спасательный круг для двоих

Лето в Италии не такое, как в Лондоне. Ни вялых дождей, позволяющих погрузиться в беспричинную хандру, ни утренних туманов, сплетающих, подобно кропотливым паучкам, вокруг небесной пелены и зеленых макушек деревьев светло-серую паутинку-вуаль. В этом живописном крае лето дышало по-своему, дерзко и весело, награждало путешественников и местных жителей не только жарким палящим солнцем и сухим, порою чересчур душным, воздухом, но и сияющем в лунном свете морем и приятно тающей на кончике языка пастой. Здесь все другое, такое непривычное и манящее, но не помогающее забыться и перевязать кровоточащие раны, что каждый раз, будто бы острым лезвием, разрезали кошмары, нанося новые шрамы на сердце. Тесей путешествовал — если таким словом, конечно, можно описать побег в гордом одиночестве из родных краев — по Италии уже второй месяц. Сначала он, безусловно, отправился в Рим, будто по волшебству отмотал кинопленку давно ушедшего детства, на страницах которого вся его семья отдыхала в этом величественном городе, хранящем многовековую историю, что отразилась чуть ли не в каждом сооружении. Тесей бродил по улицам, вглядываясь в небо, усыпанное мерцающими звездами, и искал спокойствия. Скамандер не помнил, когда в последний раз он устраивал для себя столь роскошные каникулы. Коллеги и друзья часто подшучивали, говоря, что он готов поселиться на работе, в своем кабинете. В их словах была доля правды: Тесей редко мог подолгу просиживать без дела. Он не считал себя занудой, умел веселиться в хорошей компании и семейном кругу, однако привитые с юных лет привычки и яркий пример образцового во всех смыслах отца сформировали принципы, от которых не так-то просто отказаться. Так уж сложилось, что Тесей Скамандер — гордость семьи. Первенец, достойный наследник и папин любимец... Мистер Скамандер считал, что способности старшего сына могут открыть для него любые двери, однако Тесей видел свое призвание в службе родной Англии. Тесей бы не раздумывая отправился в военное училище, но в конечном итоге смилостивился над просьбами матушки и повременил с тем, чтобы спутать уготованные судьбой маршруты. Он закончил школу c отличием, поступил в Кембриджский университет и с охотой пустился постигать новые науки. Все в его жизни было прекрасно: любящая семья, готовая поддержать, помочь добрым словом, и прекрасная девушка. С Оливией Гринграсс, студенткой, изучавшей лингвистику, он познакомился на первом курсе. Невероятно яркая, с копной золотистых, от природы вьющихся, но постоянно выпрямляемых, локонов и кошачьим взглядом зеленых глаз. Она не сразу приняла его ухаживания, много манерничала и умело вызывала ревность, мстя за напускное безразличие. Тесей был рад не думать о ней хотя бы несколько минут, но он был влюблен, и здравый смысл, твердящий о том, что Оливия — всего лишь обаятельная кокетка из другого, чуждого ему мира, затуманивал гул сердца. А когда они стали встречаться, то Скамандер был настолько очарован своей леди, что закрывал глаза на все её несносные выходки и охотно составлял Оливии компанию, когда та заявляла, что они, непременно, должны бывать в свете, не пропуская ни одного мероприятия, даже самой пустяковой вечеринки. Оливия любила большие компании, а Тесею нравилось проводить с ней свободное время, провожать до дома поздними вечерами и следить за тем, чтобы она не перепила шампанского. А когда она целовала его, то земля уходила из-под ног. И он был так счастлив, даже собирался весной сделать предложение мисс Гринграсс. Но та череда спокойных дней ушла в небытие. Началась Корейская компания, и Тесей, не раздумывая отправился на войну, когда долг перед страной встал на первое место. Военные действия растянулись на три года, и навсегда оставили липкий отпечаток на тех, кто кружился в вихре хаоса и сражений. Тесей чувствовал, что и в нем что-то изменилось. Благодаря собственным усилиям он продвинулся по службе и заручился поддержкой людей, с большинством из которых его связывали приятельские отношения. Но до серьёзного ранения в плечо и легкой контузии, он почему-то не задумывался о том, что воевать он начал задолго до этих событий. Тесей пролежал в госпитале два месяца, что бессовестно растянулись на маленькую угрюмую вечность полную странных, не свойственных ему ранее, переживаний. Лежа на больничной койке, мучаясь от бессонницы и пытаясь разглядеть в беспросветной темноте что-то важное, он ловил себя на мысли, что ведет бесконечную борьбу с самим собой, не давая душе покоя и