Маровак

      Девочка-подросток перебирала клавиши расстроенного пианино. Тонкие длинные пальцы ловко выстраивались в сложные фигуры, извлекая из инструмента замысловатую мелодию. Она играла с закрытыми глазами — длинные ресницы верхних век касались нежной кожи — и совершала характерные для пианистов движения торсом и головой во время особо чувственных моментов. Следуя за движением тела, каре её иссиня-чёрных волос взлетало вверх и с силой опускалось вниз, закрывая лицо словно шторы.       — Юная леди, ты снова играешь какую-то муть? — послышался сзади твёрдый женский голос. — Лучше бы с таким энтузиазмом играла в рабочее время.       Голос больше не навязывался, а девушка, никак не отреагировав и ни на секунду не прервавшись, продолжила играть. До конца исполнения оставалось немного, и уже меньше чем через минуту девушка сыграла последние тихие нотки, закрыла заедавшую крышку, ударившую напоследок по ушам заржавевшими петлями, и со скрипом развернулась на табурете в сторону человека за спиной, сказав прямо в глаза:       — Николь… — она натянуто улыбнулась и встала. — Я же не люблю играть, когда меня заставляют. Поэтому обычно и без энтузиазма.       Перед юным нескладно высоким и худеньким подростком в простеньком лёгком платье стояла полная женщина, которая элементами гардероба и украшениями явно старалась показать себя богаче, чем есть: искусственный мех, толстые цепочки на шее и запястье, много макияжа и лака для волос... Дама докуривала сигарету в мундштуке. Подняв бровь и, выдыхая дым через пухлые красные губы, дама ответила:       — Поэтому ты предпочитаешь играть в свободное время что-то непонятное вместо того, что от тебя требуют на работе?       — Если уж играть, то хотя бы наслаждаясь мелодией, — её лицо слегка скривилось от подошедшего облака дыма, и она махнула перед собой рукой. — Правда же красиво вышло? Пианино расстроено, но, кажется, у меня всё равно получилось, — глаза девочки сияли в ожидании одобрения.       — Красиво-красиво… — отмахнулась собеседница. — Тебе бы в консерваторию, когда вырастешь.       — Нет-нет, не убеждай меня. Я хочу заниматься наукой...       — Я тебя умоляю... — женщина закатила глаза. — Брось ты свои мечты о покетехническом колледже. Пробирки хочешь мыть?       — Вообще-то я хотела бы изучать физиологию...       — ...Физиологию огненных покемонов. Да-да, знаю... — Николь пренебрежительно махнула рукой. — Это просто непрактично. Даже известные учёные получают мало и еле сводят концы с концами, а вот музыканты, если прославятся...       — Я не хочу, чтобы это стало моей работой до конца жизни, — голос подростка стал серьёзным. — Говорю же — мне не нравится постоянно играть на пианино! Особенно из-под палки. Мне приятно играть только для себя! Только то, что я хочу, а не что от меня требуют.       — Ох, Ирэн, Ирэн… Какая же ты безмозглая! — Николь отвесила девчонке подзатыльник своей тяжёлой рукой.       — Эй! — Ирэн зажмурилась. — За что сейчас-то?       — За то, что дура ты. Знаешь, какие бы ты деньги могла заработать со своим талантом!       — Да не талант это, сколько можно об этом говорить… — Ирэн потёрла место удара. — это только продукт многолетней муштры.       — Я была бы благодарна родителям на твоём месте, если бы меня так вымуштровали. У тебя могло бы быть большое будущее.       — Всё против моей воли — одна из причин, почему я живу в комнате кабака и сплю на холодном полу, а не в своём родовом поместье на непростительно мягкой перине.       — Ты так живёшь только потому, что ты дура. Кто в здравом уме сбежит из родового поместья в грязный кабак на другой части света? У тебя всё было и многое могло бы быть, — женщина скрестила руки на груди и отвела глаза в сторону. — Чтоб я так "плохо" жила, как ты.       — Борьба приоритетов. Нет уж, лучше так, как я живу сейчас… — Ирэн провела нежными пальчиками по трещине крышки пианино, потупив взгляд. — Врагу бы не пожелала жизни в клетке.       — Тьфу! Глупая ты девчонка. Никогда тебя не понимала...       Вдруг отворилась дверь из подсобного помещения, и оттуда показался мачамп, обращаясь к Николь и указывая куда-то в зал:       — Чамп! Ча, ма-чамп.       — Привет, мачамп! — Ирэн приветливо помахала рукой.       Мачампу было приятно внимание Ирэн и, улыбнувшись, он махнул двумя своими левыми руками в ответ. Николь посмотрела на наручные часы.       — Так, ты прав, милый. Я уже иду. К чёрту разговоры. Время — деньги. Скоро открываемся. Мне нужно проверить выпивку, а ты, Ирэн, надевай свою «рабочую форму». Корсет сегодня сама затянешь: девочкам надо закончить уборку — вчера посетителя вырвало, и до сих пор несёт от того места. Не знаю, что и делать.       — Да, конечно.       — Или тебе с корсетом может помочь мачамп.       Мачамп добродушно улыбнулся и кулаками правых рук ударил в ладони левых рук:       — Ма! Мачамп!       Ирэн побледнела и снова натянула улыбку:       — Не стоит, я справлюсь...       Не дожидаясь ответа, Николь ушла, а мачамп, пропустив её вперёд, несколько раз хлопнул напоследок заевшей тяжёлой дверью.       За несколько минут до открытия Ирэн, облаченная в платье по колено с вульгарным вырезом на груди, вышла на небольшую импровизированную сцену, где беспрепятственно помещалось только пианино, и лишь небольшой клочок которой был пуст. Девушка проверила инструмент, сыграв что-то своё — что пришло в голову, и сделала попытку настроить. Когда ей удалось добиться наиболее благозвучного тона для этой развалины, её ярко-красные губы растянулись в улыбке. А в это время кабак уже распахнул свои двери для уставших путников и местных пьянчуг, которые то и дело задевали своими телами подвешенную вывеску, которую когда-то оформила сама Ирэн: "С покемонами вход воспрещён".       И этот вечер ничем не отличался от остальных. Ирэн всё с той же наигранной улыбкой исполняла всё те же незамысловатые песни, что и миллион раз до этого. По-прежнему посетители бесцеремонно в грубой форме заигрывали с официантками, которые ради неплохих чаевых вынуждены были делать вид, что не против этого. Ирэн же в свою очередь в силу юного возраста была неприкасаемой, в отличие от своих более старших коллег. Не менялись и заплывшие красные лица со щетиной и пьяные драки в отдалённых углах, которые в особо тяжких случаях по команде Николь своей тяжёлой рукой останавливал мачамп. От смрада, дыма, гогота, грохота, запаха пота и дешёвого эля можно было ощутить рвотный позыв.       Ирэн доигрывала очередную «Каменистую дорогу», не думая о происходящем вокруг. Неожиданно рядом с ней расселся перебравший бродяга с бородой и синим от лопнувших сосудов носом. Девушка вся сжалась, но продолжила игру. От мужика очень сильно пахло перегаром и нечистотами. Он клонился к ней всё ближе и ближе, и уже начал трогать её ноги. Ирэн, почувствовав касания, резко бросила инструмент и попятилась назад. Звать на помощь своих было бесполезно — в кабаке было шумно, а о том, чтобы обратить внимание посетителей на ситуацию, и речи не могло быть. Мачампа нигде не было. Тем временем неприятный тип молча приближался, облизывая щетину вокруг своего рта. Как испуганная кошка, выгибающая спину и что-то непонятно мяукающая на соперника, чтобы казаться крупнее и опаснее, Ирэн вжалась в стену и начала предупреждать:       — Лучше отойди, пьянь. Или я самолично отодвину твой зад от себя.       Мужик на мгновение опешил, а затем рассмеялся.       — Где слов таких понабралась, девчуля?! Подвинешь мой зад? Ты? Да в жизнь не стану! — он протянул руку с покеболлом вперёд. — Виктрибел, виноградная лоза!       — Видит бог, я не хотела... Хиро, огнемёт!       В одно мгновение щёлкнули покеболлы: из первого появился недружелюбно настроенный виктрибел, а из другого — всегда готовый поставить на место обидчика своей хозяйки арканайн. На его морде были старые шрамы, а из-за одного из них глаз покемона почти не открывался, на шее блестели медали. Виктрибел успел лишь замахнуться зелёными плетьми, как проворный арканайн уже выстрелил в того огнемётом. Сила атаки сбила травяного покемона прямо на его хозяина — мужик вскрикнул от неожиданности и боли. Вдвоём они пролетели в середину зала, а в месте приземления своей массой проломили стол. Немало грубых голосов в кабаке стихло и немало посетителей обернулось, чтобы выяснить, что за светопреставление только что произошло. Остальные же были настолько пьяны, что и не заметили фейерверка. Пол и потолок по направлению полёта обидчиков были обуглены, а сами обидчики — покрыты сажей. Края некоторых столов загорелись.       — Ну, и кто из нас девчуля? — Ирэн отозвала покемона и гордо подбросила покеболл, тут же поймав его.       Мужик и виктрибел в нокауте продолжили стонать. Глаза их были ошалевшими.       