Раз и навсегда

      Снег продолжал мягко падать снаружи, и Би обнимала коробку отца, которую тот смастерил для неё. Паппикэт пытался придумать следующий вопрос, чтобы ей задать, пока настроение Би было настолько лёгким и беззаботным, что она даже не сильно вспоминала о боли, которую испытала совсем недавно, когда сломала себе руки. Би украдкой взглянула в окно.       Она молча размышляла, подойдут ли протезы робота для её необычных рук и лент, текущих по телу вместо крови. Она подумала о чётком ощущении, что её кости состояли полностью из металла, и решила, что если её имя было бы похоже на имя Паппикэта, то её бы звали «Человекоробот». Это прозвучало странно, поэтому она рассмеялась.       Паппикэт вздрогнул от резкого звука и посмотрел в окно, чтобы узнать, не рассмешило ли её что-то на улице. Так ничего и не заметив, он задал вопрос:       — Какой твой любимый вкус замороженного льда?       — Хм? Ты спрашиваешь это из-за того, что идёт снег? — поинтересовалась Би, но всё же продолжила: — Сложно сказать. Когда наступит лето, мы обязательно сходим в магазин и купим все-все вкусы.       Паппикэт кивнул и задал ещё один вопрос:       — Какой твой любимый цветок?       — Мой любимый цветок? Эм… Ой! Паппикэт, а ты знаешь, что если тебе не понравился ответ ромашки после обрывания всех лепестков на «любит, не любит», то можно засчитать стебель? — выпалила Би и повернулась к нему лицом; казалось, всё её тело вспыхнуло от возбуждения.       — Это похоже на жульничество.       — Только если ты никому об этом не расскажешь, — Би пробубнила с кривой усмешкой.       Подобные вопросы были только верхушкой айсберга для узнавания новой информации друг о друге. Би подумала, как хорошо бы было при знакомстве с кем-то иметь весь свой жизненный опыт в одном ключе, чтобы каждый мог разблокировать воспоминания твоей жизни. Однако это могло лишить жизнь всего веселья, поэтому она позволила этой идее улетучиться из своей головы.       — Ты задал мне столько вопросов, теперь я могу кое-что спросить у тебя!       Би аккуратно тыкнула Паппикэта в нос. Он потёр его лапой.       — Хм, хм, эм, ладно, ладно, хм… — Би закрыла глаза, чтобы полностью сосредоточиться. Она открыла их, когда к ней наконец-то пришла идея. — Паппикэт, когда твой день рождения?       Некоторое время в комнате стояла тишина, и Би склонила голову, начав тихо гудеть со своим привычным беззаботным видом. Это привлекло внимание Паппикэта и побудило его заговорить.       — У меня его нет, — сказал Паппикэт с лёгкостью, из-за которой можно было предположить, что этот факт его совсем не беспокоил.       — Ой. Это плохо, — Би постучала пальцем по своему подбородку, а затем её глаза наполнились вдохновением. — Как насчёт того, чтобы я дала тебе день рождения? Им будет дата, когда мы впервые встретились.       Паппикэт фыркнул, но громко протестовать не стал.       — А ты это запомнишь?       — Ладно, может, я забываю некоторые вещи, — призналась Би. — Например, забываю купить важный ингредиент для рецепта или забываю, что происходит, когда я ударяю себя зонтиком в живот.       Би провела ладонями по своим уже целым и вылеченным рукам и с грустью похлопала коробку отца. Она посмотрела в окно, на тёмное зимнее небо и снег, который хлопьями медленно спускался на землю.       — Зато я помню всё самое важное, — мягко сказала Би.       Тихий, неподвижный зимний воздух, казалось, наполнял комнату красотой, которая исходила от тишины и покоя; они могли бы с удовольствием находиться в ней, пока остров снова не окутает весенним теплом. Однако это чувство красоты сразу же забылось, стоило желудку Паппикэта громко заурчать.       — Что? Разве Кардамон тебя не накормил? — спросила Би.       Паппикэт посмотрел на неё таким взглядом, словно ответ на этот вопрос был очевиден. Би взяла его на руки:       — Пошли, давай найдём тебе ужин.       Когда Би собрала всю еду, найденную в квартире, она смешала её в горшке. Это была смесь из моркови, сахарной пудры, картофельных чипсов, остатков феттучини и кетчупа из одноразового пакетика. Она подала блюдо в двух тарелках. Это было ужасно, но вместе с тем прекрасно, потому что Паппикэт составлял ей компанию за столь нелепым ужином.       Позже им предстоит найти новую работу. Позже Би узнает, что Декард уехал с острова и теперь находится в кулинарном училище. Позже она узнает, что Кардамон дал своей матери пончик, который она оставила на его пороге. Она узнает, что он дал своей матери выбор проснуться, но это не являлось её желанием, и поэтому ему потребуется чужое утешение.       Однако сейчас, в момент, когда Би рассмеялась, уминая еду, капля кетчупа застряла в уголке её рта, и Паппикэт мелодично пожаловался на несвежие картофельные чипсы.