Я в моменте

      Какова вероятность встретить в огромном городе незнакомого человека дважды?       Возможно, если вы живёте неподалёку, ходите в один супермаркет и иногда пересекаетесь в метро, это вполне закономерно, но если говорить о тех людях, с которыми едва ли можно встретиться в одном дворе, ситуация приобретает совершенно другой оттенок.       Население Питера уже, наверное, за пятёрку перевалило, и даже если брать в расчёт, что все города — это лишь большие деревни, некоторые вещи просто по теории вероятности происходить не должны.       Вообще-то после Разумовского Игорь клятвенно обещает себе не влезать в авантюры. Слишком ударило по нему осознание правильного и неправильного. Лучше бы, и правда, холодильники искать пошёл — может быть, тогда мир и собственные принципы в голове так не пошатнулись бы. Поэтому последние несколько месяцев Игорь просиживает штаны в участке и делами занимается исключительно не выходя за рамки дозволенного.       Хорошо бы этой системы жизненных ценностей и дальше держаться, вот только, если имеешь в друзьях Юлю, на все планы и ожидания остаётся забить огромный хер: Пчёлкина — та ещё заноза в заднице, и спокойной жизни с ней Игорю точно не видать.

***

Клуб пафосный донельзя и, само собой, до неприличия дорогой. В обычной жизни Игорю такие не по карману, да и желания шляться по таким местам, как правило, у него не возникает. Юля тащит Грома сюда едва ли не шантажом: тут она по наводке, ищет очередную сенсацию, а чтобы эта сенсация ей боком не вышла, просит Игоря поработать личным телохранителем. Ему эта идея, конечно, не нравится сразу, но Юля на то и журналист — уговаривать и шантажировать умеет профессионально: куда она, слабая девушка, одна в гущу событий? Игорю смешно даже — где слабые девушки, а где Пчёлкина, способная едва ли не зубами недоброжелателям горло перегрызть. В итоге Юля даже Диму к этому подключает, и Игорь сдаётся. Лучше уж один вечер изобразить из себя отвязного тусовщика, чем целый день слушать аргументы Дубина в поддержку Пчёлкиной.       Игорь, конечно же, понимает, что всё это — обман чистой воды, и девушка, скорее, в себя его привести хочет таким вот своеобразным способом, но делать нечего, друзьями он больше раскидываться не намерен.       И именно поэтому Гром сейчас смотрит, как Дима попивает какой-то отвратительно яркий коктейль и старается не упускать из виду Юлю, которая упорхнула в самую гущу событий, явно раскручивая свой объект только ей известными методами.       Музыка долбит по ушам, Игорю это совершенно не нравится, но, по крайней мере, у Димы нет ни единой возможности начать трепаться без умолку, а это определённо большой плюс. — Может быть, выпьешь всё же? — перекрикивая общий шум, говорит Дубин.       Игорь скептически приподнимает брови. Ему даже представлять себя с этой разноцветной хренью в руках не хочется, не то чтобы пить это. Дима, кажется, понимает его по взгляду, так как придвигается ближе, склоняясь к самому уху. — Там на баре и что покрепче найдётся.       Игорь сначала хочет послать Дубина куда подальше, но потом понимает, что сидеть им тут ещё долго, а быть трезвым среди кучи изрядно выпивших людей — то ещё удовольствие. Решающей становится очередная реплика Димы, сказанная с дурацкой улыбкой и хитрым прищуром глаз, в которых уже отчётливо видно пьяный блеск. — Смотри, красивая какая! И пялится на тебя минут пятнадцать уже.       Игорь в сторону девушек, которых с таким интересом рассматривает Дубин, даже не поворачивается — только глаза закатывает, явно выказывая своё мнение насчёт Диминых попыток в альфа-самца. Алкоголь на паренька влияет странным образом. Наверное, Игорю тоже стоит выпить.       С трудом протискиваясь через танцующую толпу, Гром наконец-то оказывается у бара, окидывая быстрым взглядом алкогольную карту. За один стакан не самого дорогого коньяка Игорь мог бы обеспечить себя недельным запасом шавермы, но делать нечего — нервы нужно хоть немного успокоить.       