— Я очень рад, но
На любого журавля найдётся мальчуган с рогаткой,
Так что лучше птичку всё-таки в руках
И вам бы тоже, мисс, не стоило витать бы в облаках.
А мне бы перед тем
Хотелось знать, кто вам наврал о том, что небо не предел.
Допустим, может быть и так.
Но там вы рухните балластом,
Ах, ну кто же вам сказал, мадам, что небо безопасно?
И вы…
В небе как синичка, отлично!
Тоже мне!
Да что романтичного в птичках?
Можете мне не объяснять
И ваша мне была скучна ласточка.
Мне, как ни крути, вас не понять, увы. —
POV Автор.
— Правда или действие!
Машу на секундочку бросило в холодный пот, отчего она вжалась в спинку дивана, на котором сидела, но тут же появилось недоумение и лёгкий шок. «Правда или действие»? Серьёзно? Помнится, в такого рода занятии она участвовала пару раз: тогда, когда все её одноклассники и друзья, — трудно их назвать так, скорее, в тот момент ей хотелось верить, что это не безразличные ей люди. — напившись каким-то дешёвым и мерзким пивом, купленным в ларьке, устроили это развлечение. Она не пила на тот момент, поэтому занятие ей показалось, как минимум, скучным и мерзким. Все вопросы сводились к «А вы с ним/ней целовались?», а действия — «Катя, поцелуйся с Аней/Вася, хотя бы просто чмокни Санька/ой, Серёж, идите уединитесь с Викой, там сами придумаете, чем заняться». С одной стороны, такой интерес к интимной близости был вполне понятен, всем на тот момент было не больше четырнадцати, а в таком возрасте и гормоны шалят и слово «многочлен» доводит до истерики, но Маша, кажется, либо не могла дорасти до того, либо просто слишком быстро перепрыгнула этот период, поэтому подобное было ей неинтересно. Но одно дело, когда такой игрой себя занимают подростки со скачущими гормонами, а совсем другое — компания людей, где всем за двадцать, а то и за двадцать пять. По крайней мере, многие девушки отличались тем, что им наверняка продавали сигареты без паспорта, а у преобладающего количества парней уже были бороды. Неужели им тоже интересно, кто кого сегодня затащит или уже затащил в постель, и посмотреть на слившихся в поцелуе девушек? Нет, это, определённо, достаточно красивое зрелище, даже «залипательное», но, чёрт… Марье было трудно сопоставить все факты, а ещё труднее — представить, что вот, она, в компании почти совсем незнакомых ей людей будет отвечать на вопрос, например, дала ли она вон тому парню с большущей бородой и в кепке, что сидел рядом с Дашей? Было заметно, что тому человеку давалось с большим трудом спокойно сидеть на одном месте. Ему хотелось, наверняка, какого-нибудь движения и веселья, но другой парень с зелёными волосами, кажется, хорошо сдерживал его какими-то словами. Да и Даша, видимо, была не настолько не в себе, как казалось до этого. Хотя, кто её знает.
Чёрт, вот ведь затянуло тебя, Маша, в компанию алкашей-торчков. Тебе надо бежать отсюда. А ты и не против, похоже. Ну-ну, посмеёмся с тобой, когда мама узнает о том, где пропадает её «пай-девочка».
— Отстой, Эл! Ты нас собрал тут только ради этой детской игрушки? — всё же подал голос ранее упомянутый мужчина с бородой, желавший подняться с места, но тут же оказавшийся прижатый обратно к полу рукой Даши, что очень хмуро смотрела на бутылку в своих руках.
— Ой, Дань, не выёбывайся! Может, хоть сегодня в этом городе проснёшься, этому радуйся! — с хохотом сказал мужчина с красными волосами, явно имевший некоторый лишний вес, а также бороду. На теле у него была футболка с рисунком, кажется, компьютерной игры. Романова плохо разбиралась в гик-тематике, но была готова поспорить на всё, что это что-то из «Skyrime». Кстати, того парня с шилом в одном месте звали Даня, теперь она это знала. Снова Даня. Да что ж их так много?
— Тш! — грубо сказал человек с голубыми волосами, о плечо которого опирался «геймер», и тут же стукнул второго по лбу, скорее, по-дружески. — Андрей, не провоцируй. Сам знаешь, Даня — как три меня. — в компании прошёлся тихий смешок, даже Поперечный фыркнул, а Кашин смотрел куда-то перед собой, будто анализируя что-то и пытаясь остановиться в потоке своих мыслей.
— Вы закончили? — недовольный тем, что его прервали, спросил Эльдар и, не дожидаясь ответа, продолжил, — Так вот! Сейчас будет королевская битва! Никаких отказов или «Давайте другое», а выбирать будет кто-то один. А кто… решим…
— Нести «лототрон»? — вновь перебив человека в очках, спросил мужчина со странной стрижкой. Если быть точнее, все его волосы были сбриты, кроме чёлки, скрывавшей лоб. Кажется, Маша его знала… Ильич, Илья, что-то такое. Наверное, это после вчерашней попойки. По компании вновь прошёлся смешок.
— Да дайте ему договорить, блять, — вставил своё слово Поперечный, внимательно наблюдавший за Дашей, что всё также осматривала бутылку ни то вина, ни то виски в своих руках.
