Величайшее в жизни счастье — это уверенность в том, что нас любят, любят за то, какие мы есть, или скорее, несмотря на то, какие мы есть.
Виктор Гюго
Что означает смерть.
Приближался праздник середины осени, и на дворе стояла золотая пора. Оранжевый закат окрасил горизонт. — Вечером привезли детей-беженцев, как вы и приказали, господин. Хорошо, что весной мы оборудовали еще один двор… — Ли Яо разливала свежезаваренный чай с грацией, присущей только высокорожденным и благовоспитанным девицам. Хотя уже несколько лет она была замужней дамой. Её идеально уложенные волосы, одежда и украшения, абсолютно безупречные манеры… За всем этим где-то пряталась настоящая А-Яо, с собственными мыслями и чувствами. Хоть какими-нибудь. Чжао Цзин не знал. Почти пять лет он был знаком с этой женщиной, четыре из которых они были супругами. И ничего. Выдержка у неё была великолепная. Сам Чжао Цзин даже восхищался ею. Ему всегда были интересны незаурядные личности, хотя Ли Яо с натяжкой можно было отнести к таким, но все-таки она была далеко не простушкой, как считали некоторые, банальной влюбленной в свою придуманную историю. — Сколько их? — спросил Чжао Цзин и взял протянутую ему пиалу. — Около десяти. Я слышала, как отец говорил, что в Няньцзане была кровавая резня. Даже женщин убивали. Чжао Цзин отвёл взгляд от жены. Они жили в мире сильных и слабых, тех, кто может убивать и тех, кто не в состоянии защититься. Тут нет справедливости. Просто кому-то повезло родиться в богатой семье, способной купить себе защиту, привилегии и еду. А кому-то нет, и тогда эти жизни ничего не будут стоить. Вся жизнь — это борьба, он-то знает это лучше остальных. Чжао Цзин легко поднялся на ноги, и без лишних слов направился во внутренний двор. — Мы сделали всё, что вы приказали, господин. Дети накормлены, умыты и одеты, — старый верный Ванг семенил рядом, старику было уже далеко за шестьдесят лет. Чжао Цзин знал его с детства, они жили по соседству. Все его трое сыновей сгинули где-то в Цзянху, а неурожаи родной деревни заставили самого старика покинуть свой родной дом. Чжао Цзин повстречал его случайно в тот год, когда женился на Ли Яо. — Они плохо говорят на нашем наречии. Некоторые даже ничего не понимают. — Разумеется. Но их можно научить, как и всему остальному. — Я лишь старый глупый слуга и ничего не понимаю… — ворчливо прошелестел Ванг Бо. Чжао Цзин улыбнулся. Он вырос среди таких простых людей, все их проблемы и желания были написаны у них на лице. Они были безобидны и беззащитны, и поэтому такие, как отец Ли Яо и подобные им всегда будут главными. Чжао Цзин взглянул на детей, находящихся во внутреннем дворе. Их разместили отдельно от учеников их школы. Простые дети, по виду такие же, как и с Центральных равнин, черноволосые и черноглазые. Просто у Наньцзяня был свой король и земля, которую они считали своей. И всем остальным придётся страдать и платить своими жизнями за амбиции других людей. Тех, кто сверху. — Позаботьтесь о них, старик Ванг. Вы ведь знаете, что такое голод и смерть, — прикоснувшись к плечу старика, произнес Чжао Цзин. Чжао Цзин весь вечер читал донесения из других школ. Гао Чун набрал в этом году больше учеников, чем в прошлом. Его школа процветала. — Господин Чжао, господин… — неожиданно вбежал слуга из внутреннего двора, где четыре месяца проживали привезенные дети южных варваров, — Один ребёнок пропал. Вечером после ужина их обычно пересчитывают. И вот… — расстерянно развел руками слуга. — Вы где-нибудь уже искали? — Все дворы обыскали, господин! Прошло уже три часа после ужина. Чжао Цзин знал, что его дисциплинированные слуги сделали всё, что необходимо. — Хорошо! Соберите человек двадцать учеников, поищем в округе. Будет неловко, если этот варварский отпрыск южных земель неожиданно появится где-то в соседнем городе. Чжао Цзин разделил людей на четыре группы и сам отправился на юг с одной из них. Света от фонарей было немного. Осенью лес был не таким дружелюбным и тёплым, как весной и летом. Чжао Цзин понимал, зачем самолично отправился на поиски этого глупого ребенка: все, что угодно лишь бы подальше от Ли Яо. Их брак не складывался с самого начала. Ли Яо была воспитана строго и в своих