Гром едва успевает добить свою порцию алкоголя, когда на него буквально валится какое-то то ли пьяное, то ли обдолбанное тело.       От этого столкновения Игорь едва ли не влетает в барную стойку и роняет на пол, скорее всего, пиздец какой дорогой стакан. Бармен сразу смотрит на него осуждающе и лезет куда-то вниз, выуживая прайс битой посуды. Грому не хочется туда даже смотреть, а вот увидеть виновника торжества — очень хочется! — Бля, бро! Сорри. Ходят тут гандоны разные, — подаёт голос тот, и Игорю наконец-то удаётся его рассмотреть.       Парнишка невысокий совсем, особенно по сравнению с Игорем, вроде как щуплый даже, но, сука, по лицу видно, что непростой: как пёс из элитного питомника — породистый такой. Шмотки дизайнерские, часы по цене машины и взгляд надменный: вот вроде и извиняется, а смотрит всё равно как на дерьмо под ногами. — Да мне так-то похуй, но за стакан сам заплатишь, — Гром всю свою зарплату в этом клубе оставлять не планирует.       Пижон этот усмехается и смотрит так глазами своими карими, что Игорю позорно хочется сбежать. — Деньги — это как раз то, чего у меня в избытке, — фыркает этот придурок и вместо того, чтобы свалить куда подальше, усаживается рядом, подзывая бармена. — Виски. Только хороший, не говна бодяжного.       Бармен расплывается в довольной улыбке, когда на барную стойку приземляются несколько крупных купюр, и быстро ставит перед мужчинами бутылку и пару бокалов. — Это лучше той дряни, что ты пил, — самодовольно тянет парень и плескает в стакан почти до половины. — Обойдусь, — коротко отвечает Игорь.       Желания бухать с каким-то мажором зазнавшимся у него совершенно нет. — Да ладно тебе, дядь, не будь таким занудой. Я угощаю. Так сказать, моральный ущерб. Прояви сочувствие к одинокому человеку.       Парнишка на секунду как будто всю браваду теряет и невесело улыбается — самым краешком губ. Игорю вдруг кажется, что вся эта надменность напускная, и он сдаётся, перехватывая свой стакан. В конце концов, Юля, кажется, прекрасно справляется и без него, а Дима уже вовсю воркует с какой-то девицей, и раз уж Игорь всё же заставил себя прийти в этот ублюдский клуб, ничто не мешает ему расслабиться и как следует отдохнуть. — Проблемы? — фыркает Игорь, всматриваясь в чужое, явно уставшее лицо. — Смотри-ка, угадал! И с чего такие выводы-то сделал? — улыбается тот, и Игорь невольно подмечает, что улыбка идёт ему куда больше язвительных усмешек. — Не гадал, — Гром делает глоток. — У тебя на лбу написано. Да и желание пить с незнакомцами тоже, знаешь ли, о многом говорит. Как зовут-то?       Не то чтобы Игорю это сильно важно — просто бухать с человеком без имени как-то некомфортно, что ли. Парень молчит, наверное, секунд сорок, прежде чем хитро прищуриться и выдать, видимо, первое, что пришло в голову. — Иван. А тебя?       В том, что так называемый Иван врёт, Гром даже не сомневается, но допытываться не собирается. Не его это дело. Но ответочку Игорь всё равно готовит. — Тихон, — с самым серьёзным выражением лица отвечает он.       Новый знакомый смеётся так, что Игорь успевает рассмотреть ровный ряд белоснежных зубов. Смех у него тоже красивый и искренний, как будто наконец-то себя отпустил. — Почему не Епифаний?       Игорь улыбается самым краешком губ. Искать себе компанию он сегодня не планировал, но «Иван» оказывается вполне себе неплохим собеседником, и Игорь даже перестаёт жалеть, что попёрся в этот клуб. Может быть, Юля даже права была, когда говорила, что ему нужно чаще выходить в люди. — Не похож ты на тусовщика, — спустя пару опустошённых бокалов сообщает новый знакомый.       Он словно уже немного пьян: улыбка стала искренней, движения — развязней, будто и нет у него в жизни никаких бед. Только вот тоска в глубине этих карих глаз обмануться не даёт. — Это ещё почему? — фыркает Игорь, для пущей наглядности поправляя ворот рубашки. — Ну, я ведь тоже наблюдательный, пусть это останется моим секретом. Но одно могу пообещать: этот вечер ты точно запомнишь надолго.       