***
Одним ярким и солнечным днём Арчи Хикокс решил пригласить Дитера Хельштрома пропустить с ним кружечку-другую пива. Они сели за столик, и Арчи заказал пиво и пиццу, а Дитер вытащил из портфеля компакт-диск и положил его на стол. "Что это?" - спросил Арчи. " Детская сказка, - сказал Дитер. - Ты же любишь всякие сказки". " Не очень", - ответил Арчи. Дитер усмехнулся уголком рта, как это он всегда любил, и сказал: " Тебе понравится. Эту сказку на ночь глядя сочинил малыш Хииарле из деревни Артигатте." Арчи всегда имел какое-то странное предубеждение к сказкам. Наверное, это пошло ещё с детских лет на задворках Ливерпуля - с тех пор, когда , напуганный алкоголиками и карманниками, он читал криминальные романы вместе с Томом Сойером. Впрочем, Дитер мало походил на его воображаемого друга, ведь он был скорее юношей в розовом теннисном комбинезоне. Так или иначе, Арчи деликатно высморкался в скатерть и промолвил: " Ну, раз малыш, то пойдём". После этих слов они подняли свои кружки, отхлебнули из них по глотку и пошли в ночь.***
Ночь встретила их лёгкой изморозью тающего на плечах снега. Арчи чувствовал себя, как никогда, старым и одиноким. Подняв глаза, он увидел на дне каменной чаши висевший над головой серп молодого месяца. "Милый Дитер", - сказал тогда Хикокс. - "Доводилось ли вам когда-нибудь чувствовать, что ночь может пахнуть, точь в точь как голландский сыр?" И на этот раз Дитер не стал спрашивать, что это значит. Он тоже понюхал воздух и кивнул. Тогда Арчи, немного смущаясь, протянул Хелльштрему букет полевых цветов, который он нарвал по дороге. Когда- то в этот день, подумал он, над холмами и фермами плавился от заката малиновый свет. Дитер застенчиво потеребил отвороты своего мундира. Потом, словно бы опомнившись, кивнул Арчи в ответ и сделал жест, долженствующий изображать что- то вроде салюта. Отбросив смущение, они наконец смогли взяться за руки, и шагнули в чёрную пустоту.***
"Скажите, Дитер", - прокричал Арчи сквозь шум в ушах, - "Чем так знаменит этот малыш из Аригатте?" " Блуждающая Звезда, - прошептал ему в ответ Дитер, - это на моём военном жаргоне. "И всё же, я не понимаю", - упорствовал Хикокс. - "Говорят, он сочинил всего одну сказку - но она у всех на устах! В чём же её сила?" " Сложно сказать, Арчи", - ответил Дитер. - " Он просто не похож на нас." Обуреваемый сомнениями, Хикокс извлёк из-за обшлага мундира леденец и предложил его Хелльштрему. Но майор отказался. Он помотал головой и сказал, что это просто витиеватый комплимент. "А вообще- то я хотел поговорить не об этом", - добавил он и лукаво подмигнул. " О чём же?" - поинтересовался Хикокс, чувствуя, как мурашки побежали по мочкам его аристократических британских ушей. " Не хотите ли вы вспомнить что- нибудь еще из прошлого, Арчи? Например, недавнее ваше пленение и тюрьму?"***
Арчи побагровел. Он прекрасно помнил, чем закончилась та проваленная явка за игрой в угадайку. После того, как его, избитого, со спущенными штанами и кляпом во рту, бросили в камеру, из которой едва успел вырваться. Потом была безумная гонка по мокрому снегу, когда в ушах набатом звучал гимн родной и великой Британии, а за спиной гарцевал Хелльстрем - со свистом рассекая воздух острым палашом и подмигивая фальшивым золотым глазом. В какой-то момент Дитер загнал его в угол, над пропастью в море бушующей ржи; Арчи ожидал гибели, но неожиданно Хелльштрем поскользнулся и упал в протоптанную мелкую траву. "Вы так забавно морщите носик, mon ami", - не преминул заметить Арчи. В ту же секунду Хелльстрем без всякого сопротивления отпустил его и исчез в тумане. Спустя год, они встретились вновь - на развалинах Рейхстага. В руках у Дитера были флаги и транспаранты с надписью " Национал- социалистическая рабочая партия", указывавшей вверх. Арчи подошёл к нему и молча протянул пряник со вкусом какой-то заморской целебной дряни. Дитер на секунду задумался, а потом взял пряник и съел его. Некоторое время они смотрели друг на друга. На правах воина страны-победителя, Арчи решил первым нарушить молчания и сказал: "Здравия желаю, герр Дитер, штабс- капитан Арчи Хикокс!" Дитер молча кивнул, словно бы тем самым демонстрируя благодарность за оказанное доверие. С того дня они стали неразлучны. Иногда они вдвоем уходили из Берлина, словно бы пытаясь найти если не рай, то хотя бы южный берег Европы. Но идиллии не получалось. Чаще всего они спорили, что лучше подходит в качестве закуски к любимому обоими пиву - яблоко или огурец, или шоколадка " Мария", или груша. "В пиве - твоя сила и мудрость!" - неизменно утверждал Хелльштрем. Арчи отвечал, что речь идет о пиве с грецкими орехами. Подобная разновидность закуски неизменно приводила Дитера в неистовство и он, взявшись за голову, восклицал, что " арийцы никогда не поймут ни единого арийского аргумента". Арчи всегда веселился от противоречия, и когда из этих метаний и разладов начинала уже явственно вырисовываться духовная война, он слегка пихал Дитера в бок, напоминая ему, что у них, вообще-то, "ихЪ либе дихЪ", а не вот это всё. И тогда Дитер успокаивался. Арчи был далеко не дурак. При любых спорах он неизменно умело расставлял акценты и направлял мысли собеседника в желаемое им русло. Всё равно все споры о пиве заканчивались одинаково: Хелльштрем в конце концов соглашался, что пива в Берлине хватит ровно на два дня.***
"Но всё же, meine liebe Дитер", - поинтересовался Хикокс. - "Куда же мы летим сквозь горизонт галактик, свёрнутых в спирали?" "Куда?" - Дитер поднял на него свои круглые глаза и снисходительно улыбнулся. - "Вы, кажется, хотели узнать, где кончаются пределы чертогов разума, не так ли?" На несколько секунд Хикокс снова почувствовал себя школьником. Поэтому он решил не отвечать, а лишь ухватил Хельштрома покрепче за портупею и подумал: "Может быть, я зря держу его? Ведь если ему так хочется курить, почему бы не подать ему сигарету?" С этими мыслями они начали снижаться - сперва медленно, а затем всё быстрее.