удовлетворения от простых человеческих радостей. Однако если бы была возможность изменить что-то в своем прошлом, то вряд ли он отказался от выпавшей на его долю судьбы. Только загвоздка заключалась в том, что видеть смерти товарищей и корить себя за каждого убитого человека, было тяжело. Тесей привык к ответственности, но все оказалось настолько противоречиво и не поддавалось никакому сравнению с другими трудностями. Корея осталась позади, а ураган эмоций, которые не могли найти выход наружу и развеяться на ветру, продолжали кромсать на мелкие кусочки остатки спокойствия и умиротворения. Наверное, все дело было в том, что Тесей больше всего хотел вырваться из душных стен больничной палаты и почувствовать свежесть воздуха, вздохнуть полной грудью... Чтобы все неприятные запахи гари, дыма, холодных дождевых капель и свинцовой, запекшейся крови выветрились из него. Когда Тесея выписали, и он оказался в нежных объятьях Оливии, в очередной раз встречавшей его с заплаканными зелеными глазами, а потом — дома, то долгожданное воссоединение с семьей и сила родных стен, конечно же, помогли улыбке скрасить его угрюмое лицо, но внутри все по-прежнему грохотало, будто бы вновь раздавались залпы оружия и взрывы. Тесей ещё никогда так остро не ощущал потребность в том, чтобы сорваться с местами и, купив первый попавшийся билет, отправиться, куда глаза глядят, доверившись госпоже удаче. От кого он бежал? И главное — куда и зачем? Скамандер, откровенно говоря, не понимал. Он знал лишь то, что ему осточертели вечерние прогулки возле мрачной Темзы и бой Биг-Бена, а возвращения в пустую квартиру навевали тоску. Что новая работа душила и сковывала, разговоры Оливии об открытии сезона и грядущем котильоне раздражили. Если в стенах больницы Селвин не упоминала о всех светских развлечениях, то сейчас старалась как можно быстрее ввести Тесея в курс последних новостей. А он лишь молча просматривал новый выпуск «Таймс», пропуская мимо ушей оживленную болтовню некогда любимой невесты. — Тесей, ты опять меня не слушаешь! — возмущалась Оливия и обидчиво морщила носик. И если раньше Скамандер был твердо уверен в том, что когда-нибудь пропасть, сильно разделявшая их, уменьшится, то теперь он сильно сомневался в том, что они вообще нужны друг другу. Оливия с каждой новой встречей становилась от него все дальше и дальше, совсем как бабочка, ускользавшая из сочка в пестрящий красками огромный мир. Этот мир был соткан из высшего холодного общества, в лучах которого так любила купаться мисс Гринграсс. И постепенно Тесей стал подмечал, с какой натянутой улыбкой Оливия игнорировала его каждый раз, когда он просил её провести выходной в тишине, вдали от Лондона, а золотистые локоны, которые он мог сразу же разглядеть в толпе, померкли и стали такими же, как у других незнакомок. Черты лица, капризный, но не лишенный доброты и ласки нрав, одним словом — все то, что Тесей так любил в ней, утратило очарование. Неудивительно, что их, казалось бы, крепкий роман раскололся, словно хрупкая чашка, слетевшая со стола всего лишь из-за одного неловкого движения. Потерю Оливии Тесей воспринял довольно спокойно, но желание уехать подальше из родных мест закрепилось в нем с новой силой. И спустя пару недель он взял отпуск и отправился в путешествие. Так он и оказался в Италии. На дворе стоял второй месяц лета, и Тесей, уставший от пребывания в больших городах, перебрался в маленькую рыбацкую деревушку под названием Атрани, что находилась на границе крутых скал и побережья Тирренского моря. Совсем близко располагался Амальфи, чрезмерно шумное и популярное местечко для отдыхавших. Однако Скамандер куда больше проникся яркой бирюзой моря, волны которого лениво накрывали полупустой пляж и разноцветной вереницей домов, растянувшейся в ряд. Он целыми днями бродил по округе, знакомясь с узкими извилистыми улочками и шумом прибоя. Особенно ему нравилось слушать колокольный звон, раздававшийся со старой башни и вторгавшийся в тишину сиесты. Все вокруг неторопливо заполняла столь прекрасная симфония, умиротворенность смешивалась с какой-то неведомой энергией. Во всем проскальзывало что-то сокровенное, личное. Дух старины прослеживался в каждом, даже самом незначительном предмете, будь то небольшие фонарные столбы или же цветочные горшки, выглядывавшие из окон. Иногда Тесей просыпался очень рано и, вооружившись недавно приобретенными удочками, шел на причал. Там легче всего было отогнать в сторону неприятные сны, служившие предвестниками смерти и крови. Пару