Через сумерки к свету

Не бойся теней, они означают, что рядом горит свет.       Ярослав всегда отличался пунктуальностью и до жути не любил опаздывать, а сегодня, как назло, проспал из-за того, что до глубокой ночи готовился к сложному семинару об искусстве Северного Возрождения. Тупо отключив будильник на телефоне, он позволил себе поспать «еще пять минут» – и вот результат.       Обычно по утрам Ярика поднимал сосед по комнате, Денис. Собираясь на учебу, он настолько сильно суетился и шумел, что не проснулся бы только мёртвый. Сегодня же спозаранку Ден решил умчаться на утреннюю пробежку – его всегда кидало из крайности в крайность. Дело в том, что каждый месяц парнишка придумывал себе самые разные увлечения, мечтая охватить как можно больше интересного и остановиться именно на том, к чему, по его словам, душа будет лежать. Должно быть, душа Дениса была особой чересчур придирчивой, так как уже на протяжении года отвергала все его идеи, продолжая мучить беднягу.       С пробежки Ден вернулся слишком поздно для Яра. Соседу хватало и пятнадцати минут, чтобы собраться на пары, а вот Ярику этого времени было катастрофически мало, поэтому он умудрился задержаться больше чем на полчаса.       Остановившись у нужной двери, Ярослав уперся ладонями в бедра, чтобы немного отдышаться после короткого марафона, который он себе сейчас устроил.       Преподаватель вместе со студентами, давно занявшими свои места, устремили взор на парня, только что вошедшего в аудиторию. Яру на миг показалось, будто все смотрели на него с сожалением. Неужели он действительно выглядел настолько паршиво? Видимо, на лице отчётливо читалась надпись, что у него хороших дней не может быть в принципе.       — Простите, я опоздал, — промямлил Ярослав, нервно поправляя лямку рюкзака.       — Ничего страшного. Занимайте свободное место, — пожилая женщина махнула в сторону столов. — Пока я не засчитаю вам опоздание, но это не означает, что оно может войти у вас в привычку. Уяснили? Просто небольшая поблажка.       — Да. Спасибо, — ответил он, заняв свободное место.       Парты для семинара были расставлены полукругом, отчего создавалось впечатление, словно каждый из студентов так и норовил ворваться в твое личное пространство. Иногда Яру казалось, что, возможно, он всё-таки ошибся, покинув окрестности родного городка и приняв приглашение престижного университета. Но, как говорил его школьный друг Максим, который и подвигнул Ярослава на подачу документов, таким шансом не воспользовался бы только ленивый идиот. К категории ленивых Яр себя никогда не относил, успешно окончив школу и получив путевку в элитное учебное заведение. Идиотом он, конечно, тоже себя не считал, хотя в школе как его только не называли.       Ярослав вырос в весьма простой семье работяг с достатком ниже среднего, поэтому выделиться мог лишь благодаря своему уму и стараниям в учебе. Однако сей факт не вызывал у окружающих восторга и интереса, наоборот – тайную зависть, еще больше отдаляя парня от шанса примкнуть к какой-нибудь престижной группе. Ему светило обосноваться разве что только среди ботанов-неудачников. Ко всему прочему тяжело смотрящаяся на лице оправа, когда кончик носа едва удерживал на себе явно не подходящий по размеру черный пластик, довершала образ пасынка фортуны. Ярик бы и не прочь был снять с себя эти проклятые очки, но лишние траты на линзы или внушающая сумма за операцию заставляла мечту так и оставаться мечтой. Хотя, сказать по правде, он до чертиков боялся каких-либо вмешательств со стороны медицинских работников, поэтому был уверен, что на операцию явно бы никогда не решился.       Однако всё перечисленное не помешало ему сдружиться с Максом, которого Яр привлекал в первую очередь как личность, а не тот, кто всегда поможет с тестами и сделанной домашкой. Не сказать, что у них было много общего. Максим жил в весьма обеспеченной семье, увлекался футболом и по большей части любил тусоваться где-нибудь или зависать на квартирах у друзей. Ярослав же предпочитал отсиживаться дома за просмотром очередного научного сериала или чтением какой-нибудь увлекательной книги. И дело обстояло не только в том, что у него не было лишних средств, чтобы спускать их в кафешках или клубах, – такое времяпрепровождение попросту не казалось ему интересным. А вот слоняться с Максом по городу Ярику нравилось. Нравилось болтать с ним обо всём, делиться мечтами и мыслями. Нравилось наблюдать за красотами города, на которые, казалось, никто не обращал внимания.       