***
Было весьма предсказуемо, что нужное место окажется чуть ли не на окраине города, а сам район — нежилым. Сплошные пустые здания, бараки и никем не использованные гаражи. Не было ни посторонних глаз, ни ушей — да и никто лишний не сунется, даже если будут раздаваться крики о помощи. Умное решение. И одновременно с этим беспечное, раз сочли, что так просто справятся с Разумовским. Недооценивать врага — глупо. Особенно, если этого самого врага ранее подтолкнуть не оставить кого-либо в живых. Оставляя микроавтобус серого цвета в тени самого крайнего здания, Сергей приступает к своему обходу. Ему нужно выяснить, в каком конкретно здании находятся наемники и сколько в целом людей задействовано. И самое главное — где именно держат Олега. Если он вообще жив. «Конечно жив. Это же Волков…» — пытаясь убедить себя же, Серёжа сжимает руки в кулак. После всего, что Олег пережил, он не мог так умереть. Только не это. Все может быть, Серый. Ты же реалист, подумай как следует. Луна прячется за облаками, и ровно в этот момент, тень незаметно скользит к очередному помещению. Тусклый свет пробивается сквозь грязные окна, а если прислушаться, можно услышать приглушенные, совсем неразборчивые голоса. Прижимаясь спиной к кирпичной стенке, Сергей прикрывает глаза и пытается окончательно сосредоточиться. Только то, что происходило с ним внутри, что-то напоминало. Забытое чувство, которое исчезло в тот миг, когда чертов Кутх буквально отгрыз голову Ему. А сейчас, вместе со злобой и отчаяньем, все возвращалось. Накатывая волнами, которые постепенно становились выше и накрывали с головой. Но Серёжа пытается думать логически, ведь такого не могло произойти. Он же выходил из себя и раньше, так какого хрена подобное происходит сейчас? Все просто. В этот раз все слишком личное. Они посягнули на запрещенное… на того, кем ты дорожишь. Стараясь отмахнуться от всего, Разумовский знает, что сейчас для подобного не самое подходящее время, а тем более и место. Разберется в себе позже. Если тогда он помешал, и пять выстрелов прилетели Олегу далеко не туда, куда планировалось… Значит и сейчас остановит этих наемников любой ценной. Главное, чтобы Он не вздумал мешать. Незаметно пробираясь вдоль стены, Сергей периодически заглядывал в окна, продолжая изучать обстановку. В какой-то момент он застывает на месте, а взгляд бегло осматривает огромную, полупустую, комнату и все внимание на единственной фигуре. Избитый Волков, подвешенный за руки на крюке. Больше ему не удается рассмотреть из-за появления в комнате наемника с цветастой татуировкой. Тот скалился вовсю, выглядя настолько довольным, что так и просился получить кулаком по самодовольной роже. Но сейчас нельзя. Сейчас слишком рано. Ему стоило воспользоваться отличной возможностью, что так удачно подвернулась на данный момент — устранить остальных. А насчет этого кадра… его оставит на «десерт». Им все равно не дадут выбраться живыми, если даже останется хоть кто-то один. Здесь нужно было избавляться от всех. Сколько их там? Десять? Больше? Меньше? Все это не имело никакого значения. Возвращаясь в исходную точку, к массивной двери, Сергей стучит и уходит в сторону, ровно в тот момент, когда выглядывает один из головорезов. — Что за умник сюда приперся? Вали, пока башку не открутил нахрен, — злобно гаркнув, он начал закрывать дверь. — Не будет вашего Разумовского. Можно прикончить его пса, а потом и прирезать рыжего…. Камушек прямиком попадает в висок, заставляя наемника оборваться на полуслове и застыть с недоумением. — Какого хрена ты там застрял? — Погодь, — коротко бросая, он вытаскивает пистолет из кобуры и оказывается на улице, чтобы поймать «шутника». Мужчина отходит в сторону, и все это в пользу Разумовского. Он не дает даже толком осмотреться, быстро сокращает расстояние, точно ударяя с ноги в живот, заставляя оппонента согнуться, и немедля сворачивает шею. Минус один. Счет удачно открыт Сергеем. — Самое время поиграть по моим правилам, — совсем не весело усмехаясь, он подбирает пистолет, который будет точно не лишним. Шум с помещения вновь заставляет обратить внимание на происходящее и застыть на месте. Если повезет — еще один «мотылек» сам прилетит к огню и упростит этим самым работу. Хотя Серёжа и понимает, что он не в чертовом боевике, где главным героям зачастую сопутствует удача. Ему не может повести дважды. Или все же… — Эй, Руслан! Ты че там застрял? — с дверного проема высовывается еще одна грузная фигура. В голове пробегает ироничная мысль, что все они как будто кастинг проходили «Кто окажется шкафом больше». Пара чужих глаз от увиденного даже не моргает, сам наемник выхватывает пистолет и выстреливает в тень, что сразу же уходит в сторону. Отлично. Заткни его. — Чумной Док… — точный выстрел в лоб заставляет заткнуться на полу фразе и сразу же свалиться замертво у двери. Медлишь. Сергей жалеет, что у него под рукой нет кнопки «выключить». Сейчас она не была бы лишней в такой ситуации. — Здесь Разумовский! Убить его! — Становитесь в очередь что ли, — насмешливо бросая, он добавляет следующее. — За гробами. Дальнейшее происходит, будто на ускоренной перемотке, в дело шло всё: кулаки, ножи, огнестрел и то, что было под руками — те же арматуры, которых здесь оказалось полно. Головорезы давили банально количеством, создавая значительные проблемы для Разумовского. Но и это можно было обыграть в свою пользу, если постараться. Сильный удар арматурой проходится по ребрам, настолько сильный, что вызывает яркую вспышку боли даже через защиту костюма. Показалось, что раздался треск костей. Со стороны. Из-за минутной слабости он пропускает еще один удар: второй мужик бьет ногой под коленом и этого достаточно, чтобы нерв, сокращаясь, заставляет покоситься Серого. Но он все же заставляет вовремя избежать удара арматурой по голове, перехватывая ту одной рукой, когда всю оставшуюся обойму спускает на второго. Резко дергая за железный сплав на себя, наносит точный удар пустым пистолетом по лицу и не останавливается до тех пор, пока не разбивает в месиво. Кажется, ребра все же, если не сломаны, то трещина точно имелась. — Вот суки, — хрипло выдыхая, Сергей тут же прячется за железные бочки, избегая выстрелов, которые буквально посыпались на него везде и сразу. Желая окружить, они постепенно наступали, прикрывая друг друга для перезарядки, когда у кого-то пустела обойма. Гады подготовились к «теплому» приему, но он им устроит поистине жаркий ответ. Такого они в жизни не видели и после него уж точно больше ничего не увидят. Это Разумовский обещает. Время на исходе, заставляя действовать теперь точно, без шанса на любую ошибку. Еще немного выжидая подходящего момента, он бегло проверяет встроенные в костюм «игрушки» и резко для всех выскакивает, вжимая кнопку, что высвобождает поток пламени на тех глупцов, что подобрались слишком близко. Огонь моментально обхватывает чужие фигуры, поглощая, сжигает все на своем пути, без шанса на спасения.***
