Он мой.

Сяо Чжань подхватил Ван Ибо на автобусной остановке, подъехал на белой мазде. Она так не вязалась с ним самим, что Ибо ее даже не заметил- высматривал какую-то другую тачку. Ему пришлось посигналить и сдать немного назад, и то, Ибо не сразу решился сесть в неё. Убедили затемнённые стекла и щелчок замка пассажирской двери. — Где ты её взял? — Ибо не смог не заржать. — Одолжил, — усмехнулся Чжань. Сдержанно, но под этой усмешкой была ещё одна, сконфуженная, такая, будто вышел в разных носках и ничего не остаётся, кроме как делать невозмутимый вид законодателя новой моды. Что его так смутило- черт знает. То ли то, что вынужден просить тачку попроще, чем может и, будем честны, имеет полное право себе позволить? Или стыдно перед парнем за эту вороватую осторожность? Сяо Чжань и его комплексы. Ибо не задумывался на эту тему, а тут… даже брови сами поползли вверх. - Вполне законно, если что. - хмыкнул Чжань. Был бы это кто-то другой, Ибо бы спросил: «Куда мы едем?». И с большей вероятностью получил бы ответ: «Куда ты хочешь?» Но не в его случае, и дело даже не в том, что Сяо Чжань всегда рулит. И чего спрашивать? С этим человеком куда угодно. Просто он вряд ли решился бы выйти из этой тачки на оживлённой улице. Один. Нет, хуже чем один. С ним. С Ван Ибо. Не то чтобы им так хотелось шляться вдвоём за ручку по городу, конечно. Когда они выезжали, уже начало темнеть. На последнем светофоре Чжань снял очки. Не слишком удобные — на переносице остались следы, и он потер их пальцами, крепко зажмурившись. — Там кофе есть, — кивнул он назад. Ибо обернулся — на сиденье лежал пакет из Данкин Донатс. Странно, учитывая что ни один из них такое не ели в принципе. Хотя от кофе, конечно, Ибо не откажется, наверное, никогда. Там было два стакана в подставке. Парень взял какой попался. —Американо? —Латте вроде… — пожал плечами водитель. —А ты не знаешь? - удивлённо посмотрел на него Ибо. —С машиной вместе досталось. А американо там случайно нет? Во втором стакане оказался как раз американо. Они ехали по шоссе около часа, почти не разговаривали. Ну так, ни о чем содержательном. И так было хорошо. Им уютно, спокойно просто молчать, переглядываться иногда, заговаривать и одновременно смеяться над этим. Им нет необходимости производить впечатление или поддерживать беседу - такие моменты, в ворохе пёстрых воспоминаний, потом как драгоценный раритет. Играло радио, попалась одна из песен UNIQ. Вскоре Чжань свернул на бетонную однополоску и, проехав ещё немного, они оказались на скалистом берегу. Красивое место, пустынное, наверняка даже днем тут никого. Нет ни причала для лодок, ни песчаной полосы. Он остановил машину метров за десять от обрыва. Здорово там было: свежий морской воздух, рокот волн, грызущих скалы, небо пронзительно синее, звезд просто не сосчитать, луна почти полная, здоровенная. Такой контраст после мегаполиса… — Ветер тут… классный. Всегда, не знаю почему, даже когда море спокойное… Сяо Чжань неисправимый романтик. Или маньяк, что, в общем, одно другому не мешает. Благодаря их популярности, а после Неукротимого так и вовсе, уже входило в привычку брать чужую машину и втайне ото всех везти своего парня в такое дикое место, где делай что хочешь, и никто не сможет их увидеть, осудить. Да, Ибо нервничал. «Должна же быть у него какая-то причина, чтобы приехать сюда со мной?» - думал парень. Самые разные мысли бились в голове, от «Ибо, давай плюнем на всё и сбежим» до «Знаешь, я так больше не могу, меня всё достало, давай расстанемся». Ветер и звёздное небо? Хотя, иногда и этого достаточно, интуиция его не подвела. — Хочешь опять поработать со мной? — спросил Чжань. — Брось, скандалы ещё не улеглись, да и чуть ли не каждый журналист самой захудалой жёлтой газетёнки так и ждёт повода, чтобы снова обосрать и полить грязью. — Мне плевать! — немного раздражённо отрезал Чжань. Прозвучало довольно жестко, он и сам это понимал. — Тебе понравится, просто давай попробуем, — уже мягче произнёс парень. — Собираешься снова извиняться за то, что существуешь, или за то, что ты талантливый и безумно красивый? - выпалил Ибо. - Глядя на тех, кто завидует каждому твоему вздоху, брызжут ядом?