— Спасибо, Данечка. Так вот, — Эл спустился со стола. — Решим… как-нибудь. Хотя, у меня было предложение логичнее: я трезвее всех вас тут, да и вся туса, вроде как, в честь меня, поэтому…
— Да хорош тянуть! — вновь подал голос Андрей, мужчина в «гиковской» футболке, и снова получил щелбан от голубоволосого. — Ебашь уже и всё, а не разгл… гогольсвуй, — Маша невольно прыснула в кулак. «Гогольсвуй». Она тоже так будет выражаться теперь, только надо придумать, как и при каких обстоятельствах будет уместно это слово. Не успела она додумать мысль, как ей протянули пластиковый стаканчик с жидкостью цвета молочного шоколада. Несколько отуплёно посмотрев на тару, она перевела взгляд на того, кто ей предлагал напиток, и встретилась вновь со взглядом иссиня-голубых глаз. Кашин. Неудивительно, только он всё это время сидел рядом с ней.
— Будешь? — рыжеволосый в руках сжимал два стакана, по одному в каждой руке. — Это виски с колой. В этом, — он кивнул на протянутую ближе к розововолосой тару. — больше колы.
— Я… — Мария почувствовала, что за ней наблюдают, поэтому невольно прервалась. Обведя всю толпу в комнате взглядом, она не особо прислушивалась к разговорам и не обращала внимания на Илью, что бегал по залу с Эльдаром на плечах. Да ладно, обычное зрелище, каждый день такое вижу. И вдруг она заметила виновника того, кто не дал ей ни согласиться, ни отказаться. Это был тот молодой человек с белыми прядями, который оказался тоже Норном. Он внимательно смотрел на Машу и Кашина своим холодным взглядом. Романова, не зная чему повинуясь, изогнула бровь, на что получила… лёгкую улыбку со стороны «Норна-с-голубыми-глазами» и кивок, мол, можно. Он дал ей разрешение на то, чтобы пить? На каких таких правах? Хотя, он, вроде как, «бог»…
— Маш? — Данила внимательно проследил за взглядом Маши и хмыкнул. — Чего залипла? Это Руслан Усачев. Между нами, мистер сноб, хуже… э-э… — Кашин сконфуженно начал бегать зрачками по людям вокруг, будто пытаясь найти того, с кем можно было бы сравнить брюнета. — Хуже… О! Крастер, когда трезвый и когда со своими железяками возится, такой. Но, так уж и быть, возьму свои слова назад, Усачеву к такому ещё стремиться и стремиться, — девушка внимательно посмотрела на, так называемого, Крастера, того самого «Даню-с-бородой», и хихикнула, заметив очень интересную картину: он, кажется, играл в гляделки с Андреем, щурясь с каждой секундой всё сильнее и сильнее, от чего выглядел весьма забавно. Не успев ничего спросить, лишь немного приподняв руку, Данила продолжил: — А тот, с красными волосами, это Андрей Старый. Кхм… Как бы тебе объяснить… Человек, который, если происходит какой-то треш, наверняка либо затейник этого, либо тот, кто творит то, что никто делать не будет даже за деньги. Типа… Выбрить себе член на груди и поджечь его? Это к Андрею. Залить табаско в глаза? Туда же. Поняла, к чему я? — Мария кивнула, удивлённо вскинув брови. Желая спросить про голубоволосого парня, который ворковал с брюнеткой в коктейльном платье и параллельно болтал с симпатичным парнишкой с длинной чёлкой, она робко указала на них.
— А…
— Это компания Музыченко, — Кашин хмыкнул. — Тот, что посередине и как бы «главный» — Юра. Алкаш, если честно, но очень крутой чел. Мультиинструменталист, если тебе важна эта информация. Рядом с ним — его жена, Анна Серговна, — Маша изогнула бровь на то, что к той даме обратились по имени отчеству. — Не спрашивай. Как-то в привычку уже вошло у всех так её называть. Тот дылда, — он указал на того самого симпотяжку, к которому хотелось подойти и потискать за щёчки. — Это Паша Личадеев. Баянист. Не смотри на него так, он женат, — Маша возмущённо фыркнула. Она просто хотела его потискать, а не украсть замуж.
— Тебе ли говорить про то, кто тут дылда? — спросила Маша с доброй улыбкой и чуть заалев. Тут же послышался смешок Кашина.
— А тебе надо было «Растишки» в детстве больше есть, сейчас бы не выёбывалась, — рыжеволосый несколько игриво потрепал розововолосую по плечу и продолжил объяснять, указывая на мужчину, чуть позади Юры и Паши, разговаривающего по телефону. Пожалуй, тот выделялся «одуванчиком» на своей голове: — Тот, кудрявый, это Саша Кикир. Басист, но его не ебут. Где-то ещё ходят пару людей, но, в основном, вот эта вот компания — группа «The Hatters», Шляпники. Талантливые ребята.
— А я Даня, — подал голос Поперечный, который, похоже, всё это время подслушивал объяснения своего тёзки.
— Да, мы знаем. Я тоже Даня, — проговорил Кашин. Почему-то Маше показалось странным, что Поперечный так резко оборвал своего друга, но она решила не заострять на этом внимания.