Шаги эхом раздаются по пустой комнате еще до того, как Вадик откроет дверь и появится сам лично. Волков без сомнения мог сказать, что это был именно он, ибо никого другого к нему не подпускали. Видимо, боялся того, что, если пленнику удастся вырваться, он потратит последние силы, но попытается убежать. Предусмотрительный гад. Олег открывает глаз, потому что второй залит кровью, которая ко всему теперь еще и схватилась коркой и мешала разомкнуть веки. Кровь вообще была везде, она сочилась из крестообразной раны на спине, из стертых в лохмотья кистей рук, стекая дальше по коже. Чертов узел никак не поддавался ни на одну из попыток Волкова ослабить его, а вес собственного тела делал больше, чем мог бы сделать умелый наемник. Еще положение усугубляло то, что правую руку сводило судорогой от старого ранения, боль распространялась от плеча до ключицы и дергала короткими импульсами, заставляя сжимать зубы. До пола оставалось каких-то несколько сантиметров, и Олег отчаянно пытается не вырубиться, не давать возможности самодовольному Вадику ликовать еще больше. Если бы ему удалось хоть как-то вырваться. Если бы только был шанс на спасение, он с мясом вырвал бы руки. Только вот в силах своих не был совсем уверен. Волков шумно тянет носом воздух, стараясь сосредоточиться на окружении, собраться с силами. Даже если в голове все медленно плывет, срывается вместе с красными каплями на пол, путает его, мешает думать. Оставалось лишь надеяться, что за ним никто не пойдет. Это ловушка персонально для Разумовского, но никто не знал о существовании Валерии. Пока не знал. И это был бы хороший шанс, если бы Олег был уверен в ее силах на все сто процентов. Да, она была хорошо натренирована, но противостоять Вадиму, который еще и работал не один — это быть равносильным суициднику. Да и Лера еще понадобится Серому, смена Волкову получилась хорошая. — Ты теперь игнорить меня собрался, Поварёшкин? — едкий смешок раздается совсем близко. — Или уже сдулся? Ничего. Придет твой драгоценный псих, напротив его подвесим, чтобы болтали перед смертью. А может и сразу убью, кто знает. Открывая глаз, Олег фокусирует взгляд на размытой фигуре перед ним и пытается сказать, но язык не слушался, будто бы застыв в кровавом вязком желе. Он глотает металлический вкус и вдыхает полной грудью, как получается. — Как ты не поймешь-то? Твой план провальный, — Волков только болезненно оскалился — старый знакомый был не из рационалистов, потому что не позаботился о том, чтобы пленник в принципе мог дожить до того момента, как за ним бы пришли. — Хах, зубоскалишь. Не сдох значит, — нагло усмехаясь, наемник подходит ближе, останавливаясь практически лицом к лицу с заложником. — Не с тем ты связался, Волков… Где-то со стороны поднимается шум, что и обрывает Вадика, заставляя отвлечься от Олега. Кто-то целенаправленно прокладывал дорогу к этой комнате. — Какого хрена происходит? Собираясь пойти проверить, Дракон сам не осознает какую ошибку он допустил, когда подошел достаточно близко к Волкову. — Никуда ты не пойдешь, сука, — превозмогая боль, Олег резко качнулся на чертовом крюке и, поднимая бедра вверх, сразу сжимает ногами чужую шею, не собираясь отпускать. — Будто ты не слышал историю моей живучести, раз решил списать со счетов. — Волков, тебе пиз… — прохрипев, Вадим бьет по ногам и корпусу, чтобы скинуть с себя соперника. Но Волков даже не думает отпускать, не разжимая ноги, шипит сквозь сцепленные зубы и вовсе не обращает внимания на чужие удары. У него наконец-то появилась опора, и он резким движением вырвал руки из оков. И пока руки не начали гореть от усилившейся боли, Олег хватил былого товарища за голову и начал давить большими пальцами на глаза, размазывая собственную кровь по лицу. — Сука! Руки оказываются перехвачены, и они оба подваливаются на пол, прямиком в бетонную пыль, перемешанную с кровью. Вадик пытается оттащить чужие руки от собственного лица, не понимая, где только взялись силы у того, кто был на издыхании. Как и не понимал, что вообще происходило за пределами комнаты: доносятся крики, звуки перестрелки и… запах гари? Волков вцепился мертвой хваткой, не собираясь отступать, только не сейчас, когда появилась возможность. Он хрипит, харкая кровью, когда получает по ребрам несколько сильных ударов, а в следующую секунду оказывается на лопатках, чудом успевая закрыть многострадальное лицо от кулака. — Тебе конец, ублюдок! — хрипло выдыхая, Вадик продолжает бить по чему попадет, счесывая костяшки пальцев.***
