***
Кейчи Маэбара шёл в компании Мион, Рэны и Рики, любовался видами, которых уж точно не застанешь в городе. Природа благоухала ароматами цветов. Посевные поля риса сверкали под голубым летним небом. Трещали цикады. То и дело ребятам на пути попадались местные жители, в основном старики да пожилые дамы. Детей в деревне мало — от того и в школе всего один класс, напоминающий сборную солянку всех возрастов. Рика ткнула пальцем в лестницу, уводящую далеко в высь. — Дальше по склону находится храм Фурудэ. Оттуда открывается хороший вид на всю Хинамидзаву. — Тогда пойдём, посмотрим? — предложил Кейчи. Из его головы не уходил блондин со своей сестрой. Как бы он ни старался отвлечься при помощи деревенских пейзажей, всё равно терзала смутная тревога. — А почему Сатоко и её брат не пошли с нами? Как гром среди ясного неба раздался его вопрос, и вся компания притихла. Мион ответила за всех: — Кейчи, — начала она, — помнишь, в классе я обещала рассказать про Сатоши-куна и про то, почему он так отстранён? В общем… — запнулась Мион, — родители Ходзё погибли в прошлом году. Кейчи резко выдохнул и опустил глаза. — Простите… Я не знал… — теперь и совесть вдобавок вгрызлась в него. Вот идиот, а пристал с глупой просьбой прогуляться по деревне к тому, с кем толком не знаком!.. — Это ещё не всё, — продолжила Рэна, — сейчас их опекунством занимаются тётя и дядя. — Сатоко очень мучается, десу, — перехватила Рика. — Но ещё тяжелее приходится Сатоши. — Мион скрестила руки и облокотилась о деревянную постройку, служащую хранилищем для граблей и метел. — Их родственники изо дня в день рвут и мечут, не дают спокойно спать ни себе, ни соседям в округе. Всех беспокоят крики. Кейчи вскипел и вскинул ладонь, до побеления костяшек сжатую в кулак. Взгляд Сатоши… его безжизненные глаза и следы под рукавами, когда те изредка приспускались ниже запястий… — Неужели никто не обращался в полицию? — Обращались. Но всё без толку. Что-то подсказывает мне, что рано или поздно кто-то сорвётся… — последнее Мион бросила в сторону. Ветер унёс её слова, и они остались никем не замеченными. Рэна склонила голову. Дуновение растрепало её русые волосы, и она попридержала белый берет. — Нам всем жалко Сатоши и Сатоко… И, тем не менее, мы ничем не можем им помочь. Кейчи выровнял дыхание и попытался успокоиться. — Не знаю почему, но Сатоши показался мне чересчур спокойным. Он каждый день терпит побои, а я бы, наверное, на его месте уже давно порешал тётку с дядей. Мион многозначительно хмыкнула. Рика прервала воцарившееся молчание: — Как-то слишком ты тревожишься за малознакомого человека. Уж не любовь ли это с первого взгляда, десу? И Кейчи, и Мион, и Рэна вспыхнули, как первые вечерние фонари над их головами. — Рика! — О чём ты говоришь? — И ничего я не влюбился!.. Мион, пойдем в кафе! — Запахло жареным, так сразу «Мион»? — Да я пошутила, — отмахнулась Рика и поскакала по ступенькам в храм. Прежде чем скрыться на тёмной дороге, она бросила перед уходом: — Кошечкам пора на боковую, а не в кафе. Завтра в школу. Нипа-а! Мион кинула взгляд на циферблат наручных часов и нехотя согласилась. — Точно, поздно уже… Отложим поиски сокровищ и кафе на завтра. Рэна заметно сникла, но спорить с Мион не решилась. Кейчи помахал им на прощание и отправился домой, уже предвкушая, как будет рассказывать матери о первом дне в новой школе.***