— И я Даня! — подал голос взявшийся из ниоткуда Крастер, который просто, кажется, проходил мимо, отчего оба рыжеволосых разразились хохотом.
— А я нет, — сказал ещё незнакомый голос позади Маши, а она невольно напряглась, испугавшись.
— Помогите, — лишь проговорила она тихо и тут же все четверо участника разговора стали хохотать. Маша же, отойдя от слабого испуга, тоже хихикнула, понимая, что ситуация вполне себе комичная. Она чувствовала спиной, что позади неё кто-то стоит, но почему-то ей не хотелось сейчас оборачиваться. Девушка будто бы до сих пор боялась, но с другой стороны, неясно чего. Сзади же не маньяк и не монстр, просто кто-то, кто решил присоединиться к разговору. Вновь кинув взгляд на всю толпу собравшихся, розововолосая хотела было задать Кашину ещё пару вопросов о других людях, но не успела.
— Ну так что? Пить будешь? — спросил рыжеволосый, вновь протягивая стакан с алкоголем. Не рискнув отказываться, — ей показалось, что сейчас это было невежливо, да и казаться трезвой порядочной девочкой не хотелось. — ладошки в перчатках обхватили пластмассовый стакан, а Данила удивлённо посмотрел на руки Маши. — А ты чего в перчатках-то? Не холодно вроде…
— Я… — на самом деле, на такой случай у Романовой была заготовлена отмазка, но ей не дали договорить: тот персонаж позади неё появился в поле зрения и схватил Машу за её запястье. Тем «закадровым голосом» оказался зелёноволосый парень, сидевший до этого рядом с Дашей и Крастером.
— О, внатуре! — голос у него был не самый приятный, будто бы он сломался, но как-то не так, как должен был. Ещё и хрипел, но, если Даням, например, хрипота шла, то ему — вообще нет. — Ты типа даже тут о защите думаешь? — зелёноволосый неприятно засмеялся и как-то чересчур близко оказался к Маше, отчего она вновь вжалась в диван.
— Ром, перебарщиваешь, — как-то очень грубо сказал Кашин, сделав такой взгляд, от которого хотелось начать молиться и прятаться, чтобы праведный гнев рыжеволосого не задел тебя, пока татуированная ладонь великана легла на плечо Романа.
— Ой, да чё ты? — обиженно проговорил зелёноволосый, отпустив Машу. — Пошутить уже нельзя, что ли?
— Шути, пожалуйста, но нормально, а не как в «КВН» девяностых, — подал голос Поперечный. — Серьёзно, будто школьник с недотрахом. — тут Маша не могла не согласиться. Шутка была максимально глупой и мерзкой.
— Да ладно. А чё вы так за неё вступились? Прёте её? — вновь хриплый мерзкий смех от того зелёноволосого. Нет, у него определённо проблемы с юмором и поведением.
— Ром, ничего личного, но шёл бы ты… — тут уже Кашин не успел договорить, так как пришла Даша, которая очень удачно услышала диалог парней. Она, видимо, проходя мимо, тут же положила ладони на плечи Кашина и Романа и с пьяной улыбкой проговорила:
— Ну, мальчики, не надо тут скандалить и ругаться. Не портите праздник. А ты, Ром, на Машулькина глаз не клади. Контролируй их, хорошо? Иначе будешь потом наслаждаться ими только в баночке на полке, — она хитро подмигнула зеленовласому, который несколько вскипел от тех слов. Во фразе чувствовалась явная угроза, хотя и тон голоса ярковолосой был добрым и даже ласковым. — Тем более, она не одинока, да и твои специфические вкусы мы все прекрасно знаем, — теперь уже Роман сконфуженно отвёл глаза в сторону, что-то бурча себе под нос. — Но! У меня есть для тебя хорошие новости. У нас тут новая девочка появилась. Одна, ещё и желающая потр… Кхм… Провести некоторые интересные инсинуации, — Дарья на минутку перевела взгляд серых глаз на Кашина и указала ими же на то, чтобы он отошёл в сторону. Марья не сразу поняла, что имеет в виду её новоиспечённая подруга, но, кажется, Данила наоборот всё понял прекрасно, тут же аккуратно и даже нежно взяв розововласку за локоть. Рома же мгновенно оживился и уже был готов идти с Дашей куда угодно. Романовой стало от этого мерзко. Неужели у людей настолько, уж извините, чешется? Да ещё и настолько, чтобы так прямо лезть к совершенно незнакомому для тебя человеку? Фу!