отношениях, разумеется, придерживалась модели собственных родителей. Родители Чжао Цзина были довольно заботливыми по отношению друг к другу и своему единственному сыну. Отец работал в книжной лавке с утра до позднего вечера, переписывал бесконечные фолианты, поэтому читать и писать Чжао Цзин научился довольно рано. О мире боевых искусств он узнал здесь же, в той самой лавке. Но с какой стороны ни посмотри теперь, они с Ли Яо были разными. Возможно ли хоть когда-нибудь будет преодолеть такую пропасть в их воспитании и мировоззрении Чжао Цзин не знал. Едва слышный шорох на дереве заставил Чжао Цзина прислушаться и замедлить шаг. Кто-то однозначно прятался среди густой листвы, кто-то, кто ещё не умел скрываться. — В моей школе ученики маскируются получше, — громко произнес Чжао Цзин. Казалось, дерево задрожало ещё сильнее. — Шифу, давайте мы его спустим, — предложил Фэн Нянь, один из его старших учеников. — Не надо, пусть решит сам. Ты хочешь просидеть там всю ночь? И что ты собираешься делать дальше? У тебя есть какой-нибудь план? — также громко продолжил Чжао Цзин. На той стороне неожиданно стало тихо. — Почему ты сбежал? Разве тебя плохо кормили? Или кто-нибудь тебя обидел? Ветки слегка раскрылись, среди густой листвы показалась юное бледное лицо. Чжао Цзин подошёл ближе и, вытянув руки, улыбнулся. Он знал, что его улыбка была приятной, вкупе с глубоким приятным голосом Чжао Цзин производил на людей довольно приятное впечатление. Впечатление, это главное, кому какое дело до того, что внутри, маскарад — основополагающий закон существования. — Иди сюда, не бойся, прыгай ко мне, я тебя поймаю. Огромные чёрные, как ночь, глаза блестели в темноте. У Чжао Цзина не было собственных детей, Ли Яо так и не забеременела в течение нескольких лет их брака. В принципе для самого Чжао Цзина это было неважно, все ученики их школы были его детьми, по крайней мере он считал их таковыми. Для Ли Яо и её отца всё было далеко не так просто. Чжао Цзин тепло ободряюще улыбнулся этому юному варвару. Бедные запуганные дети. Они слабы и беззащитны перед обстоятельствами. Сам Чжао Цзин уже совершил много всего, чтобы никогда снова не стать слабым, он уже выбрал свой собственный путь в полной темноте. — Ну же, сделай, как я прошу. Я не подведу тебя. Мальчик зачарованно хлопнул длинными ресницами и потянулся к нему. Через секунду Чжао Цзин прижал к себе холодное тело. Чжао Цзин налил горячий кипяток и протянул отточенным жестом пиалу большеглазому беглецу. Тот снова захлопал своими глазищами, но все-таки протянул руку, чтобы аккуратно взять нефритовую пиалу. Получилось так себе. Манерами тут и не пахло. Забавный звереныш. — Меня зовут Чжао Цзин, я твой шифу. Ты ведь знаешь, что это такое? Ты здесь уже несколько месяцев, и думаю начал понимать наш язык, не так ли? Мальчишка послушно кивнул. — Как твоё имя? Мальчик застыл. Чжао Цзин вздохнул. — Я всё еще жду подробного рассказа о том, куда же ты решил направиться ночью? — Я хотел вернуться домой… — наивно пискнул ребёнок. — А ты знаешь, где находится твой дом? — Там, — маленькая рука взметнулась и указала южное направление довольно точно. — Да, ты прав. Но разве дом — это не то место, где живут твои родные и близкие? А, насколько мне известно, город, из которого вас забрали, почти полностью был разрушен. Всех мужчин и женщин убили. Ты знаешь, что означает смерть? Чжао Цзин смотрел, как стекленеет взгляд ребёнка, а потом эти широко распахнутые глаза наполнились чистыми слезами. Маленький варвар снова медленно кивнул. — Сколько тебе лет? — Десять… — Когда мне было восемь, отец отправил меня на обучение в школу боевых искусств. Через три дня после моего отъезда на город напали варвары с юга, они сожгли дома и убили жителей. Старик Ванг очень хорошо помнит это нападение. Мои родители погибли тогда. Чжао Цзин внимательно следил за изменением выражения лица этого ребёнка. В нем было что-то очаровательно-притягательное: нежные черты лица, бледная кожа и глубокие миндалевидные глаза. Если доживёт до юности, станет невероятно красивым. — Твоя жизнь в моих руках. Потому что сейчас я сильнее. Стань сильнее, маленький варвар, чтобы самому контролировать жизнь других. И тогда ты сможешь делать, всё, что захочешь.Что означает жизнь.