Из ниоткуда появилась хозяйка заведения. Николь, расталкивая всех на своём пути, двинулись к месту происшествия. Оторопев от увиденного, та взгромоздилась на сцену и крикнула:       — Ирэн! — и тут девушка, едва подняв глаза, получила тяжёлой рукой по лицу. — Дрянная! Ты что делаешь?!       Девушка схватилась рукой за покрасневшую щеку. Каре волос ширмой закрывало её сверкнувшие слезами глаза. Она не смела ничего ответить.       — Тварь неблагодарная! Кто теперь это всё оплатит? — Николь грубо схватила девчонку за плечо и повела в подсобное помещение. Хлопнув дверью, продолжила. — Ты что вытворяешь, безмозглая?!       — Я защищалась, — Ирэн не смотрела в глаза.       — Не похоже! Ты испортила зал и покалечила посетителя!       — Не рассчитала немного…       — Не рассчитала? Немного? Из-за тебя мы теряем деньги! Я вычту из твоей зарплаты!.. Сколько раз тебе можно говорить, что правило "С покемонами вход воспрещён" касается всех — ты же сама табличку рисовала! А особенно оно касается тебя и твоих адских шавок! Ты чуть не спалила тут всё к чёртовой матери!       — А что я должна была сделать?! — голос девочки сорвался на крик. — Мачампа нигде не было! Я что, должна была терпеть, как этот человек меня лапает?!       — Да!       Свинцом на плечи обеих опустилась пауза. От громкого разговора даже в абсолютной тишине стоял звон в ушах.       — Что ты сказала?       — Ты должна была терпеть.       — Но мне же…       — Тебе почти 14 — я знаю! В том-то и дело — ты почти взрослая, а я не хочу терять деньги! Почему ты не могла сделать мне одолжения и потерпеть? Мне и всем, кто хочет работать и зарабатывать деньги! Иногда нужно засунуть чувство собственного достоинства куда подальше! А ещё — следовать правилам!       — Но ты-то позволяешь себе держать мачампа! — бессознательно Ирэн наклонилась вперёд и резко опустила руки вниз. Сжатые кулачки задрожали.       Николь резко схватила девочку за волосы и повернула её голову так, чтобы смотреть прямо в глаза:       — Я здесь хозяйка. И всё решаю я. Мачамп здесь работает. Твои шавки — нет.       — Отпусти, — беззащитным котёнком прошипела Ирэн сквозь зубы.       — Я тебя кормила, — Николь отшвырнула её от себя в стену, — одевала, деньги сверх зарплаты давала, целую комнату за бесплатно выделила — а её могли снимать и платить за это! Я тебе мать заменила! А ты? — женщина начала багроветь. — Малолетка! Решила, что можешь решать, что верно, а что нет! В моём заведении! Подобрала на свою голову! У тебя здесь нет голоса! Слушайся или катись!       Разгорячённая Николь тяжело дышала и указывала пальцем на дверь чёрного входа. Несколько мгновений они молча глядели друг на друга.       — Ну и пойду, — Ирэн с невозмутимым видом пошла к себе — в комнатку на втором этаже. На лестнице она развернулась и добавила. — Только я не пойду на ночь глядя. Утра подожду.       Её шаги спешно удалялись. Дверь за Ирэн громко и резко хлопнула, а Николь, не оставаясь долго на месте, ушла в зал.       Этой ночью Ирэн горько плакала в подушку. В лунном свете раскрылся покеболл — рядом с девочкой возникла найнтейлз и положила свою голову вплотную к её туловищу. Сквозь слёзы Ирэн через силу, но искренне улыбнулась и запустила ладошку в мягкую шерсть. Её пальцы расчёской проводили дорожки от макушки до спинки. Следом открылся второй, и арканайн последовал примеру найнтейлз, уткнувшись массивным мокрым носом в шею девочки, и та невольно хихикнула, обняв его за шею. Открылся третий покеболл. Маленький покемон с радостным криком "Фла-фларео!" пристроил своё горячее тельце у груди Ирэн. Та оторвала руку от найнтейлз и погладила флареона. Тем временем найнтейлз начала приводить в порядок арканайна — после битвы, пусть и непродолжительной, у него растрепалась шерсть. В благодарность тот лизнул найнтейлз своим крупным языком, от которого вздыбился её аккуратно лежавший мех. Та замерла на несколько секунд, а после — начала метаться и судорожно прилизывать собственную шерсть. Арканайн виновато опустил глаза и что-то проскулил. Найнтейлз недовольно фыркнула, но, пригладив последние выступающие волоски, благосклонно прикрыла веки и улыбнулась глазами — она не держала зла. Ирэн же не сдержала смеха, наблюдая за ними.       Когда все процедуры были закончены, покемоны легли вплотную к своему тренеру. Рядом с ними было тепло и спокойно настолько, что Ирэн не заметила, как, согретая теплом их шерсти, уснула. Но приятный сон уже который раз постепенно сменялся кошмаром — во сне Ирэн часто видела своё детство...