Даша повела зеленоволосого куда-то в сторону от основной компании, а Даня потянул Машу в другое место. Они не уходили «из центра», просто пересели на другой освободившийся диванчик, подальше от прошлого, оставив бедного Поперечного в гордом одиночестве. Но ненадолго, ведь к нему тут же подошёл Руслан, чем-то забалтывая рыжеволосого. Также, Кашина тоже отвлёк, кажется, Тушенцов с прошлой тусовки. Маша думала, что подслушивать диалог парней было бы неправильно, даже невзирая на то, что те стоят от неё, дай бог, в двадцати метрах, но некоторые фразы всё же уловила. Например: «…видео выпустить надо…», «…материала нет…», «…когда запись будет?..» и отчётливо услышала одну фразу Кашина: «Рус, отстань! Мы с тобой отдыхаем. Давай рабочие моменты порешаем завтра, например? Сори, конечно, но я конкретно подзаебался от работы уже…». Маше резко стало интересно, о чём конкретно таком говорят парни и что за работа такая у её нового предмета обожания, но так открыто спрашивать об этом не хотелось именно сейчас, ведь Данила мог бы подумать, что она подслушивала. Невольно взор серо-голубых глазок упал на её ладони в перчатках, а в голове проскочила идея о том, чтобы узнать всё более простым путём, но Маша быстро откинула её в сторону. Это было бы нечестно, как-то слишком нагло, что ли? Да и тем более, эту магическую способность она получила не чтобы удовлетворять своё любопытство, а чтобы помочь… кому-то помочь. Не нужно злить всесильных своей наглостью. Поэтому тут же подросток посмотрела на компанию пьяных людей, что активно играли в игру, болтая в стакане алкоголь и лёд, плавающий на поверхности стакана.
— Ха! Пошёл нахер, у меня больше! — двое парней активно спорили о чём-то, одним из них был как раз Юра. А второй… Кажется, Паша. Что помнила Маша так это, что он — тот самый высокий симпатичный парнишка, стоящий рядом с Юрой в какой-то момент.
— Не-не-не, у меня, очки надень и внимательнее смотри! — хрипло проговорил Юра. Если не смотреть на них, а просто слушать, мысли возникали весьма интересные, но по факту, кажется, оба парня спорили только о том, у кого длиннее отросшая борода. Хотя, нет, даже щетина, оба только недавно побрились, кажется. По крайней мере, оба парня поднимали головы и оттягивали волосы на своих подбородках, чтобы сравнить длину. Ну и глупость…
— Да, Юрка прав, — очень озадаченно проговорил Эльдар, что стоял между двух парней и смотрел на их щетины так, будто изучает какой-то важный график. От этого у Маши возникла улыбка. Это было не то чтобы смешно, скорее абсурдно и от этого забавно. Вокруг было шумно, и Маше захотелось осмотреться. Тушенцов и Кашин всё ещё о чём-то активно разговаривали, Поперечный и «Норн-с-голубыми-глазами» тоже болтали… Хотя, болтал в основном конкретно брюнет, Даня лишь «угукал» в ответ и изредка хрипло посмеивался. Далее, за другими диванами, напротив Маши, сидели девушки, одна из которых Анна Серговна, и ворковали о чём-то своём в пол голоса. Крастер снова сидел на полу, — хотя скорее полулежал. — и разговаривал с Андреем, который уселся на кофейный столик рядом. В принципе, вся компания опять разбрелась кто куда, и все снова стояли, болтая и потягивая алкоголь, по своим мини-компаниям. А где Даша?
Вспомнив о новоиспечённой подруге, Маша несколько встрепенулась, перестав звенеть льдом о края стакана. Оглядываясь в поисках той, розововолосая увидела её чуть вдалеке. Она стояла рядом с поворотом в коридор в полумраке и очень агрессивно разговаривала с Ромой. Чем он так успел ей насолить? Хотя, судя по тому, как тот разговаривал с Машей… Вопрос отпал сам собой. Розововолосая брезгливо фыркнула, вспомнив об этом неприятном парне. Что, интересно, двигает такими как он? Что у него в голове? Конкретно в данный момент девушке не хотелось вспоминать о своей способности, потому что выдержать выпотрошенного, но живого человека она ещё как-то могла, но вот то, что в голове у Ромы… Нет, её психика к этом определённо не готова.
— Даня! Даня-я-я! — Эльдар смотрел в сторону дивана Маши и звал рыжеволосого. Уже даже Поперечный обратил внимание на Эла, но вот нужный Данила никак не отзывался. — Да мать твою… Данила Владимирович! — а это уже, похоже, сработало, так как парень без какого-либо энтузиазма повернулся к Джарахову и вскинул бровь, выжидая, что тот хотел от него. — Правда или действие?
— Действие, хули. Хуже, чем в прошлый раз ты уже не придумаешь, — уверенно произнёс рыжеволосый, поправив надоедливую чёлку, что лезла в глаза, рукой.
— Не придумаю, значит… — с хитрой улыбкой произнёс Эльдар и, задумавшись, оббежал присутствующих взглядом. Маше стало не по себе ещё когда он задумался, а когда взгляд пьяных глаз вернулся к ней и прямо-таки выедал изнутри, девушка вовсе вжалась в диван. Кашин пару раз посмотрел на свою соседку и на Эльдара и вдруг с широко открытыми глазами сказал парню:
— Даже не думай! И вообще, у меня есть девушка!
— А я ещё ничего и не сказал. Но сейчас скажу, — ухмылка не спадала с лица Джарахова, и тот так, будто пробовал каждое слово на вкус, произнёс: — Ты сейчас идёшь в любую свободную спальню с одной кроватью и хватаешь с собой… Э-э… Прости, как твоё имя? — спросил Эльдар, видимо, позабыв буквально вчерашнюю тусовку.
