Последние дни Плутония. Проксима Центавра. Планета Росс.

1 Над Плутонием нависли грозовые свинцовые тучи: давно так не лило. Разве что лет сто назад, наверное. Прогремел гром и небо снова продолжило извергаться живительной влагой. "С такими темпами нас скоро затопит", — безучастно посмотрел в окно Барни. Талоны на оплату вездехода закончились, а в такую непогоду до корпорации, в которой он работал, теперь можно было добраться разве что вплавь. Барни стукнул уже 21 год. Он рано остался без родителей и ему самому приходилось зарабатывать себе на жизнь. Когда люди старели и не имели больше возможности работать, их утилизировали. Никто в точности не знал, что происходило с теми, кого утилизировали. Просто приезжала машина и забирала их. Что было дальше, никто не знал, ибо оттуда ещё не возвращались. Та же участь поджидала инвалидов. Барни был поздним ребёнком. Престарелых родителей утилизировали, когда ему было 15. У него рано началась взрослая жизнь. Приходилось много работать, чтобы выживать и не лишиться своего жилища. У многих жителей Плутония за долги конфисковывали жилища, а людей сгоняли в бараки. На месте их жилищ строились очередные корпорации — огромные, бездушные здания, словно сфинксы, усеяли планету. Правительство Плутония говорило, что таким образом оно заботится о народе, давая людям новые рабочие места. Чтобы получить собственное жилище, людям приходилось работать в корпорациях всю свою жизнь. Это фактически было рабством. Но Барни слово "рабство" не было знакомо, ведь этому не учили в школе. Барни меланхолично наблюдал за каплями дождя, ярко-салатового цвета, стекающими вниз по стеклу. В комнате было темно и тихо. Он продолжал смотреть в окно, будто в ожидании чего-то. И тут Барни заметил, как в бурном потоке салатовой жидкости дождевого цвета несётся какой-то тщательно перемотанный свёрток. Заинтригованный Барни вылетел на улицу, под капли цветного дождя, обильно льющегося с неба, и погнался за свертком. Он не обращал внимание на то, что до нитки вымок и бежит босиком. Длинная челка темно-русых волос, падающих на правый глаз, прилипла к лицу сосульками. Свёрток уносило все дальше и дальше по течению, но Барни неустанно гнался за ним, во что бы то ни стало желая получить манящий, интригующий предмет. Подскользнувшись на грязи, Барни покатился вслед за ним. Он так летел с горки кубарем, что не только догнал, но и перегнал проклятый свёрток. Из последних сил зацепившись за камень, он подождал, пока светок сам упадёт к нему в руки. На его лице промелькнула победная улыбка. Весь в грязи, но со свертком в руках, он побежал домой и вместо того, чтобы принять душ, первым делом начал распаковывать его, будто ощущая всеми фибрами души, что в нём будет что-то важное, особенное. И предчувствие не подвело: этот день навсегда изменил его жизнь. Он увидел в свертке бумажные листы и предположил, что это, возможно, книга или чьи-то записи. Книга, видимо, весьма древняя, потому что уже лет 300 люди не пользуются рукописными книгами. С замиранием сердца, Барни вытащил эту штуковину, руки дрожали. В огромных карих глазах, награжденных длинными пушистыми ресницами, светилось любопытство и какая-то необъяснимая тревога. Он в первый раз держал рукописную книгу, это ли не чудо! Ни одна из бумажных книг не сохранилась до сего момента. Книга была тщательно спрятана от воздействия влаги и все равно листы были немного влажными, с салатовыми разводами на страницах. "ЗДЕСЬ ВЫ ПРОЧТЕТЕ ТО, ЧЕГО ВАМ НИКОГДА НЕ НАЙТИ В УЧЕБНИКАХ ИСТОРИИ"... Попахивало увлекательным приключением! Что же такого, ещё до сих пор неизвестного в этой книге? "Я обычный человек, которого скоро утилизируют, но перед этим я хотел бы рассказать жителям Плутония правду, ибо мне не посчастливилось жить на стыке времен... Искренне надеюсь, что кто-нибудь найдёт этот свёрток, узнает, что же было на самом деле, и расскажет правду другим. Наша планета называлась планетой Земля. Это была самая прекрасная планета среди всех планет солнечной системы! Она раскинулась лесами, полями, лугами, смотрящими в голубые небеса заснеженными башенками гор, с реками и морями, с животными и птицами"... Барни призадумался: "что такое леса, поля и луга?" Эти термины ему не были знакомы. На планете Плутоний их никогда никто не употреблял. Термины "животные" и "птицы" он встречал только в компьютерных играх и считал их мифическими существами, которых в действительности просто нет. "...все это было у нас, пока... Пока Землю не захватили пришельцы, прилетевшие с Плутона. Однако, кровопролития не произошло. Пришельцы договорились с правительством Земли, которое продали планету за копейки. Народу они пообещали, что сверхразумная раса внесет в жизнь людей только улучшения, облегчит их существование и встанет на путь межгалактического развития… Но, по факту, мы стали колонией Плутона. Земля стала называться Плутонием. Все ее жители подверглись тотальному контролю, с рождения им вживляли под кожу чип, позволяющий контролировать поведение и не делать глупостей. Вся прекрасная природа Земли была уничтожена, деревья вырублены. Ни одна травинка не смела больше вырасти на почве, залитой строительными материалами для новых корпораций. Почва была обильно посыпана отравой, чтобы избежать дальнейшего появления растительности, которое мешало строительству корпораций; все попытки зелени показаться на белый свет пресекались в зародыше. Из-за этого вымерли животные и птицы. Пришельцы внушали нам, что все делается ради нашего же блага и развития. Говорили, что в других галактиках давно уже так и только мы отстаем. Пришельцев этих никто никогда не видел, они общались всегда через роботов или компьютеры. А те, которым, по их словам, удалось увидеть пришельцев воочию, утверждали: одни - что плутонцы похожи на людей, только более разумных, другие - что это невидимый глазу интеллект, который, однако, всегда за всеми следит... Я не берусь верить ни одним, ни другим, потому что мне не приходилось лицезреть этих плутонцев"... - на секунду Барни посмотрел в окно, по которому барабанил кислотный дождь, растирая грязь по лицу. Он скорее бы умер, чем не дочитал все это до конца. "К каждому человеку с рождения приставлен свой Хранитель, контролирующий его действия с помощью чипа, чтобы тот не совершал плохих проступков, которые могут нанести вред Плутонию, станут помехой его процветанию... Все сведения о прежней жизни на Земле были уничтожены, а старожилы постепенно утилизированы. Новое поколение никогда не узнает, какой прекрасной была Земля до порабощения пришельцами. Молю, кто прочтет, донесите эту информацию до остальных, расскажите людям правду! Ведь они подконтрольные рабы инопланетных