Несмотря на то что Яр не бывал с Максом там, где тот зависал со своей компанией, лишь он один знал друга по-настоящему. Максим не раз оставался у него ночевать, когда не хотел нарваться пьяным на своего отца или когда дома становилось слишком тошно. Кто бы мог подумать, что этот всем обеспеченный жизнерадостный мажор может загоняться и впадать в меланхолию? Никто даже не подозревал, что внутри идеальной, как казалось со стороны, семьи Макса таятся частые измены отца, его жесткое давление на сына, чтобы тот продолжил династию адвокатов, страдания матери, вечно сидящей на антидепрессантах в надежде ничего не замечать вокруг.       В итоге Максима всё равно запихали на юридический, но так, по его словам, он хотя бы оказался подальше от любимого папочки и всех семейных проблем, что доставали его последние годы. Макс впервые взялся за голову, погружаясь в учебу, до сих пор не веря, что его реально смогла увлечь юриспруденция, которой он так противился. То, что друзья оказались в одном городе, хотя и учились в разных вузах, дало им возможность видеться довольно часто. Правда, до того момента, когда в один из дней Максим решил похерить эту дружбу.       Естественно, скелеты в шкафу были не только у Максима, но и у самого Ярослава. Однажды, лет этак в шестнадцать, он тоже открылся другу. В тот вечер изрядно подвыпивший Макс, сидя на подоконнике в комнате Яра, шмыгал носом и сетовал на проблемы в семье, рассказывая об откровенной агрессии со стороны отца, которая вышла за рамки обычной ругани и закончилась рукоприкладством к собственной жене и сыну. Максим никогда не был слабаком и уж тем более слюнтяем, но тогда Ярослав впервые увидел его совершенно разбитым, утирающим соленые дорожки на щеках.       — Макс, смирись. Твой отец вряд ли изменится. Лучше это просто принять, — посоветовал Ярик, присев напротив друга на краешек компьютерного стола.       — Считаешь, так просто смириться с тем, что мой отец оказался скотом и гнидой? — Макс посмотрел на него мутными глазами. — И ты предлагаешь мне делать вид, что всё, блядь, хорошо, лишь бы не портить ему гребаную репутацию?       — Нет, — вздохнул Ярослав, мягко глядя в лицо товарища, — но так ты перестанешь разочаровываться в нем, зная, кем он является на самом деле. Ты уже будешь готовым…       — К чему?! — на лице парня заиграли желваки. — Тебе-то откуда быть таким уверенным? У тебя идеальная семья! Что-то я не замечал, чтобы твой отец шарахался по бабам, а мать, заперевшись в ванной…       — Макс! — чуть громче, чем следовало, выкрикнул Яр, чтобы прервать наконец-то его словесный поток и хоть как-то отвлечь. — Мне вообще нравятся парни! — Он наткнулся на недоумевающий взгляд и добавил: — Именно в том самом плане, да! И ничего… После принятия правды, знаешь, жить стало как-то легче.       В комнате повисла звенящая тишина… Вдруг Максим резко всем корпусом повернулся к Ярику, и тому на миг показалось, что он сейчас с отвращением плюнет ему в лицо и навсегда уйдет из его жизни, даже смотреть в его сторону не будет. Однако произошло совершенно противоположное.       — И каково это? целоваться с парнем? — поинтересовался Макс.       — Н-не знаю, — чуть заикаясь, ответил Яр, уставившись на друга и, заметив его расплывшуюся нахальную улыбку, тоже улыбнулся.       — Ну и чего ты тогда мне втираешь? Может, это просто твой бзик и тебе все-таки нравятся сисястые брюнетки вроде Ирки Карповой?       Ярослав посмотрел на него с выражением лица «не будь таким идиотом» и продолжил улыбаться. Через пару долгих секунд, когда парни буравили друг друга взглядами, Макс наконец-то спрыгнул с подоконника и подошел к Яру вплотную.       — Всегда мечтал быть первым, — усмехнулся он, обжигая лицо товарища парами недавно выпитого алкоголя.       — Очень смешно, — нервно выдавил Ярослав, вцепившись пальцами в столешницу.       — Мы же должны проверить…       — …бзик это… — улыбался Ярик.       — …или нет, — закончил Макс и, наклонив голову, прижался сухими губами к губам Ярослава.       Макс аккуратно обхватил одной рукой шею друга, легко касаясь его губ, немного усиливая нажим и тут же отстраняясь, будто дразня и побуждая к ответному действию. Из-за неудобного положения руки Яра затекли, а голова начала слегка кружиться. Он разомкнул губы, впуская язык Максима, делая поцелуй глубоким, иногда прикусывая то верхнюю, то нижнюю губу. Через какое-то время Макс отстранился и Ярослав, прерывисто вздохнув, прижался лбом ко лбу Макса.       — Ну как? — осклабился тот.       — Теперь я определенно уверен, что это не бзик, — просиял Яр.       