… Договорить Ибо не дали, заткнув сначала нежным, а потом и страстным поцелуем. Сяо Чжань сперва мягко и трепетно прикоснулся своими губами к губам парня, потом лизнул его верхнюю губу, на секунду оторвался, и в следующий миг углубил поцелуй. Чжань безжалостно впивался в его рот, пальцы зарылись в волосы Ибо, притягивая к себе ещё сильнее. Казалось, он готов был сожрать его и выпить без остатка всего, целиком. Языки сплетались в страстном, необузданном, диком танце. Когда воздуха катастрофически стало не хватать, он отстранился, и гладя затылок парня, произнёс: — Это не так. Тяжело вздохнув, Ибо ответил: — Брось… Я видел и читал все твои интервью. А когда эта сучка стала тебя обсуждать на последнем DDU, я еле сдержался. Ибо сжал что есть мочи кулаки, его костяшки неприятно хрустнули и побелели. Нежно поглаживая, Сяо Чжань положил свою руку поверх его. Ван Ибо закрыл глаза и откинулся на сидении, нервно выдохнув, продолжил… - Я смог чудом сдержать себя тогда, но… возле лифта, увидев всех этих ненормальных, мне стало больно, обидно и так гадко на душе… Мы пашем круглосуточно, без сна, отдыха, нормального питания, на износ, до потери сознания и ломоты в теле. Почему некоторые люди не понимают, что мы не куклы, не просто классная картинка? Мы тоже люди, и нам тоже нужен отдых и личное пространство. Мы вздохнуть не можем спокойно. Как у них ещё язык поворачивается нас в чём-то обвинять? — Оу… — только и произнёс Чжань. В одном междометии и приятное удивление, и настороженность. Задумался. —И… что? Мы публичные личности, мы знали на что подписываемся, сасены, хейтеры… будут всегда — лёгкая улыбка коснулась его губ. Он успокаивал… Ибо округлил глаза: «Он успокаивает меня? Честно? Почему? Почему он успокаивает меня? Это я должен его успокаивать, говорить, что всё не важно, и всё будет хорошо. Это я первый начал всё это, это я стал первый подкатывать, я настоял. Он ни в чём не виноват. Я помню как его трясло, когда я признался, как он жевал свои губы и прятал глаза. Как неловко тогда ему было. Какой страх он испытывал, когда я первый поцеловал, и как он сжимал тогда ледяными, дрожащими пальцами мою рубашку. Это я — причина всех его неприятностей». Ком подкатил к горлу и голос Ибо стал тише: - И, чтобы ты знал, не это причина, почему я откажусь. У меня есть проекты, не парься. — Будет ещё один. Подумай… Чжань явно понимал, что сейчас проигрывает и, по всей видимости, собирался дождаться более удобного момента продолжать этот разговор. Ибо нахмурился, снова погружаясь в свои мысли: «Вот уж спасибо. Независимо от того, что именно он может мне предложить, я не хочу работать с ним. Это, ясное дело, вполне обоснованная возможность встречаться, но это же и риск. Нам просто не стоило заходить в зону профессиональных интересов и амбиций. Не стоило даже это обсуждать». — Ты тоже подумай, - тихо произнёс Ибо. - Такая опрометчивость может боком выйти. С чего ты вообще решил?.. Чжань пожал плечами: — Ну, мы могли бы чаще видеться, не изобретая велосипед, селиться в соседних номерах, для отвода глаз, прикасаться… Наплевать на всех и вся, просто быть рядом и не оправдываться хотя бы за это. Ибо начинал закипать: - Что за?.. – Он нервно дернул за ручку авто и выбрался наружу. Тут же налетевший порыв ветра чуть не сбил его с ног, заставив прижаться спиной к передней дверце мазды. Он ушам своим не верил! Во-первых, выходит, Чжань прекрасно всё понимает и оценивает риски, и ему... плевать? Во-вторых, он, весь такой взрослый гэ-гэ, отдает себе отчет не хуже Ибо: даже если бы он не отказался от такой работы, а он, естественно, отказался бы потому, что нервы Чжань-гэ ему дороже своих. Ибо позволил бы нападать на себя, оскорблять, да пусть делают что хотят, плевать, он выдержит. Но Чжань, его гэ-гэ, его Сяо Чжань, его милый, нежный, такой хороший, любимый всеми фибрами души и такой ранимый. Ибо не мог позволить причинять ему боль. Пускай гэ строит из себя всего такого стойкого и сильного, но Ибо-то знал, как сильно тот переживает каждый раз. Как не спит по ночам, как плачет, как пьёт в одиночку. Как из-за нервов болеет и забывает принять лекарства. Ибо с трудом боролся с желанием забрать его куда-нибудь и спрятать, чтобы ни одна сволочь больше не расстраивала его любимого. Он так хотел его защитить. Хотел радовать его, обнимать, целовать, гладить… нежно, до мурашек, до закатывающихся глаз и сбитого дыхания. Хотел доводить его до исступления так часто, что бы он и думать забыл о проблемах. А сейчас Чжань предлагал спровоцировать ещё больше слухов и скандалов, которые отразятся именно на нём? Даже заикаться об этом не стоило. Если он хотел взбесить Ибо, лучше способа и искать не надо было. Ибо был зол, но не на Чжаня, а на себя. На своё бессилие и нерешительность. — Прости! — Чжань вылез следом и подошёл ближе, отводя взгляд в сторону. Ветер почти унёс его голос, но Ибо как-то понял. «Супер, он ещё и извиняется теперь! И я опять не могу сообразить, за что? За то, что предлагает хоть какое-то решение? Что скучает и готов на срач в свою сторону ради нас? Что, при всех возможностях, не в состоянии ничего мне предложить, кроме скалистого дикого берега и внеплановых вечеринок на сотню человек, чтобы потрахаться, украдкой ото всех, в какой-то каморке? Сяо Чжань и его гигантские комплексы! Вашу ж мать… Да это я должен извиняться!». Ибо даже и не заметил, как вся его злость превратилась в боль от безысходности. Не заметил, как по щеке покатилась скупая слеза. — Эй, Ибо, ты чего? - Чжань подошёл вплотную и обнял Ибо. Он успокаивал парня, перебирая волосы у него на затылке. В ответ Ибо уткнулся носом в его шею и вдохнул: - Боже, как же ты пахнешь, я не могу надышаться тобой. С каждым вдохом парень успокаивался и возбуждался. - Ты мой, ты только мой. Ибо почувствовал, как стало расти напряжение внизу живота, и как стали краснеть уши. Чжань обнимал его и гладил по спине. Но когда Ибо поцеловал его в шею и чуть прикусил кожу, он вдруг дёрнулся, напрягся, выдохнув короткий стон и замер, словно, тот поймал его за чем-то постыдным. Да, так и было… Не боль, или не столько боль, сколько мучительный кайф. Вот, что отчётливо слышалось в этом звуке. Чжань впился ногтями в спину своего парня. Ибо сразу стал зализывать место укуса: «Не хватало ещё синяков». Чжань сильнее прижал голову Ибо к своей шее, прося ещё. Словно сам хотел, чтобы синяки остались, чтобы были метки, его метки – Ван Ибо. Чтобы всем доказать, что он- его. Ибо пробрало от такого, на полном серьёзе, мурашки побежали как сумасшедшие. Нет, он знал, что Чжань любит его, что хочет его не меньше но, кхм..., признаться честно, от такого и крышу снести может… - Я ведь не железный… - сквозь сбитое дыхание еле слышно прошептал Ибо.- Была бы моя воля, я бы искусал тебя всего. Чжань посмотрел на него, почти не поднимая головы, и это вышло так сексуально, что Ибо не выдержал и впился в его губы. Поцелуй вышел страстный, жаркий, влажный, пошлый. Ибо скользнул под рубашку Чжаня и стал поглаживать его спину, тонкую талию, кубики пресса. Добравшись до его сосков, он нежно их сдавил пальцами. Чжань выдохнул в поцелуй стон, такой сладкий и несдержанный, что тот не смог удержаться и, разорвав поцелуй, наклонился, забравшись под его рубашку, прикусил один из сосков. «Боже, как же он звучит...» - прикрыв глаза, подумал Ибо. Стоны Чжаня срывались один за другим, пальцы впивались в волосы партнёра. Он требовал ещё. Более жёстко, прижимал Ибо к себе, так, словно хотел забрать себе под кожу, слиться воедино, быть одним целым. — Бо-ди, малыш, милый мой, любимый, такой хороший, мой, только мой. Чжань дышал часто, задыхаясь от нетерпения. Ибо провёл рукой по его ширинке: «Боже, какой он твёрдый, горячий, я даже через ткань чувствую какой он влажный от смазки». Рык вырвался из горла Ибо. Они и так рисковали простыть здесь, раздеваться совсем не хотелось. Ибо просто под его рубашкой на ощупь, на вкус изучал тело Чжаня. Обвёл языком все ребра, от чего Чжаню стало