Каллиграфия успокаивала Чжао Цзина. С детства запах свежих чернил, новых кистей и пергамента ассоциировался у него с домом. Со всем, что осталось в счастливом детстве, которое резко закончилось в школе боевых искусств. Отец Чжао Цзина думал, что, отправив сына учиться у мастеров, обезопасит его будущее. Он не знал, что покой и безопасность недостижимы в Цзянху, а, может, и недостижимы вовсе. Маленький варвар старательно, закусив кончик языка, выводил иероглиф 'Жизнь'. — Господин! Этот непослушный хайцзы здесь? Господин, вы только послушайте, что он снова учинил! Мальчишка лишь мельком взглянул на старика Ванга и старательно продолжил свое занятие, как будто разговор был вовсе не про него. Чжао Цзин улыбнулся. — Он опять ловил лягушек в дальнем пруду! И разделывал их! Ах ты, маленький негодник, разве я не сказал тебе, что они могут быть ядовитыми?! — причитал старик. — Верь своим очам, а не чужим речам. Наш маленький варвар верит на слово только себе, поэтому пока не проверит твои слова, не успокоится, — насмешливо произнёс Чжао Цзин. — Глупый-глупый ребёнок! — Все люди познают мир опытным путём. Вот что мне с тобой делать? — Чжао Цзин прищурился и попытался поймать взгляд мальчика. Почти два года он жил в поместье и все два года варварский ребенок ни с кем не общался и не откликался ни на одно имя. Только с Чжао Цзином он шёл на контакт. По крайней мере, когда Чжао Цзин говорил, мальчик примерно слушал, кивал, где-то пару раз в месяц отвечал правильно построенными предложениями. Несколько раз в неделю они занимались вместе каллиграфией, иногда Чжао Цзин брал его на прогулки. Вместе с другими детьми он обучался навыкам борьбы. Почему-то Чжао Цзину нравилось возиться с ним. Возможно, подкупало его многозначительное молчание и то, каким внимательным взглядом этот мальчишка порой смотрел на него. Отец Чжао Цзина всегда говорил, что судьба существует и невозможно изменить то, что определено. Сын слуги всегда останется сыном слуги, и лучше принять свою долю. Чжао Цзин ненавидел эту смиренную покорность, он не понимал, как определить, что именно является судьбой? Действие или бездействие? Возможно, сопротивление сложившимся обстоятельствам и есть та самая судьба? Интересно, если нарядить варвара в шёлковые одежды, дать ему образование, научить его всем ритуалам, изменится ли его судьба со скитальца, лишенного дома, которого ждёт только голодная смерть на отпрыска прославленной школы с блестящим будущим. Или он так и останется варваром, только одетым в шёлковые халаты? Чжао Цзин очень хотел бы знать ответ. Ночами мальчишку мучили кошмары. Старик Ванг рассказал об этом Чжао Цзину, и он забрал ребенка к себе из общего дома. Ли Яо была недовольна, все-таки мальчик был уже не таким маленьким, хотя и выглядел худее и гораздо меньше своего настоящего возраста. — Сны — лишь отражение наших мыслей и чувств. В твоему случае — страха. Тебе снится, как горит твой дом и убивают родителей? — спросил Чжао Цзин, наблюдая за эмоциями на лице ребенка, который сидел перед ним, склонив голову. — Ты всё ещё беззащитен перед обстоятельствами. Поэтому эти сны преследуют тебя. Посмотри на меня, — мальчишка поднял голову и внимательно посмотрел в глаза Чжао Цзину, — Возможно, сейчас ты не сможешь защитить себя сам, если вдруг случится что-нибудь подобное. Но, ты же помнишь, что я сильный? И я смогу защитить тебя и всех, кто находится в поместье. Ты должен поверить мне, пока ты со мной, с тобой ничего не случится. Сны уйдут, как только ты действительно поверишь в это. Ребенок, широко раскрыв глаза, прошептал: — Да, ифу… Чжао Цзин удивленно взглянул на него. До этого дня он никак к нему не обращался. Конечно, он вообще мало говорил, кивал на просьбы, иногда односложно отвечал, но никаких уважительных приставок. И тут вот. Лишь несколько детей, которые росли в поместье Санбай с младенчества, имели право так его называть. Наверное, это можно было считать прогрессом. — Раз уж ты выбрал мне обращение, тогда я тоже должен, как ты считаешь? — Чжао Цзин слегка потрепал макушку своего новоиспеченного приёмного сына. Аккуратно заплетенные косы растрепались