Удар под дых выбивает воздух из легких Разумовского, но мужчина практически сразу отходит от секундного замешательства. Звучит выстрел в дымовой завесе. Пуля пролетает рядом, задевая плечо, каким-то непонятным образом попадая между пластинами. Сначала Серёжа разберется с одним, а затем, доберется до стрелка неудачника. Быть может, я разберусь со всеми оставшимися? Волков же не вечный, а ты сам видел, кто к нему пошел и все еще не вернулся. «Не отвлекай. Мешаешь только,» — перехватывая удобнее охотничий нож, Сергей уходит от удара, морщится от боли в теле, ему кажется, что болит все и сразу, но все равно виду не подает. Он обходит стороной цель, как опасный хищник свою жертву, старается не стоять на месте, чтобы в него вновь не попали. Разумовскому казалось, что он убрал всех, но видимо ошибался, раз еще несколько стояли на ногах. Они тебя потрепали. «Пустяки. Или это забота, м?» Ответа не было, и на это Серёжа и рассчитывал. Пусть помолчит. Выпад. Пальцы в кожаной перчатке практически до хруста сжимаются на чужом плече, и в этот же момент зубчатое лезвие раз за разом оказывается по рукоять в теле глупца. В сторону. Пуля просвистела рядом с маской, оставляя на ней царапину. Серый подзабыл чувство, когда существовала эта заноза в заднице — Птица. Как тот при всей своей хаотичности постоянно вытаскивал в критический момент. Или же на самом деле никого не было и это он все делал сам? Более рациональное объяснение всему. Логично. Только от этого нихрена не проще, ведь он все еще себя не простил за те выстрелы в Олега. И вряд ли когда-нибудь простит. «Ладно. Без твоих фокусов только. Усек?» — и этих слов оказывается достаточно для Птицы. — Остались еще здесь? — насмешливый голос эхом раздается по комнате. — Даю вам время спасти ваши жалкие жизни. Считаю до трех. Один! — Ты и в самом деле больной ублюдок! Очередной выстрел и опять же мимо. — Два. Еще один выстрел, а следующее что раздается в повисшей тишине — тихий щелчок. Обойма пуста. — А я давал шанс, — беззаботно протянув, Разумовский за пару больших шагов пересекает расстояние к наемнику, уходит удачно от удара, сразу перехватывая за кисть, и в следующий миг заламывает руку за спину. Собираясь хладнокровно покончить с наемником, что матерился благим матом, он боковым зрением улавливает движение еще одного силуэта, видневшегося через дым. Глупая ошибка, за которую сразу же и получает по заслугам — поток огня направляется в его сторону, поджигая как спичку буквально за считанные секунды. Второй же под аккомпанементы криков хватает Сергея за ногу, резко дергает и опрокидывает на бетон с надеждой, что ему удастся вырваться. Вот только сильно ошибается. Единственное что ему удается — получить лезвие в сердце. Если больше никто не скрывался, путь к той комнате, где держали Олега, чист. Наконец-то можно его забирать. Оставалось лишь избавится еще от того татуированного ублюдка. Дым пробрался в коридор, застывая занавесью тумана, из-за которого обзор оставлял желать лучшего. Прислушиваясь, Разумовский решает стремительно пересечь путь и, когда оказывается у двери, он лишь успевает открыть ее и переступить порог, как не пойми откуда на его спину наваливается грузная туша. Не начиная разбирательств с самим собой на тему того, как можно было упустить такого громилу, Сергей старается избежать крепкого захвата мужчины. Он даже