захватчиков, которые нас колонизировали. Люди вынуждены не покладая рук, трудиться на их корпорациях, получая жалкие талоны на еду... Им внушили, что все это делается ради нашего же блага"... Барни был потрясен до глубины души письменным признанием незнакомца трехсотлетней давности. Неужели раньше ели другую еду, не искусственную? Неужели все было по-другому? сколько вопросов, на которых не было ответа... Барни нашел еще и другие книги. С картинками. Он увидел, как выглядели раньше леса, поля и луга, животные и птицы... - Земля... - одухотворенно прошептал он. Неожиданно глаза его вспыхнули яростной ненавистью к пришельцам, сделавших Землю своей колонией. Он бессильно сжал кулаки. В другой книге Барни прочел, что были раньше на Земле люди, которых называли революционерами и которые боролись за права простого народа и за его освобождение. Информация о них тоже навсегда была стерта на Плутонии. Барни про себя восхитился смелыми людьми, которые боролись за права рабочих людей. После добычи этого свертка Барни никогда не сможет стать прежним. Лучше бы он никогда этого не видел и сейчас не было бы так мучительно больно. Но на этом сюрпризы для Барни не закончились. Вот так, живешь, и вдруг один-единственный день переворачивает всю твою жизнь... 2 В центре комнаты появилось слабое свечение, неизвестно откуда взявшееся. Потом оно становилось все ярче и ярче, и на изумленных глазах Барни вдруг вырисовалась фигура человека. Хотя люди вот так вот, из ниоткуда, появиться не могут. Существо выглядело, как высокий, подтянутый, нереальной красоты человек. Подбородок Барни сам по себе опустился и бессознательно его рот раскрылся в изумлении, смешанном с восторгом. Идеальной, невероятной просто, красоты безупречное лицо обрамляли длинные густые волосы ярко-голубого цвета, тонкие брови были красиво изогнуты, а небесной лазури глаза переливались как два кристаллика льда. В них светились холод и отчужденность. Пропасть вечной мерзлоты можно было увидеть в этих глазах. Белоснежная кожа едва ли не светилась. Красиво очерченный рот выражал безразличие. Существо было одето в белый латекс. Его фигура казалась настолько прекрасной и величественной, что Барни задрожал от благоговения и... страха. Он полез под кровать. Неизвестно, сколько он там просидел, но вскоре это ему надоело и Барни с опаской выглянул из-под кровати. Существо смотрело прямо на него. Спокойно, невозмутимо, не выражая никаких эмоций. Внезапно Барни охватило остервенение: "какого черта этот парень делает в моей комнате, вынуждая меня прятаться под кроватью?! Его сюда никто не приглашал!" Чумазая физиономия Барни вылезла из-под кровати. Он напоминал маленького зверька, если бы кто-то из здешних знал, как они выглядели раньше. - Кто ты такой и что делаешь в моей комнате? - злобно проговорил Барни. - Ты бы для начала умылся, негоже принимать гостей в таком виде, - окутал комнату мягкий бархатистый голос существа. Вспомнив о том, что он весь в грязи, Барни залился краской. - Прими душ, я подожду, - совершенно спокойно проговорил незнакомец. Барни хотелось послать его, чтобы не хозяйничал, но ему было ужасно стыдно, что он в таком чумазом виде при посторонних. Единственным выходом было пойти помыться. Ничего не сказав, он вышел в ванную. Приняв горячий душ, Барни почувствовал себя человеком. Гель для душа "Цветение трав" приятно щекотал ноздри ароматами. Барни не знал, что такое цветение трав. Это было что-то фантастическое, из компьютерных игр. Он накинул на плечи полотенце, потрясая в воздухе сосульками мокрых волос, разбрызгивая капельки влаги, и так обильно льющей за окном. Казалось, гость и не думал скучать. Он расположился на кресле, закинув ногу на ногу и рассматривал электронные журналы. Барни взбесило, что он ведет себя, будто в гостях на самом деле владелец дома, с наглостью и бесцеремонностью. Но вспышка быстро прошла и Барни невольно залюбовался неземной красотой незваного гостя, голубые локоны которого плащом ниспадали на облегающую идеальную фигуру латексный костюм. Гость внезапно перевел на него взгляд, оторвавшись от журналов. Его глаза стали прозрачными, как лед. - По вашим меркам, наша раса идеально красива? - вдруг прожурчал голос голубовласого незнакомца. От неожиданности Барни потупил взор, делая вид, что вытирает полотенцем мокрые волосы. Халат облегал его стройное, можно сказать, худое, тело. - Кто ты такой, черт тебя возьми и что тут делаешь? - наконец проговорил он. - Мэрион Монти, твой Хранитель, - ответил незнакомец бесстрастно. Во всем его виде сквозило чувство нескрываемого превосходства. - Людишки настолько скудоумны, что сами вряд ли о чем-то догадаются. Все им приходится разжевывать на блюдечке, - добавил он наглую и язвительную фразу. - Людишки?! - вскричал Барни, выкидывая прочь полотенце, которое влипло в стену, оставляя за собой мокрый отпечаток. - Да за кого ты себя держишь, Мэрион, как тебя там?! - За представителя более умной и совершенной расы, чем ваша, - спокойно и надменно проговорил Мэрион, ни капли не сомневаясь в своих словах. - Вам же нельзя, "умным и совершенным", показываться нам, людям? Так что ты тут делаешь вообще? Демонстрируешь свое совершенство, словно жеманная девчонка? Малоприятная реплика, казалось, пролетела мимо ушей Мэриона. - Иногда можно, - сказал он, сложив длинные тонкие пальцы, в замок, - в особенных случаях. Когда нужно наставить на путь истинный безрассудных глупцов. И они всегда молчат, что видели нас, ведь никто не хочет быть раньше времени утилизированным, - на последней фразе он пристально посмотрел на Барни и на лице его промелькнуло что-то вроде усмешки. Барни вздрогнул, подумав, что, если б не эта усмешка, он считал бы, что эта раса напрочь лишена всяческих эмоций. Глаза Мэриона заиграли ярко-синим. - Собственно, я пришел, чтобы забрать у тебя запрещенную литературу, пока она не просочилась в массы, ибо такие, как ты, глупы особенно. Он выжидающе протянул ладонь с длинными тонкими пальцами. - Какую литературу? Откуда ты знаешь?! - вырвалось у Барни. Мэрион вытащил небольшую конструкцию, напоминающую брелок с маленьким экраном. - Вот, - сказал он, - отсюда я наблюдаю за твоей жизнью. Каждый Хранитель наблюдает за своим человеком, предотвращая его непотребные поступки. - Что?! - вскричал Барни. - Мы для вас тамагочи?! По какому праву вы лезете в нашу жизнь?! - Мне все равно, нравится тебе это или нет, я пришел за литературой, которой ты имел глупость начитаться. Принеси-ка ее сюда! - Да, сейчас, разбежался! - Барни загородил собой столик, на котором лежали книги, навсегда изменившие его сознание. Мэрион сделал жест в сторону столика. На глазах Барни книги сами полетели к пришельцу в руки. Такого