to enter another’s solitude

С Локи что-то не так. Тор может совершать глупости, быть опрометчивым, не думать о последствиях и не обращать внимания на мелочи, но что бы ни говорили — «Здравый смысл и ты понятия несовместимые, да?» — что бы ни говорил Локи — Тор не дурак. Возможно, это занимает у него слишком много времени, но в определённый момент Тор чувствует, что что-то изменилось. Понять или осознать — дело другое, это происходит намного позже, но ощущение неправильности всего происходящего поселяется в нем, цепляется, липнет к коже и не отпускает. Возможно, они все устали после ужасающей жары и тренировки, думает Тор в самый первый раз и старается физически сбросить с себя непонятную тяжесть, говорит громче, улыбается шире и в тот день это работает. Только взгляд почему-то все равно возвращается к Локи, который стоит чуть дальше от него, развернувшись полубоком, и смотрит в пол. В первые разы игнорировать свои собственные наблюдения легко: Тор забывает о том, как Локи на мгновение сжимается, когда его зовут, Тор закапывает куда поглубже звук злого и рассерженного смеха, уже перешедшего грань подколок, Тор просто сжимает плечо Локи покрепче, когда тот порывается уйти из зала, как только видит их друзей. Локи всегда был сложным, но даже после бесконечных проделок и споров он с такой же готовностью бросался в любую авантюру, которая взбредала им в голову в ту или иную неделю. Поэтому Тор игнорирует чувство беспокойства, даже если порой ему хочется встряхнуть любого, кто находится рядом, и спросить, что происходит. Все почти нормально. Но это почти повисает в воздухе, пока Тор неудоменно оглядывает друзей, уже одетых в доспехи. — Где Локи? Сиф даже не поднимает голову, продолжает проверять, все ли они взяли с собой, потому что не раз и не два в свойственном им порыве они срывались с места и отправлялись на поиски приключений, — неприятностей — позабыв о здравом смысле и самых банальных вещах. Она отвечает ему, не задумываясь, ведь ничего странного не произошло и не происходит. — Отказался ехать с нами. Сказал что-то про детские глупости и твои ужасные качества лидера, — тут она хмыкает, и Тор в глубине души знает, что Сиф, даже будучи первой в очереди поспорить с Локи, порой ценит его прямоту и даже соглашается с ним, пусть и никогда не выражает этого вслух. — Значит, нам достанется больше почестей, как только спасём тех несчастных, — смеётся Вольштагг и хлопает по плечу стоящего рядом Тора. — Отправляемся, Ваше Высочество? И Тор тоже смеётся, потому что никто из его друзей не называет его так всерьёз, потому что впереди неизведанные земли и монстры, которых им предстоит победить, потому что Локи не в первый раз отказывается с ними ехать. Это зависит от настроения, от погоды, от степени его увлечённости книгой, которую он читает на данный момент, и причин волноваться нет. Локи будет здесь, дома, а после их возвращения Тор во всех подробностях расскажет об их приключениях, ведь Локи любит истории почти так же сильно, как магию. Они возвращаются спустя три дня, уставшие, радостные, Фандрал вскидывает кулак в воздух и победно кричит, и они смеются, все ещё не отходя далеко друг от друга, почти как на поле боя, когда они стояли спина к спине. Тор даже не думает о том, что врываться в общий зал прямо так, не переодевшись, не смыв с себя пот и кровь, не подобает будущему королю, но когда его останавливали правила приличия или гнев отца? Ему кажется, что он может не спать ещё неделю, что он может абсолютно все, и Локи должен, просто обязан услышать все-все из первых уст, чтобы засыпать его замечаниями и советами, но в конце обязательно улыбнуться и пообещать в следующий раз отправиться с ними. Они не выделяются, за длинными столами так же шумно, как и на поле битвы, по залу прокатываются то песни, то смех, и Тор сначала кивает матери и отцу, а потом впивается глазами в пустое место слева от них. Локи в зале нет. Его утягивают практически сразу за один из столов, где рассаживается вся компания, и кто-то из них тут же начинает рассказывать обо всем, что с ними произошло. Тор улыбается и пьёт, чувствует, как внутри разливается привычное тепло, и все в мире кажется правильным, практически идеальным. К ночи начинается гроза, и Тор идёт по пустым коридорам, особо не задумываясь и не смотря под ноги, а редких вспышек света вполне хватает, чтобы сориентироваться, — иногда ему кажется, что каждый