Cold eyes

— Антон... — сглотнув, просипел Арсений у которого от неожиданности сел голос. Он посмотрел сначала на мотоцикл, а потом и на парня и понял все. Именно на этом мотоцикле они вчера катались. — Прости, я задел твой мотоцикл, но мне удалось не уронить его. — Да не страшно, — махнул рукой в сторону хоккеист, разглядывая его, — как ты тут оказался, солнце? — Да перестань ты меня так называть, — надулся в ответ тот, пытаясь выглядеть независимым, — я же твой друг, а не парень. У меня утренняя пробежка. — То что ты мой друг, я знаю, — сказал ему на это русоволосый, — а насчёт отрицательной части твоего возмущения, я ничего говорить не буду, мало ли, — хитро взглянула на него он. — Ты на что это намекаешь? — прищурился голубоглазый, подходя к нему. — Боже меня упаси на что-то тебе намекать! — поднял руки в воздух Шастун, широко улыбаясь. — А что же ты тогда так красиво улыбаешься? — спросил у него фигурист и едва не стукнул себя по лбу, поняв что он сказал вместо "широко" слово "красиво". — Правда красиво? — продолжал улыбаться зеленоглазый, подходя к нему и зажимая его между собой и мотоциклом. — Я не то хотел сказать, — засуетился Попов, нервничая. — Я снова все неправильно понял? — подсказал ему собеседник, заглядывая в его голубые глаза. — Д-да, — оживлённо кивнул ему парень, — а ты куда собирался ехать? — На тренировку, — просто ответил тот, — я выезжаю всегда заранее. До неё у меня ещё есть целый час. — А понятно, — пробормотал в ответ Арсений, — ну тогда не буду тебе мешать, пойду домой, увидимся ещё, — он махнул рукой на прощание. — Погоди, — остановил его хоккеист, схватив за ободранную руку, — что это у тебя с рукой? — Да это так, — передёрнул плечами брюнет, пытаясь аккуратно выдернуть свою руку. Ему не нравилось это пристальное разглядывание. — Так не пойдет, — решительно сказал ему Антон, не отпуская, — её нужно обработать. Это ты об мой мотоцикл так поцарапал? — Неважно, Шаст, правда, все нормально, — пытался заверить его голубоглазый. — Пойдем, — утянул его к своему подъезду за руку русоволосый. Арсений не стал сопротивляться, да и не очень-то хотел, надо признать. Он слепо следовал за Антоном, который подвёл его к лифту и нажал на кнопку. Жил парень на 11ом этаже, поэтому ехали они долго, но гораздо быстрее, если бы они поднимались по лестнице. Зеленоглазый отпер дверь ключом и пропустил его первым в квартиру. Фигурист начал осматриваться и заметил довольно интересную картину с фруктами и девочкой, которая сидела в беседке и читала книгу. Заинтересовавшись, он не сразу заметил, что хозяин квартиры встал прямо за его спиной. Почувствовав его теплое дыхание, он вздрогнул и обернулся, сталкиваясь с взглядом прекрасных зелёных глаз. Шастун провел его на кухню и, усадив на стул, начал искать аптечку на верхних полках. Достав, хоккеист поставил перед ним объёмную коробку с различными бинтами, таблетками и пластырями. Сколько бы Попов не говорил, что может сделать все сам, он настоял на своем. Фигурист просто вытянул свою поврежденную ладонь на стол и стал наблюдать за осторожными манипуляциями Шаста. Тот начал обрабатывать его порезы перекисью. Брюнет сдавленно зашипел и дёрнул рукой. — Потерпи чуть-чуть, — шепнул ему Антон, взяв его за руку и пододвинув её к себе, — я скоро закончу. Голубоглазый лишь кивнул и сосредоточил свое внимание на его волосах. Почему-то раньше он никогда не замечал, что эти русые волосы так сильно похожи на солнце, впрочем, как и сам их обладатель. И почему только Шастун забрал у него это обращение? Оно же так сильно подходит ему. Хозяин квартиры, заметив его взгляд, поднял голову и посмотрел на него. Зелёные глаза встретились с голубыми. Просторный луг с небесной синевой. Арс чуть подался вперёд, заворожённый этими глазами, и неожиданно для себя коснулся губ Шаста своими. Ответа не было всего секунду, но этого ему хватило, чтобы резко отстраниться и в ужасе прикрыть рот здоровой рукой. Он быстро вырвал свою покалеченную руку из плена и бегом бросился к двери. Фигурист выбежал за дверь, чуть не споткнувшись на пороге. Попов дрожащей рукой распахнул дверь и вырвался из подъезда на улицу. Не оглядываясь, он побежал по улице в противоположную от дома Антона Шастуна сторону. О, как же ему было стыдно за свой поступок! Он теперь никогда не сможет смотреть в его глаза! Это кошмар! Что на него только нашло? Зачем он это сделал? До дома друга Арсений добрался за 40 минут и, рвано выдохнув, зашёл в квартиру, плотно закрыв за собою дверь. На кухне он наскоро обработал руку, перебинтовав её, и рухнул на стул, прикрыв глаза. И что ж это он наделал? Он же теперь к нему никогда не подойдёт. Доигрался блин, вот тебе и результат. Брюнет сдавил виски руками и