С этого момента дружба парней, казалось, стала еще крепче. О Ярике Максим никому не растрепал, хотя подобная мысль иногда и закрадывалась. Когда чужая тайна совсем уж свербила внутри, он начинал острить, подкалывать друга, предлагая подрулить к какому-нибудь незнакомому парню, попадающему в поле их зрения. Тем не менее Яру было комфортно и спокойно. Он нисколько не жалел, что открылся Максу.       Переехав в большой город и глотнув свободы, Максим изменился, стал более грубым, раздражительным, нетерпимым и заносчивым. Хотя Ярослав замечал перемены в друге, но особо не парился, ведь и раньше тот не был образцом хороших манер: с девчонками вёл себя нагловато и развязно, с приятелями в своей компании – резко и бесцеремонно. Однако с Яром никогда. Как раз таки перед ним Макс обнажал такие скрытые от чужого взора качества, как доброжелательность, честность и отзывчивость.       В тот зимний вечер Ярослав отдыхал на квартире у Макса, отмечая окончание первой сессии (конечно же, заботливый родитель обеспечил родного сына неплохим жильем). Ярик с самого начала не хотел идти, но Максим давил, что они и так мало видятся, поэтому в конце концов пришлось сдаться. Народу собралось не так уж много, но Яру всё равно было неуютно. Никого из присутствующих он не знал, это добавляло еще больше дискомфорта. Потягивая мохито с ромом, почти весь вечер он простоял возле окна, наблюдая заснеженную картину двора и внутренне релаксируя от безмятежного вида безмолвно падающих пушистых снежинок. Где-то к полуночи веки совсем налились свинцом и ужасно захотелось спать. Гостеприимный Максим не отпустил друга в общежитие, заботливо устроив его в своей спальне. Несмотря на голоса и музыку, Ярик довольно быстро провалился в обволакивающий сон.       Проснулся он среди ночи от неприятного чувства, будто его кто-то бесцеремонно лапает. Открыв глаза и явно ощутив чужие прикосновения и неразборчивый шёпот, Ярослав спросонья неуклюже оттолкнул незваного гостя и, приняв вертикальное положение, прижался к спинке кровати.       — Блядь! Ты чего? — послышался знакомый голос.       — Макс?! Какого ты творишь?! — Глаза уже достаточно привыкли к темноте.       — Яр… — чужая ладонь сначала сомкнулась на лодыжке, а затем уверенно поползла вверх. — У тебя же так никого и не было? Знаешь, мне пришла в голову отменная идея… — последние слова подкрепились довольно ощутимым сжатием паха.       — Макс! — Ярослав отшвырнул от себя его руку. — Ты слишком пьян и сейчас делаешь большую ошибку.       Максим будто ничего не слышал или не хотел слышать. Сев на колени, он навис над другом.       — Помнишь, как в прошлый раз? Мне понравилось быть первым.       Он хотел коснуться его губ, но Яр успел отвести голову в сторону, ощутив только влажный липкий след на щеке.       — Максим, — Ярослав хотел выбраться из кровати, но был перехвачен, — перестань, на утро ты об этом пожалеешь.       — Не-а, — усмехнулся тот, — ошибаешься. Знаешь, как давно я об этом думал? как давно меня это заводит? Я буду лучшим из всех, кто у тебя когда-то появится.       Яра бросило в жар, а сердце заколотилось в разы быстрее. Вся ситуация была неправильной, какой-то гадкой, противной.       — Максим, — попытался успокоить его Яр, — давай не будем портить нашу дружбу.       — А мы сделаем это по-дружески, — ощерился парень. — Блядь, хватит ломаться как девка! — Он грубо схватил приятеля за футболку в попытке стащить ее. — Я достаточно ждал.       В подступающей панике Ярослав резко размахнулся и кулаком двинул Макса по левой стороне лица, удар пришелся в ухо и по касательной задел скулу. Со всей силы толкнув его в грудь, Яр спрыгнул с кровати, тут же нашарив на стене выключатель. Максим чуть прищурился от яркого света, потирая ушибленное ухо. Выражение лица было злым и невменяемым.       — Вали отсюда, пидор! — ядовито выплюнул он.       Яр задохнулся от обидных слов. В эту минуту на него смотрел совершенно другой человек. Схватив с тумбочки очки и мобильник, Ярослав вылетел из спальни. Как он одевался и выбегал из подъезда – не помнил, всё было на инстинктах.       В полпятого утра метро еще было закрыто. Часть пути до общежития пришлось добираться пешком. Хотя зима была теплой, но, шагая по снежным улицам, он успел тогда здорово продрогнуть, прежде чем в растрепанных чувствах смог переступить порог своей комнаты…       — Ярослав! — услышав, как преподаватель выкрикнула его имя, он очнулся от воспоминаний и вскинул голову на неё. — Вы будете принимать участие в обсуждении или так и продолжите смотреть в одну точку?       — Извините, — прокашлялся парень.       — Замки Луары, — развела руками женщина. — Мы вас слушаем.       Ярослав облизал пересохшие губы и, сосредоточившись, начал:       — Перемещение художественного центра в область Луары…