Gay panic

— Дакота! Перестань занимать ванную на столь длительное время! — Кавендиш несколько раз постучал в дверь, чтобы выразить свою точку зрения. Раздался щелчок, механическое жужжание прекратилось, Дакота открыл дверь.  — Мне нужно высушить волосы, Кав. У меня их немало, — он покачал головой, заставив влажные локоны подрыгнуть. — В таком случае, займись этим снаружи! У нас только один душ, и я… — Кавендиш замолчал, заглянув в ванную и увидев сложенный на стойке спортивный костюм. Это означало, что Дакота… Его взгляд непроизвольно опустился на обнаженную грудь напарника… ну, по крайней мере, на нём было полотенце, но волосы на его животе, слабые шрамы под грудными клетками, геометрические татуировки, расстилающиеся на плечах и руках, обнажая легкие намеки на мускулы... — Эй, Кавендиш? Земля вызывает Кавендиша. Если бы я знал, что ты пустишь на меня слюни без майки, снял бы её раньше... Лицо Кавендиша покраснело до цвета почти схожего с его одеялом. — Что?! — воскликнул он.  Снял бы её раньше? На что намекал Дакота? Он… нет, он просто издевается над ним. — Не мог бы ты сушить волосы здесь пока я принимаю душ? — Кавендиш закрыл лицо руками. — Да, конечно, как пожелаешь, — Винни потянулся за дверь, чтобы отключить фен. Он схватил одежду и прошёл мимо Кавендиша, случайно задев того плечом. Бальтазар подскочил от легкого контакта, и Дакота остановился, чтобы посмотреть на него. — Всё в порядке? — Да, — пискнул Кавендиш.  На Дакоте не было очков. Его несовпадающие глаза были великолепны, и это смотреть в них был ещё приятнее от осознание того факта, что Кавендиш был одним из немногих, кто когда-либо видел их такими. — Кстати, Майло пригласил нас пойти с ним и его друзьями завтра на прайд Денвилла, если ты хочешь пойти... — Я не гей! — Кавендиш практически крикнул. Глаза Дакоты немного расширились.  — Ого, чувак, я никогда не говорил, что ты им являешься, — Винни неловко отвернулся, — в любом случае, я буду там завтра. Просто предупреждаю. Он ушёл на кухню и включил фен. Кавендиш скрестил руки, глядя на своего партнёра. Дакота взглянул на него в ответ, приподняв бровь, и Кавендиш убежал в ванную. Дакота вздрогнул от внезапного хлопка двери. Каким бы милым не был Кавендиш, когда смущался, возможно, на этот раз он зашёл слишком далеко.  Винни тяжело вздохнул и вернулся к сушке волос. Он был влюблён в этого человека на протяжении многих лет, он делал так много намёков, не получая взамен ни малейшего признания. Он должен двигаться дальше, но каждый раз, когда он думал, что наконец теряет свои чувства, случалось что-то подобное. Кавендиш бессознательно терзал его сердце, и это больно.  Дакота провел рукой по своим почти сухим волосам и выключил фен. В квартире воцарилась тишина. Чтож, это странно. Кавендиш сказал, что собирается принять душ, но воды слышно не было. Дакота боролся с искушением постучать в дверь и убедиться, что его напарник всё ещё жив. Кавендиш рассердится, нет причин проверять... — Эй, Кавендиш, у тебя всё хорошо? —  Дакота выругался себе под нос. О чем он только думал? Кавендиш немного приоткрыл дверь, выглянув из-за неё. Дакота скрестил руки на груди, глаза его напарника расширились и снова начали блуждать по его полуобнаженному телу. Он уже устал получать столько внимания от «гетеросексуального» мужчины. — Кавендиш, — возможно, это прозвучало немного жестковато. Кавендиш выглядел подавленным и смущённым, когда понял, что его поймали за тем, как он пялится на другого мужчину. — Что случилось?  — кротко спросил Бальтазар, избегая взгляда Дакоты. У него не было реальной причины беспокоить его.  — Думаю, я оставил там свои очки, — он солгал. Кавендиш на мгновение исчез за дверью, и Дакота услышал, как перемещаются какие-то предметы.  — Нет, — обратился к нему напарник, — проверь под диваном, ты заснул там прошлой ночью, помнишь? — Да, точно, извини за беспокойство, — сказал он и подошёл к дивану. Дакота чувствовал взгляд Кавендиша на своей спине и боролся с желанием бросить подушку в дверь ванной. Как он мог искать свои очки под диваном, не светя при этом своей задницей перед Кавендишем? Как бы сильно Дакота ни любил этого человека, все эти бессмысленные взгляды уже больше раздражали, чем льстили. Он глубоко вздохнул и повернулся лицом к ванной. Его напарник удивленно вздрогнул и захлопнул дверь. Дакота застонал и сел на диван. Он вытащил очки из-под подушек, надел их и закрыл глаза, откинувшись назад.  