за целый день активной жизни этого сорванца. Но сам он лишь подставился под ласку и больше никак не отреагировал. — Этого всего следовало ожидать, господин! — причитал рядом старик. Как будто это могло хоть чем-то помочь. — Принесите холодной воды! — Чжао Цзин внимательно осмотрел место укуса. Небольшая рана на руке опухла, но пока не сильно. Чжао Цзин смочил кусок ткани и аккуратно приложил его к ране. Маленький варвар крепко сжимал зубы и, разумеется, молчал. — Ну теперь хотя бы ты убедился, что опасные твари не зря носят свои имена. Я, правда, не знаю стоит ли это знание твоей жизни! Ты такой глупый варвар! — Чжао Цзин был очень терпелив, но сейчас он по-настоящему разозлился. Люди хотят жить, в основном, конечно, это инстинкт, но, наблюдая за этим ребенком пару лет, Чжао Цзин никак не мог понять, почему его любопытство двигалось именно туда, где была сплошная опасность. — Ифу, не беспокойся… Мне не больно… — Очень жаль! Ифу хочет, чтобы тебе было ужасно больно! — выпалил Чжао Цзин и осекся. Кажется, прозвучавшие слова были весьма непедагогичными. И ни капли не логичными. Даже если этот ребенок однажды сломает себе шею, скача по деревьям, или его ужалит ядовитая гадюка, Чжао Цзину не будет никакого дела до этого. Да, возможно, он немного расстроится, но ведь у него целый лагерь подобных детей. Маленький варвар резко всхлипнул. Чжао Цзин несколько раз вдохнул и выдохнул. Он давно ни за кого так не переживал, какой-то нерациональный холод сковал все внутренности. Чжао Цзин разозлился на себя ещё больше. — Скорпион, который меня ужалил не смертельно опасен, если я не ошибаюсь, — смотря куда-то вверх прошептал неразумный варвар. — Скорпион — это ты, ты меня точно чем-то отравил, — подумал Чжао Цзин, но, увидев удивлённый взгляд ребенка, понял, что произнес эти слова вслух. — Ифу, ифу, я… — Если ты ещё когда-нибудь заставишь меня переживать за тебя или сделаешь что-то, что подвергнет твою жизнь опасности, лучше не появляйся у меня на глазах, мой дорогой Се-эр. И я говорю абсолютно серьезно. Все, кого я когда-либо любил, мертвы. Мне чрезвычайно вредно любить, мой маленький варвар. А ты ведь хочешь жить, да? В глазах мальчишки застыли слезы, он чувствовал, что сделал что-то не так, но разумеется, ничего не понял из слов Чжао Цзина, что было к лучшему, потому что иначе его пришлось бы убить прямо сейчас. Чжао Цзин попытался успокоить свое внезапно ожившее сердце. И прикусил язык.Что означает привязанность.
Чжао Цзин слушал отчет своего старшего приёмного сына вполуха. Обычная встреча закончилась резней. В Цзянху такое не редкость, но Чжао Цзин все-таки надеялся, что тёмные времена уже прошли, но, видимо, нет предела человеческой глупости. — Се Цзе Любо убил двоих нападавших, они были значительно крупнее его и явно опытнее, но он справился. Благодаря этому с нашей стороны лишь несколько раненых учеников, а с их — три трупа. В этом не было ничего хорошего. Стабильность и мир, к которому все так отчаянно стремятся, был лишь недостижимой иллюзий, особенно в глазах тех, кто пытается взять власть в свои руки. Замкнутый круг, из которого никому не вырваться. Грубая сила всегда возьмёт верх. — Ифу! — на пороге стоял взволнованный Се-эр, бледный, но чистый, в светлом ханьфу. Он стал вытягиваться в рост, но был стройным, словно молодая слива. — Ты можешь идти, Чжао Де, — улыбнулся Чжао Цзин своему старшему приемному сыну. — Ифу, Се-эр больше не твой сын? — чаще всего, когда юный варвар стал наконец-то открывать свой рот, то лишь затем, чтобы сбить с толку Чжао Цзина. Полгода назад он попросил своего приёмного отца о возможности руководить своим собственным отрядом людей, которых он выберет сам по своему усмотрению. Чжао Цзин не стал ему отказывать, ему было интересно посмотреть, что из всего этого выйдет. — Мой маленький варвар, тебе не следует использовать на мне такие приёмы. Если ты хочешь о чем-то меня спросить, спрашивай прямо, — строго ответил Чжао Цзин. — Се-эр приносит извинения ифу! Но ифу распорядился выделить мне собственные отдельные покои! — капризные нотки прорвались в голосе юного варвара, но Чжао Цзин не зря обладал огромным запасом терпения, он лишь снисходительно улыбнулся