***
Священник вновь оглянулся через плечо и чуть не поперхнулся, увидев лишь очень пустое пространство пустыни на том месте, где раньше находилась мотоциклетная коляска. Чёрт возьми, он знал, что болты были ослаблены, но не думал... чёрт. Мотоцикл пустил пыль, когда он делал разворот; щурясь в поднятую пыль, Вульфвуд пытался разглядеть ярко-красную одежду Вэша. А, вон он, размахивает одной рукой, крича и вопя, в то время как другая его часть занята тем, что тащит за собой остатки коляски. Всегда такой чертовски любезный, не правда ли? — Господи, Вульфвуд! Ты даже не моргнул, когда полмашины отвалилось, где твоя голова?? Человек такого роста, как Вэш, безусловно, обладал способностью внушать страх. Вульфвуд видел такое сотни раз. Но надутые губы Вэша были полной противоположностью этому, а грязь, размазавшаяся по его симпатичному личику, и нахмуренные брови больше раздражали, чем злили. Хмурая складочка между бровями выросла, когда священник небрежно отмахнулся от его гнева, осматривая коляску. — При всем том шуме, который ты создаёшь, о тебе легко забыть, иглоголовый. Жаль, что у меня не две пары глаз, когда я за рулем. — Он фыркнул, когда Вэш скрестил руки на груди, совершенно не обращая внимания на его попытки казаться строгим. — Думаю, такой большой парень, как ты, просто слишком тяжёл для этой штуки. Знаешь, ты сорвал её прямо с болтов. Он слышал, как Вэш набрал в лёгкие воздух, чтобы поспорить, но проблема была ясна как день. Ни у кого из них не имелось материалов, чтобы починить что-то подобное, а ближайший город даже не было видно в туманной дали. Вульфвуд потёр подбородок, мысленно сделав себе пометку побриться, пока колючки под пальцами не разрослись ещё сильнее. — ...Я мог бы съездить в город, взять механика и вернуться за тобой. — Ты хочешь бросить меня? В пустыне?? Ночью??? На холоде???? Чёрта с два! — Ладно... Тогда я могу распаковать «Карателя» и тканью привязать коляску к мотоциклу. Это может продлиться до тех пор, пока мы не отыщем город. — Вульфвуд, солнце вот-вот допечёт тебя. Я не эксперт по мотоциклам, но могу предложить несколько способов, чтобы это произошло не так быстро. — Вэш вздохнул, хорошенько пнув кучку металлолома, когда-то называвшуюся коляской. — Я просто поеду позади тебя, ничего страшного. Уверен, там найдется немного места. Конечно, не наличие места на их транспортном средстве заставило Вульфвуда сжать зубы, когда он уставился в пространство между мотоциклом и Вэшем. Байк вполне мог бы вместить двух людей, учитывая два обстоятельства. Во-первых, второй человек держался крепко и плотно, во-вторых, сидели они очень, очень близко. Единственная причина, по которой он купил коляску у какого-то скользкого торгаша, заключалась в том, чтобы в самом буквальном смысле увеличить расстояние между ним и Вэшем. Но... никаких других вариантов на ум так и не приходило, несмотря на все его усилия. Вульфвуд выдохнул клубок сигаретного дыма и провел рукой по волосам, размышляя, что же такого он сделал, чтобы заслужить это. Конечно, он совершил много ошибок, но был предел тому, сколько кармического возмездия он мог выдержать за один день. — Ладно. Запрыгивай. — Он замолчал на мгновение, бегло осматривая одежду Вэша. — Ничего не поцарапай, чёрт тебя... Вульфвуд мог бы свалить пот, струившийся вниз по шее, на продолжительную жару дня на солнце, но он был всё ещё напряжен, когда почувствовал, как человек позади него переместился в удобное положение. Длинные ноги, даже согнутые в коленях, торчали слишком далеко, вторгаясь на периферию священника. Кожа тёрлась о дешёвый хлопок его костюма, напоминая, как широк был Вэш в плечах, когда он практически ощутил над собой тень на мгновение. Но именно руки в перчатках, обхватившие Вульфвуда за талию, окончательно вывели его из себя. Сигарета между зубами сломалась пополам, пока он боролся с румянцем, таким же ярко-красным, как и плащ Вэша. — Какого хрена ты творишь, иглоголовый? Вэш совершенно невинно высунул