— М-Маша…
— Что ж, хватаешь Машу и идёшь с ней в комнату. И минимум два часа чтобы я вас не видел. Чем вы там будете заниматься — разберётесь сами, — с довольной улыбкой закончил парень и в ожидающей позе смотрел на ребят. Кашин закатил глаза и фыркнул, взяв Марию за руку.
— Такое ощущение, что ты воспринимаешь всех, как животных, которые бросаются на любое существо женского пола, — проговорил он, чуть ли не с плевком. — Идём, Маш. Он от нас не отстанет.
Девушка, будто у неё не было выбора, — впрочем, так и было. — пошла вслед за Данилой. Тот прихватил с собой бутылку какого-то алкоголя вместе с колой и свой стакан. Маша же вспомнила о своём нетронутом стаканчике лишь когда поднималась по лестнице. Но зато она увидела провожающий их взгляд Даши. Она сначала удивлённо на них смотрела, но в момент взгляд стал таким, будто она снова в голове продумывает их свадьбу и брачную ночь. Роман же, с которым она минуту назад яростно ругалась, воспользовавшись ситуацией, также улепетал в сторону основной компании. Что там происходило, Мария уже не увидела, так как они поднялись с Даней на второй этаж, где даже в коридоре слышался храп и женские стоны. Какой-то Содом. Кашину, похоже, было самому некомфортно, по крайней мере, тот скривился, крепче сжав ладошку Маши. Чёрт! Кажется, только сейчас до розововласки дошло, что они с Данилой держатся за ручку, как какая-то парочка. Нет, это определённо было приятно, но как-то… Одновременно и слишком быстро, но при этом ещё и так… Желанно. Кажется, Женя была права — Маше нужен кто-то, если она, держась за ручку с парнем, которого два дня знает, чуть ли не в обморок падает. Личико подростка заалело, и та неловко улыбнулась, пока Данила так же вёл её куда-то. Его рука была огромной по сравнению с её, ладошка девушки так и норовила потеряться где-то между пальцев парня, пока она пыталась схватить его в ответ за руку. Когда всё же пальчики Маши сжали ладонь парня, Даня заметно вздрогнул, но лишний раз старался даже не дышать и делал вид, будто всё так, как и должно быть. Да что эта чертовка делает с ним?! Ведёт себя, как маленький мальчик, от обычного прикосновения уже расплавится хочется. Хотя, нет. Сейчас хотелось не расплавится, а обнять её или поцеловать. Рыжеволосый не исключал, что ему сейчас в голову очень сильно дал выпитый алкоголь или ему просто хотелось ощутить нежность хоть от какой-нибудь девушки, кроме Даши, так как его дама сердца уже абсолютно не показывала свой интерес к нему. От таких мыслей Кашин почувствовал себя мокрым щенком, отчего тут же нахмурился и помотал головой. Ненавидел жалость к себе даже от себя самого, поэтому откинул дурные мысли в сторону и просто полностью сконцентрировался на своей цели найти пустую комнату и также на приятных ощущениях от нежной ручки Марьи. Наконец, они дошли, в полной тишине, — не считая
шума вокруг них. — до приоткрытой двери в конце коридора. Рыжеволосый толкнул дверь, чтобы она открылась до конца, и ребята вошли в тёмную комнатку. Отпустив, — без желания, надо сказать. — руку девушки и поставив свои «запасы» на, вроде бы, стол, в темноте было не очень понятно, парень включил свет. Это оказалась маленькая светлая комната с двуспальной кроватью посередине, тумбочками по бокам у изголовья кровати и с небольшими и явно недорогими картинами на стене. Маша могла с уверенностью судить о том, что картины дешёвые, достаточно не бедная жизнь давала ей на это полное право. Пока она рассматривала картину с водопадом, Даня открыл форточку в комнате, закрыл дверь, чтобы хоть немного избавиться от звуков, исходящих из коридора, и начал наливать себе какое-то крепкое пойло, усаживаясь на край кровати. Закончив с этим делом, он поднял взгляд на Машу, что рассматривала водопад на картине так, будто интересней него ничего в жизни не видела.
— Разбираешься в искусстве? — задал вопрос парень, разрушив затянувшуюся тишину. Только сейчас он понял, какую глупость сморозил, ведь такие картины в любом онлайн-магазине можно заказать рублей за пятьсот.
— Это тоже. Но это не такая уж и картина, честно говоря. Просто фото, которое увеличили в масштабах. Интересно больше, что это за водопад. Чаще всего на такого рода картины клеят фото реальных и достаточно известных мест, и… — она замолчала, повернувшись к Даниле и немного сконфуженно произнесла: — Прости, это душно, тебе это наверняка не интересно.
— Почему же? Я вот в душе не ебал, что это фотографии, а не взаправду картины. Я знаю, что это стоит копейки, но всё же…
— Все настоящие картины стоят дорого. Даже копии. Даже подделки. И даже безызвестных авторов, — Маша вновь подумала, что она ведёт себя, как зануда и замолчала, прикусив щёку изнутри.
— Я не сомневался. Любое творчество стоит ебать как дорого, — Данила явно не сдерживал себя в выражениях, когда был выпивший. Трезвым или менее пьяным, он старался материться меньше, по крайней мере, Марье так казалось.
— Это точно. Даже музыка дорогая, что уж говорить о художестве.