Барни еще не видел и разинул рот от удивления. Но через минуту он со злостью закричал: - Отдай! - но подойти к существу не решался. Мэрион спокойно покачал головой, словно задумавшись. Глаза его снова стали ясно-голубыми, бездонными. Казалось, что это не глаза, а неизведанные миры. Барни не мог взять в толк, куда он дел книги, не имея ни кармана, ни сумки. - Я все успел прочесть, я все расскажу! - закричал он. - От твоего крика скоро начнет болеть голова, - поморщился Мэрион. - Более глупых речей я еще не слышал. - Я все знаю! - не останавливался Барни. - Вы - захватили планету Земля, мою планету, и сделали ее своей колонией! Монти пожал плечами: - И что с того? Наша планета слишком мала, а нам нужно развиваться и расширяться. Мы - раса, превосходящая людей, потому мы подчинили себе вашу волю. Разве вы, люди, не считаете, что жизнь - борьба и выигрывает в ней сильнейший? Так вот - сильнейшие - это мы. Однако, тут даже борьбы не было - ваше правительство продало планету с потрохами. Чья вина, что люди такие алчные? - А вы не алчные?! - закричал Барни. - Захватили всю Землю, все уничтожили ради своего блага, а мы вынуждены работать на вас, как рабы?! - Мы сильнее и этим все сказано. Только самые сильные и лучшие имеют право властвовать. И вообще, ты утомил меня. Я не собираюсь вступать с тобой в философские диспуты по поводу переустройства мира. Просто хочу предупредить тебя, чтобы без фокусов. Я не шучу. Я не стану доносить о книгах, но если будешь продолжать в том же духе, я сдам тебя полиции за экстремизм. А уж там… могут и утилизировать, могут и память стереть. Даже не знаю, что из этого лучше, - его до безумия прекрасный бледный рот снова изобразил что-то вроде усмешки. – Я слежу за тобой! - с этими словами он испарился, превратившись в голубоватую струйку. На кресле лежал талон на проезд на вездеходе, который так нужен был Барни, чтобы добраться до корпорации. Барни понял, что сегодня ему не уснуть – слишком много информации для мозга за один раз. Самое время для стресса. Чтобы успокоиться, Барни налил себе немного спиртного. «Как же он все-таки красив… неужели они все такие? Прекрасные, как фантазия и надменные, холодные, как лед?» Барни представил, что этот заносчивый Мэрион развлекается, наблюдая за ним, будто играя в детскую игрушку «Тамагочи», популярную три столетия назад и снова вошедшую в моду на новый лад. От этой мысли Барни содрогнулся, почувствовав себя подопытным. «Он видит все-все: как я ем, сплю, работаю, принимаю душ, хожу в туалет»… От этой мысли его передернуло. Как теперь жить, зная правду? Барни решил принимать душ и ходить в туалет с выключенным светом, чтобы не доставить этому наглецу удовольствия поиздеваться над ним. Чего ожидать от существа с Плутона, где вечная мерзлота – 233? Барни начал мучить вопрос: как они могут выживать в таком безумном холоде? Ответа не находилось. Чтобы бороться с врагом, нужно хорошенько его изучить. 3 Мысли о том, что за ним каждую минуту следят, не выходили у Барни из головы. Это сводило с ума. Он представлял холодные глаза голубовласого пришельца, наблюдающего за ним в маленький экранчик, его рот, искривленный в ехидной ухмылке. Он чувствовал себя живым Тамагочи! Куда спрятаться, когда этот наглый, самоуверенный пришелец постоянно наблюдает за ним? Барни всем сердцем возненавидел его. Протест против пришельцев разгорался в душе, как пламя. и«Не доставлю ему такого удовольствия!» С этих пор Барни принимал душ в полной темноте. Талоном на вездеход все-таки пришлось воспользоваться, другого выхода не было. Подачка голубовласого, надменного пришельца, считающего людей отсталой, глупой расой… Это бесило особенно. Да, пришелец забрал книги, но не вырвал из памяти их содержания. Барни работал в корпорации по производству латекса. Он понятия не имел, зачем нужно такое количество латекса, ведь люди им почти не пользовались. Но теперь Барни стало все понятно, вспомнив костюм голубовласого, скроенный, очевидно, по последней плутонской моде. «Стало быть, пришельцы одеваются в латекс, а мы работаем на них, не покладая рук, чтобы получить жалкие талоны на еду, одежду, медицину и изредка на какие-нибудь мелкие удовольствия. Но ведь это наша планета!» Барни проникся к захватчикам глубокой ненавистью. Наверху его встретила Анна – его школьная подруга, которая тоже работала в этой корпорации. - Барни, ну где тебя носит! – воскликнула девушка. – Нам, как никогда, нужны мужские руки! Из-за непогоды роботы вышли из строя. Теперь мы должны сами заниматься погрузкой, иначе влипнем в штрафы. - Зашибись, новость! – мрачно ответил Барни. За любую провинность или невыполнение в корпорации налагался штраф. Эти штрафы накапливались до тех пор, пока не изымалось жилище человека, а сам он отправлялся в барак с такими же, как и сам. На месте его дома вырастала очередная корпорация, в которой люди работали «на благо Плутония». А на самом деле, конечно же, на благо пришельцев. Получить штраф Барни вовсе не хотелось, поэтому он поспешил за Анной. Нужно успеть перетаскать мешки с латексом, чтобы успеть погрузить их на вездеход. Когда Барни тащил тяжелые мешки, ему, время от времени, вспоминался элегантный костюм Мэриона и ненависть к пришельцу снова закипала в душе. - Анна, - прошептал Барни, когда они тащили мешки, - у меня есть что-то важное, я кое-что узнал… - Потом, Барни, не до этого сейчас, - ответила Анна, волоча тяжелый мешок. - Ты не понимаешь, это очень важно для нас, - снова прошептал Барни, искренне надеясь, что пришелец не расслышит его тихий шепот, - я нашел дневники, в них я прочел, как наша планета триста лет назад была захвачена пришельцами, прилетевшими с Плутона, они превратили нашу планету в свою колонию, фактически, мы – рабы и живем лишь только ради того, чтобы работать на их блага. Раньше все было совсем по-другому. На этой планете жили птицы и животные, да-да, это не миф! Были эти, как их, леса, луга и поля… Анна серьезно посмотрела на Барни, ее глаза широко раскрылись: - Знаешь, я ведь всегда чувствовала это своей душой… - Передай это остальным, - снова тревожно прошептал Барни. Он не смел заикнуться о том, что видел пришельца. Возможно, это был подсознательный страх утилизации или стирания памяти. - Граждане, напоминаю, что если вы не успеете закончить работу к сроку, вы получите штраф! – увидели они робота на экране компьютера. - Черт! – Барни ускорился, таща мешки с латексом. Больше с Анной они не разговаривали. Каждый думал об одном и том же и мысли эти были такими же тяжелыми, как эти проклятые мешки. 