Последние дни Плутония. Проксима Центавра. Планета Росс.

32 Наконец, космолет приземлился и Барни вышел на белый свет. Ноги казались ватными. Пока Мэрион проходил регистрацию в космопорте, у Барни была возможность рассмотреть мир вокруг себя. Он поразился колоссальным зданиям, которые мог видеть разве что на картинках в интернете, рассказывающих о далёком будущем, или в компьютерных играх. Диковинные постройки заставляли его стоять с раскрытым ртом. Мэрион вернулся, он все ещё был зол. — Это невыносимо, как ты вел себя, мы едва не врезались в астероиды! Барни подошёл к пришельцу и, обхватив его за шею, привлек к себе, чтобы страстно поцеловать в губы. Мэрион не мог устоять перед любимым существом и, не смотря на злость, принялся пылко отвечать на поцелуи. Внезапно Барни услышал крики и ругань на непонятном ему языке. Оторвавшись от губ Мэриона, он обернулся и увидел двух пришельцев, которые внешне выглядели, как люди, однако что-то в них могло показаться странным, Барни пока ещё не понял, что именно. Молодой мужчина что-то кричал парню, который был ровесником Барни, а, может, и младше. Парень закрылся руками, а мужчина принялся избивать его и продолжал кричать. Он схватил трость и начал лупцевать ею парня. Барни кинулся к ним: — Что вы делаете! Какое вы право имеете избивать этого парня?! — он схватился за трость и стал отбирать её у весьма удивленного мужчины, который опешил. Подошёл Мэрион, что- то сказал мужчине на таком же непонятном языке, тот ответил плутонцу и, забрав парня, ушёл своей дорогой. Барни уставился на Мэриона: — Что все это значило? Зачем и за что этот садюга избивал бедного мальчика? — Я не знаю, Барни, — ответил плутонец, — пару раз мне приходилось встречать этих пришельцев, я знаю, что они встречаются и любят друг друга. — Любят? Что это за любовь такая? Почему парень это все терпит? Это неправильно! Никто никого не имеет права избивать! Слушай, Мэрион, а ты был бы способен меня избить? — Избить? Барни, что за фантазии? Не знаю, насколько ты должен передо мной провиниться, чтобы я начал тебя избивать. — Вот как, значит все зависит от степени моей вины? Мэрион игриво посмотрел на него, его глаза переливались как две яркие голубые звезды: — Успокойся, я не по тем делам и не собираюсь тебя избивать. Если я даже не задал тебе трепку за то, что мы из-за тебя чуть не налетели на астероиды, значит, можешь быть спокоен. Идём, возьмём вездеход и поедем домой, я с ног валюсь после поездки, — он схватил Барни за руку и потащил за собой. Парень заметил, что здешние вездеходы отличались от тех, которые он видел на Земле и казались более прогрессивными. Скоростные, новенькие — настоящие вездеходы будущего. И все же Барни не давал покоя случай с избитым мальчиком. — Почему он это все терпит? Пусть даст сдачи или бросит его. — Я не знаю, Барни, не знаю, — говорил уставший плутонец. — О чем он кричал ему? Я не понимаю здешнего языка. — О том, что этот мальчик ослушался его в чем-то, уж не знаю в чем. — Что это за язык? Как я буду жить здесь, не зная этого языка? — На Проксима Центавра общаются на межпланетном языке, потому что здесь живут пришельцы с разных планет и, чтобы понимать друг друга, общаются на одном языке. Что-то вроде английского на Земле, — сказал Мэрион. — Мне в жизни не выучить этот чудной язык, — удрученно сказал Барни. — Есть один способ, — ответил пришелец, — заодно можешь поучаствовать в моих опытах. — Каких ещё? — Внедрение знаний в твой мозг за одну ночь. Я разрабатываю этот метод, как и способы, с помощью которых можно получить вечную молодость и бессмертие. Барни с опаской посмотрел на него: — Ты шутишь? Я боюсь. — Ты не доверяешь мне? — спросил плутонец. — Неужели ты мог подумать, что я согласился бы на то, что станет угрозой твоему здоровью или жизни? — Доверяю, — пробормотал Барни, — и все же... Мэрион пожал плечами. Барни разглядывал улицы в окно вездехода. Какие дивные строения, настоящий город будущего. Он не переставал изумляться. — Приехали, — сказал Мэрион, притормозив. Барни выпрыгнул из вездехода: — Ничего себе, это твой дом?? — Да. Сооружение не уступало тому, в котором жил Мэрион на Земле, только смотрелось куда более величественнее и причудливее. Дом напоминал громадный аквариум с полукруглым куполом. — Мэрион, а как мы будем тут жить, тут же все видно через стекло? А если мы захотим уединиться? Пришелец засмеялся: — Барни, твоя наивность так забавляет меня. Изнутри будем видеть улицу только мы, нас видно не будет. Кроме того, внутренние комнаты имеют обычные стены, не стеклянные. Идём, сам все увидишь. Лифт сразу же поднял их наверх и Барни начал разглядывать комнаты. Через стекло он мог обозревать весь город. Подвесные стеклянные мосты, высоченные дома-шпили с полукруглыми башенками. В небе мелькали вездеходы. Барни присел в кресло, продолжая с замиранием сердца разглядывать постройки. — Вот это да... — только и проговорил он. — Можешь не переживать, — проговорил Мэрион, — тебя здесь никому не видно. Кроме меня, разумеется. Барни успокоился. Пришелец нажал кнопку автомата и через минуту был готов ужин и кофе. — Как все просто! — воскликнул Барни. — Ты столько знаешь, — с завистью добавил он, — по сравнению с тобой я чувствую себя первобытным человеком. — Это все поправимо, — сказал Мэрион, поставив ужин на столик, — и, если решишь обучиться межпланетному языку, дай знать. — Марсианские тефтели! — снова воскликнул Барни. — Сто лет не ел их! Мэрион смотрел на него, потом его изящная рука легла на руку парня. — Барни... — Что? — он посмотрел на пришельца. — Я на самом деле так рад, что ты решил улететь со мной, — проговорил он. — Я не думал, что ты решишься на это. — Да я мечтал об этом! Чтоб убежать с тобой куда-нибудь вдвоём, я так от всего устал... Мы освободили Землю и теперь я просто хочу отдохнуть и остаться с тобой там, где мы можем быть самими собой, никого не бояться, ни от кого не скрываться, просто жить. Мэрион крепче сжал ладонь Барни. Парень встал со своего места, подошёл к пришельцу и плюхнулся к нему на колени, уткнувшись лицом в грудь. Пришелец обнял его. — Я так рад слышать от тебя это, — проговорил он. Приподняв голову Барни за подбородок, он начал целовать его в губы. Барни видел его сверкающие синие глаза, он растворялся в них, как в бесконечном космосе, а совершенная красота пришельца в очередной раз заставила замереть сердце.