раз невольно разговорившись с местными стариками, он узнавал разного рода подробности о жизни их деревушки и заодно о том, где лучше всего выбирать места для рыбной ловли. Коротать одинокие дни, дожидаясь улова, доставляло необычайное удовольствие. Тесей быстро привязался к Атрани. Ему казалось, что здесь он, словно обрел новое начало, и вода смыла все сомнения, затопила гигантским потоком тяжесть, вызванную угрызениями совести. Тесею почти что перестал сниться Мерфи, его близкий товарищ, которого убили прямо на его глазах. По счастливой случайности Тесей отделался лишь ранением в плечо, а вот Мерфи... Скамандер смутно помнил, как пытался остановить кровь, алую, липкую, что растекалась из раны друга, но все было тщетно. В Лондоне он так часто видел кошмары, связанные с Мерфи. Видел, как сгорала в огне его защитная каска, которую покойный пытался вытащить, нещадно обжигая и без того искалеченные руки. Здесь Тесею редко снились сны. Наверное, потому что находясь вдали от родных мест и не встречая знакомых, выражавших соболезнования, душевные травы не ворошились так остро. Домой возвращаться не хотелось, но Тесей не забывал отправлять родителям и младшему брату весточки. В Лондоне ничего не изменилось. Родили писали, что успели соскучиться. Правда младший брат Тесея все-таки смог его удивить. По-прежнему с трудом верилось в то, что Ньют в кои-то веки отложил экспедиции в долгий ящик и решил заняться своей личной жизнью. Братья Скамандеры редко затрагивали эту тему, а в последние время их общение получалось довольно скованным. Ньют не мог не заметить тех перемен, что происходили с его старшим братом, но не пытался по примеру родителей заводить беседы, сводящиеся к обсуждению его состояния. Младший брат, руководствуясь собственным опытом, понимал, что лучше не ворошить прошлое прежде времени. За это Тесей был ему искренне благодарен, однако он не мог не скучать по далеким дням детства, когда они с Ньютом были более откровенны друг с другом. Тем не менее недавно Ньют в одном из своих немногословных писем упомянул то, что познакомился с весьма педантичной американкой по имени Тина. Уголки губ Тесея тронула задорная ухмылка от мысли, что его непутевый братишка сумел-таки обуздать врожденную неловкость и осмелился на такой шаг. И он, не теряя минут, написал ему ответный отчет о своем проживании в Атрани. Тесею за исключением описания прекрасных пейзажей, конечно же, нечем было похвастаться перед Ньютом, но все же письмо получилось намного длиннее того, что он получил от младшего брата. Бросив быстрый взгляд в сторону часов, Тесей свернул листок бумаги пополам и оставил его на столе. Потом застегнул пуговицы на идеально выглаженной хлопчатой рубашке и покинул квартиру. Солнце тут же нещадно ослепило глаза, и Скамандер наклонил шляпу вперед, закрылся, словно щитом, от назойливых лучей. Спустившись по лестнице и ловко минуя прилавок с фруктами, он вышел к пляжу, чувствуя, как жаркий песок проскользнул в сандалии. К счастью, вдалеке уже замелькали арки, и он торопливо ступил на дорогу, вымощенную квадратными плитами. До центральной площади оставалось совсем чуть-чуть. Несмотря на довольно ранний час, Пьяцца Умберто уже встречала немногочисленных прохожих. Некоторые из них расположились возле старого каменного фонтана, приковывавшего к себе взгляды. Можно было сотню раз изучить фонтан с разных ракурсов, однако все равно какая-нибудь малюсенькая часть узора, будто то миниатюрная розочка с шипами или нечто, напоминавшее стрелу, ускользнула бы из вида. Вода в нем, серебрясь, переливалась, пенилась и источала прохладу, а растущие рядом тоненькие деревья удачно отбрасывали огромную тень. Пропустив вперед смуглого мальчишку, пытавшегося догнать красный мяч, Тесей наклонился и, зачерпнув в ладонь воду, умылся. В отражении мелькнули расплывчатые очертания вывески «Серебряной луны». В последнее время — если выражаться точнее, уже вторую неделю подряд — Тесей наведывался в это кафе по утрам, выбирал один из дальних столиков и заказывал чашку крепкого черного кофе, в которую порою просил добавить немного молока. Впервые Тесей оказался в «Серебряной Луне» совершенно случайно. После долгой поездки и поисков жилья ничего не хотелось делать, но заснуть не получалось, и Тесей счел разумным то, что ему не помешало бы расслабиться в каком-нибудь баре. Вот только вместо бара Cкамандер попал в это небольшое, но очень уютное кафе. И с тех пор посещение «Серебряной Луны» вошло в своеобразную привычку. Тесею нравилось, как