и ответил: — Се-эру пятнадцать, уже как пару лет неуместно, что ты живёшь со мной. Если это вообще когда-то было уместно. Я подумал, у тебя должно быть свое пространство. Не беспокойся, ты можешь приходить, когда захочешь. Разве расстояние может что-то изменить между нами? Чем больше Чжао Цзин говорил, тем больше Се-эр становился похожим на нахохлившегося воробья. — Я слышал о том, что случилось сегодня, — перевел тему Чжао Цзин, иногда Се-эр забывался, но пока он ещё юн и Чжао Цзин все-таки еще надеялся воспитать его, хотя почему-то в основном лишь баловал его. Сегодня маленький варвар впервые убивал, а его волновало лишь то, что у него теперь будут собственные покои. — Се-эр должен понять, что иногда убийство — не единственный путь. Есть вещи гораздо страшнее смерти, умереть легко, а вот жить… — Ифу, разве те, кто нападают, не отдают себе отчёта в том, что ждёт их в случае проигрыша? — Возможно, и отдают, но они лишь оружие в чьих-то руках. — А оружие не спрашивает и не рассуждает, оно лишь способно разить противника! — Это так, Се-эр, это так. Но все-таки они люди, с людьми всё гораздо сложнее, — усмехнулся Чжао Цзин, прикоснувшись к руке своего маленького варвара. — Се-эр оружие ифу, и это оружие станет самым лучшим! Ифу будет гордиться мной! — порывисто воскликнул маленький паршивец и потянулся к Чжао Цзину. — Но разве это не я тогда должен стать ещё лучше, чтобы соответствовать такому великолепному оружию? Разве мастерство мечника не определяется способностью владеть оружием? Се-эр застыл, Чжао Цзину нравилось подтрунивать над ним, маленький варвар иногда становился таким чувствительным и открытым с Чжао Цзином, но завести его в тупик не составляло труда. Рос он очень быстро и учился тоже. Чжао Цзин притянул к себе этого глупого ребенка. — Ифу… — Иногда я не знаю, хочу ли я, чтобы ты так быстро взрослел… Разумеется, Ли Яо готова была терпеть многое, но она была далеко не глупа. — Твой драгоценный Скорпион не совсем понимает некоторые вещи, А-Цзин, ты должен что-то с этим сделать! Чжао Цзин знал об экспериментах Се-эра лучше всех, и намеренно смотрел на всё сквозь пальцы, но он не думал, что А-Яо тоже так быстро обо всём догадается. Как честный человек и боец Цзянху, он должен был всё пресечь на корню, но любопытство и неподдельный интерес, что же может выйти из этих совсем неэтичных опытов над людьми, не позволяли Чжао Цзину на полном серьезе пытаться остановить этого маленького любопытного варвара. В этом они с Се-эром были удивительно похожи. Да и порядочным человеком Чжао Цзин никогда не был. — Хорошо, А-Яо, я поговорю с ним, — следовало что-то сделать с недовольством супруги. Чжао Цзин задумчиво покрутил в руке наполненную пиалу. Или с самой супругой. Он давно догадывался, что Ли Яо очень пристально следит за ним и за всеми его действиями, хотя и совсем не понимает к какой конечной цели продвигается её возлюбленный супруг. Очень жаль, что она не так глупа, чтобы прожить долгую жизнь. — Надеюсь, ты говоришь так не просто для того, чтобы успокоить меня? — строго спросила А-Яо, потом вздохнула и продолжила, — Се Цзе Любо… Он слушается лишь тебя, из него может вырасти действительно сильный боец, который станет твоей опорой. Я знаю в нем есть то, что посеял не ты, но пожинать всё придётся тебе! Не будь настолько неосмотрительным, надеясь на его безграничную преданность. Все мы в конечном счёте лишь люди. Чжао Цзин всё понимал. Особенно то, что он сам никогда не был хорошим человеком. И в его сердце давно никому не было места. Чёрный цвет шёлка подходил Се-эру лучше всего. Хотя люди и любят отрицать очевидное и жить иллюзиями, сам Чжао Цзин давно не питал никаких иллюзий, но если другим нравится предаваться бесплотным мечтам, кто их может остановить? Или переубедить? Только они сами, если захотят увидеть порой неожиданно горькую правду. Чжао Цзин всегда воплощает свои мечты в реальность. Отряд убийц Скорпиона быстро разросся и пришлось придумывать, как их скрыть. Отдельная резиденция и свой собственный отдельный мир. В мире Цзянху сила решает многое, если не всё, но скромная школа Тайху не может позволить себе быть такой сильной. Уж точно не сейчас. Чжао Цзин редко приходил