Хитрый блеск в глазах парня Игорю совсем не нравится. В последнее время вещи, запомнившиеся ему надолго, приносят только боль и сожаление. — Чего нахмурился сразу? — фыркает «Ваня». — Неприятные ассоциации.       Ещё и волосы у парня этого иногда словно рыжиной отдают, а у Игоря с рыжими как-то не заладилось в последний раз. — Давай договоримся? — заглядывая в глаза, говорит тот. — Сейчас без пятнадцати час, до утра ещё куча времени, и я предлагаю отличную идею.       Игорь скептически фыркает, но он уже немного пьян, а это, как правило, никогда не приводит к правильным решениям. — На эту ночь мы забываем о наших проблемах и живём так, словно ничего нет. Да и нас самих нет. Представь, что мы вообще другие люди, и давай просто делать то, что хочется.       Наверное, это и был тот самый поворотный момент, когда у Игоря ещё был шанс спокойно вернуться домой. Он обещал себе не влезать в неприятности, а вся эта история именно этим и попахивала, и парень этот странный пиздец насколько: вроде весь такой оторванный и готовый веселиться, а смотришь и видишь, что в душе его — пустота. Может быть, именно это и предрешило выбор. Игорь ведь по природе своей альтруист, блять, а этот парнишка явно сейчас нуждается в компании. Поэтому Игорь просто не в силах отказать.       Он коротко кивает, и «Ваня» расплывается в благодарной улыбке.       Они осушают ещё пару бокалов и берутся за новую бутылку, прежде чем этот отбитый вытаскивает Грома танцевать.       Будь в Игоре чуть меньше алкоголя, он бы никогда не пошёл. Но сегодня он ведь и не Игорь даже, и это отчего-то наконец-то впервые за долгие месяцы самоуничижения даёт возможность расслабиться и почувствовать себя свободным. Игорь забывает про Юлю и Диму — они справятся и без него. Он не Игорь, он Тихон сейчас, и это охренеть как круто! Он просто растворяется в чужих эмоциях, в чужой улыбке и падает куда-то на самое дно карих глаз.       Как они оказываются у него дома, Гром не помнит и осознаёт себя в полной мере только в тот момент, когда к стене собственной квартиры прижимает чужое худощавое тело и губы этого демона вылизывает с таким напором, словно прямо тут собирается его сожрать.       Игорь не знает, как они до этого дошли, но правда в том, что секса у него не было пиздец как давно, а парень этот словно с ума его свёл. Приворожил, как ведьма, и оторваться от него Гром не может — да и тот не сопротивляется, отвечает с не меньшей страстью и руками своими наглыми прямо под рубашку забирается, заставляя тело покрываться мурашками, а член в штанах — болезненно давить на ширинку. — На диван, — наконец-то оторвавшись от чужих зацелованных губ, рычит Игорь и подхватывает свою добычу прямо под тощую задницу.       «Ваня» довольно усмехается и послушно сводит ноги у Игоря на пояснице.       Он лёгкий совсем, словно и не весит ничего, и так идеально ложится в руки Игоря, как будто и был создан для этого. Своими мягкими губами он целует где-то за ухом и мажет языком по ушной раковине, отчего Гром сипло выдыхает горячий воздух и буквально кидает «Ваню» на диван, нависая над ним сверху. — А почему двери в туалет нет? — смеётся парень и подаётся бёдрами ближе, давая в полной мере ощутить собственное желание. — Об этом поговорить хочешь? — едва ли не рычит Игорь, буквально срывая с него рубашку.       Несколько пуговиц отлетают куда-то на пол, рубашка летит туда же. Вещь, наверное, дорогая, но Грому сейчас совершенно наплевать, он просто рад наконец-то добраться до обнажённого тела.       Ваня худой, но жилистый — никаких огромных мышц или широкого размаха плеч. Бледная кожа и едва различимые веснушки. Острые ключицы, которые Игорь спешит поцеловать, и длинная шея, где так и подбивает оставить засос.       