здесь варили кофе, к тому же тут можно было укрыться от жары, а потом быстро вернуться домой или же свернуть к пляжу. Однако не так давно к основной причине его визитов добавилось ещё кое-что. Будучи одним из постоянных посетителей Скамандер заметил, что в кафе по четвергам, непременно, заходила одна юная особа в бежевом летнем платье в синюю полоску. Её соломенная шляпа с лентами касалась плеч, и когда она забирала свой кофе, то Тесей мог разглядеть вьющиеся завитки темно-каштановых локонов. Тесей впервые узнал о существовании девушки, когда расплатившись за заказ, покидал кафе и услышал её тихий голос, напомнившей ему о чем-то давно забытом. Конечно, незнакомке было неведомо то, что на неё обратил внимание один из посетителей. Тесей не настойчиво проявлял своё любопытство. Заводить новых друзей в этих краях он не собирался, к тому же нарушать уединение девушки глупыми предположениями не хотелось. Тем не менее Скамандер пытался вспомнить, где мог раньше её видеть. Возможно, конечно, она, как и он, проживала в Лондоне? И Тесей встретил её на одной из тех многочисленных вечеринок, которые они посещали с Оливией? Такое объяснение казалось самым правдоподобным: Оливия ведь часто знакомила его с подругами, и Тесей чаще запоминал именно лица, а не имена. Незнакомка практически не задерживалась в кафе, принимая свой заказ, поспешно уходила. И в тех редких случаях, когда Скамандер видел её, сидящей за одним из дальних столиков, то его по каким-то необъяснимым причинам не покидало ощущение легкого дежавю. Уж больно знакомыми были её плавные движения и некая скованность. Конечно, его могли смело упрекнуть за то, что он порою так бессовестно наблюдал за этой незнакомкой. Но Тесей не мог ничего с собой поделать: внутренний инстинкт или по меньшей мере паранойя настойчиво старались убедить его в том, что он знал эту девушку, но в то же время не мог вспомнить. В этот четверг Тесей решил немного разнообразить свое расписание: вместо крепкого кофе заказал зеленый чай и сладкий бриошь, да покинул кафе, чуть не забыв свою шляпу. За то недолгое время, что он провел в «Серебряной Луне», погода внезапно переменилась. Духота по-прежнему витала в воздухе, однако небо заволокло хмурыми облачками. «Неужели пойдет дождь?» — весело подумал Тесей, остановился и приставил руку козырьком ко лбу, вглядываясь в даль, утопавшую в бесконечном скоплении зелени. Он планировал прогуляться в горах, но ноги повели его в противоположную сторону. Тесей опять направлялся к пляжу. Море тоже стало несколько беспокойным, и небольшие резвые волны, бодро проскальзывая между пловцами, разбивались о берег, оставляя небольшой пенистый след и сдвигая маленькие, совсем неприметные, камни. Тесей простоял около двух минут, и ему почудилось, будто бы море гипнотизировала его, готовясь утянуть прямиком в свои объятия. Расстегнув несколько пуговиц возле воротника и закатив рукава, он продолжил идти, и снова надоедливые малюсенькие песчинки засыпались к нему в сандалии. Как только миновали ряды отдыхавших, что загорали и нежились на солнышке, он спустился ближе к берегу, и сняв обувь, позволил волнам приятно холодить и щекотать ступни ног. Он намеревался прийти до дикого пляжа, находившегося неподалеку. Людей там практически не бывало из-за чересчур контраcтной по сравнению с главным пляжем обстановки. Лишь изредка туда прибегала шайка мальчишек, излюбленным занятием которых было бросать камни по воде. Они часто соревновались в том, кто дальше кинет или первым попадает по скалам, выглядывавшим из воды. Один из них даже дерзко попросил у Тесея сигарету, когда тот пришел туда, чтобы взглянуть на закатное солнце, что смешавшись с небесной палитрой, стало напоминать маковое поле. Скамандер потрепал его по голове и сказал, что им уже давно пора домой, а паренек в ответ лишь громко фыркнул. Тесей слышал, что раньше здесь собирали ракушки, но сам никогда не встречал в этом таинственном уголке ни единой души. Тесей приходил сюда, когда его настроение полностью захватывала меланхолия. В такие часы он был особенно рассеян: садился на старое, то ли прибившиеся к берегу из-за шторма, то ли ранее росшие на этом месте, но сломавшееся под гнетом времени, дерево и смотрел на скалы. Тесей чувствовал себя таким же потерянным. Желание быть нужным кому-то и вновь пуститься в круговорот деятельности рабочих будних овладевало им, а потом он вспоминал Лондон, и как там все перекрывало ему кислород. Вспоминал госпиталь, кровь Мерфи и других ребят на своих руках, и