не заостряет внимание на происходящем в комнате, ибо тут явно не до этого. Пока на Сером использовали удушающий прием, Волкову удается откинуть Вадика и вскочить на ноги. — А ты говорил, не придет, — скалясь, он вытирает кровь тыльной стороной ладони. — Вот и мои пять косарей! У Олега предательски плывет окружающий мир, заставляя немного покосится и даже отступить на шаг. — Рано радуешься, — хрипло бросая, он останавливает беглый взгляд в стороне, где еще было двое. Сердце пропускает удар, когда мозг узнает в размытой фигуре Разумовского. Безошибочно это был он, а не Лера. Его фигура значительно больше, да и костюм Чумного Доктора совсем другой. — Поварёшкин сломался, — Дракон издает ехидный смешок, уже поворачиваясь в сторону Серого, чтобы пойти к нему. — Держи его крепче. Но не убивай. — Да пошел ты, — сглатывая кровь, Олег хрипло смеется, бросаясь в сторону, преграждая ему дорогу, и тут же попутно подхватывает с пола гаечный ключ. — Мы с тобой еще не закончили. — Хочешь сдохнуть первым? Ладно. Ты и так не жилец, — пожимая плечами, наемник наносит сокрушительный удар по челюсти. — Сделаю тебе одолжение. Сплевывая кровь, Волков перехватывает его руку, собираясь со всеми оставшимися силами, чувствует, как каждая клеточка тела надрывается. Но он не отступит. Ребром ключа бьет наотмашь по лицу, рассекая щеку. Не позволяет себя опрокинуть и оказывается впечатан в бетонную колону. Нужно выиграть время для себя и для Серого. Любой ценной. Крепкий захват наемника сдавливал горло с каждым мигом все сильнее, до того, что перед глазами Разумовского плывет. Вырваться никак не получается, еще и приходится одной рукой удерживать мужика — второй рукой он пытался вонзить нож в ребра своего заложника. — Ч-черт… — прохрипев, Сергей крепко держит руку, не позволяя лезвию пронзить себя. Нужно было искать решение, чтобы все не оказалось напрасным. Единственное здравое решение, которое он видел в подобной ситуации, он сразу приводит в действие: максимально уходит вниз, сколько ему позволяют обстоятельства и сразу делает подсечку, опрокидывая здоровяка на бетон. Ударом ноги выбивает оружие, отталкивая его куда-то в сторону и не позволяя подняться, следующим ударом бьет точно под подбородком. Раздается омерзительный хруст вместе с предсмертным хрипом. Теперь остался один. Олег в последний миг уходит в сторону, и кулак Вадика впечатывается в колону, в этот момент Разумовский оказывается рядом и зарывается пальцами в чужие волосы на затылке, крепко сжимая у корней и ударяет лицом о бетон. Все это происходит настолько неожиданно и быстро для Вадима, что тот не успевает вовремя среагировать. — Кто тебя нанял? — цедит каждое слово, Серёжа не знал, откуда у него появился такой прилив сил, но он не отпускал Вадима, прижимая его лицо к бетону. — Не скажешь, нет? Ты подумай. Вероятность того, что ты можешь остаться живым инвалидом не так и велика. А вот вариант о том, чтобы тебя убить — привлекательнее. Взгляд метнулся в сторону Волкова, при виде которого все внутри обрывалось в миг, а чувство вины граничило со злостью. И эту самую злость он намерен обрушить уж точно не на Олега. — Серый, — голос звучит крайне тихо, совсем не так, как хотелось бы. — Он не скажет. — Он все расскажет. Верно? Когда у Вадима сдадут нервы, всего лишь вопрос времени. Он стремительно вырывается из чужого захвата, тут же поворачиваясь к Разумовскому, и хватает сразу за ворот костюма. Конечно же видя боковым зрением, как Олег сжимает гаечный ключ и надвигается на него, не так быстро, как хотелось бы, ибо лимит у него исчерпан. — Да что ты о себе возомнил, сука? — кровь стекает по подбородку к шее, но ему будто все нипочем, он излучает дикую энергию, несмотря