По дороге домой Кейчи услышал звон разбитой посуды и крики. Он невольно остановился. Ночное небо с рассыпанными крупицами звёзд бархатом устилало деревню. Полная луна заменяла солнце. Её молочный свет разливался по округе, крышам высоких бревенчатых домов, закрытых лавочек и рисовым полям. Шуршали кроны деревьев. Где-то ухала сова. В единственном доме светились окна. Огни падали на неровную сельскую дорогу, на палисадник, разбитый у входа. Три велосипеда примостились к веранде. Кейчи ненароком притаился под забором и вслушался. — Мерзкая девчонка… Сердце окутал холодок — но по жилам текла горячая кровь. Кейчи стиснул зубы. — Пожалуйста, не трогай её… Приглушенный голос Сатоши. Он ещё и умоляет? Да как только… — Ни-ни! Ни-ни… Снова что-то разбилось. Тяжёлые шаги. Свет померк. Кейчи настороженно высунулся из убежища и воровато огляделся по сторонам. Наступила неестественная тишина, и его это беспокоило. «Не пойти ли проверить?.. Просто постучусь. Да, точно. Я просто постучусь», — уверил он себя и поднялся с колен. Встал перед дверью и несколько раз постучался. Кейчи продрог от ночного холода, несмотря на то, что весь день в деревне царило адское пекло. Никто не откликался. Кейчи повернул ручку и обнаружил, что входная дверь открыта. А раз открыта, значит, можно ведь зайти?.. «Я просто посмотрю, всё ли в порядке. Просто…» Только он приоткрыл дверь, как в него тут же вцепились чьи-то пальцы. Кейчи вскрикнул и попытался высвободиться, но хватка была крепкой. Про себя он отметил, что чужие ладони кровоточили. — Ты?.. — Сатоши нахмурился. — Чего тебе? — Я? А, ну… Я пришёл… Он не успел договорить, так как Сатоши грубо втолкал его за порог и захлопнул за ним дверь. Кейчи оказался в чужом доме. — Извините за вторжение… Я слышал с улицы шум и решил проверить, всё ли в порядке, — голос его креп по мере того, как Сатоши смотрел всё мягче и мягче. — Всё в порядке. Мы легли спать. Кейчи скромно засмеялся, зарделся и уже повернулся боком, чтобы покинуть вражескую территорию. А если его полоумная тётка увидит?.. Стоит ожидать, что тогда и ему не избежать лишнего удара. — Что ж, если всё в порядке, тогда я, пожалуй… — Стой, — остановил его Сатоши. — Кажется, ты понравился моей сестре. И ещё ты замёрз, — заметил он. — Ночь холодная. — Может, переночуешь у нас? Уже темно, а дом наверняка далеко. — Да уж, — Кейчи неловко почесал затылок, — что-то я не рассчитал время гулянок… Сатоши кивнул. — Проходи на второй этаж. Только тихо. Не хочу, чтобы она проснулась. — Тётя или Сатоко? — Она. Сатоши покинул прихожую. Кейчи снял обувь и оставил её у входа. Там покоились всего три пары обуви: школьные мокасины Сатоши, босоножки Сатоко и потрёпанные сандалии тётки. Кейчи поборол желание выбросить последние за дверь. Поднимаясь по лестнице, он не мог не заметить, что на кухне царил сущий беспорядок. Осколки собраны в совке. На кухонных плитках кровь. Видимо, кто-то порезался, когда собирал стекло. Кейчи вспомнил руки Сатоши и всё сопоставил. Дверь в дальнюю спальню открыта настежь. Он робко переступил через порог. Убранство комнаты представлялось скромным. Сатоко и Сатоши спали в одной комнате. Кейчи заметил, что старший брат расстилает для него футон. — Ложись. Грейся. Кейчи усмехнулся. — Ты слишком заботлив. Даже страшно немного. — Я тебя пугаю? — Сатоши отвёл печальные глаза. — Извини. Они говорили шёпотом, чтобы мирно посапывающая Сатоко не проснулась. — Что? Н-нет! — Кейчи активно замахал руками и мотал головой. — Ты не так понял. Спасибо за гостеприимство. Он лёг прямо в уличной одежде и укрылся с головой. Сатоши очень загадочный. «Терпит и терпит… Ещё и меня приютил. Заботится обо всех подряд. А о нём, наверное, никто не заботится». — Эй, можно обращаться к тебе по имени? Сатоши кивнул, но не сразу, словно находился в совершенно ином мире. Он лежал рядом и смотрел в потолок. О чем-то усердно размышлял. Что-то грызло его изнутри, не давало покоя, и Кейчи это увидел. — Как ты это терпишь? — Терплю что? — Тётку. Побои. Младшая сестра на шее висит, — перечислил Кейчи, загибая пальцы. — И меня, в конце концов. — Себя не приплетай, — слабо улыбнулся Сатоши. Что это со мной? Кейчи испугался. Его сердце вдруг затрепыхало, словно он бежал