то, как ружье отлетело в сторону, а свет меркнул. Шум в ушах, опять кровь и больничные стены, неприятный запах смога. Страшные отголоски войны бежали за ним, и Тесей понимал, что еще не время возвращаться. Что он не готов. Место Тесея было нетронутым, утренние часы наверняка не подходили для мальчишеских забав, а кто-то другой вряд ли бы пошел сюда, тем более, когда погода решила пошалить. Тесей, наклонив шляпу, поудобнее устроился, слушая крики чаек и набегавшие волны. Если бы он был художником, то, возможно, попытался нарисовать столь удивительный пейзаж. Но все, что он мог — это смотреть и наслаждаться. Воздух здесь был особенный, более влажный, приятно щекотавший нос. Пахло йодом и солью, водорослями и чуть-чуть сыростью, исходившей от мокрого песка и огромного валуна, почти полностью скрывшегося под водой. Тесей, как всегда, затерялся в размышлениях, и не сразу обратил внимание на то, что погода и впрямь испортилась. Налетел сильный ветер, который чуть не унес шляпу Скамандера, однако тот, поспешно среагировав, поймал беглянку. Море шумело, с раздражением обрушивая волны на берег и отдыхавших. Тесей с такого расстояния видел лишь силуэты, но по их хаотичным движениям, становилось понятно, что люди все-таки засуетились. Тесей тоже собирался потихоньку уходить домой. Но его мокрые ступни вновь облепил песок, поэтому пришлось спуститься вниз к берегу, чтобы обмыть их. Как только вода коснулась ног, прямо на Тесея двинулась сильная волна, сопровождаемая порывом ветра, и он почувствовал, как его обдало по пояс. — Хотя бы с координацией все в порядке, — по-мальчишески усмехнувшись, сказал Тесей, обрадовавшись, что волна не сбила его с ног. И тут он заприметил небольшой раскрытый зонтик, пролетавший мимо и упавший на песок буквально в нескольких метрах от него. Не трудно было догадаться, что у кого-то — вернее, у какой-нибудь мисс или мадам — он выскользнул из ладони. Но вряд ли он так далеко пролетел бы. Впрочем, вдруг здесь все-таки любили гулять и другие отдыхающие? Тесей взял зонтик в руку и, присмотревшись получше, приметил, что он довольно старенький, очень похожим, помнится, пользовалась бабушка. — Сэр! — чей-то голос окликнул его, и Тесей резко развернулся. Впервые за долгое время Тесей был по-настоящему удивлен. Вернее, он почувствовал себя очень странно в тот момент, когда увидел девушку из «Серебряной Луны», к которой его взгляд часто приковывался. Тесей сначала не поверил, решив, что его воображение не на шутку разыгралось. Неужели, правда она? Та незнакомка, с которой он не заговорил ни разу из-за нежелания заводить новые знакомства и решил позабыть о ней, выкинув навязчивые предположения о том, что уже встречался с ней ранее, словно по волшебству, нашла его. Пока Скамандер пребывал в легком помешательстве, девушка, совсем не страшась того, что подол платья намокнет, быстро зашагала к нему, и сомнения постепенно рассеялись. Она так легко ступала по мокрому песку, напоминая фею, появившуюся из ниоткуда. Или, как там говорил Рочестер при встрече с Джейн Эйр? Роман одной из сестер Бронте, который матушка часто любила читать вслух бабушке, всплыл в сознании и невольно создал столь непонятную ассоциацию. Тесей же никогда не увлекался подобного рода произведениями... Впрочем, обстановка, в которой он оказался становилась все загадочней, поэтому давно пора перестать недоумевать. Он же не какой-то глупый мальчишка, в конце концов! — Сэр, вы поймали мой зонтик! — Чуть громче прошептала девушка. Её голос... Такой тоненький, словно струна арфы, что поет дивную песнь лишь для себя... И одновременно, будто желавший быть услышанным. Тесею, определенно, был знаком этот голос. Забыв о манерах, он пристально взглянул на девушку, которая дружелюбно протянула ему ладонь, и, встретившись с пушистой дужкой ресниц, выглядывавших из-под чуть спустившихся на нос солнечных очков и обрамлявших миндальные, блестящие глаза, замер. Сознание медленно уплывало от настоящего, хаотично ворошила прошлое, напоминая об одной девочке. С такими же правильными, миловидными чертами лица. Девочка наклонилась к нему, робко принимая носовой платок. На щеках вспыхнул румянец, и стушевавшись, она отстранилась: «‎спасибо, Тесей». И тут же побежала к отцу... Тесей вынырнул из воспоминания, и, наконец, соизволив отдать зонтик, уверенно произнес: — Лета... Это ведь ты, Лета? Тесей почти не сомневался в том, что стоявшая перед ним девушка, была той самой Летой Лестрейндж, школьной подругой его брата и по совместительству первой