на то что был уже измотан. А вот Разумовский спокоен, даже слишком для подобной ситуации и, что удивительно, этим еще больше подливает горючего в огонь. — Ну а ты куда рыпаешься? Бесите оба, уроды, — скалясь, срывает маску чумного и выбрасывает ее в сторону Волкова, который перебирал возможные варианты, пытаясь найти подходящий и, кажется, он уже появлялся на горизонте. Один единственный. Только нужно чтобы Вадик отвлекся, а там… что будет то, будет. — Тебе же не Олег нужен. Вот он я, почему медлишь то? Стараясь вновь привлечь внимание к себе, Серёжа будто интуитивно чувствовал, что у Олега созрел какой-то план. Или это всего лишь так казалось, но он не собирался отступать от своего плана отвлечь его на себя. — Вы только посмотрите. Оба больные, — хрипло смеется, крепче держа в своей хватке Разумовского, пусть тот даже и не пытался чего-либо предпринять. — Мой наниматель хотел встретиться с тобой лично, перед тем как ты сдохнешь. — Еще скажи, что он лично и руки свои замарает, — насмешливо усмехаясь, он перехватывает чужую руку, до боли сжимая кисть, — А нет же… бабки тебе что ли зря платят? Отработать должен. Стоило только Серёже договорить, как тут же получает кулаком по лицу, а рот заполняет металлический привкус. Все же он выводит Вадима из себя, пусть тот и самодовольно ухмылялся. Таких всегда было легко вывести. — Вот не пойму, что ты добиваешься, Разумовский? Время тянешь? Не поверю, что у вас есть еще люди. Еще и спокойный такой, прям бесишь. — Зачем нам еще кто-то, м? Я и так в состоянии оставить здесь угольки, — сплевывая кровь в сторону, Серый бегло смотрит на руку с устройством, прежде чем поднять ее на уровне чужого лица. Еще пару зарядов имелось, чтобы дать отпор. — Твою же! Вадик отталкивает в сторону мужчину, стоило ему заметить, как сначала зажигается маленький фитилек, который грозил за несколько секунд превратиться в поток пламени. Инстинкт самосохранения делал свое, заставляя Дракона отступить к центру комнаты. — Шашлык вздумал устроить? Вы все богатые с «приветом». — Запросто. И вышлю твоему нанимателю «презент» — оценит старания. Делая шаг в сторону собеседника, Сергей старается не смотреть на Олега, лишь бы не показывать собственного беспокойства. А Вадик лишь хрипло смеется в ответ. — Не станет меня — найдут другого, кто придет по твою голову. — Ну-у… — он наигранно тянет, щуря уголки глаз. — Придется в таком случае отправлять и остальных. Только, скорее я вычислю того, кто за этим стоит, а после будет совсем другой разговор. Даю тебе последнюю попытку спастись или попытаться убить меня. Но в ответ, вновь, раздается хриплый смех. — Тебя бы пристрелить, чтобы не дергался больше. Но свернуть тебе шею — намного заманчивей вариант. — Так вперед. Губ Разумовского касается ухмылка, и Олег знал, что эта ухмылка не предвещала ничего хорошего. Если бы он не знал, что вторая личность исчезла, с уверенностью мог бы сказать, что это был именно он. Даже в глазах плясали безумные огоньки, которые грозились вырваться наружу и сжечь все дотла. Волкову тяжело даже лишний раз вдохнуть, но он собирался по частичкам, держась рядом со стенкой и мысленно чертыхаясь на все. От него толка совсем сейчас мало, точнее, вообще нет, а помощь Серому лишней точно не будет. Вадик не из тех, кто просто сдается, пусть в этом случае еще стоило задуматься, кто в итоге будет упрямей из них двоих. Со стороны все походит на безумную пляску. Вот Вадик перехватывает кулак, сразу бьет поддых, со всей мощи, что перед глазами Сергея на миг темнеет. Но даже при этом он не теряется и проводит ответный удар, прямиком по носу, а следующей оказывается подсечка, и соперник лежит на лопатках, отборно матерясь. Пламя