— И всё же… Ты поняла, что это за водопад? — Маше очень хотелось поговорить об этом, она любила такие темы, которые обычно не очень любили её сверстники, но из-за очень неприятного опыта, она вместо того, чтобы продолжить эту тему, ответила:
— Дань, не стоит делать вид, что тебе это интересно… — она немного покраснела, подумав, что это звучало грубо. — В-всмысле… Я уверена, что если тебе и хочется поговорить, то явно не дискутировать о том, где и что сфотографировано.
— Ты зря так думаешь, — Даня посмотрел прямо в глаза Маше и сделал глоток из своего стакана, чуть скривившись. — Маш… Я серьёзно говорю, я не шарю в искусстве, но ты рассказываешь даже о таким долбоёбских и душных темах интересно. Поэтому я тебя и слушаю. И вообще, почему ты решила, что я делаю вид, что мне интересно?
— Дань, — Маша смущённо отвела взгляд вниз, не выдерживая прямого контакта с голубыми глазами. — Вот это уже точно не стоит рассказывать. Ну, типа… Если я начну рассказывать, то будет казаться, что это нытьё.
— О-о-о, ну, тогда ясно, — Данила закатил глаза и отвернулся от девушки. Ей стало немного обидно. Она не хотела, конечно, вываливать всю поднаготную, но так прямо. Рыжеволосый залпом осушил сразу два стакана, допив первый и сразу же наливая второй, который тоже надолго не задержался. Посмотрев в пустоту всего секунду, рыжий поставил стакан с бутылкой на пол, охлопал себя по карманам, достал сигареты и закурил прямо в комнате, протягивая и Маше одну никотиновую палочку.
— С-стой, мы же в комнате. Разве тут можно курить?
— За ночь выветрится. А не выветрится — проблемы Эла. Он сам нас тут запер, — Маша хихикнула и, решив поддержать парня в его идее и показаться всей из себя бунтаркой, достала свои сигаретки, прикуривая их тоже. — А теперь рассказывай.
— Что рассказывать? — хлопнула глазами Маша удивлённо.
— Ну, то, что ты считаешь нытьём. С пьяным человеком откровенничать легче. Если боишься, что распизжу кому-то, то забей хуй. Некому. Да и какая мне выгода? Если хочешь, я тебе потом тоже что-то своё такое расскажу, — Маша посмотрела на парня изумлённым взглядом и где-то внутри выдохнула. Он не отмахнулся от её возможных проблем, а просто… пытался сделать так, чтобы ей было комфортно? Решил напиться, чтобы не вспомнить этого диалога, и она была уверена, что он не сболтнёт лишнего? Да плевать, ей нравились оба варианта, потому что в обоих чувствовалась какая-то забота о ней. Девушка выдохнула, не зная с чего начать, и Данила взял инициативу в свои руки, положив свою свободную ладонь на её.
— Ну, так что? Твои интересы обесценивали? — парень сделал долгую затяжку, выдыхая ядовитый дым, а Маша, вздохнув, кивнула, начиная свой рассказ:
— Ага. Помнишь, я вчера, кажется, упоминала, что у меня были неприятные отношения с парнем?
— Допустим, да.
— Мы с ним встречались аж с четырнадцати лет. Ну, мне было почти четырнадцать, когда мы начали отношения, а ему почти шестнадцать. Два с половиной года отношения продлились. Сначала они были относительно детскими, потому что знали друг друга мы с пяти лет, да и какие серьёзные отношения в тринадцать? Первый год всё было хорошо, но потом… — Маша оборвалась, сделала несколько затяжек подряд. Вспоминать это ей было до сих пор тяжело. Её растоптали и выкинули в мусорку, ей до сих пор было больно, времени-то прошло немного… — Потом он… Как бы сказать… Показал животное нутро. Начал ревновать к каждому столбу. На прошлые летние каникулы мама мне разрешила пожить у него. Тем более, знаешь, с десятого на одиннадцатый класс, особо никаких экзаменов нет, а до ЕГЭ ещё год, поэтому… Не суть. И был просто ёбанный ад. Для меня… — Маша шмыгнула носиком, а по щекам непроизвольно потекли слёзы. Шрамы не заживут никогда и хочешь-не хочешь будут напоминать об этом ублюдке. Даня, услышав шмыганье, повернулся к розововласке и моментально, подсев ближе, обнял её за плечи и прижал к себе. Она почувствовала себя под тёплым пледом, как в детстве, когда ничего не страшно и никакие монстры тебя не схватят. — Он абсолютно обесценивал все мои интересы. Каждый день сплошные унижения. Каждый день он… Он находил к чему придраться. Я не могла ни заниматься любимыми делами, ни лежать без дела, ни убираться, ни даже готовить… Ты не представляешь, как часто мне на голову переворачивали тарелки с моей едой. Когда я убиралась, то убиралась плохо и халтурно, когда рисовала, то «надо признать, что кому-то просто не дано», когда читала — «нормальным ничем не занимаешься, хуйню всякую читаешь». А рассказать ему что-то я вовсе не могла. Маме я отзванивалась раз в три дня, и она была уверена, что у нас всё хорошо. В конце концов, так давно дружим, она уже начала шутить про свадьбу, — Маша вновь всхлипнула, пока предательские слёзы всё скатывались по её щёчкам, а сигарета медленно тлела в руке. Даня слушал внимательно, не перебивал. Он поглаживал её по аккуратным плечам и положил голову так, чтобы нос утыкался в её шею. — Но всему хорошему приходит конец. И плохому тоже. Я приехала после лета, прямо за день до первого сентября домой. Когда я была в душе, я забыла закрыться, а мама зашла в ванную за чем-то. Я стояла обмотанная в полотенце и пыталась прыкрыть открытые руки и ноги, но было уже поздно. Мама увидела достаточно. Синяки по всему телу. Огромные, разного цвета. Я помню, как она ошарашенно смотрела на меня, а я расплакалась. Я всё ей рассказала. Она сначала хотела просто послать его от моего лица и пригрозить, чтобы он ко мне не притрагивался, но когда она увидела шрамы… — вновь всхлип, а рука Данила непроизвольно сжалась в кулак, от чего Маша пискнула, так как не ожидала этого. Кашин не знал этого пацана лично, но клялся, что если увидит, то закопает в ближайшей лесополосе.