4 Когда Барни уставший пришел домой, не чувствуя под собой ног, картина, которую он увидел, окончательно выбила его из колеи: пришелец сидел, вальяжно развалившись в его кресле, в новом латексном костюме темно-синего цвета, надо отдать должное, очень элегантном и, наверное, невероятно дорогом. Барни перекосило от злобы и ненависти, он сжал кулаки. - Ууу, паразиты! – проскрежетал он. Мэрион бесстрастно поднял на него небесно-голубые льдинки глаз: - Здравствуй, Барни. Разве я не предупреждал тебя о запрещенной литературе? – спокойно спросил он. При всей ненависти к проклятым пришельцам, Барни не мог не залюбоваться невероятной красотой Мэриона, голубыми прядями густых волос, ниспадающих, словно плащ, блестящих и переливающихся, будто в локоны вплели звездные россыпи. Пряди падали на белоснежную кожу лица. - Я предупреждал, что сдам тебя полиции за экстремизм, - продолжал Мэрион, будто не замечая невольного, восхищенного и любопытного взгляда Барни, - но ты предпочел пропустить мои слова мимо ушей, так что собирайся! - Куда собирайся? Я никуда не пойду, даже не думай! – воскликнул Барни. - Пойдешь, - ответил Монти. И, как бы в доказательство своих слов, в упор уставился на Барни. Барни почувствовал, как невидимая сила тащит его в кресло, будто бы кто-то невидимый поднял и швырнул его вниз. Барни испуганно хмыкнул: - Демонстрируешь свою силу на мне?! - Это чтобы у тебя не оставалось сомнений, что пойти со мной все равно придется, - ответил Мэрион, - но ты можешь принять душ и поужинать, я подожду, - с этими словами он открыл электронные журналы и сделал вид, что с головой ушел в чтение. Барни понял, что пришелец шутить с ним вовсе не собирается и протяжно вздохнул. «Если эти пришельцы обладают такой неведомой силой, то нам их просто невозможно будет одолеть». Безысходность заключила в крепкие тиски, Барни снова вздохнул. - На твоем месте я бы не терял даром времени, - не отрываясь от чтения, сказал Мэрион. Барни зашел в ванную, не включая в ней свет. Есть не хотелось, пропал аппетит. - Если ты готов, тогда мы можем идти, - сказал Мэрион. - Я не хочу… - Если ты не пойдешь. Я заставлю тебя силой, - сказал пришелец, блеснув глазами. Они стали сейчас ярко-синими и сверкали как драгоценные камни. Барни отметил про себя способность пришельца менять цвет глаз: от прозрачного, водянистого, до темно-синего. Все оттенки синего и голубого. Быть может, это зависело от его настроения? - У меня нет талона на вездеход. - Я на своем транспорте, - ответил Мэрион. – Хотя, тебе было бы лучше прогуляться пешком. Как знать, быть может, это твоя последняя прогулка по Плутонию перед тем, как тебя утилизируют за экстремизм. Барни вздрогнул после этих слов. - Ты можешь не делать этого? – проговорил он. Мэрион уставился на него своим ледяным взором: - С чего бы мне этого не делать? Я – законопослушный гражданин Плутония и обязан сообщать о нарушениях. А тем более, я – твой хранитель, несущий ответственность за твои поступки. - Закон есть закон и ты обязан ему подчиниться, так что на выход! Барни понял, что выхода нет. Но подумал и о том, что, быть может, по дороге ему удастся ускользнуть. Погода на Плутонии наладилась, вода сошла. Пришелец грациозно дефилировал по улице. Барни смотрел на него снизу вверх и не поспевал. - Слушай, меня такой вопрос мучает: а как вы на Плутоне выживаете, там же больше, чем – 200? Мэрион удостоил своего арестованного взглядом сверкающих глаз, будто в них отразился космос: - Нам не важно, какая температура там или здесь, - ответил пришелец, - наши тела способны приспосабливаться к любой температуре. Но ваша отсталая раса всегда утверждала, что на Плутоне нет и не может быть никаких видов жизни. Хорошо мы вам это доказали, не правда ли? – тонкая злорадная усмешка блистала на губах Мэриона и Барни, стиснув зубы, возненавидел его еще больше. Он призывал самого себя поостыть. Пока он идет бок о бок с врагом, почему бы у него не выведать информацию? Когда еще предоставится такая возможность? - Почему мы никогда вас не видим? – снова спросил Барни. Не смотря на него, Мэрион ответил: - Мы ходим среди вас, просто вы нас не видите. - Но я же сейчас вижу тебя! Барни с удивлением заметил, что пришелец исчез. «Слава милосердным богам!» - подумал он и бросился бежать, но какая-то сила отшвырнула его назад. Показалось голубоватое свечение, из которого возникла элегантная фигура Мэриона. - Как ты только что заметил, мы можем сделать так, чтобы вы нас не видели. - Все ясно, - мрачно сказал Барни. «Сколько же их ходит среди нас каждый день, а мы этого просто не видим!» - И хватит вопросов, - добавил Монти. Ветер развевал его длиннющие голубые волосы и это зрелище просто завораживало. Между тем, у Барни появился маленький план побега. Они проходили по району, в котором стояли бараки для людей. Если забежать в барак и поднять шум? Пришелец не рискнет им всем показаться. Но до барака добежать ему было не суждено, цепкая рука пришельца поймала его за шкирку. - Вот сколько живу, поражаюсь глупости людей! – не выдержал Мэрион. – Ты же видишь, что я в разы сильнее тебя, обладаю сверхъестественной силой, которая тебе не подвластна. И все равно за свое! Барни не мог поверить, что это его последние минуты на свободе. Неожиданно раздался звонок: - Мэрион, где тебя носит! У нас проблемы, немедленно подъезжай в резиденцию! - Хорошо, я понял. - Будем считать, что на этот раз тебе повезло, - сказал Монти. – Сказать по правде, мне даже не хотелось, чтобы тебя утилизировали. И не потому, что мне тебя жалко, ты меня здорово забавляешь. Особенно невозможно было наблюдать без смеха, как ты прячешься от меня, выключив свет в туалете и в ванной. С этими словами Мэрион исчез, оставив за собой тонкую струйку голубоватой дымки. Барни злобно скривился. Он все еще не мог поверить, что участь утилизации миновала его. Мэриону звонили из резиденции, что он за важная шишка? Работает в правительстве? 