любовью. Тесей хорошо помнил маленькую, красивую девочку, что с опасением относилась к шумным компаниям и, подобно его брату, предпочитала скрываться в саду подальше от чужих глаз. Они с Ньютом крепко сдружились в средней школе. Все так радовались, что у Ньюта появился настоящий друг и были слегка удивлены, когда он представил им Лету. Про семейство Лестрейнджей ходило много слухов, но девочка произвела хорошее впечатление. Его младший брат и Лета были так похожи: молчаливые, часто смущающиеся и любящие находить приют для бездомных животных. Так уж повелось, что Лета гостила у Скамандеров по две недели в июне и оставалась иногда во время осенних каникул. Тесей не думал о Лете до этого момента и представить не мог, что она снова появится в его жизни. «‎Появится в жизни», — размышлял он, — «‎Пожалуй, слишком громко сказано». Они же толком не общались. Лета знала о Тесее лишь то, что он был старшим братом её лучшего друга. Иногда Тесею казалось, что девочка его не шибко жаловала и стеснялась. Впрочем, Тесей и не стремился стать для неё вторым компаньоном. В его глазах она была всего лишь приятельницей Ньюта, к которой тот явно питал нежные чувства. Тесей был вежлив с мисс Лестрейндж, но порою подмечал, что глаза у этой девочки, словно собрали в себе настоящий океан тоски. Практически всегда Лета казалась ему грустной. Особенно, когда улыбалась. Что-то неимоверно печальное проскальзывало в тот миг, когда уголки губ дергались вверх. Тесей плохо знал Лету, но глядя на неё сейчас, он не переставал поражаться тому, как много воспоминаний о ней отпечаталось в его памяти. Например, он вспомнил, что Лета хорошо играла на стареньком пианино. Она не любила привлекать к себе внимание, но не могла отказать, когда просили сыграть. В доме все оживало, когда симфонии Рахманинова звучали, а быстрые девичьи пальцы, будто танцуя, перемещались по клавишам. Мама хвалила Лету за прекрасный слух, а та в ответ лишь опускала глаза, разглядывая носики туфель. В один из вечеров, когда Ньют внезапно открылся ему, то проболтался, что Лета хотела бы заняться профессионально музыкой, но её отец не одобрял столь безобидное увлечение. Они редко оставались наедине, однако пару раз Тесей помогал юной мисс Лестрейндж достать книги в библиотеке. Тесей всегда гордился своим высоким ростом и без особого труда дотягивался до верхних полок. Чего нельзя было сказать о миниатюрной Лете. В тот год Скамандер-старший много проводил в библиотеке, готовясь к поступлению в университет. Иногда он натыкался на Лету. Она любила сидеть на подоконнике и читала Хемингуэя. Они могли провести все утро в обществе друг друга, не проронив ни единого слова. Пожалуй, они впервые сильно разговорились, когда Тесей учил Лету и Ньюта играть в шахматы, но из этого мало чего путного вышло. За окном лил дождь, всполохи молний озаряли небо, и мама позвала всех троих пить чай с шарлоткой. Как же давно это было! В последний раз Тесей видел Лету, когда ей было пятнадцать, и мистер Лестрейндж забирал ее из школы. Ньюта в тот год исключили, а Лета уехала во Францию. Брат писал своей подруге письма, а она по неизвестным причинам не отвечала. Прошло столько лет, и вот Тесей встретил Лету Лестрейндж. И в памяти, словно по щелчку пальцев, всплыло столько фрагментов, связанных с ней. А ведь до этого Тесей и не вспоминал о той девочке, из старого школьного фотоальбома брата, с застывшей грустной улыбкой и копной каштановых кудрей. — Тесей? Это ты? — девушка сняла солнечные очки, и он наконец-то смог увидеть её лицо, на котором отразилось сначала непонимание, а затем — удивление. Лета не сильно изменилась за прошедшие годы, однако стала взрослее и расцвела красотой истиной леди. Кажется, она была поражена не меньше, а даже, наоборот, намного больше, чем он. — Значит, и ты меня узнала, — в голову закралась дурацкая мысль: обнять ее. Но Тесей вспомнил про свой внешний вид и еле удержался от смеха. Забавно получилась, он встречал Лету — такую идеальную леди, пусть и на подоле красовалось несколько капель — практически промокший до нитки. — Я рад тебя видеть, Лета, — Тесей улыбнулся, сделав шаг вперед. — Да, я тоже рада, Тесей, — уголки губ Леты дрогнули, потянувшись вверх. Она не лукавила, однако Тесей заметил ее смущение. Оно и понятно. Они и правда старые знакомые, но не такие, чтобы тут же засыпать друг друга расспросами и заключить в крепкие объятья. Однако, наблюдая за тем, как Лета сощурила глаза от солнца, Тесей заприметил в ее руках небольшую корзинку с ракушками. И