— Извини, я… — рыжеволосый ослабил хватку и погладил то место, где сжал руку. — Продолжай. Я случайно.
— Ничего страшного, — Маша всхлипнула и, сделав новую и крайнюю затяжку, продолжила: — После того, как она увидела шрамы от острых предметов и следы от заживших ожогов, это были его «наказания», — подросток вся продрогла. — Она хотела пойти в полицию. Её было тяжело отговорить, но получилось. Не без помощи мамы я его бросила. Придя первого сентября в школу, я увидела, как на меня все косятся и тыкают пальцем. Я и так не любила внимание, но тут… Он прислал всем мои фото, — плачущая девушка заалела, кажется, от макушки до пят. — Н-не подумай, я не отсылала их ему!
— Фотошоп? — предположил Даня, сквозь зубы.
— Х-хуже… — Маша всхлипнула и начала уже не просто плакать, а по-настоящему рыдать, кинув докуренную сигарету на пол и обняв Даню за шею. Тот прижал её к себе, кажется, понимая, что она имеет в виду и наступил на дымящийся окурок ногой, чтобы его потушить.
— Машуль, солнце… Я не думал, что история такая… Страшная. Если тебе тяжело об этом говорить, ты можешь не продолжать. Я не настаиваю, — девушка прижималась к парню, обнимая его крепче и вытирая слёзы о его худи, дрожа всем телом, вспоминая это. В мельчайших деталях. Он пьяный, её руки сжаты одной его рукой, рот зажат второй, а внизу так больно… Он пьяный, она лежит, под ним, уже не рыдая и не вырываясь, а он продолжает двигаться и фотографирует её на телефон с противной улыбкой.
— Он меня изнасиловал, Даня! Он был пьяный… Мне было страшно… — Маша уже не могла остановиться, рассказывая это всё. Ей было больно, она заново переживала каждый день из тех девяноста двух дней кошмара. — И… и… было больно… — она захлёбывалась рыданиями, говорила не очень чётко, но её можно было понять. — Он фотографировал меня. Он разослал эти фото всей школе! И не только фото… Я сразу же убежала из школы. Я перевелась в другую… Но этот ад, эти смешки, эти фразы я никогда не забуду… «Это же наша серая мышка!», «А она ничего такая», «Шкура».
Так они и сидели. Он молчал, не говоря ни слова, а она плакала, прижимаясь к нему так, будто ничего роднее него у неё в жизни не было, пускай и знакомы они сутки. Она не знала, зачем ему это всё рассказала, хотя, кроме мамы и психолога до сих пор об этом никто не знал. Сейчас она не занималась с профессионалом, по уши ушла в подготовку к экзаменам. А теперь, когда до этих пресловутых экзаменов осталось пара месяцев, Маша плакала, утыкаясь в плечо почти незнакомому ей человеку. Кажется, ей было необходимо рассказать это. Данила гладил девушку по спине, талии, плечам, будто убаюкивая и удивлялся тому, какие люди всё же… Многогранные. Сейчас на нём висит и плачет хрупкое тельце, в котором столько силы, что она продолжила после рассказанного жить и даже как-то социализироваться. По ней, конечно, видно, что она закрытая, но она старается общаться с людьми. Да не то что с людьми, с мужчинами. В какой-то момент, когда ему показалось, что Романова чуть-чуть успокоилась, он ласково уткнулся носом ей в висок и прошептал почти на самое ухо:
— Малышка, главное, что всё это закончилось. Это, блять, очень страшно и твой бывший редкостная мразь, если позволил так вести себя, но… Ты отлично справилась с пережитым стрессом. Ты большая молодец, что держишься. Я, блять, в душе не ебу, что правильно говорить в таких ситуациях, но просто знай: не все люди одинаково хорошие. Но и не все плохие. Главное, помни, что нельзя сдаваться, — парень отстранил Машу от себя, которая продолжала всхлипывать, но, кажется, уже немного начала приходить в себя. Он держал её за плечи и смотрел в её серо-голубые глазки. — Ты замечательная девушка, и я уверен, что всё у тебя хорошо будет. Я уверен, что ты прекрасно рисуешь, — парень по-доброму улыбнулся. — Пообещай мне, что как-нибудь покажешь свои рисунки.