5 Жизнь Барни, в которой и без того было мало радости, превратилась в кошмарный сон: он не мог ничего делать, зная, что за ним наблюдают синие глаза пришельца. Он чувствовал себя в западне и боялся свихнуться. А самое главное – он не мог действовать, рассказывать людям правду, чувствуя себя связанным по рукам и ногам. - Я знаю!! – наконец вскричал Барни самому себе. «Если я вытащу проклятый чип, за мной не смогут следить!» На Плутонии все люди имели чип и спокойно к этому относились, потому что им внушили, что это ради их же блага и безопасности. Но Барни решил немедленно избавиться от чипа, пусть будет адская боль – не важно! Он решил провести себе операцию. Засунув в зубы палку, чтобы не кричать от боли, парень взял нож и сделал надрез на запястье, сбоку. Он прекрасно знал, где располагается чип. Струя алой крови начала стекать на пол. Взяв пинцет, Барни засунул его в открытую рану. Боль была настолько сильная, что из глаз ручьем потекли слезы. Он нащупал проклятый чип и, с силой зажав его пинцетом, вытащил наружу. Из раны струилась кровь, но ни это обстоятельство, ни боль больше не волновали его. Барни разглядывал чип на окровавленном пинцете. - Свободен, - прошептал он и побежал смывать чип в унитаз. Разделавшись с чипом, Барни понял, что пора перевязать рану, остановить кровь. Не успел он заняться рукой, как увидел, что за ним наблюдает Мэрион. Пришелец был зол. - Ты идиот! – проговорил Монти и швырнул в Барни новый чип, который пробил ему плечо и ушел глубоко под кожу. Барни громко вскрикнул от боли. - Ты можешь хоть всего себя искромсать, - сказал Мэрион и глаза его сверкали, - каждый раз я буду приносить тебе новый чип. Тебе никогда от этого не избавиться! Барни забился в углу. Ему было страшно. Он боялся этого чужого, инопланетного, непредсказуемого существа, которое явно не сулило ему ничего хорошего. Длинная фигура разозленного Мэриона возвышалась над скрюченной жалкой фигуркой Барни, боявшегося пошевелиться. - Сколько живу на Плутонии, поражаюсь глупости людей! Хотя чего еще можно ожидать от примитивной расы? Но есть люди, которые глупее других и это, например, ты. Ладно, вставай! – пришелец протянул свою тонкую, изящную руку. Барни шарахнулся в сторону, будто увидел приближение ядовитой змеи. - Разве же ты не хотел потрогать меня, узнать, какой я на ощупь? Узнать, из плоти и крови мы или из какой-либо другой материи? – его глаза, как два айсберга, заглянули в лицо Барни и тот отпрянул. – Твое имя означает «смелый, как медведь», а ведешь себя, как трус, фу! Спровоцированный словами Мэриона, Барни, на свой страх и риск, схватил его за руку. Пришелец поднял его на ноги, как невесомую пушинку. Его рука вполне как на вид, так и на ощупь могла сойти за руку человека. Только была холодной. - Ну и как я на ощупь? – поинтересовался пришелец. - Холодно, – ответил Барни. - Я вроде бы говорил уже, что мы можем контролировать температуру тела и подстраиваться под любой климат. Это делает нас практически неуязвимыми. И не только поэтому. Если на Земле есть кислород – мы будем дышать им, если нет – мы приспособимся к другим составам, а вы – умрете. Ты чувствуешь разницу между нами и вами? И все еще пытаешься рыпаться? Ты похож на грудного ребенка, грозящего кулаком из своей люльки. Так что подумай над своим поведением и не создавай себе проблем. Вот, что я хотел сказать тебе напоследок. Да, вот тебе талон на медпомощь, если вдруг рука заболит или захочешь вырезать новый чип. Существо ты весьма глупое. Мэрион исчез, оставив за собой голубоватую дымку и талон на мед услуги. Барни плюхнулся на пол. Он посмотрел на себя в большое старое зеркало. Вид был уставшим и замученным и выглядел он худее обычного. Темно-русая челка падала на лицо. Если бы не усталость, тяжким грузом свалившаяся на плечи, его можно было бы считать даже красивым. Во всяком случае, миловидности и привлекательности было хоть отбавляй. Ах, Барни, ну кто даст тебе твои 21? Не больше 18, несмышленый маленький мальчик. Но никакая красота земная никогда не сравнится с холодной красотой пришельца, от которой замирает дух. Интересно: все ли плутонцы так прекрасны, или они, как и люди, одни рождаются красивыми, а другие страшными? Все ли хранители приходят к своему человеку или это исключение? Возможно и приходят, но запуганные люди предпочитают об этом молчать. Чем больше узнавал Барни о возможностях пришельцев, тем больше его охватывали страх и паника: людям эту расу одолеть не под силу. Он посмотрел на изувеченную руку, которая сильно болела. Все впустую! Пора бы поспать, завтра в корпорацию. 6 - Анна, в тех книгах и дневниках я много чего прочел… - взволнованно проговорил Барни, когда они возвращались с корпорации. - Я поразился, какой эта планета была раньше! Я видел фотографии… -И где же эти книги и дневники? – спросила девушка. Было видно, что эта работа изрядно вымотала ее. – Принес бы показать. - Их больше нет… - Так где они? Я бы с удовольствием взглянула на них. Барни твердо решил: ни при каких обстоятельствах не упоминать, что он видел пришельца. Это для него было психологическое табу. - Я думаю, что кто-то их украл… - Интересно, как выглядят эти пришельцы? – неожиданно спросила Анна. Барни смутился: - Быть может, так же, как и мы. Только идеальные внешне. Кто знает… Нужно, чтобы как можно больше людей узнало о захвате Земли, чтобы люди восстали. Если работники всех корпораций откажутся работать на благо чужаков и устроят забастовки, их система рухнет. - Что такое забастовки? – спросила Анна. - Что-то вроде протеста, когда люди собираются, чтобы выставить свои требования. Я прочел о забастовках в тех книгах. И о революционерах тоже. Эти люди боролись за то, чтобы освободить простой народ от эксплуатации богачей. Они еще печатали листовки с призывами людей бороться. Но, знаешь, это опасно, нас всех скорее всего схватит полиция, поэтому, лучше тебе отказаться… Анна серьезно посмотрела на него: - Нет, я хочу остаться до конца, что бы ни случилось. Я устала бояться. Я устала так жить. Я сделаю листовки, сделаю все возможное. Передам нашим о забастовке, чтобы они передали работникам других корпораций. До завтра, Барни, береги себя. - До завтра… - бегло ответил Барни. Всю дорогу домой он напряженно думал. Луна бросала с неба тусклый свет, окруженная россыпью звезд. «А ведь она права. Лучше попытаться хоть что-то изменить, чем продолжать жить такой жизнью. Всю жизнь пахать за жалкие талоны на еду, чтобы такие, как этот отвратительный голубовласый, имели под рукой все радости жизни. Пахать и ждать, что не сегодня-завтра тебя утилизируют, когда ты больше не сможешь работать. Но если все вместе мы объявим протест, что тогда? Мы откажемся работать на этих захватчиков и разгромим их корпорации». Не включая свет, Барни вошел в ванную. Теплая вода приводила в себя после тяжелого рабочего дня. Комната была залита лунным светом, струящимся сквозь окно. Барни не стал разрушать лунную идиллию и включать свет, он плюхнулся в кресло и принялся вытирать мокрые волосы. Он устал так, что не было сил даже пошевелиться и сходить поесть. Барни продолжал обдумывать свою жизнь. Ему на ум пришла мысль, что уже 21 год, а он по-прежнему одинок. Нет любимого человека, родной души, с которой можно было бы поделиться мыслями и переживаниями. Нет ни времени, ни сил, чтобы думать о второй половине. Все дни сжирает проклятая работа за талоны, а после нее уже нет сил пошевелиться. В корпорации почти не дают выходных, изредка бывают праздники. Тут внимание Барни привлек странный силуэт, отделившийся от стены. Из темноты вырисовалась фигура