желание насладится ее обществом хотя бы чуть-чуть прочно овладело им. Пауза между ними затянулась, и Скамандер поспешил взять инициативу в свои руки. — Ты ракушки пришла собирать, верно? — Лета тут же кивнула, и каштановые завитки взметнулись вместе с ней. Сегодня на ней не было привычной соломенной шляпы, а пышные локоны собраны в хвост и подвязаны лентой. — А ты, Тесей, тут... отдыхаешь? — Лета от неловкости отвела взгляд в сторону, и Тесей понял, что его улыбка стала шире. Она ничуть не изменилась. Почему-то его даже развеселил вопрос Леты. Он же знал, что она, скорее всего, считала его очень скучным. — Представь себе. Наверное, тебя удивило то, что я в кои-то веки предпочел расслабиться и ни о чем не думать? — девушка прикусила нижнюю губу, посильнее сжав зонтик. — Если только самую малость. Ты же никогда не любил сидеть без дела, Тесей, — произнесла она, глядя прямо ему в глаза. Взгляд Леты стал яснее и, как показалось Тесею, смелее. А после, к его удивлению, она добавила. — Ты здесь с друзьями или семьей? — Я один, — коротко пояснил Скамандер. Их формальный разговор вот-вот должен был прерываться, а ходить вокруг до около Тесей не любил, поэтому спросил напрямую. — Лета, я знаю, что мы не виделись очень давно, и приятелями нас трудно назвать, но ты не будешь против, если я составлю тебе компанию? Лета вздрогнула, то ли от снова вторгнувшегося к ним воздушного кочевника, то ли от неожиданного предложения, и Тесей уж было подумал, что она вежливо откажется, как бывало раньше, когда она избегала длительных бесед с ним, ссылаясь на усталость или убегая к Ньюту. Но Лета опять удивила его. — Нет, Тесей, я не против, — Лета все так же пристально смотрела на него. — Ты же спас мой зонтик. Разве, я вправе отказать? — шутя, произнесла она. — У меня всего лишь хорошая реакция, — Тесей пожал плечами, — Вряд ли это можно считать за рыцарский подвиг. — Ну, по крайней мере, мне не пришлось лезть в воду, чтобы достать его, — они зашагали подальше от берега, почти что выйдя на центральный пляж. Солнце из-под туч то выглядывало, то стремительно скрывалось, словно под щит, обратно. Лента Леты развивалась по ветру, а сама она изредка поглядывала на него. Теперь взгляд у девушки был какой-то изучающий и, возможно, чуть-чуть веселый. — Тебя немного шокировал мой внешней вид? — добродушно поинтересовался Тесей. По песку он шел босиком, держа в одной из рук пару сандалий. А брюки и часть рубашки все еще были мокрыми из-за проделки негодницы волны. — Непривычно видеть тебя таким... — казалось, что Лестрейндж хотела сказать ему что-то еще, но, увы, последнее слово так и осталось томиться где-то далеко в ее мыслях. — Так и знал, что ты всегда считала меня скучным занудой, — подтвердил свою догадку Тесей. Почему-то Скамандер вспомнил, как в один из непривычно жарких для Лондона летних дней, он вернулся в их загородный домик в идеально выглаженном костюме-тройке. Он проходил собеседование в одном из университетов и поэтому пришлось соблюдать официоз. Вроде бы Лета тогда осталась у них всего-то на несколько дней: ее отец намеревался отправить ее на все лето к родне. Они с Ньютом встретили его у зеленого-презеленого холма. Младший брат учил свою подругу запускать воздушного змея на их излюбленным месте, а Тесей решил прогуляться после поездки на поезде, побродить неподалеку от из летней резиденции. Когда Ньют увидел его, то бодро замахал рукой и предлагал поучаствовать в их авантюре. Но Тесей лишь отмахнулся, потрепал его по волосам, после чего Ньют слегка обиженно буркнул, мол он уже не маленький, и продолжил обучать Лету разным премудростям. Тесей, как и положено старшему брату, остался присматривать за неразлучной парочкой, только выбрал местечко в тени. Возле одного из старых кленов он прилег прямо на траву. И когда время забавы подошло к концу, и Ньют с Летой подошли к нему, ему показалось, что в глазах девочки он заметил любопытный и слегка изумленный огонек. — Вовсе нет, ты всегда был серьёзным, но не скучным, — произнесла Лета, и Тесей усмехнулся. Как ни странно бы это прозвучало, но их сегодняшняя беседа длилась намного дольше, чем в былые дни. — Значит, ты тоже тут отдыхаешь? — совсем рядом мелькали официанты, выносящие заказы клиентам, играла веселая мелодия. Они оказались на улице, находившейся в конце центральной площади. Зеленые кроны деревьев шелестели над головой, а с белокаменной башенки раздавалось тиканье часов. — Да, я всегда в июле останавливаюсь в Атрани, тут очень красиво, а еще уютно, — Тесей