в покои своих приёмных детей. В основном, когда они были ему нужны, его послушные сыновья всегда были рядом. Но сегодня Сэ-эр так и не появился. Волосы Скорпиона доставали уже до пояса, причёска, в которую была уложена часть блестящих длинных волос, стала еще сложнее. Се-эр любил красивые вещи, Чжао Цзин дарил ему их со снисходительностью человека, понимающего бессмысленность и переоценненость вещей. Сам Сэ-эр стал самым бесценным созданием в коллекции Чжао Цзина. Его черный алмаз. То, как его маленький варвар изо всех сил стремился стать лучшим во всем, невольно восхищало Чжао Цзина. — Се-эр, послушай меня, твои бойцы скоро попадут, если уже не попали, в поле зрения всех школ Цзянху. Тебе надо быть осторожнее… — начал Чжао Цзин с порога. Но остановился, когда Се-эр испуганно повернулся к нему. Его взгляд был расфокусирован, а щеки покрывал лихорадочный румянец. — Ифу… — прошептал юноша и неуверенно шагнул навстречу. — Что случилось? Ты заболел? Почему ты не в постели? — нахмурился Чжао Цзин. — Ифу… Я… — начал было Се-эр, но почему-то замолчал, стиснул руки и опустил взгляд. Чжао Цзин внимательно посмотрел на этого глупого ребёнка. — Се-эр, не молчи! — придав голосу как можно больше твёрдости, произнес Чжао Цзин и сам подошёл к Се-эру. Се-эр неожиданно рухнул к ногам своего названного отца. — Пожалуйста, ифу, прости меня! Твой сын ослушался тебя… — Се-эр, что ты сделал? — Я… Я должен был… Я хотел сам узнать… Ифу! — язык маленького варвара заплетался. — Ты что-то принял? Какой-то из своих… этих… — догадался Чжао Цзин, — Я же запретил тебе! У тебя, что мало тех, над кем можно провести подобные эксперименты?! Ты самый глупый варвар из всех, кого я встречал! Чжао Цзин испытал нешуточный страх, ведь он понятия не имел с какими ядами и веществами порой возился Се-эр. Со стороны Чжао Цзина это было весьма неразумно. Он ведь всё всегда контролировал, но, Ли Яо права, он слишком доверился этому ребёнку. Се-эр действительно лишь ребёнок, его надо ещё многому учить и объяснять. Чжао Цзин был слишком беспечен. Чжао Цзин приподнял хрупкого подростка, взял на руки и отнёс на кровать. — Се-эр, ты должен сказать мне, как тебе помочь? Что это за средство? — терпеливо начал Чжао Цзин. — Ифу, действие порошка ослабнет само. Скоро мне станет лучше… — тихо прошелестел Се-эр, не глядя в глаза своему ифу. — Что ты хотел проверить? Почему решился на подобное? — Хотел точно знать сколько по времени действует одурманивающий порошок, который я усовершенствовал и что именно происходит в этот момент в голове жертвы… Чжао Цзин молча смотрел на этого совершенно невыносимо безрассудного варвара. — Как часто ты проделываешь подобные вещи с собой? — ровным тоном спросил Чжао Цзин. — Ифу… — Се-эр закрыл глаза, — Я… Это был третий раз, когда я… — Понятно. Немного погодя Чжао Цзин поднялся и молча покинул покои своего не такого уж послушного сына. Совершенно бледный Се-эр стоял перед Чжао Цзином, не поднимая взгляд. — Я не просил тебя приходить, кажется, я передал чёткие указания по поводу твоего отъезда, — Чжао Цзин постарался произнести эти слова, как можно более ровным и довольно холодным тоном. Обычно он ни с кем так не разговаривал, особенно со своими детьми. Но Се-эр не просто постоянно подвергал опасности себя, он был по-настоящему непокорен. — Тебе действительно лучше присоединиться к своим скорпионам. Ты считаешь себя достаточно взрослым для принятия своих собственных решений. Когда мне что-нибудь понадобится, я свяжусь с тобой. Мое мнение по поводу твоих опытов ты знаешь, больше мне нечего добавить. Чжао Цзин видел, как прекрасные глаза Се-эра наполнились влагой, но он только крепче сжал губы и кивнул. Упрямый ребёнок. Либо Се Цзе Любо станет его полностью безо всяких условий, либо Чжао Цзин создал своими руками монстра, которого никто не сможет контролировать. Чжао Цзин терпелив и он подождёт, когда Се-эр выберет его сам. Как сердце Чжао Цзина выбрало его.Что означает любовь.
