Кого ты выберешь?

— Мадара, — раздался томный шёпот напротив покрасневшего уха. — Малыш, люблю, когда ты такой покладистый, — мозолистая рука с длинными пальцами прошла по позвонку, трогает, гладит. Раздаётся влажный шлепок. Серебристые волосы неприятно опали на щеку и в ту же секунду были сдуты. Тёмные глаза замерцали по точеной мускулистой фигуре и подтянутой попке. Язык проходится по пересохшим губам, а в голове ясно вырисовываются жгучие фантазии, которые так и не терпится сию секунду исполнить. Тобирама доходит до копчика, грубовато надавливает, разводя смазку круговыми движениями, получает тихий вздох. Он раскрывает аппетитные ягодицы и, долго не церемонясь, проникает сразу двумя пальцами в отверстие. Мокро, резко, глубоко. Мадара прогибается и неуловимо постанывает, морщит нос. Прохладные, чуть нежнее пальцы касаются подбородка и одним ловким движением приподнимают голову. Ухмылка появляется на серьёзном лице обрамлённом длинными темными волосами, а пальцы медленно переносятся с подбородка до губ, очерчивая. Чёрные, словно воронье перо, глаза Учихи не свойственно полыхают желанием, это безумно заводит Хашираму. — Открой ротик, детка, — похотливо высовывает язык старший Сенджу, прежде чем поднести губы к шее, кусая кадык. Он рукой проводит по щеке. Ожидая. Учиха ахает, сжимает зубы, пытается ухватиться за гладкий пол. Выходит хреново. Пальцы внутри беспрерывно двигаются, смазка слишком пошло чвакает, а песчинки последнего здравомыслия покидают голову Мадары от этих самых грубых движений. Тобирама довольно тянет лыбу, нарочно резко проходя пальцами по простате. Учиха высовывает язык от кайфа, громко стонет, выгибается и поднимает голову к потолку. Хаширама покрывает шею яркими засосами и болючими укусами. Пользуясь случаем, он мимолётно проникает тремя пальцами в податливый рот, проталкиваясь. Мадара шипит, кусает пальцы, затем проводит по ним языком, обсасывает. Энергично двигает бёдрами в такт мозолистым пальцам младшего Сенджу. Просто сходит с ума. Тобирама сжимает упругий зад, кусает напротив входа, зализывает языком, снова кусает, оставляя яркие отпечатки зубов. Учихе сносит крышу. Хаширама оставляет поцелуи вдоль шеи, доходит до ключиц, сжимает губами, обводит пальцами полость рта, задевая острые зубы и подается глубже. Мадара раскрепощённо принимает двоих мужчин, неутолимо желая большего. Для него это словно сладкая пытка. Братья смотрят друг на друга тёмными глазами, наполненными страстью. Невозмутимо хмыкают и вытаскивают пальцы, подносят ко рту, облизывают каждый языком и пихают в рот, судорожно вздыхая. Мадара мычит, трясёт тазом, приоткрывает рот, просит большего. Получает. Слышится «бзз», молния открыта. Штаны с обоих тел приспускаются вместе с брифами до голеней, затем падают на пол. Облизнув губу, Хаширама хватает за щёки Учиху, пихает в рот головку члена. Мадара закатывает глаза, проводит языком по стволу, обводит каждую венку, принимает глубоко, интенсивно работая. Хаширама тихо стонет, расслабленно прикрывает веки. Раздается шлепок, оставляя яркий отпечаток руки на одной из ягодиц, затем на второй. Мадара шмыгает носом, в углу глаз появляются прозрачные слезинки, которые моментально стираются прохладным пальцем Хаширамы. Тобирама смотрит на проделанную работу, похотливо сглатывает. Берёт член в руку, проводит, натыкается на дырку, незамедлительно входит. Учиха стонет, на секунду замедляет движения ртом, прерывисто дышит. Хаширама недовольно хмурит брови, хватает за длинные волосы, оттягивает, проталкиваясь быстро, рвано. До самой глотки. Мадара сдерживает рвотный рефлекс, активно двигает бёдрами, старается работать интенсивнее ртом. Солнце заходит за горизонт. Его тусклые блики последний раз освещают комнату, прежде чем скрыться совсем. Становится темно. Становится спокойно. Становится ещё горячее. Ещё