кивнул, а Лета продолжила. — У моей бабушки по линии матери здесь домик. Можно сказать, он находится в двух шагах от собора святой Магдалены, наверное, ты там бывал. — Конечно, мне нравится прогуливаться в этих местах, — Тесей улыбнулся, присвистнув. — Знаешь, тут вроде бы не так уж много развлечений, и сама деревушка очень мала, но есть что-то особенное, притягивающее в малюсеньких трещинках на домах. Иногда кажется, что на некоторых улочках и вовсе никто не живет. Прошло несколько недель, а мне ничуть не наскучила эта деревушка. Не хочется уезжать дальше, а ведь я планировал увидеть всю Италию — Успеешь еще, Тесей. Зачем уезжать, когда здесь ты чувствуешь себя так хорошо? — Лета улыбнулась, вновь надев свои солнечные очки. — Какой же я не воспитанный, — внезапно промолвил Тесей, почти что остановившись. — Совсем не поинтересовался, как твои дела? Мы же столько лет не виделись... Вновь между ними воцарилась тишина. Лета замолчала, переминаясь с ноги на ногу, и Тесей осознал, что всё-таки поспешил с выводами. Может, это лишь ему приятно было встретить Лестрейндж, а она, наоборот, испытывает противоречивые чувства. И, скорее всего, ей неуютно рядом с ним. В конце концов, в Лондоне они ни разу не встречались за все время. Наверное, она жила во Франции с отцом, а он своим видом невольно напоминал ей о тех неприятностях, произошедших в школе. Может, после всего случившегося, Лете не нравилось предаваться ностальгии вместе с ним? — Хотя, ты права, кто я такой, что тебя расспрашивать? — Тесей легонько дотронулся до плеча Леты, желая подбодрить её. — Лучше продолжим говорить про местную архитектуру. — Тесей, нет... Я... — заговорила Лета, однако Тесей прервал ее жестом. — Все в порядке, Лета, — он перевел взгляд в сторону видневшегося собора. — Ты не обязана отвечать на мои глупые расспросы, вызванные праздным любопытством. — Тесей, ты неправильно понял, — Лета качнула головой, и снова чуть запнулась. В такие моменты она всегда напоминала ему Ньюта, только брат в отличие от нее говорил слова скороговоркой, а Лестрейндж прикусывала нижнюю губу, иногда теребя рукав платья. — Я вовсе не против, но ты же знаешь, я не очень умелая собеседница. — Я бы так не сказал, — после ответа Леты Тесей почувствовал облегчение. — Скорее, ты очень самокритична по отношению к себе. — Может быть, — Лета лишь пожала плечами, а Скамандер приготовился её слушать. Она рассказала ему не так много, но приятно все же было осознавать, что вновь обретенная знакомая не закрывалась от него на все замки, попутно выкидывая ключи на дно моря. Из того, чем сочла нужным с ним поделиться девушка, Тесей узнал, что после неприятностей в школе, отец увез ее в Париж, но пробыла она там не долго, вскоре переехав сюда, в Италию. В Риме она жила у бабушки и училась в частной школе святого Стефана, а потом поступила в университет, на медицинский факультет. — Да, помню ты любила ухаживать за животными и проявляла интерес к лечебному делу, — произнес Тесей, когда Лета закончила. — А как же музыка? — Я давно уже не практиковалась в игре на пианино, — тихо прошептала она, — А так я буду полезной. Хоть для кого-то сделаю что-нибудь хорошее. Разговорившись, они не успели заметить, как пришли к дому. Он аккуратно размещался между двумя точно такими же миниатюрными сооружениями. Лета поставила корзинку на небольшой столик на веранде и открыла дверь. — У меня есть лимонад. Тесей, ты, наверное, устал с дороги? — любезно предложила Лета, однако Тесей лишь покачал головой. Он и так злоупотребил ее вниманием. Конечно, вряд ли бы Лестрейндж стала приглашать его в дом, ссылаясь лишь на вежливость, но Скамандер догадывался о том, что его появление в ее жизни стало тем еще сюрпризом. Нужно время, что все хорошенько обдумать. — Спасибо за приглашение, Лета, но мне пора, — Тесей поправил шляпу, и уже собрался уйти, но все же ненавязчиво предложил. — Я часто бываю в «Серебряной луне», буду рад, если захочешь как-нибудь составить мне компанию за чашечкой кофе. — Буду иметь в виду, Тесей, — на лице Леты засияла робкая улыбка. И, попрощавшись, она скрылась за дверью. Тесей постоял еще несколько минут возле собора, прокручивая в голове недавние события, и потянувшись за пачкой сигарет, ловко вытащил одну, щелкнул зажигалкой и закурил. Внутри него ещё не успел смолкнуть тот необычный трепет, странное непонятное чувство поселилось в нем. Ощущение чего-то хорошего и светлого. И как ни странно это прозвучало бы, связана эта эфемерная легкость была с Летой Лестрейндж.