голову из-за плеча Вульфвуда, приподняв брови. — Держусь за тебя. Я же не хочу снова улететь, как с коляской. — Или хватай меня за плечи, или привыкай к вкусу грязи, понял??? Боже, он мог бы поклясться, что покраснел до самой груди, поэтому ужасно обрадовался глубокому оранжевому закату, при котором разглядеть что-либо становилось всё сложнее. Вэш и так был слишком тёплым, но эти руки, обвивавшие его талию, на мгновение показались огнём. Что бы он только ни отдал, чтобы принять холодный душ прямо сейчас. Ангел на его плече надул губы, перемещая руки в ответ на грубую просьбу Вульфвуда и коротко сжимая его. — Уж не знаю, из-за чего ты такой колючий, но нам и раньше во время драк приходилось держаться ближе, чем сейчас. — Священник не нашёлся, что ответить, поэтому бессвязно пробормотал что-то и постарался унять румянец, когда мотоцикл, набирая обороты, помчался в пустыню вновь.***
Это было почти милосердно, что Вульфвуд сидел сейчас в грязи и песке, вздыхая. Каждый нерв в его спине и плечах всё ещё покалывало от самого факта, что Вэш Ураган сидел так близко к нему. Они остановились на вечер, так как солнце уже скрылось за горизонтом, а города, который смог бы спасти их от быстро остывавшего воздуха, всё еще не было видно. Им повезло найти что-то, что когда-то, вероятно, являлось деревом, а теперь стало просто корявой серой древесной штукой, которая довольно легко переняла огонёк зажигалки Вульфвуда и позволила им отогнать прохладу пустынной ночи. Фляга с водой, которой они обменивались, была полна, но заставляла их обоих кривиться от металлического привкуса. Единственной пищей было старое обветренное вяленое мясо — Вульфвуд не помнил, как его покупал, но всё равно грыз, подстёгиваемый голодом. Вэш вежливо отказался, клянясь, что не голоден. Он был слишком занят тем, что смотрел на огонь своими большими глазами, которые так ненавидел Вульфвуд. Он выглядел почти мрачно, как будто вспомнил что-то трагическое. Не так уж и маловероятно, учитывая, каким на самом деле был Вэш и как вечно болело его сердце. — Эй, что это у тебя с лицом? Тебя уже что-то беспокоит? — его голос был таким же саркастичным, как и всегда, но глаза весьма серьёзно смотрели на Вэша, когда он выдохнул ещё одну струйку дыма. Вэш слегка оживился, услышав вопрос, но покачал головой, предпочтя соврать ему прямо в лицо. — Нет, нет, я просто… Здесь довольно холодно даже с огнём, вот и всё. Нетрудно было распознать его ложь. Этот парень часто был загадкой, но так же часто он оказывался открытой книгой, и Вульфвуду даже не нужно было читать её, чтобы узнать правду… Когда он затянулся горьким никотином, его плечи поникли. Он просто устал, только и всего. — ...Ну, тогда иди сюда. Два тела теплее одного. — Священник убрал несколько камней с места рядом, многозначительно кивая, пока лицо Вэша не расплылось в настоящей улыбке, и он не присоединился к нему. — А я думал, ты не хочешь, чтобы я прикасался к тебе. — Тц... это другое. Просто чтобы согреться. И, боже, каким же он был тёплым. Даже просто сидя там, рядом с Вульфвудом, он излучал тепло, которое проникало внутрь и заполняло всё собой слишком легко. Ужасное, прекрасное чувство, греться в его сиянии и чувствовать ту улыбку, которая предназначалась только ему. Спасибо Господу за то, что свет костра скрыл, как быстро его щёки вновь вспыхнули алым. Вэш слегка толкнул его локтем, выводя из задумчивости. — Спасибо, Вульфвуд. — Два простых слова, произнесённых так нежно, когда невероятно высокий человек прижал колени к груди, как ребёнок, и поднял свой взгляд к небу над ними — звёзды и галактики были хорошо различимы здесь, в милях и милях тёмного неба. — Эй, Вульфвуд. — М? — Как думаешь, что такое звёзды? Долгая пауза, которой Вульфвуд наградил его, заставила Вэша сконфуженно засмеяться, снова опуская глаза. — Я имею в виду...