опаснее. Ещё желаннее. Тобирама рычит, толкается глубже, нарочно медленно проходит по простате, и входит до основания. Мадара глухо стонет с членом во рту, проводит по движущемуся стволу языком. Больше не может сдерживать слёзы столь прекрасного ощущения. — Мгм… Они трахают так долго, так властно, так безрассудно. Охотно заполняют его с обеих сторон. Мадара не знает, куда себя деть, ему так хорошо, так охотно, и так чертовски хочется больше. Тобирама проводит зубами по лопатке, спускается ниже, резко, быстро двигает членом, обиваясь о узкие стенки и кусает подле позвонка. Смахивает с лба пот, который капал на оголённое тело. Хаширама тянется к текущему смазкой члену рукой, проводит по головке, ниже, по плоти. Мадара расширяет затуманенные от слёз глаза, видит ослепительные фейерверки, кончает, сжимая губами член. Хаширама стонет от огненного рта, что так удачно поглощал его член. Он кончает, расслабленно отпускает волосы, и хватает ртом воздух. — Глотай, Мадара, — сипло раздаётся возле уха, а затем следует покусывание мочки. Учиха глотает горькую, солоноватую жидкость, кусает губы до крови и стонет от другого, более приятного угла проникновения. Стонет громко, безудержно. У него саднят колени от долгого положения, стойки на них. Но сейчас, когда толстый, большой, желанный член проходится игриво по простате, идеально врывается внутрь. Хочется кричать. Что он и делает. Кричит так громко, до срывания. Горло начинает болеть. Он сжимает стенки, прогибается, показывая чарующий вид Тобираме. Тёмные глаза загораются лихорадочным блеском, и он кончает, заливая семя в Учиху. Мадара любит член Тобирамы. — Какая похотливая попка. Так бы и затрахал до смерти… — шипит младший Сенджу и рывком поднимает Мадару за таз. С охотой наблюдающий Хаширама за манящим развратом грациозно приближается к ним. Он поглаживает руку Мадары, заставляя посмотреть на себя. Засасывает его губы. Проскальзывает шаловливым языком в рот, обескураженно поглощает, ощущая свой вкус. Тобирама игриво приподнимает светлые брови, раздвигает заполненные спермой ягодицы, глубоко входит. — Кого ты выберешь? — произносит шаловливо на покрасневшее от жары и дикой услады ухо. — М-м-м, Мадара?.. Мадара раскрывает глаза, стонет в поцелуй, с огромной охотой насаживается на излюбленный член. Молится, чтобы эта адская пытка не заканчивалась как можно дольше. Хаширама отрывается от раскрасневшихся уст, поглаживает по боку, переходит на ягодицу, тянет её. Мадара вздыхает, гортанно ахает, когда член Тобирамы проникает так глубоко, сладко, хорошо. Так феерично. Учиха кладёт затылок на его плечо и глухо дышит. Тобирама чмокает нежную шею с яркими пятнами и ставит новое. Его губы маняще двигаются вверх, кусают подбородок и приближаются к губам. Хаширама прикусывает внутреннюю сторону щеки, раздвигает ягодицы Мадары сильнее, задевая член Тобирамы. Он трётся головкой по уже заполненному аналу и растягивает, проталкиваясь. Учиха замирает, мощная вспышка проносится перед глазами. Тяжело дышит. Такая блядско-прекрасная наполненность его обескураживает. Просто моментально сносит крышу. Он теряет окончательно рассудок. Тобирама целует: ненасытно, страстно и так грязно. Его горячий язык обсасывает рот, проводит по зубам, играет с языком Учихи и толкается дальше, как можно глубже в рот. А Мадаре так до одури, до сноса крыши нравится. Члены братьев соприкасаются и вбиваются в податливое тело так легко, так охотно. Они долбятся в него с дикой скоростью. А Мадара их принимает. Яростно стонет, сжимает мускулистые плечи и ещё больше открывается. Он плавиться. Он сходит с ума. Он разрывается. Он ловит опьяненное блаженство. И готов поклясться, что это самый феноменальный, самый лучший секс в его жизни. Фантастичный. Зачем кого-то выбирать, если и так лучше некуда. Если и так поразительно. И так чертовски блестяще.