раскат грома звучит из-за него, иногда он оказывается прав — и жалеет лишь, что воздух такой же душный, как и в последние недели. Он стучится уверенно, без запинок, но пока дверь ещё остаётся закрытой на секунду спрашивает самого себя, зачем он вообще пришёл. Локи ненавидит, когда нарушают его личное пространство, но Тор знает каждый шаг до его комнаты наизусть, потому что ничто в детстве не спасало от кошмаров — «Я не боюсь, Локи, просто решил проверить, не страшно ли тебе» — лучше, чем построенный из одеял и стульев шалаш и яркие фейерверки, которые Локи показывал ему, не дожидаясь просьбы, просто потому что знал, что Тор их любит. И даже если это мгновение перед тем, как дверь открывается, заставляет сомневаться, даже если Тор так и не знает, зачем он пришёл, для него это важно. Раздаются тихие шаги, Локи открывает дверь и почти сразу спрашивает: — Что-то случилось? Тор и сам не понимает, случилось ли что-то. — Тебя не было на ужине. Это звучит так по-детски, почти обиженно, и Локи закатывает глаза, Тор мог бы даже не смотреть, все равно бы почувствовал этот тяжёлый вздох, но чуть отходит в сторону, пропуская брата в комнату. Тор начинает рассказывать про монстра, про битву, про благодарных жителей спасённой деревни, про подарки, про вклад каждого в эту победу. Он никогда не сравнится в красоте речи с Локи, который с детства умеет не просто рассказывать — погружать в истории, заставляя совсем забыть про реальность. Но чаще всего этого и не требуется. Энтузиазма и эмоций хватает. Тор иногда делает паузы, заранее ожидая, что именно в этот момент Локи должен пошутить, а в другой — назвать их всех глупцами. Пауза повисает в комнате, и Тор снова ощущает это липкое и неприятное чувство, будто бы что-то не на своём месте. Он не знает, что сказать, осматривается вокруг, в попытках избавиться от неловкости, но по итогу только хмурится. Когда он в последний раз был у Локи? Неделю назад? Две? Месяц? Везде стопками разложены книги, что само по себе неудивительно, но Тор не узнает ни одну из них. Они все выглядят ветхими, пыльными, жуткими. Между ними разбросаны листки, исчирканные или пустые, с каплями засохшего воска от свечей. Но больше всего взгляд привлекает огромный свиток на столе с парящей над ним сферой. Тор уже делает шаг вперёд, чтобы рассмотреть его поближе, но Локи вдруг дергается, заслоняя спиной стол и делает едва заметный взмах рукой — свет от сферы исчезает. С Локи что-то не так. Он смотрит не на Тора, скорее сквозь него, а под глазами у Локи пролегают тени. Он и сам кажется тенью, держится за стол одной рукой и почти не дышит. —Ты пришёл, чтобы просто пересказать мне все, что происходит каждый раз, когда вы отправляетесь в эти путешествия? — Мне казалось, тебе будет интересно, — Тор снова хмурится. В последнее время он только этим и занимается — пытается отгадать, что происходит у его брата в голове. Безуспешно, конечно же. — Зря. Тору на секунду становится страшно. Не из-за Локи, — он никогда бы на самом деле не причинил ему вреда — а лишь потому что он хочет что-то сказать, хочет обнять его, но ощущает, что это будет не к месту. Будто бы Локи наложил одно из своих заклятий, как когда Тор неделю не мог прикоснуться ни к одному из своих тренировочных мечей, сколько бы ни пытался. Даже сделать шаг вперёд кажется невозможным. Поэтому Тор лишь спрашивает: — Ты в порядке? — Да. Он не знает, какого ответа ожидал, но возможности добиться его уже нет — Локи незаметно оттесняет его к выходу, открывает дверь и, ничего не говоря, даёт понять, что этот незапланированный визит подошёл к концу. — В следующий раз ты должен отправиться с нами, брат, — последний шанс сказать что-то, Тор выпаливает слова и с надеждой смотрит на Локи. — Я ничего никому не должен, — Локи тоже говорит без раздумий, огрызается, но через секунду уже более спокойно добавляет. — Ничего не могу обещать. И Тор не дурак, пусть и не любит читать или часто предпочитает действия планированию, но Локи никогда не надо было стараться, чтобы обмануть его. Тор каждый раз верил, даже если знал, что ничем хорошим это не кончится. Поэтому он слабо улыбается и принимает ответ, отступая назад, пока Локи придерживает дверь. Локи никому ничего не должен, но, возможно, он сам захочет присоединиться к их следующему походу. Возможно, что-то не так с Тором, возможно, ему надо всего лишь выспаться, а завтра все встанет на свои места.