Я знаю, что они такое, но как... Женщина, которая вырастила меня, любила говорить, что звёзды — это наши ушедшие любимые, которые наблюдают за нами и защищают нас. — Казалось, он покраснел, упомянув об этом, и смущённо взглянул на Вульфвуда. — Наверное, звучит довольно глупо. Никто никогда не говорил тебе ничего подобного, верно? Почему Вэш должен быть таким… Натягивающим все сердечные струны Вульфвуда в своих руках и грозящимся порвать их своей улыбкой. Вульфвуд был обычным мужчиной, он не должен был иметь никаких дел с чувствами, которые этот парень вызывал в нём, заставляя хотеть схватить его за его дурацкое лицо и поцеловать глупее, чем когда-либо. Он не должен был любить Вэша Урагана так сильно, как он делал это, настолько сильно, что каждый день было больно просто смотреть на него. Последовала долгая пауза, прежде чем он ответил — такая долгая, что Вэш удивился, услышав его слова. — ...Давным-давно мне говорили, что это ангелы, пронзающие небо своими швейными иглами. Пытающиеся вышивать, наверное, но все они весьма неуклюжи в этом. — Тёмное небо было слишком необъятным, и Вульфвуд вспомнил созвездия, которые когда-то, очень давно, что-то значили. Близнецы, весы, девы и львы. Так много историй уже почти позабыто. Взгляд Вэша был смущающе ободряющим, а улыбка сопровождалась мягким смешком, когда он упал обратно на землю, заложив руки за голову, вновь уделяя небу всё свое внимание. — Неуклюжие ангелы, хах. Мне нравится. Вульфвуд выждал всего пол-удара сердца, прежде чем лечь рядом с ним, сложив руки на груди, как мертвец, и зажав сигарету между зубами. Его собственный дым смешивался с дымом костра, завитками поднимаясь в тёмное небо ровно настолько, чтобы заставить несколько звёзд задрожать, как живых. Звезда рядом повернулась к нему лицом, опираясь на локоть и пристально глядя на него. Вульфвуд мог поклясться, что в этих глазах было больше звёзд, чем во всём чёртовом небе, но, может, это просто усталость добралась до него, сделав его руки липкими, поскольку взгляд Вэша ни разу не дрогнул. — ...Сделай снимок, и это продлится дольше. Вэш фыркнул и широко улыбнулся, а сердце Вульфвуда всё ещё бешено билось. — Извини, гм… просто проверял, не заснул ли ты уже. — Тц... ну, скоро засну. И тебе тоже стоит. — Он закрыл глаза, хотя бы для того, чтобы не видеть Вэша, пробормотал «пкойной ночи» и воткнул сигарету в землю подле себя. Вот и всё, теперь он мог бы отодвинуть в сторону все эти тревожные мысли ради сна без сновидений, верно? Лёгкое, как пёрышко, прикосновение, которое он ощутил на своих губах, говорило об обратном, коснувшись его легчайшим теплом, прежде чем исчезнуть совсем. Он не хотел, не мог открыть глаза, чтобы увидеть, что произошло, потому что уже знал. Поэтому он попрощался с мыслью о спокойном ночном сне, борясь с желанием перекреститься, прежде чем позволить себе поддаться ощущению губ одного мужчины, касающихся губ другого. Хотел бы он, чтобы его сны были добрыми.***
Утро настало быстро, свет зари пробудил их обоих ото сна. Вульфвуд готов был поклясться, что до сих пор чувствовал краску на своём лице, но даже если это и было так, то Вэш ничего не сказал об этом. Лучше бы они отправились поскорее, пока жар солнца не начал давить на них обоих. Один затаптывал костёр, в то время как другой пристёгивал их сумки, уделяя особое внимание тяжёлому кресту. Залезть на мотоцикл оказалось легче, чем в прошлый раз; руки Вэша мягко покоились на плечах священника, когда он откинулся назад на своём маленьком сиденье. Вульфвуд посмотрел вдаль, уже зажав в губах свежую сигарету, наполовину пепельную, и выпустил дымный вздох, выругавшись себе под нос. Но прежде чем Вэш успел вопросительно выгнуть бровь, его руки потянули вниз и крепко обвили вокруг водительской талии. Уши вышеназванного водителя розовели, что было довольно заметно при бледном утреннем свете. Вульфвуд не видел улыбки, но чувствовал, как щека устроилась между его лопатками, а руки нежно-ободряюще сжали линию талии. Мотоцикл с рёвом ожил под ними и снова взлетел, вздымая облака пыли, которые слишком легко перемешивались с ранним туманным утром.