, но для Зонтика ощутим каждый расплывчатый стук. Пальцы быстро касаются экрана, набирая возникающие в голове строки. <<Привет, я решил, что пойду на выпускной с тобой. Встретимся 13 числа у парадной>> Зонтик застывает. Это абсолютно необдуманно и несуразно, но кнопка отправки сообщения манит. Столь импульсивное решение принято одним нажатием. Время отправки сообщения 17:02. Спеша, Зонтик кладёт телефон экраном вниз, начиная разглядывать каждый уголок стола, параллельно по нему постукивая пальцами. Разбросанные ручки различных цветов, невесть как разложенные тетради, исписанные в стихах, да чем Зонт вообще думал отправляя такое? Зонтик выпивает половину кружки залпом, помрачневше поглаживая керамические стенки. В груди тягостно гложет, предвещая испорченный день. Зря он на это согласился.