устало вздохнул. Что ему теперь делать с этим хоккеистом он не знал. Оставался только один выход - избегать его и по мере возможности не контактировать с ним вообще. Отдохнув, Попов вспомнил о лежащем в больнице Матвиенко и, собравшись, поехал его навещать. Он знал что не встретит там хоккеистов потому, что у них сейчас должна быть тренировка. На этот счёт он не беспокоился, от слова совсем. Ему повезло, что он пришел как раз в часы посещений. Сережа встретил его уже не таким бледным и, вроде бы, в хорошем расположении духа. На его лице при виде друга появилась слабая, но искренняя улыбка. Голубоглазый улыбнулся в ответ и аккуратно обнял его. — Серый, ну как ты? — поинтересовался он. — Выглядишь лучше чем вчера. — Спасибо хотя бы на этом, — усмехнулся в ответ друг, — мне уже получше, рад тебя видеть. — Расскажи мне, — присел на стул для поситителей брюнет, — что с тобой произошло. — Я просто доставал с пола свой телефон, — со вздохом начал в ответ тот, — когда дверь с моей стороны открылась и меня кто-то вытянул наверх. Я, конечно же, так и не поднял свой телефон. Меня кто-то ударил по голове и по ребрам. Я отключился, упав на асфальт. Дверь в машину осталась открытой, уж не знаю, что у меня могли стащить из неё. Никаких лиц я не запомнил. — Ну и история, — нахмурившись, прокомментировал Арсений, — могу лишь сказать, что телефон у тебя точно не украли, потому что именно благодаря ему я узнал, что с тобой случилась беда. Какой-то парень нашел тебя, вызвал скорую и ответил на звонок. — Понятно, — прикрыл глаза Серёга, — сам-то ты как? Голова не болит? Зрение не ухудшается? — Нет, все в порядке, — с улыбкой отозвался тот, сжимая его руку, — даже вон уже без очков ходить могу. — А с рукой что? — заметил его перебинтованную руку Сергей. — Да так пустяки, упал на тренировке, — просто ответил голубоглазый, — без тебя в квартире одиноко и скучно, поправляйся быстрее, Серёг. — Просто бы сказал, что тебе меня не хватает, — фыркнул в ответ друг, — я постараюсь, но ничего не обещаю. — И на том спасибо, — усмехнулся Попов, вставая и собираясь уходить. — Арсюх, а у тебя все хорошо? — донёсся до него тихий вопрос Матвиенко. — Что ты имеешь в виду? — с невинным лицом повернулся к нему тот. — Ты какой-то грустный и дерганный слегка, — серьезно сказал Сережа. — Я в порядке, не беспокойся, — правдиво соврал ему брюнет и вышел за дверь. Ни к чему ему пока волноваться, ему надо поправляться, а не думать о его проблемах. Фигурист спустился по лестнице и вышел на улицу, оставляя больницу позади. Парень глубоко вздохнул и на секунду зажмурился. Только не надо сейчас думать об Антоне. Тренировка с Пашей через пару часов, надо бы к ней подготовиться, чтобы не было таких казусов как на прошлой. Арс добрался до дома друга, взял необходимые ему вещи и поехал на такси к своей квартире. Пока Сережа не вернётся, делать ему в его квартире ничего. Он спокойно поживет в своей, да и Шаст его там не найдет. Голубоглазый кивнул своим мыслям и зашёл в свою квартиру. Как же долго он уже здесь не был - три месяца, а то и больше. Попов почти нежно провел рукой по стенам и вдохнул запах своей обители. Несмотря ни на какие удобства квартир друзей, своя всегда будет ему роднее всех них вместе взятых. До половины пятого вечера он провел время за растяжкой. До ледового он добрался за 20 минут и спокойно переобулся возле бортика. Поздоровавшись с Пашей, фигурист встал на лёд и откатился на его середину. Следуя указаниям своего тренера, он выполнял вращения и другие не особо сложные элементы. Когда дело дошло до прыжков, парень с сомнением воззрился на Добровольского. Оба отлично помнили его прошлую попытку. — Арс, — важно и серьезно обратился к нему мужчина, сжимая его плечо, — без падений вернуться к твоему уровню у тебя не получится как бы ты этого не хотел. Я знаю, что ты боишься опять потерять свое зрение, но по-другому ты себе форму не вернёшь. Я переживаю за тебя не меньше чем ты сам, но это нужно. Прошу тебя, поверь в себя и сделай то, что ты так великолепно делаешь на протяжении наших 12ти лет знакомства - катайся и восхищай людей. Я буду с тобой, ты боец и ты справишься, я верю в тебя! — Спасибо тебе, Паш, — со всей искренностью, на которую только он был способен, ответил ему голубоглазый, — после твоей веры и я попытаюсь поверить. Вздохнув, Арсений отъехал от него в сторону и, разогнавшись, прыгнул. В его голове на этот раз не было никакого сомнения или же страха, было только упорное желание и вера в лучшее. Он почти идеально выполнил самый простой флип и, с успехом сделав выезд, подлетел к тренеру. — Я смог! Я смог! — громко воскликнул он, порывисто обнимая его. Павел Алексеевич ответил ему счастливой и широкой улыбкой.