Читатель

Утром в лагере заклинателей можно было наблюдать крайне интересную картину: старейшина Рэн, который, конечно, в последнее время вёл себя с проклятым старейшиной менее враждебно, чем обычно, внезапно начал крутиться вокруг шена, воодушевлённо о чём-то тараторя и пытаясь всучить ему достаточно крупную пачку бумаги (вообще, когда-то это была тетрадь, но сейчас в неё было вложено так много листочков, что признать в ней изначальный вид было трудно). В целом, всё выглядело достаточно мирно, но Ю Си чувствовал, что вот-вот начнётся конфликт, и начнёт его не существо, управлявшее сейчас телом главы пика Росного Ладана. — …а потом, думаю, можно!.. — командующий уже слышал разговор, пока неспеша шёл в их сторону. Он никогда не видел, чтобы у лже-старейшины так сверкали глаза. Это было даже мило, но шен, кажется, так не считал. — Мне не интересно, Ер! — рявкнул он, явно более резко, чем хотел… И всё равно продолжил. — Твоя писанина у меня уже в печёнках сидит, так что будь добр — заткнись уже! Ер отступил на шаг, прижимая к груди тетрадь (с рукописью?) и словно ещё не до конца осознавая его слова. Улыбка замерла на его лице. Ю Си ускорил шаг. — Но ты… ты мой единственный читатель… — Ищи нового, — фыркнул шен. — Твои таланты я уже давно оценил. — Ты писатель? Глава Контрольного Бюро спрашивал Ера и хотел услышать ответ Ера, но лже-старейшина лишь стоял, опустив взгляд и прижимая к себе рукопись, а проклятый был слишком раздражён, чтобы понять, что ему стоит их оставить. — Скорее уж бездарный графоман, — заявил заклинатель в багровом одеянии. — Он... — …теперь отлично понимает, почему Админ тебя ненавидит, — как-то глухо закончил Ер совсем не то, что хотел сказать шен. Ю Си не стал его останавливать, когда он ушёл. И, пускай и не слышал и не мог знать, как Система сняла со второго пользователя 200 баллов с его и без того ушедших в минус отношений с первым, отлично понимал, что теперь вероятность перехода Глубинной Тьмы на сторону врага выше. — И чего он такой обидчивый?.. — раздосадованно вздохнул проклятый старейшина, провожая взглядом глубинного писаку. Будто бы не видел, с каким огнём он рассказывал свои идеи… Ю Си промолчал, думая над тем, стоит идти за Ером прямо сейчас или сначала зайти за Фениксом. Кажется, сейчас для более мирного начала разговора нужен был пушистый предлог, но и затягивать с появлением не стоило. Поиски же тигрёнка по лагерю заняли бы какое-то время, за которое писака мог сделать что-то с собой или с заклинателями. Командующий поймал себя на мысли, что первое было бы печальнее. Уже на подходе к его палатке мужчина заметил скрывшийся в ней белый хвост. Кажется, Феникс действительно чувствовал, если кому-то плохо… — Ер? — ответа не последовало, но Си знал, что Ер там. — Я вхожу. Был почти полдень, но даже так внутри стояла темень. В этом словно бы созданном Глубинной Тьмой мраке явно выделялась только бледная фигура тигрёнка. Глаза к этому привыкали тяжело. Ер лежал на своей постели и никак не реагировал на запрыгнувшего к нему котёнка. Тетрадь валялась где-то в ногах, вложенные страницы не рассыпались только благодаря державшемуся на честном слове шнурке. — Могу я прочитать? — спокойно спросил командующий. Писака вздохнул и закрыл глаза. — Чтобы вам с шеном был ещё один повод поиздеваться? — Ю Си хотел возразить, но не успел — Ер перевернулся на бок и равнодушно продолжил. — Делай, что хочешь. Всё равно потом сожгу. Под руку к ему залез Феникс, и, словно только сейчас заметив его, Ер уткнулся в его шерсть. Довольный результатом, тигрёнок потянулся и зевнул, явно собираясь спать. Писака решительно последовал его примеру, пропустив первое действие. Ю Си взял со стола свечу и зажёг её — для чтения всё ещё было слишком темно, даже с учётом того, что тьма чуть рассеялась, стоило Фенни приласкаться к наславшему её существу. Поставив её на ящик, заменявший Еру тумбу, он взял чуть помяную рукопись и сел с другой стороны от тигрёнка (писака чуть сжался от этого, но другого места, куда можно было бы сесть, не было). История эта была о заклинателях, но ордена с подобным названием Ю Си не знал. В целом многое было не так, как он привык — меньше ограничений в одном месте, но гораздо больше в другом; существа, которых не было в этом мире или были, но немного другие; места, в которых хотелось побывать, но которых, командующий знал, не было на континенте. Языки, которых не