марафон. Бабочки заметались в низине живота. Уж не любовь ли это с первого взгляда, десу? Это его улыбка? — Но… всё же… — Ты же Кейчи, верно? — на всякий случай спросил Сатоши. — Угу-м… — Можно я кое-что тебе расскажу? Только тихо. Кейчи чуть придвинулся к Сатоши. Его растрепавшиеся по подушке волосы щекотали лицо. И тут гость осознал, что глаза Сатоши вовсе не спокойные и не заботливые. Далеко не заботливые. Это глаза человека, который уже давно потерял терпение. — Скоро Ватанагаши. — Ватанагаши? — Кейчи впервые слышал это слово. — Это местный фестиваль. Я хочу… Кажется, дыхание Сатоши стало горячее. А может, всё дело в воображении Кейчи?.. Он не отдавал себе отчёт в том, что чувствует. — …купить Сатоко подарок, — закончил он. Но в горле застряли слова, которым не суждено быть произнесенными. То, что он на самом деле хотел поведать, но не решался. Ни одному человеку он не расскажет о потайном замысле, что терзал со смерти родителей. — Итак? — Кейчи заинтересовался. — Но не знаю, что подарить. Ума не приложу. Зарплату должны скоро выдать… — Ну ты даёшь, конечно, — удивился Кейчи. — А я думал, что ты сейчас об убийстве заговоришь. Такой тон ледяной. Сатоши вздрогнул и отвернулся. Кейчи привстал со спального места и некоторое время словно прожигал того взглядом. — Вообще-то… — Подари мне того плюшевого медвежонка, которого мы видели в городе. Кейчи и Сатоши вскочили на месте. Сатоко плюхнулась между ними и схватила обоих за шеи. — Вот дураки!.. Считаете, я не слышу ничего? Ты, Кейчи, моего ни-ни охмурить задумал, не так ли? — Охмурить? — не понял Сатоши. Кейчи схватил подушку и ударил ею Сатоко. Та ответила тем же. Дело обещало закончиться плачевно, если бы Сатоши вовремя не вмешался в бой и не уложил обоих спать, как старший брат.***
Все в школе прознали, что вчерашней ночью Кейчи Маэбара гостил в доме Ходзё. — Кейчи времени зря не теряет. Мион пихнула того в бок, и Кейчи разом выпалил: — Как же вы достали!.. — Не кричи, Кейчи. Ушки от тебя болят, — наигранно застонала Рика. Сатоко и Сатоши обедали за соседней партой. Рэна подхватила палочками рис из своего бенто, который, как отметил Кейчи, был просто бесподобен, и шутливо произнесла: — Кейчи, скажи «а-а». — И ты туда же, Рэна? — Кстати, а где твой обед? — Забыл зайти домой перед школой и взять… Сатоши повернулся на голос Кейчи. Сатоко уже предвидела, что у него в голове: из-за него, видите ли, гость остался без обеда… — Открой рот, Кейчи. Мион, которая до этого увлеченно беседовала с Рикой о предстоящем Ватанагаши, и Рэна широко распахнули глаза. Нечасто Сатоши проявляет инициативу и вообще подаёт признаки жизни. Сатоко встревожилась. — Ни-ни?.. Кейчи послушно открыл рот. Он почувствовал на языке рассыпчатый мягкий рис и тут же проглотил. Сатоши покормил его. Воцарившееся неловкое молчание нарушила Рэна. — Сатоши, хочу забрать тебя домой. — Ещё чего! — Сатоко надула щёки и схватила брата под локоть. Компания взорвалась хохотом. А Сатоши впервые за всё время выглядел счастливым.***
В следующую ночь Кейчи сам не мог понять, какие силы принесли его вновь к порогу дома Ходзё. Лишь два велосипеда сиротливо стояли поодаль. Третьего не видать. Похоже, тётка уехала по делам. И ещё Кейчи не мог понять, какие силы заставили его прямо сейчас целоваться с Сатоши. Там, где он прикасался, жглись невидимые раны, росли цветы и пылал огонь. Пока Сатоко находилась в гостях у Рики, им позволялось издавать какие угодно звуки. Никто не услышит, как Кейчи стонет в поцелуй и как Сатоши отвечает тем же, исследуя чужое тело под мокрой рубашкой. Пока что, наверное, можно повременить с убийством. По крайней мере, не хочется садиться за решётку и лишать себя той фортуны, которую подкинула судьба в виде Кей-чана. Ватанагаши прошёл без происшествий впервые за пять лет.