щекотно, а Ибо щекой чувствовал его беззвучный, сдерживаемый смех. Облизал надключичные впадинки и твёрдые, торчащие соски. Поймал короткий вздох, и вибрирующий в груди, низкий стон. Отголоски парфюма Сяо Чжаня, свежего, прохладного аромата, на его коже теплели, раскрываясь, будоражили парня на уровне условных рефлексов. Острые лопатки, цепочка позвонков, выступающих сильнее при каждом вдохе… Дыхание, биение сердца, шорох собственных волос, трущихся о ткань рубашки и кожу… Чжань дал Ибо все это проделать с ним, откинувшись на капот и опираясь на локти, но, когда тот добрался до пупка, осторожно приподнялся. Ибо прикусил складочку на животе — чувствительное место, тонкая кожа. У Чжаня перехватило дыхание. Мышцы пресса мгновенно напряглись, а бедра дернулись вверх. — Пожалуйста… —зашептал он, часто дыша и обеими руками нажимая Ибо на плечи. —Пожалуйста… Бо-ди, умоляю… Ибо не стал тянуть. Только ему не хотелось, чтобы его парень сидел голой задницей на капоте, который собрал на себя всю дорожную пыль, хотя, конечно, он уже и джинсами неплохо его протер. Потянул его джинсы вниз, до щиколоток, стянул боксёры, освобождая горячий, твёрдый и сочившийся соками член. Ибо помнил, как нравится Чжаню - пожёстче. — Хочу, чтобы ты кончил в меня, — сказал Ибо и взял его член в рот. Сразу, без предварительных ласк, обхватив пальцами у основания и стараясь не думать, какое там у него все умопомрачительно нежное. Чжаня от одних слов, похоже, унесло, а Ибо не собирался останавливаться и давать ему передышку, он сам бы долго не продержался, стоя на коленях, на камнях, и с таким же каменным членом в штанах. Чжань хныкал, едва касаясь дрожащей рукой затылка парня, и тот чувствовал, как поджимаются ягодицы под собственными пальцами. Следы от ногтей скорее всего останутся, но это ладно, кто их там увидит? Ибо сам не понимал, почему он так вцепился в них: Чжань-гэ удержать пытался или держался за него сам? И после того, как Ибо во второй раз повторил тот трюк, скользнув зубами по его плоти, Чжань кончил в его рот, глуша всхлипы прижатой ко рту рукой и сгибаясь над парнем. Похоже у Чжаня подкашивались ноги. Ибо выпустил его член изо рта, крепко сомкнув губы, и проглотил. От этого Ибо получил бешеное моральное удовлетворение. Так же, как и от поцелуя, последовавшего затем. Пока на языке ещё ощущается вкус его семени- поделиться им с ним самим. В этом было что-то на грани невообразимого удовольствия и чувства целостности. В этот раз Чжань после оргазма просто долго молчал, крепко-крепко обнимая Ибо, и тот чувствовал, что он хочет, но просто не в состоянии сказать что-то, просто физически не может. А потом Чжань вдруг ослабил хватку и застыл, затаив дыхание. — Эй… Что?.. — Ибо отстранился. Чжань смотрел на парня шальными, широко распахнутыми глазами и улыбался, как дурачок, протягивая к небу руки, будто в них должно упасть какое-то невидимое ему чудо. — Ветер. Ветер стих. И правда, было тихо, только волны внизу мокро и звонко целовались со скалами. Только когда Ибо навалился на него, когда металл мазды под тяжестью их двоих прогнулся с гулким звуком, у Ибо мелькнула мысль, что они помнут чужую машину. Но если бы это их остановило! Используя собственную слюну, Ибо стал разминать нежное колечко мышц своего парня. Протолкнув фалангу пальца, он услышал стон, увидел как дёрнулся полувставший член Чжаня. Проталкивая палец глубже, он целовал губы, шею, нежно прикусывал кадык. Когда Чжань расслабился, он добавил второй палец и стал надрачивать себе. Чжань стонал, втягивал живот и выгибался ему на встречу. — Ибо, Бо-ди, малыш, не мучай меня, я так хочу тебя внутри, пожалуйста. - Гэ, ещё рано, тебе будет больно, я не хочу делать тебе больно, - шептал Ибо ему на ухо прикусывая и посасывая мочку. -Ибо, ты монстр, я сейчас кончу только от твоих пальцев! Прошу, трахни меня уже! - Если ты сейчас кончишь от моих пальцев, я буду только рад. От моего рта ты уже кончил (поцелуй в ключицу), сейчас кончишь от моих пальцев (прикусил и тут же зализал сосок), а потом кончишь от моего члена (он размашисто лизнул уже конкретно вставший член). — Ибо, пожалей своего гэ-гэ. Я прошу тебя. Когда Чжань начал хныкать и насаживаться уже на три пальца, Ибо не выдержал и развернул его спиной к себе. Чжань охнул от неожиданности и рефлекторно прогнулся. - Боже, какой умопомрачительный вид! - оглаживая ягодицы, произнёс Ибо. - Господи, да заткнись уже и вставь мне, - смущаясь просипел Чжань. Ибо не удержался и шлёпнул его по правой половинке. - Ах,Бо-ди… ммм… ещё… Ибо прикусил губу: «О Господи, как же сладко он звучит». Ещё шлепок. - Ммм… да… - хрипло выдохнул Чжань. - Чёрт, я больше не могу сдерживаться, прости, но я так хочу тебя, - эти слова Ибо прорычал Чжаню в затылок и резко вошёл на всю длину. Чжань вскрикнул и весь затрясся. Ибо замер. - Прости, прости меня, сладкий мой. Он слизал непрошеную слезинку со щеки Чжаня. Задрал рубашку. Стал целовать его плечи, языком выводить узоры на лопатках. Через минуту он почувствовал, как парень стал сам двигаться, насаживаться на его член, закусывая губу и сладко постанывая. Через пять минут такого издевательства Ибо не выдержал, и схватив его за плечи, резко, не сдерживаясь, начал входить. Чжань по-кошачьи выгнул спину, страстно и протяжно застонал. Они не приверженцы грубого секса, но сейчас это было необходимо им обоим. Ибо трахал Чжаня жёстко и глубоко, закинув его на капот машины, наслаждаясь открывшимся ему прекрасным видом. Вид на то, как его собственный член, плотно обхваченный колечком уже покрасневших мышц, входит и наполовину выходит из его гэ-гэ. От такой картины, таких сладких стонов Ибо понял, что долго не продержится. Он упал на спину Чжаня и прикусил кожу под лопаткой. —Гэгэ, я больше не могу, я от тебя с ума схожу, ты такой классный, я так хочу в тебя кончить. — Кончай, кончай в меня. Бо-ди, я так этого хочу. После этих слов Ибо сорвался на бешеный ритм. Они кончали одновременно, вдвоём, долго, сладко. С фейерверками в глазах. Ибо рычал, а его Чжань стонал и хватал воздух. Ноги подкосились и они оба рухнули на капот машины. Тяжесть дыхания Чжаня, впивающиеся в бедра Ибо косточки, жадные руки сплетённые в замок, жаркие поцелуи через плечо, и даже слезы — не важно, чьи. Всё это было их, одно на двоих, родное. Обратно они вернулись на рассвете, с разряженными телефонами, высосав по дороге две бутылки воды, купленные на заправке. Их мучила жажда, как с большого похмелья, да и выглядели они, примерно так же — лохматые и грязные. — Как тебе в голову пришло ехать туда без всего? — Ибо не мог не издеваться. Ему было смешно и странно. Просто, Сяо Чжань не тот человек, который готов обычно совершать такие спонтанные вылазки. - Гэгэ, ты же старше и мудрее меня, как ты мог ?.... - Ибо не переставал ржать. Проводя треть жизни в дороге, в полевых условиях, поневоле приучишься всегда таскать с собой все необходимое, на всякий случай. Как вышло, что у него даже водички не было? Не говоря уже о презервативах, и смазке... - Ой, заткнись! – поморщился Чжань. - Я думал, мы на часок, — Помедлив, пожал он плечами и улыбнулся, только как-то серьёзно. Не прозвучало ни «в следующий раз подготовлюсь получше», ни «может, все-таки подумаешь о моем предложении?». Но Ибо знал уже по его взгляду, что будет и следующий раз, и к этому разговору они ещё вернутся. Это же Сяо Чжань- очень упрямый человек, особенно если вобьёт себе что-то в голову… Ему всегда мало и всегда есть чего хотеть. Как бы он не кряхтел по поводу своего возраста, и как бы не жаловался потом на боль в спине, во время секса он всегда отдавался без остатка. Так и в работе – он всегда выкладывался по полной, выжимая всего себя. А если что-то не получалось, бился головой об стену, но добивался желаемого. Заходя в свою квартиру, Ибо поставил свой телефон на зарядку и пошёл в душ, салфетки, конечно, дело хорошее, но вода лучше. После душа он завалился на кровать. Включив телефон, Ибо увидел смс: «Малыш, я тебя люблю!» Ответил: «Я тоже тебя люблю». Ставя телефон на блокировку, медленно, с улыбкой, Ибо проваливался в сон и мысленно уже собирал вещи.