Мёртвый рекламный агент

Слэш
Перевод
PG-13
Завершён
544
переводчик
Автор оригинала: Оригинал:
Размер:
14 страниц, 1 часть
Описание:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
544 Нравится 8 Отзывы 126 В сборник Скачать

***

Настройки текста
      — Кас!       Кас резко оборачивается.       О нет. Этот голос.       Дин? На Небесах? Здесь, в небесном «Доме у дороги»?       Его сердце останавливается на секунду. Дина ещё не должно быть здесь! Небеса были безопасным убежищем Каса. Боже милостивый. Неужели Дин уже умудрился умереть?       Как типично. Стоит вам отправиться в ангельский круиз в Лос-Анджелес (никак не связанный с одноимённым городом на Земле) на три грёбаных дня, как Дин спотыкается о собственные шнурки и умирает. Кас подавляет улыбку. Идиот.       — Кас, — повторяет Дин, на этот раз мягче, более нерешительно, и Кас на мгновение задаётся вопросом, может ли у ангела случиться сердечный приступ, потому что, о боже, он точно знает, что у Дина на уме.       Вся его жизнь проносится у него перед глазами. Первая рыба, вышедшая на сушу, и всё такое. Ему стоило просто наступить на неё тогда, хотя бы ради того, чтобы избежать этого неловкого разговора. Нет! Он не готов услышать отказ от Дина Винчестера.       — Вообще-то, я Джимми, — это слетает с его губ, прежде чем он успевает об этом подумать, и протянутая рука Дина замирает в воздухе. Кривая улыбка сползает с его лица.       — Джимми Новак, — уточняет Кас, стараясь говорить так, чтобы его голос соответствовал странному высокому тону Джимми.       Дин скептически смотрит на него.       — Почему тогда эта лампа только что взорвалась? — спрашивает Дин, указывая на потолок.       Касу нужно соображать быстрее, чтобы продать Дину эту шараду с мёртвым рекламным агентом.       — Короткое замыкание. Они… всё ещё перестраивают Рай, — улыбается он, довольный собой.       Дин хмурится.       — А почему ты в «Доме у дороги»?       — А почему бы и нет? Прекрати анализировать Рай, Дин.       Кас пытается пристально смотреть на Дина, но ему трудно удержаться, чтобы не задержать взгляд на этих губах. Он может просто психануть, если это продлится ещё какое-то время.       Наступает недолгая пауза.       — Почему на тебе плащ Каса? — подозрительно спрашивает Дин.       Дин тычет пальцем прямо в сердце Каса, и Кас надеется, что он не чувствует, как бешено оно бьётся в его груди, пока он выдумывает ответ. Ну, вообще-то, изначально этот плащ принадлежал Джимми.       — Нашёл его на распродаже.       Кас пожимает плечами.       — На Небесах есть… распродажи?       Кас прищуривается.       — Капиталистическое ценообразование — это скорее демоническая вещь. Тебе так не кажется, Дин?       Дин делает шаг назад, обдумывая услышанное. Кас наблюдает, как сомнение на лице Дина сменяется пониманием. Маска сползает с его лица — и так он выглядит ещё более мёртвым.       Что, как думает Кас, уместно, учитывая обстоятельства.       — Ты… ты… — голос Дина звучит ровно. Он засовывает руки в передние карманы своих джинсов. — Ты Джимми Новак.       — Да, это я, — говорит Кас, чувствуя облегчение от того, что Дин купился на это. Они с Джимми похожи, так что ему будет несложно придерживаться этого сценария. И совершенно нормально, что Кас решил пойти по этому пути. К тому же, Небеса огромны. Это не должно стать большой проблемой.              Это становится большой проблемой. Каким-то образом Кас постоянно натыкается на Дина. В ВолРайМарте. Переходя улицы. На том большом странном мосту. В кинотеатре после просмотра «Ангелов Чарли» (не совсем то, что Кас ожидал).       Каждый раз Дин молча следит за движениями «Джимми». Он кивает. Кас кивает в ответ.       Джимми просто занимается своими делами. Бродит по улицам без всякой причины. Определённо не в надежде наткнуться на Дина.       Кас перестаёт носить плащ. Он надевает одежду, которую, по его мнению, носил бы среднестатистический отец-христианин. Он прилежно зачёсывает волосы. Он вешает крест на шею.       «Все идёт прекрасно», — говорит он Джимми в зеркало, завязывая галстук. Он начинает разбираться в этом. Всё идет хорошо. Отлично. Просто замечательно.       Пока однажды к нему не подбегает Клэр.       Первое, о чём думает Кас, это: «О, она тоже мертва?»       Она обвивает его шею руками.       — Папа!       Второе, о чём он думает: «О, и я тоже мёртв».       В его голове проносится множество мыслей, но он не может ухватиться ни за одну из них. Его руки застыли в форме объятий, но не совсем касаются её спины. Что можно сказать в подобной ситуации? Ни на одном обучающем ангельском семинаре они никогда не рассматривали этот конкретный сценарий.       — Клэ…       Затем Клэр резко отстраняется и бьёт его по плечу.       — Я знаю, что это ты, тупица!       Кас удивлён, затем испытывает облегчение, затем обижается.       — Как…       Он же замаскировался, ведь так? На нём белые носки!       — Дин сказал мне, что встретил моего отца, — говорит Клэр, скрещивая руки на груди.       — И?       — Ты думаешь, что моего отца после смерти застукали бы в «Доме у дороги»?       Она поднимает брови.       Кас опускает взгляд на свои только недавно начищенные ботинки. Значит, всё кончено. Обман. Великий фарс.       Должен ли он покинуть эту часть Рая? Чёрт.       — Ты рассказала ему? — спрашивает он.       — Что, чёрт возьми, с тобой не так, Кас!       Касу не нужно поднимать глаза, чтобы узнать, что она сверлит его взглядом. Но кто она такая, чтобы судить? Не похоже, чтобы она когда-либо была ангелом, существовавшим миллиарды лет и умершим из-за любви к человеку, чьи единственные стабильные отношения были с машиной.       Это так неловко.       Его щёки, должно быть, покраснели, потому что голос Клэр смягчается.       — Дин ещё не знает. Но поговори со мной, Кас.       — Тебя это никак не касается.       — Ты буквально притворяешься моим отцом в теле моего отца, — она морщит нос, смотря на него.       Кас вздыхает и заставляет себя поднять глаза.       — Пожалуйста, не рассказывай ему, — умоляет он.       Клэр пристально смотрит на него, а потом на её лице появляется понимание.       — Ты влюблён в него.       Должно быть, это и есть тот таинственный «гейдар», которым обладают некоторые люди.       Но что Кас вообще может сказать? Он не «влюблён» в Дина. Он помнит, как восстанавливал его тело, так же, как Микеланджело помнит, как высекал Давида из мрамора. Он может по памяти перечислить пятьдесят три (53!) трудноуловимых оттенка зелёного в глазах Дина. Он до сих пор слышит его голос в своём разуме — он как древняя поэма, повторяемая так часто, что она стала легендой.       После долгого молчания Клэр кладёт руку ему на плечо.       — Не волнуйся, я понимаю, — с сочувствием говорит она, а потом подмигивает ему. — В старшей школе я притворялась своей близняшкой.       Вот и всё. Клэр, сравнивающая его с девочкой-подростком, доводит его до предела. Кас телепортируется оттуда к чёртовой матери.              «Джимми пошёл бы в «Дом у дороги», сто процентов пошёл бы, — упрямо думает Кас. — Пошёл бы».       Кас просто играет роль. Он здесь не для того, чтобы увидеть Дина. Конечно же, нет. Это было бы безответственно.       Он замирает перед входом в нерешительности.       Он здесь, потому что Джимми был бы большим поклонником «Дома у дороги», снова говорит он себе.       Два буйных охотника выходят, глубоко погружённые в беседу. Дверь с силой распахивается прямо перед лицом Каса.       Кас, морщась, потирает нос и входит.       Здесь многолюдно, но это нормально, потому что Джимми — общительный парень. Например, он был близок со своими соседями. Вплоть до того самого момента, когда ему пришлось отдубасить их.       Кас вздыхает и оглядывается. У бара толпа, люди стоят в очереди, чтобы заказать напитки. В углу люди играют в бильярд. Дина нет.       Всё в порядке. Джимми здесь просто для того, чтобы хорошо провести время.       Он опускается на стул спиной к стене. Это весело. Так весело.       