Послышался звук воды, Винни тяжело вздохнул. Всё, что ему нужно было сделать, так это одеться до того, как Кавендиш выйдет, и тогда они смогут заняться своими обычными делами ​​и притвориться, что ничего не было. — Дакота! Крик разбудил Дакоту. Он протёр глаза под очками. Почему Кавендиш так пристально смотрел на соседнюю стену? Почему сам он был на диване? Почему на полу было полотенце? Ой. — Эм, извини за эту кавалерию. Я, должно быть, задремал, — Дакота попытался схватить полотенце и снова укрыться, — теперь можешь смотреть, я всё исправил. Его партнер не повернулся. Его голова была опущена, кончики ушей покраснели, он трясся. Что происходит? — Эй, Кав? Ты в порядке? Кавендиш? — Дакота обернул полотенце вокруг талии и встал с дивана, — слушай, прости, это был несчастный случай.. Он положил руку на плечо напарника. Кавендиш отскочил, как будто его обожгли. Всё его лицо было таким же красным как и уши. Он пробормотал что-то неразборчивое, его глаза снова начали падать на грудь Дакоты. Нет, так больше продолжаться не может. Дакота сделал шаг вперед, затем ещё один и ещё, пока он не встал почти вплотную с взволнованным партнёром. — Кавендиш. Глаза сюда. Они смотрели прямо друг на друга. Кавендиш казался шокированным, и неспособным так или иначе повлиять на то, что должно было произойти. Дакота схватил его за галстук и потянул вниз, втягивая в голодный поцелуй. Если бы у него был только один шанс, он бы позаботился о том, чтобы они это запомнили. Он отстранился, чтобы дышать. Кавендиш отшатнулся к стене, потрясенно глядя на него. Дакота собирался что-то сказать, пошутить, сделать что-нибудь, чтобы вытащить Кавендиша из панического состояния, когда глаза его напарника закрылись, и он рухнул. Дакота издал резкий лай, похожий на смех. Неужели, Кавендиш упал в обморок? Это должно быть худший случай паники среди геев, который он когда-либо видел. Кавендиш будет так зол, когда проснется. Боже, он только что разрушил лучшую дружбу, которую когда-либо имел.  — Дакота? — застонал Кавендиш через несколько секунд. — Да, я здесь.  Удовлетворенный тем, что с Кавендишем всё будет в порядке, он подошёл к тому месту, где оставил одежду, надев майку и кофту. Кавендиш сел, ошеломлённо глядя в стену. Дакота застегнул куртку и вернулся в ванную за штанами. Он предпочёл бы быть полностью одетым сейчас. К тому времени, как Дакота оделся, Кавендиш уже пересел на диван.  — Дакота? — Да? — Винни прислонился к кухонной стойке. — Ты только что поцеловал меня? — отстраненно спросил Кавендиш. Дакота молчал. Он мог сказать «нет» и что это был лишь странный сон, может быть, он поверил… — Ага. Кавендиш повернулся и посмотрел на него.  — Дакота, — начал он очень мягко, — меня не привлекают мужчины. Чёрт возьми. — Чушь собачья! — закричал он, — последние три недели ты пялился на меня как на греческого бога! Не говоря уже об улыбках, объятиях и… и либо с тобой происходит что-то очень странное, либо ты гей до мозга костей! Кавендиш вскочил на ноги.  — Я не гей! Меня не привлекают мужчины, Дакота! Почему ты не можешь просто принять это? — Почему ты не можешь принять вероятность того, что влюблен в меня? — Дакота закусил губу и направился ко входной двери, — я... я просто... я думаю, что проведу ночь у Мёрфи... — Пожалуйста, Дакота, подожди! — Не сегодня, Кав. — Дакота... — Нет. — Я люблю тебя! Дакота остановился, положив руку на дверную ручку. Кавендиш зажал рот руками и смотрел в землю, казалось, он был потрясён тем, что только что сказал. — Ты не можешь, помнишь? — Дакота сглотнул. Во рту был горький привкус. Кавендиш провёл руками по всему лицу. — Не уходи... Дакота убрал руку с дверной ручки и опустился на пол перед Кавендишем.  — Хорошо. Давай поговорим. — Ты ... ты меня любишь? — спросил Кавендиш, всё ещё пряча лицо за руками. — Да, уже давно. - Насколько давно? — Влюбился в тебя через пару лет после того, как мы стали партнёрами, — Дакота пожал плечами. Кавендиш издал сдавленный звук. — Ты никогда не говорил… — Да, я действительно не хотел, чтобы ты узнал. — Дакота, я не могу быть геем, — глаза Кавендиша смотрели сквозь пальцы, умоляя Дакоту понять. Винни вздохнул. — Хорошо, значит, ты натурал. Я понимаю, такое случается, виноват, — он начал вставать. — Подожди, — пискнул Кавендиш, — ты не понимаешь. Я сам не понимаю. Я люблю тебя. Больше, чем кто-либо. Я думаю, я влюбился в тебя. Я просто... я натурал, я должен быть натуралом. То, что я чувствую, должно быть платоническим… — он снова закрыл лицо руками. — Почему? Почему так должно быть? Почему ты так не хочешь думать о том, что на самом деле у тебя могут быть чувства к парню? — Дакота пытался скрыть своё разочарование в голосе. — Я не знаю, — пробормотал Кавендиш, — это все так ново для меня. — Ясно, — Дакота уставился в пол. Он вспомнил, что тоже был сбит с толку. Может, если бы он помог Каву пережить это… ну, по крайней мере, он смог бы спасти свою дружбу? — Так, тебе понравилось? — Понравилось что? — Кавендиш наконец опустил руки, чувствуя растворяющееся напряжение. — Когда я, эм... когда я поцеловал тебя. Последовала минута молчания, а затем стыдливое, но уверенное «да». Дакота проигнорировал сжатие в его животе при этом ответе и пошёл на риск, задав следующий вопрос. — Ты хочешь, чтобы это повторилось? Кавендиш так сильно закусил губу, что Дакота боялся, что из неё вскоре потечёт кровь.  — Да, — прошептал Кавендиш, — я... у меня не было возможности поцеловать тебя в ответ. Дакота не смог сдержать ухмылку, расплывшуюся на его лице. Он медленно переместился на диван и сел рядом с Кавендишем. — Что насчёт того, чтобы сделать это прямо сейчас? – Эээ... — в мозгу Кавендиша снова произошло короткое замыкание, и теперь Дакота был не против касаний. Он взял партнёра за руку. — Как насчет этого? — Да… но… я не… — Кавендиш неуверенно сжал руку Дакоты, — ты... я... — Эй, — прервал его заикание Дакота, — ты можешь быть натуралом, со своими исключениями. Тебе не нужно сейчас во всём этом разбираться. Мы можем делать это изо дня в день. — Я.. да, — Кавендиш снова загипнотизированно смотрел в глаза напарника. Дакота выглядел таким счастливым, это было прекрасно. Он готов на всё, чтобы сохранить эту яркую, любящую улыбку на лице своего партнёра. — Я люблю тебя, Кав. Как бы то не обернулось. Кавендиш, слишком измученный для слов, просто кивнул. Дакота положил голову ему на плечо, от него исходила блаженная улыбка. И Кавендиш был счастлив, не смотря на недавние крики о том, что это неправильно. — Дакота? — спросил Кавендиш после нескольких минут размышлений, — есть ли какое-то конкретное слово для мужчины, который чувствует себя неправильно с другим мужчиной, несмотря на то, что это совершенно безупречно? Дакота рассмеялся, и когда он посмотрел на Кавендиша, его глаза были влажными.  — Да, Кав, есть. Внутренняя гомофобия. — он сделал паузу, — У тебя никогда не было проблем с тем, что я би, не так ли? — Конечно нет! Нет ничего плохого в различных ориентациях! — Тогда почему у тебя проблемы с возможностью того, что ты являешься таким? Кавендиш закусил губу и посмотрел в окно. Похоже, скоро пойдёт дождь. — Я… я не уверен. — Вот как, — Дакота уронил голову на плечо Кавендиша, — мне потребовалось время, чтобы перебороть себя. Это давит на тебя в начале, но через некоторое время ты начинаешь признавать, что тоже заслуживаешь счастья, — он провел большим пальцем по руке Кавендиша, — но, если ты решишь, что ты натурал или ты этого не хочешь, просто скажи мне, хорошо? И мы снова будем друзьями, без обид. — Хорошо, — сказал Кавендиш, — я бы не хотел тебя потерять. — И я тебя. Дакота казался сонным, и, действуя импульсивно, Кавендиш обнял его за плечи. Винни сильнее прижался к нему, а Кавендиш откинуться на спинку дивана, позволив напарнику использовать себя как подушку. — Я посплю немного, — пробормотал Дакота в грудь Кавендишу. — Да, я тоже, — сказал Кавендиш, медленно пробегая пальцами по кудряшкам Дакоты, пока они оба не заснули.