В таких цветочных домах всегда было шумно и полнолюдно. Чжао Цзина пол вечера развлекали песнями и танцами местные красавицы, пока наконец не появился его приёмный сын. Се-эр был в чёрном необычном ханьфу, с какими-то невероятными переплетениями, волосы аккуратно заплетены в сложные косы, а глаза явно подведены не хуже, чем у местных девиц. Этот варвар, как и предполагал Чжао Цзин, заметно похорошел. Чжао Цзин неспеша проследовал во внутренний дворик подышать воздухом. Спустя пару минут Се-эр бесшумно возник возле него. Он еще подрос за эти полтора года, что они не виделись, но всё равно оставался ниже и хрупче самого Чжао Цзина. — Здравствуй, Се-эр, удачно, что ты был рядом, я заглянул сюда по дороге в поместье. — Се Цзе Любо приветствует Чжао Цзина, — церемонно вытянув руки вперёд и склонив голову, произнёс непокорный варвар. Чжао Цзин усмехнулся про себя. Значит, так. — Я хотел сказать, что отправил Хуайрена в школу Юэян. Пусть твои шпионы не обращают на него внимания, он выполняет моё задание. Се-эр внимательно слушал, всё также склонив голову и не поднимая взгляда. — Хорошо. Я понял. Неужели Чжао Цзин все-таки ошибся? Хотя человеческие чувства и были довольно просты, но, порой они были запутаны в головах и сердцах их обладателей. Прекрасный повзрослевший Се-эр молча стоял перед Чжао Цзином. Предыдущие пару лет он чётко и беспрекословно исполнял поручения Чжао Цзина, писал ему отчёты о делах в собственном отряде скорпионов и своих экспериментах. Чжао Цзин знал всё, чего достиг его маленький варвар. Но преданность, основанная на чувстве долга и преданность, основанная на чувстве любви, все-таки разные вещи. Чжао Цзин медленно направился мимо Се-эра к выходу. Юноша вздохнул так, будто ему не хватало воздуха и закусил нижнюю губу. — Вы можете назначить Се-эру наказание? — неожиданно воскликнул маленький варвар. Чжао Цзин обернулся и удивлённо спросил: — Наказание? Какое наказание? Разве ты не безупречно выполнил всё, о чем я тебя просил? — Наказание за то, в чём вы считаете меня виновным, и поэтому уже несколько лет не позволяете мне быть рядом с вами. Се-эр наконец-то смотрел прямо в глаза своему приёмному отцу. Слезы застыли в его ярких печальных глазах. Он явно боролся с собой, но битву с чувствами еще никто не выигрывал. Чжао Цзин тепло улыбнулся. — Разве Се-эр сам себя не наказывал всё это время? — Ифу… — прошептал неразумный ребёнок. — Я никогда не запрещал Се-эру приходить домой. Я был удивлён, почему ты не навещал меня. Но я знаю, что дети вырастают и им становится не нужна опека родителей… Чжао Цзин не заметил, как Се-эр оказался возле него. — Пожалуйста, ифу… — всхлипнул глупый варвар возле него. И Чжао Цзин захлопнул свой глупый рот. Он притянул Се-эра к себе с невероятным облегчением. Как будто это сам Чжао Цзин после стольких лет вернулся наконец домой. — Прости меня, ифу… — шептал Се-эр куда-то ему в подбородок. «Глупый маленький варвар, мне нечего тебе прощать…». Маленький варвар жмурился от ласки, как новорождённый котёнок. Чжао Цзин лениво гладил одной рукой шёлковые блестящие волосы Се-эра, другой читал донесение Хуайрена, который очень удачно обосновался в поместье Юэян старшего брата. Всё шло как нельзя лучше. Се-эр окончательно закрыл глаза. Последние две недели он хвостом ходил за Чжао Цзином, который не стал отсылать своего варвара назад, тем более заданий, требующих личного внимания Се-эра, сейчас не было. С распущенными волосами и в светлом тонком ханьфу Се-эр выглядел почти неприлично. Чжао Цзин с трудом оторвал взгляд от своего названного сына. Если бы Чжао Цзину вдруг понадобилось соблазнить какого-нибудь из своих недругов с необычными вкусами, Се-эр бы подошёл идеально. Он в целом подходил идеально под многочисленные планы Чжао Цзина: необремененный условностями, преданный Чжао Цзину до кончиков своих музыкальных пальчиков, самый талантливый из всех приёмных сыновей и еще откровенно красивый. Чжао Цзин вздохнул и отвёл взгляд. Он был не настолько безнравственен. Се-эр будто услышал мысли своего ифу. — Ифу… Кажется я заснул… — маленький варвар потянулся и снова попытался поймать руку Чжао Цзина. Он стал ещё и таким смелым. Чжао Цзин повернулся к Се-эру и строго произнес: — Тебе пора к себе, а то опять заснешь здесь. Ты уже слишком взрослый, чтобы… Се-эр опустил взгляд и надул свою нижнюю губу. Словно ему всё еще двенадцать лет. Чжао Цзин приподнял за подбородок это очаровательное