существовало. Главный герой будто бы прибыл из другого мира (напрямую это никогда не говорилось, но ощущалось в его словах и поступках), сильно отличавшегося и от привычного Ю Си, и от книжного, и было действительно интересно наблюдать, как он воспринимал окружение. Всё было по большей части так легко написано, а глава Контрольного Бюро был так увлечён, что не сразу осознал, что дошёл до конца рукописи. История не была закончена и на половину… Ер давно уже спал, и мужчина вдруг осознал, что вместо Феникса гладил именно его, по волосам. Тигрёнок лежал чуть дальше. Он хотел было убрать руку, но писака, кажется, стал немного беспокойнее и, ища ту же ласку, чуть склонил голову в сторону, где сидел Си. Сердце командующего забилось чуть быстрее. Прошло ещё какое-то время прежде, чем второй пользователь проснулся. Голова была абсолютно пуста, а сил не было вовсе. Единственное, что отчётливо чувствовалось — желание сжечь что-нибудь, возможно даже себя. Ну или писанину свою, для литературы не было бы большой утратой то, что свет она не увидит. Никому не будет интересно, это в лучшем случае. В худшем будет у этого мира «великий безумный 2: ещё большая хрень», с той же реакцией на сюжет… От этой мысли захотелось взвыть. Да, он, может, и натворил дел с первой новеллой, но это же не повод судить по ней новую, даже не прочитав и тридцати глав? Кто вообще учил шена говорить с писателями, какими бы бездарными они ни были?! Было действительно обидно. А то, что он сказал насчёт читателя — ещё обиднее. Еру правда хотелось поделиться с кем-нибудь своей новой новеллой, и никому, кроме него, писака не решался довериться в этом плане. И вот он, политый дерьмом прямо перед малознакомым, но всё-таки ощущавшимся другом человеком. Можно было бы и не называть его бездарем перед Ю Си… Мысль о том, чтобы попытать счастья с местными, если они есть, издательствами, теперь полностью испарилась. Не возьмут. Слишком плохо. Он сам… слишком плох… — Уже проснулся? — услышав чужой голос позади Ер сжался ещё больше. Слёзы навернулись сами собой. — К сожалению, — процедил писака, вытирая их рукой. — Твоя рукопись… — Давай, скажи, насколько плохо по шкале от 1 до 10, — он сел, не поворачиваясь к Ю Си спиной. Не хотелось смотреть ему в глаза, да и пушистое оправдание этому имелось и, если бы могло, мурлыкало под боком. — На самом деле хорошо, — своим ушам Ер не поверил, поэтому обернулся. Глазам тоже — Си казался воодушевлённым. — Не уверен, конечно, что эта рукопись прошла бы цензуру без вопросов и, возможно, новых запретов, но, попади она в печать, наверняка стала бы достаточно популярной, — Ю Си положил тетрадь Еру на колени и как-то печально улыбнулся. — Если, конечно, передумаешь её сжигать… — Так ты у нас ещё и цензор? — писака глубоко вдохнул, чтобы успокоиться. Не получалось. — Уверен, через тебя проходит много подобных работ… — Иногда — выкроить время на чтение выходит только так, — спокойно ответил Си и погладил Феникса. — И. на самом деле нет, обычно за рамки реального мира авторы выходят редко. В каком жанре ты пишешь? — Тебе… правда понравилось? — тихо спросил Ер, шмыгнув носом. Командующий кивнул. — Честно-честно? — Честно-честно, — спокойно и уверенно ответил Ю Си. Ер, чувствуя, что не может уже держать лицо, крепко обнял его и уткнулся ему куда-то в шею. Слёзы уже сами текли, сдерживать их не представлялось возможным, но в душе тем не менее, уже не так сильно бушевала обида. Он чувствовал тепло и хоть какую-то значимость не в роли шестерёнки сюжета, которую убери — и ничего не изменится. И ещё благодарность. Ю Си осторожно гладил его по волосам и спине, как кота или ребёнка, явно не зная, куда девать руки. Подними писака сейчас глаза — увидел бы, как сильно он смутился. Вечер давно уже спустился на лагерь, на ящике у постели догорала далеко не первая за день свеча. И если утром должна была начаться напряжённая подготовка к будущей битве, то сейчас они могли позволить себе обсудить и этот странный, но интересный Ю Си жанр, и идеи и сомнения Ера насчёт будущих сюжетных событий. Даже обида на шена отошла на второй план, хотя и не исчезла. В конце концов, главный герой он или нет, а удача и судьба у него остались злодейскими. Умрёт — отлично, не умрёт — ну и хрен с ним. У Ера теперь был человек, к которому он мог обратиться, а не вынужденная мера в лице второго пользователя. У Ера в этом мире теперь был читатель.