Мэриона. Барни вскрикнул. Пришелец вызывал в нем чувство страха, смешанный с ненавистью. Он боялся этого прекрасного непредсказуемого существа, наделенного такой нечеловеческой силой. От него можно ожидать чего угодно. Такие, как он, поработили планету, эксплуатируя людей ради своих удовольствий. К изумлению Барни, Мэрион достал свечу, зажег и поставил на столик. Барни криво усмехнулся: - Никак решил устроить романтический вечер перед тем, как сдашь меня на утилизацию? Монти посмотрел на него своими холодными, в данный момент бесцветными, как вода, глазами: - Нам не свойственна романтика. Просто не хочу нарушать твою «лунную идиллию». Барни вздрогнул: будто мысли читает, проклятый! Но он не мог не заметить, как прекрасно было лицо Мэриона в мерцающем пламени свечи, блики от которой рассеивались на его роскошных волосах. Будто зачарованный неземным зрелищем, Барни силой воли отвел взгляд. Мэрион встал и обошел кресло, в котором, весь съежившись, сидел Барни. Ноги пришельца были обуты в черные латексные сапоги на высокой платформе, от чего его фигура казалась еще более высокой. Его поступь эхом разносилась по комнате. Мэрион положил свою ладонь на руку Барни, от чего тот съежился еще сильнее, едва не вдавив себя в кресло. - Такое тепло ты привык чувствовать? – спросил Мэрион. Его ладонь была теплой и сейчас ничем не отличалась от человеческой. – Говори! - Да! – выкрикнул Барни, не понимая, что это за игры и что это существо хочет от него. Степенно, Монти вернулся на место и грациозно сел в кресло. - Как видишь, мы можем контролировать температуру собственного тела и много чего другого, о чем ты даже себе не представляешь. Он достал банку с каким-то напитком и протянул Барни. - Что это? – хмуро спросил тот, даже не пошевелившись. - «Звездная пыль» безалкогольный. Редко употребляю алкоголь и другим советую. Надо же, «Звездная пыль!» Это был самый дорогой коктейль, который существовал на Плутонии, его могли позволить себе только самые-самые богатые. Барни разозлился: он работает, как проклятый и мечтать не смеет о том, чтобы пить такие коктейли, а этот пришелец покупает и пьет «Звездную пыль» как простой лимонад! - Попробуй. – сказал Мэрион, открывая вторую баночку, - когда еще тебе предоставится такая возможность. «И то верно», - подумал Барни. Хоть раз в жизни хотелось попробовать, что же из себя представляет эта «Звездная пыль». Открыв баночку, Барни задумался. - Не бойся, я не собираюсь отравить тебя, это было бы слишком скучно, - Мэрион посмотрел на Барни и глаза его вспыхнули, будто зажглись сине-голубые огоньки. - Если бы ты каждый день гнул спину в корпорации, как я, то тебе бы скучно не было, - ответил Барни и, послав все к чертям, припал к банке «Звездной пыли». Вкус действительно оказался весьма экзотическим и все же, он не мог взять в толк, почему этот коктейль так дорого стоит. - Каждому свое, - ответил Мэрион, - рабы гнут спину в корпорациях, а те, кто выше их по всем параметрам, наслаждаются благами жизни, - он издевательски улыбнулся. Барни рассвирепел и запустил банку «Звездной пыли» в стену. Мэрион безразлично пожал плечами: - Вряд ли ты еще когда-нибудь сможешь попробовать этот коктейль. Кроме того, тебе придется сегодня убирать. - Не твое дело! - Собственно, я пришел, чтобы предупредить тебя в последний раз: оставить свои штучки с подбиванием людей к мятежу, ты на волоске от полицейского участка. - Уходи, - ответил Барни, - я устал и хочу спать. - Я понаблюдаю за тобой с экрана, - Мэрион издевательски помахал брелком, накрутив его на палец. - Когда я засну, мне будет без разницы, наблюдаешь ты или нет. - Тебе еще не надоело принимать душ и ходить в туалет без света? - спросил Мэрион и рассмеялся. Барни в первый раз услышал, как смеется это существо – звонко, как струна. – Да, кстати, если мне будет нужно увидеть тебя в ванной, я прибавлю на экране яркости. Сладких снов, - он исчез. 7 Наконец-то сегодня был выходной – праздник, День Плутония. Плутонию триста лет. Правительство объявило на планете выходной день. Барни и Анна решили не терять времени даром и заняться печатанием листовок. С ними был еще друг детства, которого звали Терранс. Он тоже подключился к общему делу. - Друзья! – обратился к ним Барни. – Знайте, что за нами следят и в любой момент может нагрянуть полиция. Знайте, на что идете! - Что нам терять! – от души ответила Анна. – Годы адского труда без выходных до утилизации? - Я тоже так думаю, - ответил Терранс. - В книге я вычитал, что у людей были флаги, знамена. Нам, наверное, тоже не помешает. Только какого цвета сделать? Я читал, что были красные – они символизируют кровь рабочих, пролитую за свое освобождение. - Тогда – красный. - Однозначно, только он. - Как настроение у работников? Они готовы поддержать протест? – спросил Барни. - Большинство – да, - ответил Терранс. – Люди уже устали терпеть все это скотство, терпению пришел конец! - Если встанет весь Плутоний, работники всех корпораций? – проговорил Барни. – Но эти пришельцы, они обладают сверхъестественной силой… - Мы попробуем, - ответила Анна. Они продолжали штамповать электронные листовки, так как в бумажном варианте на этой планете давно ничего не выпускали. Не было деревьев, не было и бумаги. Закончив с листовками, Барни вышел на улицу. Раздался салют. Роботы с экранов поздравляли граждан Плутония с праздником от имени правительства. - Пусть наше дело увенчается успехом, друзья, - сказал Терранс. – За свободу! Долой пришельцев! Это наша планета! Словно в подтверждении этого, в небе разорвался салют десятками ярко-красных гроздьев. В корпорации сегодня творилось нечто. Работники встали шеренгой, сказав, что отказываются работать. Они держали куски красной ткани, на которых были лозунги: «Нет эксплуатации человека!», «Убирайтесь с нашей планеты!», «Плутоний – наша Земля!» Замечания роботов с экрана компьютеров игнорировались. - Свободу! – начали кричать люди. - Не будем больше работать на пришельцев! Мы у себя дома! Конечно же Барни, Анна и Терранс стояли в первых рядах, держа знамена. - Полиция… - шепнул Терранс. - О черт… - сказал Барни. – Берите, что попадет под руку, не сдадимся! На Плутонии роль полицейских выполняли роботы. Люди хватали все, что видели и начинали швырять в роботов, которые наступали с дубинами, однако, долго противостояние сдерживать не могли, началась потасовка, многие люди были избиты и доставлены в полицейский участок. « Это конец», - подумал Барни, садясь в полицейский вездеход и смотря в решетчатое окно, как в последний раз. Полицейский робот ударил его дубинкой. Барни напряженно думал о своих друзьях, что с ними и какая участь ожидает их. Эти мысли не выходили из головы. Барни