вырывается дыханием дракона, и Вадик успевает только уйти перекатом в сторону. Очередной благополучный перекат тушит загоревшуюся одежду. Но Разумовский не думает отступать, и поток огня оказывается ровно направлен на мужчину. Тот же в свою очередь рывком поднимается и сразу заваливает оппонента. Они катаются по бетону, нанося удары кто по чему попадет: корпусу, ребрам, солнечному сплетению и лицу. В какой-то миг, крепкие руки сжимаются практически мертвой хваткой на шее Сергея. — Сука… — прохрипев, он пытается оттащить чужие руки от себя и как только кажется, что удалось это сделать хотя бы на какой-то миллиметр, все сразу катится к черту. Пальцы сжимаются сильнее, перекрывая доступ кислороду, а перед глазами плывет довольная физиономия, скалящаяся во все тридцать два. — Я же говорил, что даже без оружия разделаюсь с тобой. И ответом служит следующее действие — точный удар по кадыку, заставляя этим самым не только отпустить себя, но и завалиться рядом, хватаясь за шею, и сбито дышать. Вот и шанс, которым стоило воспользоваться, не теряя ни секунды на какие-то раздумья и на то, чтобы прийти в себя. Мужчина хватает арматуру, всего за мгновение оказывается на Вадике, сжимая ему на горло. То ли порывался шею сломать, то ли хотел, чтобы он вырубился — весьма сложное решение. И лучше бы Разумовский сломал. Не хватало дожать буквально немного, когда все опять набирает другой оборот. Снова они меняются положением, и вновь Разумовский на спине. Он перехватывает арматуру обеими руками, упираясь что есть мощи, лишь бы дать сопротивление. Сейчас либо он, либо его. Третьего не дано. Волков делает на пробу шаг, ждёт, когда мир перед глазами прекратит покачиваться, и после он ступает ещё, пока не подбирается достаточно, чтобы оказаться за спиной Вадика, который увлечен тем, чтобы прикончить Разумовского. А вот сам Сергей замечает движение и сразу же беглым взглядом натыкается на Олега, который кивает ему, давая знак для действия. Серёже приходится резко поддаться вперёд, чтобы в этот момент Волков перехватил арматуру с другой стороны, по обе стороны от рук Вадика. — Вот хитрые суки, — скалясь, он пытается сопротивляться, чтобы перекинуть Олега через себя. — Поварёшкин, ты уже сдохнуть должен. — Я живучий. Тебе стоило это запомнить, — руки пронзало адской болью, да и все тело в целом, но Волков не собирался сдаваться. Не смотря на собственное состояние и то, насколько сильно Вадик продолжал сопротивляться. С последних сил, как известно, можно проделать нереальные вещи. Хрипло чертыхаясь, Разумовский подозревает, что нормально говорить не сможет, как минимум, пару дней. Пока Олег тащит на себя арматуру, не давая возможности лишний раз дернуться Дракону, он же надавливает с обратной стороны и постепенно поднимается: ровно на столько, сколько поднимали Вадика. Вот еще миг, и они оказываются на ногах. Рывок со стороны соперника, но Волков тут же дергает его на себя и вместе с Сергеем вжимает арматуру в крепкую шею. — Вот и все. Пришли к финишу, здоровяк, — растянув губы в усмешке, он даже не обращает внимание на то, что вновь сочилась кровь с небольшой рассечки. Говорить было сложно, но Разумовский не мог отказать себе в удовольствии озвучить очевидное. Но и ответить Вадику не дают, как и предпринять что либо, он чувствует себя в максимально дерьмовой и глупой ситуации. Чтобы вот так просто оказаться побежденным? Золотейшество точно не будет в восторге. Последнее что Дракон видит, когда темнеет перед глазами — чертовски довольного Разумовского. — Наконец-то, — выдыхая с неким облегчением, Серёжа откидывает арматуру, перехватывая тяжелую тушу, только чтобы Олегу было проще. — У меня возникла отличная идея. Но сначала