Новоиспечённый любовник ловко меняется с Игорем местами, и теперь перед ним, библейская, блять, картина: лохматый, зацелованный, с ярким румянцем на бледном лице парень ловко расстёгивает пуговицы теперь уже на его рубашке и быстро отправляет её по уже известному маршруту.       Игорь, вообще-то, совсем не романтик и уж точно не ценитель прекрасного, особенно если дело касается мужиков. С ними может быть хороший, качественный секс, без боязни навредить и вечной нужды держать себя в руках, дабы не разочаровать партнёршу. Но в этот раз всё как-то слишком. Игорь не может оторвать глаз от этого парнишки: есть в нём что-то гипнотическое, точно ведьма, не иначе.       «Иван» тем временем ловко расправляется с пряжкой ремня и очень быстро стягивает брюки вместе с бельём. Он довольно улыбается, будто гордится тем, что практически одними поцелуями смог довести человека до грани, пробегается подушечками пальцев по всей длине члена и берёт в рот так резко, что Игорь даже не успевает к этому подготовиться.       Рот у парня горячий и влажный, словно создан для того, чтобы члены сосать, но думать о том, какой он по счёту в его списке отсосов, Игорь не хочет. Да и не может, на самом деле, слишком уж ему хорошо. «Ваня» двигается быстро, но плавно, плотно обхватывая ствол. Идеально. Пухлые губы блестят от слюны и смазки. Он вылизывает головку, крутит вокруг неё языком, а потом снова насаживается почти до самого горла, отчего Игоря буквально подбрасывает на кровати и подгибаются пальцы ног. Ещё немного — и он точно кончит, так и не дойдя до сути.       Гром тянет парня обратно вверх и, прежде чем снова подмять его под себя, прижимается губами к его губам, сразу же скользя языком внутрь и чувствуя собственный вкус. Он проводит пальцами по влажной от пота коже и наконец-то сжимает широкую ладонь на чужом члене. «Ваня» не может сдержать сдавленный стон. Сам Игорь трётся членом о его бедро. — Смазка, — шипит он, потому что больше терпеть нет никаких сил. — Как хорошо, что я такой предусмотрительный, — дьявольски усмехается его ночной любовник. — В кармане возьми. В левом.       Мажорчик этот в клуб, похоже, изначально с определённой целью шёл и подготовился. Что ж, в этот раз Игорь совсем не против стать чьей-то целью. Он достаёт смазку и презерватив, а после сразу возвращается к этому дьяволу.       Гром раскатывает резинку и льёт смазку на пальцы, почти сразу же вставляя один наполовину. Парень снова стонет и прикрывает глаза. — Нормально? — на всякий случай интересуется Игорь.       Несмотря на всю свою развязность и похоть, «Иван» этот всё ещё выглядит слишком хрупким, и причинить ему боль Игорь просто не смог бы. — Охуеть, — отзывается тот и открывает глаза — огромные, глубокие, как бездна. — Не тяни резину. Не хрустальный. И носиться со мной не нужно.       Что ж, как говорят, хозяин — барин!       Игорь больше не медлит с растяжкой, хоть и старается делать всё предельно аккуратно. В конце концов, Гром просто не выдерживает, закидывает стройные ноги себе на поясницу и медленно толкается членом. Он входит полностью и останавливается, всё ещё переживая за чужую сохранность. — Обсудим дверь? — шикает тот.       Игорь несильно шлёпает засранца по заднице, получая в ответ довольный смешок, а после — очередной протяжный стон, когда наконец-то начинает ритмично двигаться, буквально растворяясь в этих ощущениях.       Он смотрит, как парень закусывает губы и как дрожат его ресницы. Волосы растрепались совсем, и мокрая чёлка липнет ко лбу.       «Красивый. Охуеть какой красивый», — думает Игорь, чувствуя, что уже почти на грани. — Блять, я сейчас!       «Ваня» сжимается вокруг него, а потом начинает спешно дрочить себе, и это становится последней точкой — Игорь кончает, и только хриплый стон любовника даёт понять, что он тоже дошёл до финиша.       В себя Гром приходит постепенно, на пару секунд он словно вообще выпадает из реальности и возвращается в этот мир, только когда чувствует копошение под боком, а затем — горький запах табачного дыма.       