втолкнули в кабинет полицейского участка. За столом сидел безликий робот: - Гражданин, вы подбили людей к мятежу, избили полицейских, вы знаете, что вам за это грозит? - Я догадываюсь, - сглотнул Барни. - До вынесения приговора вы будете сидеть в камере. Полицейские увели Барни и швырнули его в камеру, будто это был мешок сырья, а не человек. Здесь было сыро и пахло плесенью, где-то стекала вода. Барни упал на грязный, дырявый матрас с чувством охватившей его полной безысходности. Он отключился, усталость дала о себе знать. Сколько дней тяжкой работы и недосыпаний… Барни словно провалился в другой мир, где его преследовал Мэрион. Холодные, синие глаза пришельца постоянно следили за ним, от них невозможно было скрыться. Удар дубиной разбудил Барни. - На выход! – сказал полицейский. - Уже… Не думал, что так скоро. Меня утилизируют? - Распишись и ты свободен, - был ответ. - Что за шутки, не смешно же! Когда Барни вводил свою подпись в компьютер, то ненароком заметил, что выпускали его из-за поручительства Мэриона Монти. Барни вспыхнул. О как… С чего же это вдруг? Очередной коварный план? 8 Барни терзался, не зная, какая участь постигла друзей, пока Анна и Терранс сами не вышли на связь и не написали, что им удалось удрать от полицейских. Но это лишь временная отсрочка. Рано или поздно за ними все равно придут… Барни вздрогнул, увидев сзади Мэриона. - Зачем ты вытащил меня из полицейского участка, поручился за меня? – спросил Барни. - А тебя привлекло то место и ты желал бы там остаться? Можно повторить, - глаза Мэриона играли, переливаясь всеми оттенками голубого. Барни снова застыл, не в силах отвести взгляд от дивной красоты. - Я все равно продолжу свое дело, - твердо ответил Барни, - зря ты за меня поручился. - Я всегда знал, что ты человек недалекого ума, - ответил Мэрион, встряхнув шикарными голубыми волосами, рассыпавшимися по спине, обтянутой в черный латексный костюм, скроенный, очевидно, по последней плутонской моде. - И все же, зачем ты это сделал? – недоумевал Барни. - Хочешь знать? – спросил пришелец. - Хочу, - ответил он. Неожиданно, Мэрион оказался рядом с ним. Барни задрожал, как осиновый листок. - Не бойся меня, - спокойно проговорил Монти, - я не причиню тебе зла. Его голос немного успокоил Барни, но доверия к проклятому пришельцу не было никакого. Видя, что пауза затянулась, Барни поднял на него свои огромные карие глаза: - Чего ты хочешь? Он не сразу понял, что произошло дальше, будто нашло какое-то волшебство. Дивной красоты лицо Мэриона было уже совсем рядом. Его руки крепко обняли Барни. Они были теплыми, как у человека. Его красивый полуоткрытый рот прижался к губам Барни, он жаждал поцелуя. Сам не зная, как так получилось, но Барни тоже потянулся к нему губами. После нескольких медленных нежных касаний, их языки сплелись в страстном танце. Было так сладко, тепло разливалось по всему телу, будто Барни растворился в космосе, во вселенской гармонии. Ему казалось, что он научился летать. Барни тонул в омуте ледяных глаз, погружаясь в неведомые миры. Мягкие волосы Мэриона источали неземное благоухание. Его губы были нежными и теплыми, как у человека. Такого блаженства Барни никогда еще в жизни не испытывал. Неожиданно все пропало, Барни пришел в себя. Что это было, что за наваждение? Монти сидел в своем кресле, будто никуда и не вставал. Он внимательно смотрел на Барни, его глаза горели. - Что это за игры? – спросил Барни, разозлившись. – Скуки ради, ты решил поиграть, очаровывая меня омутом своей неземной красоты? - Это не игры, - ответил Мэрион бесстрастно. – Хочешь, чтобы повторилось то, что ты только что почувствовал? - Нет, - ответил Барни, повернувшись к нему спиной. – Уходи. - Как хочешь. На самом деле Барни хотел повторения до такой степени, что не мог найти себе места. Он чувствовал вселенское блаженство. Чары проклятого пришельца, который играет с ним в кошки-мышки… «Не сдамся на его милость, пусть не празднует победу». 9 После протестной акции многие работники были схвачены полицией. Барни и Анна решили затаиться до той поры, пока все не стихнет, но продолжали готовить листовки. - Я хочу, чтобы мы вернули нам нашу Землю, хочу, чтобы наша планета стала такой же, какой была до вторжения пришельцев: зеленой, свободной. С лесами, полями, лугами, с животными и птицами. Изгнать проклятых захватчиков! Пусть выходят работники всех корпораций, пусть отказываются работать на проклятых пришельцев! - Барни… - Анна внимательно посмотрела на него. - Что? - Почему тебя отпустили? В полиции… Барни опустил глаза: он не мог сказать почему, но и не хотел лгать лучшему другу. - Одна влиятельная особа замолвила за меня слово, можно сказать, - нехотя ответил Барни, избегая смотреть на Анну. - Вот как? – удивилась Анна. – Почему эта особа так поступила? - Я не знаю, - честно признался Барни. – Я устал, давай поговорим завтра. - Хорошо, отдыхай, мне пора. Увидимся завтра. Оставшись один, Барни расположился возле зеркала и продел через дырочку в губе тонкое колечко. - Тебе идет, - услышал он уже знакомый журчащий голос и вздрогнул. В зеркале отразилось идеальное лицо Мэриона. В который раз Барни замер, завороженный его красотой, которую сейчас ему приходилось лицезреть в зеркале, но вспомнив поцелуй и все это наваждение, смутился. - Красота притягивает людей, - проговорил Мэрион, - они тянутся к ней, летят, будто мотыльки на пламя. - Зачем ты пришел? – спросил Барни. - Разве не тосковал ты по любимому человеку, по родной душе? – спросил Монти, смотря на Барни из зеркала огромными синими глазами. Мэрион сложил руки на груди, внимательно наблюдая за ним. От взора Барни не укрылась грациозная осанка, которую как нельзя лучше подчеркивал облегающий латексный костюм. - Знаешь, тоскуя по отсутствию любимого человека, о тебе я бы подумал в самую последнюю очередь. Даже нет, не то. Мысль о тебе даже не пришла бы мне в голову. Ни за что и никогда! Да ты и не человек-то. - Правда? – ухмыльнулся Мэрион, встряхнув голубым шлейфом волос. Комнату наполнило неземное благоухание. – Кажется, что ты вспоминаешь обо мне чаще, чем следовало бы. Каждый раз ты замираешь, любуясь моей красотой. Если ты захочешь, вся моя красота будет принадлежать только тебе, вся. Без остатка. Щеки Барни вспыхнули: - Да ты просто мастер абсурда! Зачем тебе эти игры со мной, ради развлечения? Мэрион уселся в кресло, продолжая наблюдать за Барни и отражаясь в зеркале. - Люди безнадежно глупы! У тебя напрочь отсутствует логика. Ты думаешь, я стал бы рисковать всем ради игр и забав? Ты знаешь, что со мной будет, если узнают, что я провожу время у тебя, выдаю секреты нашей расы? Если узнают, что ты действительно подбивал людей к мятежу, а я