скажи, ты как? Еще продержишься? — В норме. Продержусь, раз еще в состоянии быть на своих двух, — хрипло отвечая, он только качает головой. — Что за идея одернула тебя от того, чтобы убить? Рассказывай. Прищурив недобро глаза, Разумовский пристально оглядывает мужчину и цыкает. Вот всегда он был в «норме», даже когда оказывался в невыносимом состоянии. Но сначала он закончит задуманное, а потом… потом заберет упрямого Волкова с этого чертового места. Они вместе опускают Вадика на пол, и Серёжа идет в сторону — где-то здесь он видел веревку. — Возьми его телефон, если он цел. Последний разговор точно должен быть с его нанимателем, — объясняет, пока бродит взглядом по не нужному хламу. — Хочу передать «привет». — Самоуверенность этого типа точно заденешь, — медленно опускаясь на корточки, Олег каким-то чудом удержался, чтобы не упасть. Он сразу же осматривает чужие карманы, находя нужное. Руки дрожали, но несмотря на это, все равно не бросает попыток разблокировать телефон — на третий раз получается. С поиском нужного контакта все намного проще. Последний набранный номер был несколько часов назад, а интервал между каждым вызовом каждые два часа. — Некий Золотейшество любит держать все под контролем, — задумчиво отзываясь, Волков прикрывает глаза, когда опять все плывет и все же поднимается. — Это наш клиент. Не успевая обернуться в сторону Разумовского, когда он уже легко выхватывает телефон одной рукой, бегло изучает и кивает. — Отлично. Ты отдыхай пока, еще понадобится его поднять на тот крюк, — и не смотрит в сторону Олега, чувствуя себя ужасно виноватым, а слова с извинениями застряли где-то в горле. — Серый. Но Разумовский упорно сосредоточен на веревке и чужих руках, связывая их достаточно крепко, чтобы тот точно не вырвался, когда придет в себя. Повисла тишина, которую никто больше не нарушает, пусть не сказанных слов и хватало с лихвой. Тяжело вздыхая, Волков не позволяет себе сесть, вместо этого идет подбирать маску, которую Вадик сбил во время схватки. Медленно, но уверенно, он оказывается рядом и подбирает вещь, задумчиво покручивая в руках. — Все, — окликая, Серёжа проверяет насколько крепко зафиксировал руки и только кивает. — Осталось за малым. Вновь взгляд изучающее скользит по округе, но никакого рычага не находит, значит придется немного повозиться. Но результат того стоит. Сначала они поднимают тяжелое тело, ставя Вадика в горизонтальное положение, не забывая придерживать — Сергей надел ему собственную маску и, черт знает как, но им удалось не завалиться и даже нацепить на крюк поверх окровавленных веревок, что ранее служили оковами для Олега. Тот больше и не пытался заговорить, зная, что Разумовский либо отзовется сам, либо вовсе заткнется. — Знаешь, Олег, я такой идиот — щелкая очередной снимок, он издает нервный смешок и замечает боковым зрением то, как Волков вопросительно бровь приподнимает. — В какой-то момент вообразил себе в помощники… да ты и сам знаешь кого. Но я не мог взять Леру с собой, ибо должен был… — …разделаться сам. Знаю, Серый, — устало улыбаясь уголком губ, он осознает, что сейчас не было сил ни на что, а все остальные их разговоры перейдут на другой раз. Фотография благополучно оказывается отправленной, а телефон вновь в кармане владельца. Только после этого Серёжа наконец-то смотрит на Олега и подходит ближе, чтобы подхватить под руки и предоставить опору. Теперь они могли уйти. — Прости, что опять ты влип в дерьмо. — Спасибо, что вытащил из этого дерьма, — прежде чем удобней устроить руку на чужом плече, Олег опускает ладонь на чужую макушку и ерошит рыжие волосы. Словно как тогда, когда они были детьми. И Серый лишь слабо усмехается на этот жест. — Пошли домой.