личико. Жаль, что Се-эр не девушка… Маленький варвар обжег Чжао Цзином своим глубоким взглядом. Похоже, ему придётся привыкнуть к такой манере своего сына добиваться своего. — Се-эр сделает всё, что скажет ему ифу… Всё, что угодно ифу… — прошептал юноша таким тоном, от которого встрепенулось холодное сердце Чжао Цзина. Всё-таки этот мальчишка вырос бесстыдником. Хотя Чжао Цзин был уверен, что будет единственным, кто услышал подобное из уст своего несравненного… возлюбленного сына. — Чего хочет сам Се-эр? — с улыбкой произнес Чжао Цзин, — Скажи мне, Се-эр, я хочу знать… — Се-эр хочет быть с ифу всегда, служить ифу, приносить ифу пользу, — начал было Се-эр. Но Чжао Цзин хотел услышать не это. Он наклонился близко и заглянул глупому варвару в его соблазнительно подведенные глаза: — Ифу хочет знать, что Се-эр хочет прямо сейчас? Се-эр застыл как вкопанный, не пытаясь отвести взгляд. Он даже затаил дыхание. — Се-эр не смеет… — ещё тише прошелестел глупый ребёнок. — Се-эр очень даже многое смеет, ты мой самый непослушный сын, ты знаешь об этом? — Чжао Цзин рассмеялся и легко поднялся на ноги, — Но, хорошо, Се-эр. Как только ты наберешься смелости озвучить свои желания, можешь прийти ко мне и мы продолжим этот разговор. Чжао Цзин надеялся, что этого никогда не случится. И почему-то боялся этого. Чжао Цзин всегда рассчитывал, чтобы его приёмные сыновья получили бы лучшую жизнь, чем он сам. Хотя все они и исполняли каждый свою роль в намечающемся спектакле, но Чжао Цзин очень надеялся, что, когда всё, что он задумал, исполнится, каждый из его сыновей заживёт полноценной счастливой жизнью, которую он им обеспечит. Именно поэтому одного из своих старших сыновей он женил на дочери местного, очень зажиточного и влиятельного торговца, который всегда мечтал породниться с бойцами Цзянху, другого — на дочери главы активно развивающейся школы боевых искусств. Пусть их благодетельные браки сейчас и были лишь ширмой, связи, созданные подобными союзами, обеспечили бы тыл в будущем всем сыновьям Чжао Цзина. Разумеется, Се-эр был ещё юн, но теперь Чжао Цзин задумался и о его будущем. Всё-таки скорпионы уже стали не простой организацией убийц и их глава — не заурядный ученик школы Тайху. Тайная жизнь его маленького варвара была крайне опасной, поэтому Чжао Цзин никак не мог придумать подходящую партию своему Се-эру. — О чём ты задумался, ифу? — Се-эр с восхищением следил за тем, как Чжао Цзин бездумно водил кистью по пергаменту. — Думаю о твоём будущем, дорогой мой Се-эр, — откровенно поделился своими мыслями Чжао Цзин. Се-эр удивленно приоткрыл рот. — Тебе скоро восемнадцать, твоего ифу беспокоит, что нынешнее положение короля Скорпионов может усложнить поиск подходящей партии для создания брачного союза… — Чжао Цзин потерял мысль, увидев выражение лица своего варвара. Ужас, застывший в глазах Се-эра, заставил Чжао Цзина мысленно вернуться к своим словам, пытаясь понять, что же он сказал не так? — Ифу… — Что такое, Се-эр? — Се-эр всегда думал, что его будущее связано с ифу. Се-эр больше ничего не желает, пусть ифу не беспокоится об этом! — Се-эр схватил руку Чжао Цзина и прижал к своей щеке, жарко, как в бреду, повторяя: — Жизнь Се-эра принадлежит ифу, он может приказать Се-эру всё, что угодно, всё будет исполнено. Только пусть ифу всегда будет с Се-эром, пожалуйста, ифу! Отчаянный тон Се-эра заставил оторопело застыть Чжао Цзина. В его жизни было несколько женщин, красивых, умных и богатых. Но ни одна из них так и не заставила сердце Чжао Цзина желать выполнить чьё-то желание, кроме своего. Чжао Цзин раздал много обещаний, которые, он знал, что никогда не исполнит, но никогда он еще так отчётливо не хотел бы, чтобы его слова не были бы пусты: — Се-эр, мой дорогой маленький варвар, посмотри на меня… — Се-эр поднял глаза, в которых застыли непролитые слезы, — Я сделаю всё, что от меня зависит, чтобы мы всегда были вместе… Просто верь мне, мой Се-эр, всегда будь на моей стороне… И мы получим всё, чего желаем… Се-эр зачарованно смотрел на Чжао Цзина распахнутыми блестящими глазами. Мир, о котором они мечтали, может стать их. Се-эр потянулся к Чжао Цзину, чтобы снова упасть в его надёжные объятья.