поручился за тебя и соврал, знаешь ли ты, что со мной сделают? Утилизирут вслед за тобой, предварительно подвергнув несмываемому позору. Только благодаря мне и моему влиянию ты до сих пор жив и свободен. Как и твои друзья. Барни слушал это признание с перекошенным от удивления лицом: - Ты всегда повторяешь, насколько мы глупы, но твои поступки еще более абсурдны! Подвергать себя такому риску ради человека, расу которого ты не уважаешь. В чем твоя логика? Мэрион задумался. - Если бы я знал… - тихо проговорил он. – Все, что ты сейчас сказал – правда. Я сам не могу найти объяснения… - Я так понимаю. Что за чудесное спасение меня и моих друзей, ты хочешь платы? – спросил Барни и его передернуло. Глаза цвета небесной лазури кипели страстью и Барни вздрогнул. В мгновение ока он оказался в объятиях Мэриона. - Хорошо. Тогда пусть весь этот ад поскорее закончится и ты поскорее уйдешь… - прошептал Барни. - Ад? – глаза Мэриона вспыхнули и превратились в кристаллики льда. – Ты уверен, что это будет ад? Его до умопомрачения красивое лицо находилось так близко от Барни, что тот чувствовал дыхание пришельца, которое было горячим. Красивые, манящие губы Мэриона прикоснулись к губам Барни, а потом он начал покусывать его за колечко в губе. Барни почувствовал непреодолимое влечение к этому пришельцу. - Ты решил добиться меня с помощью чар? – проговорил Барни, тяжело дыша. Оторвавшись от поцелуев, Мэрион посмотрел на Барни, широко распахнув ярко-синие глаза. Его губы изобразили усмешку: - Это не чары, а реакция твоего тела на меня. Это то, чего ты хочешь на самом деле… - Мэрион облизнул его губы и стал покрывать шею нежными поцелуями. Барни издал глухой стон. - Барни, - проговорил пришелец, - я наблюдаю за тобой с самого твоего рождения, я – твой Хранитель, я живу тобой. И сам не знаю, как я мог опуститься до такого позора и так сильно к тебе привязаться… но я ни дня не могу без тебя. Часами я наблюдаю за тобой, когда ты в ванной… Барни залился краской: -Негодяй! Ты подглядываешь за мной?! - Не надо стесняться, мне нравится каждая клеточка твоего тела, сколько раз я мечтал прикоснуться к нему, что больше не было сил терпеть! – речи Мэриона были такие страстные. Что Барни не смог сдержать стон, который сорвался с его губ. Он с широко распахнутыми от удивления глазами слушал пришельца и не мог поверить. - Ты стал частью меня, Барни… - С рождения наблюдаешь за мной… Сколько же тебе лет? - Мы не стареем, - проговорил Мэрион, - по крайней мере, внешне. Я люблю тебя… От его слов Барни еще сильнее возбудился, сам себе поражаясь. Он попал в плен сладкой неги и поняв, что сопротивление бесполезно. Сдался на милость победителя. Барни закрыл глаза, покорно подставляя шею для поцелуя, не в силах сдерживаться, он то и дело постанывал. - У тебя… тело… как у человека или нет? – осторожно осведомился Барни, чтобы знать, каких ожидать сюрпризов. Мэрион улыбнулся: - Ты хочешь это проверить? Раздень меня! - Нет! – воскликнул Барни. Монти взял его руку и приблизил к молнии на костюме: - Давай. Смелее! Барни дернул за молнию, костюм расстегнулся. Мэрион высвободился из него, как бабочка из кокона. Взору предстало идеально прекрасное тело, линии которого не рискнул бы повторить самый искусный скульптор. - Боги, как же ты красив! – вырвалось у Барни. Мэрион довольно улыбнулся, реплика Барни ему явно польстила. Он начал освобождать от одежды и самого Барни. Тот вначале пытался сдержать руки пришельца, но понял, что это бесполезно и покорился. К стыду своему, Барни должен был признать, что Мэрион разжигает в нем неконтролируемую страсть. - У тебя был кто-нибудь? – спросил Мэрион, нежно снимая с него остатки одежды. – Может парень или девушка? - Ты следишь за мной, ты – мой Хранитель. Тебе ли не знать, что у меня никого не было! – вскричал Барни. Мэрион с улыбкой смотрел на него: - Я хотел услышать это от тебя. Я счастлив, что буду у тебя первым. Барни весь сжался: - Не надо, пожалуйста… Мэрион содрал с него одеяла и уставился на худое обнаженное тело. Барни покраснел чуть ли не до кончиков волос, пытаясь прикрыться одеялом. Но Мэрион задержал его руку: - Сколько времени я мечтал об этом моменте! Теперь я вижу, как ты возбудился от моих ласк, как желает меня твое тело… Барни снова покраснел от слов Монти. - Не бойся, - шепнул голубоволосый Хранитель, - ничего не бойся, когда ты со мной. Я люблю тебя! Барни окунулся в омут вечной мерзлоты его глаз и издал стон. Мэрион, не торопясь, смакуя, как истинный гурман, целовал каждую клеточку тела Барни, доводя его до исступления. Его тонкие руки так нежно гладили, Барни хотелось кричать, чтобы он овладел им и он закусил губу, чтобы не подвергнуть себя позору. Будто читая его мысли, Мэрион улыбался. Его рука опустилась ниже, к анусу и палец скользнул внутрь. Барни застонал. Второй рукой Мэрион нежно поглаживал возбужденный член Барни, что добавляло ощущений. Вскрикнув, Барни кончил. Мэрион улыбался и снова продолжал ласкать его везде. Надо сказать, что пришелец был искуснейшим любовником. Осторожно повернув Барни на бок, Мэрион постепенно, не торопясь, начал входить в него, стараясь причинить как можно меньше боли. Барни охнул. - Потерпи, будет немного больно, - прошептал на ухо Мэрион. - Давай уже и покончим с этим, перетерплю! Мэрион лизнул его в мочку уха, продолжая аккуратно проталкиваться в девственный проход. - Ты мой, весь, без остатка, - шептал ему Мэрион. – я первый у тебя и возьму твое тело. Барни постанывал, на глазах выступили слезы. Рука Монти в то же время продолжала ласкать член Барни. Осторожно продвинувшись внутрь до упора, Мэрион начал не спеша двигаться внутри Барни, постепенно набирая обороты. Боль сменило нечеловеческое возбуждение, Барни начал кричать, не сдерживаясь, позабыв о стыде. Улыбаясь, Мэрион стал двигаться еще интенсивнее, продолжая ласки рукой. - Мэрион! – закричал Барни. Пришелец был доволен: Барни назвал его по имени. - Что, мой дорогой? – прошептал он горячо, не останавливаясь, а набирая еще больше оборотов. Барни по-прежнему не сдерживал криков, которые становились все громче. Скоро они оба кончили почти вместе. Получив облегчение, Барни откинулся на подушки. - Тебе понравилось? – шепнул Монти. - Я не могу любить тебя. Ты мой враг, - ответил Барни. Мэрион поцеловал его в уголок губ: - Не думай об этом, я не враг тебе… Сегодня ты сделал меня по-настоящему счастливым. Барни не переставал удивляться речам пришельца. Куда же подевалась вся его надменность? Мэрион обхватил его обеими руками и крепко прижал к себе. - Ты и вправду любишь меня? – вырвалось у Барни. - Больше, чем ты можешь себе представить, - Мэрион поглаживал его по волосам и Барни заснул у него на руках.