Он совершенствует свой навык оригами на салфетках. Он пытается собрать какую-то конструкцию из соломинок. Он пересчитывает перчинки.       После двух часов неподдельного веселья кто-то вдруг ставит перед ним высокий бокал пива. Он поднимает глаза. Это…       Это Дин.       — Привет, — говорит Дин, смотря на него сверху вниз. Он не улыбается, и, слава богу, потому что быть рядом с ним — это уже слишком приятно, и Кас не думает, что он сдержится, если увидит изгиб его губ. — Да. Похоже, ты жаждешь выпить, Джимми.       Жаждет? О, Дин и понятия не имеет.       Кас пытается улыбнуться.       — Спасибо тебе.       Когда Дин продолжает выжидающе смотреть на него, он делает глоток.       — Ммм, — говорит он. — На вкус определённо не похоже на молекулы.       Дин усмехается.       — У тебя странное чувство юмора, Джимми.       Правда? Кас проводит пальцами по конденсату на стекле. Он замечает, что Дин пристально следит за его пальцами тёмным, непроницаемым взглядом.       Дин быстро приходит в себя и поднимает подбородок.       — В любом случае, Джимми, считай это предложением мира. Ну, ты знаешь.       — Не знаю? — возможно, мир наступит тогда, когда закончится выпивка.       — Я был немного… груб с тобой, думаю. Ты вроде как напомнил мне моего друга, — Дин улыбается, но улыбка не отражается в его глазах. — Ты не виноват в том, что ты не Кас.       Кас просто смотрит на него. Если в английском языке когда-либо и были слова, он забыл их все. Всё, что есть, — это ангельское визжание в его голове.       Дин неловко кивает и уходит. Кас наблюдает, как он направляется к молодой блондинке и сразу же заводит непринуждённый разговор. О, быть бы хорошенькой молодой женщиной.       Кас проклинает свой сосуд.       Он проклинает этот бар.       Но только не это пиво.        И не второе, и не третье тоже.       Оно горько стекает по его горлу, когда он смотрит, как Дин и женщина начинают танцевать под музыку. Дин улыбается и кружит её, его бёдра… его бёдра покачиваются в такт мелодии.       Четвёртое пиво.       Бёдра.       Кас подходит к музыкальному автомату и ставит «Dreams».       О, гром гремит, только когда идёт дождь.       Актёры любят тебя, только пока они играют свои роли.       Дин оглядывается через плечо на музыкальный автомат. Кас прислоняется к нему, смотря на Дина в ответ. Папы-христиане тоже могут любить Fleetwood Mac. Не то чтобы эта музыка была совсем от дьявола.       Но под неё не потанцуешь.       Кас выдерживает взгляд Дина так долго, как только может, а потом направляется к двери.              Когда Клэр предлагает им поужинать вместе, он так рад отвлечься от своих нескончаемых мыслей о Дине, что это подавляет его инстинкты.       Она забирает его на своей машине и везёт прямо к дому Дина.       Он должен был догадаться, что это ловушка.       Нет. Ни в коем случае. Он решительно скрещивает руки на груди.       — Я не выйду из этой машины, Клэр.       — Что? — Клэр невинно хлопает ресницами. — Я просто заехала в гости к моему другу Дину вместе с моим отцом, что в этом плохого?       — Я не твой отец, — он упрямо смотрит в окно.       — Ты мне как отец, Кас, — говорит она, поражая его прямо в сердце. Он поворачивается к ней.       Клэр добавляет к этим словам свои фирменные щенячьи глазки.       — Пожалуйста, — говорит она. — Кайя ещё не умерла. Мне скучно.       Кас косится на неё.       — Я не являюсь твоим личным развлекателем, — твёрдо говорит он.       — Пожалуйста, — она выпячивает нижнюю губу. Какая наглость.       — Нет, — говорит Кас.       Дин открывает дверь.       Кас видит, как его лицо удивлённо вытягивается, но потом он берёт себя в руки, но слишком поздно.       Кас резко поворачивает голову к Клэр.       — Ты не сказала ему?       Она пожимает плечами, указывая на дверь машины.       — Я должен перепроверить твои документы, произошла ошибка, ты не должна была попасть на Небеса, — шипит Кас, прежде чем выйти из машины, но она просто улыбается.       — Здравствуй, Д… — Кас останавливает себя. — Добрый вечер.       Он приглаживает волосы. Он набожный человек. Отец. Его зовут Джимми. Ему нравится засыпать перед телевизором. У него никогда в жизни не было никаких гейских мыслей.       Бицепсы Дина не восхитительно обтянуты рукавами его футболки.       — Привет, Джимми, — говорит Дин, снова засовывая руки в карманы. Кас думает, что мог бы жить в одном из этих карманов и быть совершенно счастливым, прижимаясь к его бедру, как гейский носовой платочек.       Дин переводит взгляд на Клэр.       — Ты не упоминала…       Но Клэр бросается Дину на шею, обнимая, — Кас начинает думать, что это её фирменный обезоруживающий жест, — и глубоко вздыхает ему в плечо.       Кас наблюдает за тем, как быстро Дин тает в её объятиях, и он хочет, он хочет быть на её месте, но Джимми не стал бы обнимать Дина. Хотя, кто знает, может званые ужины помогут им сблизиться?       — Это справедливо, что я тоже привела своего отца, — говорит Клэр, и Кас хмурится, но внезапно позади Дина появляется он.       Джон Винчестер.       Кас замирает. Это не он, Кас, встретил Джона, напоминает он себе, чувствуя, как его руки сжимаются в кулаки. Он Джимми.       — Джон, — говорит Джон, как будто просто произнести своё имя — это правильный способ поприветствовать кого-то.       О, нет. Что бы сказал Джимми Новак, консервативный отец-республиканец, Джону Винчестеру?       — Приятно познакомиться, — говорит Кас.       Он пожимает протянутую руку Джона, сжимая её немного слишком сильно. Джон прищуривается, но не вздрагивает.       — Крепкое рукопожатие у тебя, парень, — говорит Джон, поворачиваясь к Дину и коротко кивая. — Ещё раз, кто это?       — Меня зовут Джимми Новак, — говорит Кас как можно убедительнее. — Я из Понтиака, штат Иллинойс.       Дин переводит взгляд между ними с некоторой неуверенностью. На его лице мелькает короткая вспышка печали, но затем снова появляется вежливая улыбка.       — Он был сосудом Каса, — говорит Дин.       — Я больше, чем просто вместилище для ангела, Дин, — возмущённо говорит Кас. — Я, эм, христианин. Рекламный агент, — что ещё? что ещё? — Я отец Клэр. У меня есть своя отдельная от Каса личность.       О которой он определённо знает только около пяти фактов.       — Я знаю, Джимми, — говорит Дин, хмурясь.       — Почему бы нам не пройти внутрь? — вмешивается Джон. — Мэри почти закончила с ужином.       Кас подумывает о том, чтобы опустить руку Джона в кастрюлю с кипящей водой, по методу Новака, так сказать. Но вместо этого он следует за ними внутрь и садится за стол, как вежливый гость-человек. Который никогда бы тайно не подставил Джону подножку своими невидимыми крыльями.       Вскоре между ними появляется салат, лазанья, вино и слишком много неловкого молчания там, где по идее должен был быть смех.       — Итак, Дин, — выпаливает Клэр после второго бокала шардоне. — Это почти как если бы Кас был здесь, да?       Она улыбается, как ангел, но Кас знает, что это слова демона. Он бросает на неё быстрый взгляд.       — Нет, — тихо говорит Дин, ковыряясь вилкой в своей тарелке.       — Ты скучаешь по Касу? — спрашивает Клэр.       Дин задерживает дыхание, и Кас не может не заметить, как он украдкой бросает взгляд на Джона.       — Эм, да, конечно, Клэр, он был моим лучшим другом.       Другом. Это опасно близко к отказу. «Хорошо, что я присвоил себе личность Джимми, — думает Кас. — Это чрезвычайно разумное решение».       — Разве ты не хочешь, чтобы он был здесь? — продолжает Клэр.       Кас пинает её под столом.       — Его здесь нет, — перебивает Кас. — Это всего лишь я, старый добрый Джимми Новак.       — Да, давайте сосредоточимся на госте, который сидит за столом, — соглашается Мэри.       — Ну, я, например, рад, что ты не Кас, — вмешивается Джон с самой ужасной фразой из всех возможных. Что-то переворачивается у Каса внутри.       — Почему? — спрашивает Клэр, отодвигая овощи к краю своей тарелки, прежде чем набить рот пастой и соусом, как будто она пытается побить мировой рекорд по поеданию лазаньи.       — Слышал, что случилось.       — Пап, — Дин неловко ёрзает на стуле.       Что-то сжимается в сердце Каса. Дин рассказал Джону? Неужели его чувства ничего не значили для Дина, неужели они были просто темой для повседневного разговора с отцом?       — Фто флуфилось? — спрашивает Клэр.       — Мама не должна была тебе рассказывать, — бормочет Дин. — Ничего, Клэр. Проехали.       — Думаю, тогда этот ужин был бы довольно неловким, — говорит Джон.       Кас пристально смотрит на него. Как им всем повезло, что сейчас всё совсем не неловко.       — Он сказал Дину, что всё это время хотел залезть к нему в штаны, — продолжает Джон, качая головой. — Это было просто неправильно.       Что-то скручивается внутри Каса. Всё было не так.       Глаза Клэр округляются.       — Он сказал ему это? Прямо в лицо?       Дин отмахивается.       — Всё в порядке. Я…       — О боже, Джимми, — вмешивается Джон. — Он же не делал этого, пока был в твоём теле, да? С мужчинами?       Кас беспомощно смотрит на него.       — Джон, — говорит Мэри с предупреждением в голосе.       — Без обид, но это мерзко, — говорит Джон, орудуя вилкой в своей тарелке.       — Что именно значит это твоё «мерзко»?» — спрашивает Кас, наклоняя голову. Он чувствует, что Дин поворачивается к нему. — Просвети меня.       — Ну, ты знаешь, — ухмыляется Джон.       — Нет. Я не знаю.       — Оставь это, Джимми, — говорит Дин.       — Нет, — возражает Клэр, и внезапно в её глазах разгорается огонь. — Я бы тоже хотела знать, — она поворачивается к Джону.       — Я просто подкалываю тебя, Джимми, — отвечает Джон.       У Каса уходит много времени, чтобы успокоиться, прежде чем он снова кладёт в рот ещё один кусочек молекул.       — Но, Джимбо, — говорит Джон после долгого молчания. — Каково это было, когда ангел разгуливал в твоём теле?       Кас чувствует, как Дин напрягается рядом с ним.       Он поднимает глаза на Джона.       — На самом деле я молился об этом. Это была большая честь для меня. Кастиэль был… хорошим ангелом. Добрым. И, эм… — боже, он говорит это, притворяясь Джимми Новаком, чтобы избежать разговора со своим возлюбленным. — …храбрым.       Джон приподнимает бровь.       — Разве твоё тело не испытывало мучительной боли? Разве твоя дочь не стала охотницей из-за Кастиэля?       — Пап, — говорит Дин, не поднимая глаз.       — Нет! Разве Клэр не умерла молодой из-за этого педиковатого ангела?       Клэр осушает свой бокал вина залпом. Мэри снова наполняет их бокалы, как на автопилоте.       Кас медленно опускает столовые приборы на тарелку и вытирает рот салфеткой.       — Не знаю, Джон, — медленно говорит он, удерживая зрительный контакт. — Разве твой сын не умер молодым и напуганным на охоте, потому что ты втянул его в эту жизнь вопреки воли Мэри?       Ухмылка сходит с лица Джона, морщинки от смеха разглаживаются.       Мэри явно нужно ещё вина.       — Разве ты не использовал своих собственных детей в качестве приманки на охоте? Разве ты не отправил Дина на его первую охоту в одиночку в его семнадцатый день рождения, на которой ему пришлось посолить и сжечь останки двух монахинь, которые были влюблены друг в друга?       Джон сжимает руку, лежащую на столе, в кулак.       — Откуда ты знаешь…       — Мы с Кастиэлем долгое время делили разум, — быстро говорит ангел. — Скажи мне, Джон, разве ты не бросил Дина в детском доме, когда его поймали на краже хлеба? Потому что ему нужно было накормить Сэма? Разве ему не пришлось растить своего младшего брата самому, потому что тебя не было рядом? Ты хоть знаешь…       Кас на мгновение закрывает глаза. Он даже не может закончить это предложение.       Дин всё ещё сидит, застыв, рядом с ним.       — Ты переходишь границы, сынок, — говорит Джон.       — Я не твой сын, — говорит Кас. — А ты едва ли отец.       Джон встаёт, громко отодвигая стул. Он поворачивается к Дину.       — И ты позволишь ангельскому презервативу так разговаривать со мной, парень? Открой свой чёртов рот хоть раз и скажи ему убраться отсюда.       Дин на мгновение закрывает глаза. Кас практически чувствует, как внутри него зреет буря.       Наконец, Дин смотрит на Каса, затем снова на своего отца.       — Он остаётся.       Кас не думает, что когда-либо любил Дина сильнее, хотя с научной точки зрения это невозможно.       — Что?       — На самом деле, я думаю, что это тебе следует уйти, — говорит Дин своему отцу низким, опасным голосом.       Джон выглядит ошеломлённым. Он смотрит на Клэр, Мэри, Каса. Потом снова на Дина.       — Ты размяк, — говорит Джон. — Не таким человеком я тебя вырастил.       — Я вырастил себя сам, — говорит Дин, не моргая.       — Мэри, мы уходим, — приказывает Джон.       — Не могу, у меня ещё осталось вино, — говорит она, одновременно с этим наполняя свой пустой бокал.       Кас любит её.       После того, как Джон уходит, плечи Дина расслабляются. Он поворачивается к Касу.       — Спасибо, Джимми.       — За что? — спрашивает Кас, и он не уверен, что его лицо не превращается в тот смайлик с глазами-сердечками, который, по словам Джека, он постоянно использовал неправильно.       — За то, что заступился за Каса. Я знаю, что у вас с ним были… сложные отношения.       Кас обдумывает эти слова. Это правда, они с Джимми расстались не на лучшей ноте. Возможно, он ведёт себя совсем не в характере Джимми.       — Я сделал это не для него, — наконец говорит он, и Дин смотрит на него слишком долго, а затем улыбается.       Кас радуется, когда ужин заканчивается. Он помогает помыть посуду (на этот раз без рук в кастрюлях). Он рассказывает несколько христианских шуток. Он соглашается на один последний стакан виски перед тем, как им нужно будет уходить, потягивая его, сидя рядом с Клэр, Мэри и Дином. Тепло разливается в его животе. Облегчение. Это был худший момент, который ему пришлось пережить в роли Джимми. Но всё это уже позади.       Хуже уже быть не может.              Всё становится хуже.       Кас и Клэр уже стоят в коридоре с верхней одеждой в руках, собираясь уходить, когда раздаётся звонок в дверь. Кас на секунду думает, что это Джон, и если это так — он почти уверен, что надерёт ему задницу, даже не беспокоясь о том, что придётся показать Дину свою ангельскую силу.       Может быть, Джимми записался в небесную качалку, кто знает?       Но Клэр поворачивается к нему с широко раскрытыми глазами, как будто знает, кто пришёл, и говорит:       — Я забыла. Прости.       Кас хмурится, и прежде чем он успевает осмыслить это, Дин уже открывает дверь и…       Срань господня. Это Джимми Новак.       На нём плащ. О, Кас собирается убить Клэр.       Кас смотрит на напряжённые плечи Дина.       — Кас, — выдыхает Дин, и это слово срывается с его губ, как заблудшая бабочка, и Дин как будто немедленно следует за ней, чтобы снова поймать. Дин бросается вперёд и целует Джимми Новака в губы.       Кас теряет сознание.              Кас открывает глаза и видит Дина, нависшего над ним, за его плечами маячат Мэри и Джимми, хохот Клэр раздаётся где-то на заднем плане.       Кас закрывает глаза.       — Сколько это уже продолжается? — спрашивает Джимми.       — Нисколько! — говорит Дин.       — Двенадцать лет, — говорит Кас, хотя официально он всё ещё без сознания.       — Кас, тупица, посмотри на меня, — нежно говорит Дин, кладя руку на его щеку.       Кас глубоко вздыхает. Может быть, это Дин — ангел, потому что кажется, что его рука посылает благодать через тело Каса.       Если бы Кас мог снова упасть в обморок, он бы сделал это. Он в шоке.       Ему определённо следует телепортироваться прочь отсюда.       — Нет. Я умираю, — говорит Кас, и это правда, он умирает от смущения.       Клэр всё ещё смеётся на заднем плане.       — Это очень серьёзно, — сглатывает Кас. — Я думаю, мне срочно нужно искусственное дыхание… рот в рот.
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.