— Х-хорошо, — Маша шмыгнула, вытирая остатки слез с лица.
— Не слышу уверенности в голосе. Обмануть меня хочешь? — Кашин, также улыбаясь, шутливо встряхнул девушку, на что та даже хихикнула.
— Обещаю, — она с улыбкой посмотрела на него.
— Во-от, другое дело, — Даня нехотя отпустил девушку, наблюдая, как та потянулась за колой, дабы попить. Тут до него кое-что дошло. — Ты говоришь, что на… Прошлые летние каникулы? То есть, расстались вы чуть больше полугода назад, правильно?
— Ну… — Маша оглянулась в комнате, поправив свободной рукой волосы. — Получается, да, — пока розововолосая искала, куда бы налить колы, у Данилы в голове, с помощью нехитрой математики, пришло осознание возраста той, кто только что плакала ему в плечо, поэтому у парня произошёл «дисконект», но при этом по «синему экрану» пробежала отчётливая мысль: «Вот теперь-то меня точно посадят». Пока Кашин переваривал мысль, что ему симпатична девушка не просто младше него, так ещё и несовершеннолетняя, та поднялась с кровати и, ещё раз оглянувшись, повернулась к Кашину.
— Дань, скажи, а… У меня сильно всё потекло? — спросила Романова, а Даня отстранённо поднял на неё взгляд, пару раз моргнул и отрицательно мотнул головой. — Ну хорошо. Я пойду спущусь. Я, кажется, свой стакан оставила внизу, — Данила также отстранённо кивнул, а девушка вышла из комнаты, решив, что до Дани наконец дошёл крепкий алкоголь и тот просто ещё не понял, опьянел он или нет. Пройдя по коридору с какой-то странной пустотой внутри, девушка спустилась по лестнице и подошла к зале, где все также сидели и, кажется, до сих пор играли. Постаравшись прокрасться незаметной к дивану, где она сидела, девушка споткнулась о парня, который разлёгся на полу.
— Ай, — коротко, но достаточно громко, чтобы его услышали стоящие рядом люди, произнёс парень, подняв голову. Это всё ещё был Крастер. И почему Маша не удивлена? На неё обернулись несколько людей, среди которых были Даша, Даня, Эльдар и Рома. Последний особенно сильно воодушевился, увидев девушку. Мария закусила внутреннюю сторону щеки и выглядела так, будто её застали за чем-то криминальным.
— Эй! Я же сказал: чтобы я вас два часа не видел! Что, Данька не вывозит? — спросил Джарахов, хитро улыбнувшись, а Маша вся заалела, понимая, о чём он.
— Н-нет-нет! Мы просто болтали! — Маша так раскраснелась, смутившись, будто бы они там и вправду чем-то неприличным занимались.
— Фу на тебя, Эл, — влезла Даша, по-дружески толкнув Джарахова в плечо, и подошла к Маше, положив ей руку на плечо. — Да не стесняйся ты этих придурков, они и не такую ересь скажут, — Эльдар возмущённо поднял голову и с показательной обидой отвернулся от Жуковой. — Что-то потеряла, Машулькин?
— Я… Стаканчик свой ищу… — она растерянно осмотрелась и увидела пропажу. Тот так и стоял на подлокотнике дивана. Подойдя и забрав стакан, она посмотрела на алкоголь и лежащий уже на дне лёд и, кажется, удостоверилась, что это её. Мария заметила то, как Зелёнка покосилась на её стакан, но не придала этому внимания. В конце концов, она тоже пьяная. Сделав большой глоток напитка, она тут же сморщилась. Нет, было не горько, не горячо, как должно быть, было… Был слишком странный солёный вкус. Неприятно чмокнув, она удивлённо посмотрела на напиток. Не то чтобы она много и часто пила, но ей казалось, что если виски солёный, то это не самый лучший виски. Или кола такая? Не суть. К Маше подошла Дарья и удивлённо посмотрела на розововолосую.
— Что случилось? Крепко? — спросила Жучка, а Маша подняла на ту снизу вверх взгляд.
— Нет, э-э… Солёно. Ну, я не знаю, как сказать… Но он солёный, — неуверенно произнесла Маша, подумав даже, что ей показалось. Дарья вскинула брови и пожала плечами.
— Странно… Я пробовала виски, он нормальный…
— Ну, и ладно. Главное, я нашла стакан. Я пойду обратно, довыполню задание, я же не просидела два часа, — Маша хихикнула и прошла мимо Даши, которая озадаченно смотрела на подругу. Роман в этот же момент куда-то пропал, сливаясь с толпой и следуя примерно за Машей, которая, начав подниматься по лестнице, почувствовала… Много чего почувствовала. Тело стало ватным в один миг, её затрясло и резко захотелось спать. Уже размытым взглядом она увидела, что ей навстречу идёт Кашин с уже пустой бутылкой колы. Она не знала, что произошло дальше, но услышала откуда-то снизу крик Даши:
— Вот сука! Маша! Вернись сюда срочно! — и почувствовала, как её схватили мужские руки, придерживая и где-то рядом голос Кашина:
— Маша? Маша! Что с тобой?! — мир уже полностью потемнел и падал куда-то. И когда она только успела напиться?