Иван Батькович откровенно затраханный, но оттого не менее прекрасный. Он с удовольствием травит себя порцией никотина, стряхивая пепел прямо на пол. В другой ситуации Игорь бы обязательно возмутился, но сейчас… Что уж там, пижон этот заслужил.       Сейчас бы уснуть, слушая чужое загнанное дыхание, и проспать до обеда, вот только у второй половины их тандема планы, видно, совсем другие. Парень ловко поднимается с дивана и бодро натягивает на себя разбросанную было по комнате одежду. На рубашке не хватает нескольких пуговиц, но ему, судя по всему, плевать. — Ты куда собрался-то, герой-любовник? Время — четыре утра.       Новый знакомый улыбается невесело и словно весь в один момент другим человеком становится. Никакого дьявольского блеска в глазах и озорной улыбки — только беспросветная тоска. — А значит, пора возвращаться в реальность, — горько усмехается тот и влезает в свои кроссовки. — Спасибо за ночь, НеТихон, круто ведь было? — Круто, — на автомате отвечает Гром. — Ну, вот. Может, даже вспоминать меня будешь.       Игорь, если честно, вообще не понимает, к чему этот фатализм. Да и себя, собственно, не понимает тоже. Парнишка этот странный донельзя, но заканчивать всё вот так отчего-то совершенно не хочется. — Может, хоть номер оставишь?       И снова эта неестественная улыбка на красивом лице. — Не нужно тебе это, поверь. Да и мне тоже, — дверь НеИван открывает сам. — Бывай, высокий и красивый.       Игорь не может уложить в своей голове, что только что произошло и почему так кошки на душе скребут. Знал ведь, что это одноразовый перепихон, но зацепился как-то незаметно. А он ведь даже имени его настоящего не узнал. Да и если бы знал, что бы это изменило? Парень этот явно дал понять, что не хочет продолжения, так что просто нужно выкинуть дурь из головы и как-то жить дальше. Подумаешь, глаза глубокие, карие, скулы острые и запястья тонкие… Сколько таких ещё будет? А может быть, даже лучше.       Когда Прокопенко вызывает его к себе, Игорь уже мысленно прикидывает, что успел натворить. Кажется, тихо себя вёл, ничего криминального. Впрочем, товарищ начальник злым не выглядит — скорее, даже наоборот. — Ты присаживайся, Игорёш, — говорит он, стоит только Грому порог переступить. — Что-то произошло? — Да как тебе сказать… — немного мнётся тот. — Ко мне тут с просьбой обратились. Помощь одному человеку нужна.       Все эти просьбы Игорь очень не любит. Знает он таких любителей через знакомых на шее у простых смертных кататься! — И что за человек? — Денис Титов. Слышал о таком?       Гром в ответ только отрицательно качает головой. — Молодой парнишка, создал популярную социальную сеть. Очередной кумир молодёжи и герой нынешнего поколения.       В этот момент Игоря накрывает каким-то грёбаным дежавю. Один юный гений по нему уже бульдозером прошёлся, да так, что он до сих пор в себя так и не пришёл. — Так вот, у него проблема одна случилась. Я сначала как-то не особо ввязываться хотел, а потом мне намекнули, что помочь, мол, очень нужно. И чтобы не кто попало, а лучшие. Что скажешь? — В няньки великовозрастному мажору меня записать хотите? Нет уж, увольте! Одного мне хватило!       Игорь собирается уйти, напоследок громко хлопнув дверью. И всё бы так и сошло на нет, если бы в этот момент в кабинет Прокопенко не зашёл он, тот самый: карие глаза, длинные ресницы, светлые волосы, отдающие бронзой, и тонкие запястья. — А вот, кстати, и он. Познакомься, Игорь. Денис Титов.       У Игоря чувство, словно его по голове чем-то тяжёлым приложили. Он ведь уверен был, что они с ним не встретятся никогда. А тут стоит, смотрит как на призрака и глазищами своими моргает. Что это, если не судьба? — Я в деле, — усмехается Гром, не отрывая взгляда от этого гения современности.       Игорь обещал себе не влезать в авантюры, но что-то подсказывает ему, что в этот раз стоит сделать исключение.