Я, или меня

Пролог Стояла пасмурная вечерняя погода. В небольшом городке, с такими же узкими и небольшими, но многочисленными улочками, все было тихо. Даже слишком тихо. Ни единого шелеста листьев на деревьях, ни топота шагов людей, возвращавшихся после тяжёлого дня, ни шума машин, коих в изобилии обычно везде, где только смогли поселиться люди. Если неспешно начать обходить городок, то может создаться впечатление, что он полностью вымер, и неясно, как ты смог зайти сюда — лишь редкий свет в окнах домишек заставляет встрепенуться и избавиться от этого ощущения. И вот, продолжая свой путь по улице, вдруг слышится какой-то неясный звук, какое-то рокотание. Сразу думается — неужели город ожил, и сам начал извергать это зловещее рычание? Но вот из-за поворота неожиданно появляется группа автомобилей — дорогих, явно не свойственных этому городку. Ничего не получается, когда пытаешься вглядеться в их боковые окна — удаётся различить лишь грубые очертания находящихся внутри личностей. И вот они, как появились, так и скрываются за очередным поворотом в сторону самого главного района города, но от этого отнюдь не парадного — большой размер площади — единственное, с чем можно сопоставить слово «величие». В остальном же это было собрание убогих сооружений, в которых днём местные продавцы торговали, всем, что лишь удавалось найти, собирая вокруг себя целые толпы городских жителей. Но сейчас был вечер, все лавки давно закрыты, распродав почти весь имеющийся в них товар, и слышно было лишь далёкое мяуканье местной кошки Джесси — её хозяйка слегла несколько лет назад, отравившись купленными на площади соленьями неизвестного происхождения, и теперь проходящие мимо люди взяли на себя обязанность подкармливать одинокое животное. Заглушили эти звуки уже знакомые нам автомобили, которые, по мере своего продвижения, значительно сбавляли скорость и медленно подъехали к двухэтажному зданию у края площади — одному из немногих, выглядящих не так скверно и уныло, в сравнении с остальными. На одном из окон здания неровными красными буквами было написано слово «Аренда». Автомобили остановились и затихли. Те, кто находились в них, выходить далеко не спешили. Прошло пять минут, десять, двадцать, и казалось, что уже прошло и того более, но вот, наконец, одна из пассажирских дверей ведущего автомобиля открылась. Из него вышло странное существо — точно ли это был человек? Нет, глупости, какие тут могут быть сомнения. Но всё же выглядел он странно. Когда этот человек двигался, то будто пригибался к земле, а ещё казался шире и выше обычных людей. От одного вида его очертаний становилось жутко. Существо… Нет, это же наверняка человек? Назвать его так можно с трудом. Словом, тот, кто вышел из машины, не спеша, чётко делая каждый шаг, приблизился к двери. Выждав паузу, он стукнул по ней пару раз, и та отозвалась глухим звуком. Вскоре послышались шаги, с той стороны дверь кто-то отворил, и существо скрылось за ней, поспешно хлопнув ею за собой, из-за чего с дома посыпалась уже укоренившаяся пыль. Вновь воцарилась тишина, вновь долгие минуты никакого движения не происходило. Только лишь однажды дверь самого последнего автомобиля цепочки, а их было около десяти, приоткрылась, и даже промелькнуло движение чего-то, похожего на руку, как дверь тут же с силой захлопнулась, ещё раз потревожив пыль старого здания, и снова все умолкло. Минуты тянулись за минутами, часы за часами, а никакого движения все не было. Но стоило лишь появиться первым красным очертаниям на небосводе, как из-за двери вновь показалось жуткое человекоподобное существо, в этот раз уже быстрыми шагами добравшееся до машины, и быстро шмыгнувшее на место пассажира. Пока закрывалась дверь автомобиля, рождающиеся лучи света вывели из темноты что-то, похожее не злостную ухмылку, мгновенно скрывшуюся за поверхностями машины. В этот раз никакого долгого ожидания не последовало — лишь закрылась дверь, как вновь все вокруг загудело, колонна стронулась со своего места, и через минуту здесь как будто и не бывало никогда ни одной живой души. И вот, медленно над горизонтом восходит солнце, заливая все вокруг себя ярким светом. Кажется, что это оживляет весь мрачный спящий город — дома, улицы, совсем крошечные переулки, скульптуры и редкие театры уже не кажутся останками навсегда утраченной цивилизации, а наоборот — в меру изящными, где-то строгими, а где-то просто достойными Города, а не затхлой деревушки. Было ли ночное видение всего пережитого лишь мистическим впечатлением от как будто бы ещё совсем недавно скрывшихся персон, или же что-то другое — неизвестно. Но город не задумывается об этом — из домов вновь выходят люди, по дорогах вновь начинают колесить автомобили — и вот наступает очередной день, как и все остальные, долгие годы проходившие до него.