***
Он чувствует себя глупо. На самом деле еще отвратительно, наивно, по-детски и просто плохо, но в основном он чувствует себя глупо, просто полным идиотом, и, возможно, он им и является. Это слово звучит достаточно подходящим в его голове. О чем он только думал? Он смотрит на смятую коробку пластырей в своей руке и усмехается. "Вот что происходит, когда ты пытаешься", — говорит ему голос в его голове. Он выбрасывает коробку в мусорное ведро по пути из школы, но ее вес никуда не исчезает. Шину несет его домой. Оказавшись в собственной комнате, он выключает свет. Садится на край кровати и закрывает глаза, пытаясь стереть изображение, выжженное на внутренней стороне его век: Тэгён и Даон, сидящие рядом, в то время как последний клеит пластырь на ссадину младшего с такой нежностью, что Шину просто не может этого вынести. Он пытается представить себя на месте Даона — каково было бы прикоснуться к коже Тэгёна, посмотреть ему в глаза с той же открытостью, с которой всегда это делает старший, — но это кажется неправильным даже в безопасности его собственного разума. Шину не похож на Даона. Ему не хватает доброты, мягкости, легкой уверенности, которыми обладает старший. Он недостаточно заботлив и недостаточно общителен, так какой смысл лелеять надежду? Шину и так потратил слишком много времени, притворяясь, что может быть тем, кем явно не является. Кем-то, кем он никогда не станет. "Но что вообще у меня есть?" — думает Шину, и во рту появляется кислый привкус, такой сильный, что слезятся глаза и парень невольно морщится. У него ничего нет. Ничего, если не считать воображения, единственного места, в котором он когда-либо по-настоящему жил, потому что это не учитывается внешним миром. Потому что все это вымысел. Неправда. Шину позволяет себе упасть на матрас с прерывистым вздохом. Он не хочет думать. Он не хочет чувствовать. Это того не стоит и никогда не будет стоить, ему просто нужно принять ситуацию и двигаться дальше. Найти что-нибудь еще, что могло бы заполнить пустоту в его груди, даже если это означает держать всех на расстоянии. "Мне хорошо и одному", — думает Шину, но плачет. Это просто еще одна из его беспокойных ночей. Просто еще один из его секретов.***
Во сне Тэгён стоит перед его дверью. Шину захлопывает ее перед чужим носом. Мир погружается во тьму.***
Когда он в первый раз встречает Тэгёна, Шину смущен, и все это не просто так. Во-первых, тот только что пытался засунуть резиновый член ему в задницу; во-вторых, он достаточно симпатичный, а Шину никогда не умел адекватно реагировать, когда речь идет о милых мальчиках и неловких ситуациях. К сожалению, когда дело доходит до Тэгёна, милый и неуклюжий идут рука об руку. Это неизбежно, ведь Тэгён до ужасного плохо разбирается в социальных сигналах и всегда говорит то, что у него на уме, и именно это заставляет кожу Шину покрываться мурашками при мысли о каждом их взаимодействии. Он не должен так легко влюбляться. И все же это неизбежно. Есть что-то настолько настоящее в Тэгёне, который, кажется, не может быть никем другим, кроме самого себя, чему Шину завидует. Он всегда так осторожен в своих словах и действиях, всегда так сосредоточен на том, чтобы не позволить правде просочиться сквозь щели, в то время как Тэгён никогда не прячется за масками, проклиная мнение окружающих. — Мне не нравятся люди, которым я не нравлюсь, — говорит он однажды, и это правда. — Мы могли бы поладить, — говорит он также в другой раз, и это тоже правда. Все, что Шину когда-либо говорил ему, — ложь. И он действительно не знает, что с этим делать.***
— Что-то случилось? Тебя что-то расстроило? — Нет. "Я видел тебя и Даона прошлым вечером". — Тогда я сделал что-то не так? — Нет, не делал. "Это все моя вина". — Тогда в чем дело? — Ты о чем? "Поверь мне, ты не захочешь знать". — Я чувствую, что мы вернулись к началу. Разве мы не стали ближе? Неужели я единственный, кто так думает? "Нет. Нет, не единственный, и я скучаю". Но все, что Шину может сказать: — Скоро обед. Давай быстрее закончим. — Хорошо, — тихий, побежденный звук. Шину отворачивается к полке. "Хотел бы я быть достаточно храбрым, чтобы сказать тебе правду".***
Это вышло случайно. Он не хотел проливать еду на одежду Даона, устраивать беспорядок на глазах у стольких людей — все смотрят на него так, словно он только что стал центром мира. Он все еще чувствует, как взгляды ползают по его коже, прямо под тканью школьной формы, и видит, как взгляд Тэгёна горит гневом, когда фокусируется на чужом лице. "Идиот, идиот, идиот, ты идиот”. Он хватает несколько бумажных полотенец. Может быть, он все еще может вернуться в столовую и извиниться. Почему он не сделал этого, когда у него была возможность? Иногда он не понимает самого себя. Шину кажется, что его собственный мозг пытается саботировать его, заставляя говорить не то, что нужно, не в то время, неадекватно реагировать, даже когда он не имеет на это права. Потому что в этом и есть смысл: он не имеет права ревновать, не тогда, когда для Тэгёна вполне естественно любить Даона, который всегда так добр, мил и терпелив с ним. Так отличен от Шину. Чья-то рука хватает за рукав. Тэгён зовет его по имени, а затем Шину оказывается лицом к нему, его желудок горит и бурлит от нервов. Парень напротив слишком милый, и так близко, и могу ли я глотнуть воздуха? Шину хочется кричать. Все в нем дрожит. — Если у тебя проблемы со мной, — цедит Тэгён, подходя еще ближе, — Тогда решай их со мной. Не вмешивай сюда остальных. "Я знаю, мне жаль". — Отпусти. Что ты делаешь? — Я пытался понять тебя, но сдаюсь. А потом Тэгён хватает его за пиджак, чтобы дернуть на себя, и Шину чувствует, как голова кружится от близости. — Ты ненавидишь меня, я понимаю. "О, ты все неправильно понимаешь". — Но даже так постарайся меня полюбить. "Но я уже". — И я постараюсь сделать то же самое. Шину смотрит в глаза напротив, темные и блестящие, такие решительные, что он чувствует слабость. Там нет никаких секретов, лишь чистая правда лежит там, где все могут ее видеть. Неужели это действительно может быть так просто? — Это бесполезно, — отвечает Шину. Вспышка замешательства. — Что ты имеешь в виду? "Я не Даон, и я не ты, и никогда им не буду. Есть так много вещей, которых ты обо мне не знаешь, вещей, о которых я даже не знаю, как тебе рассказать, потому что так ужасно трудно смотреть на беспорядок в собственной голове и облекать его в слова, и каждый раз, когда пытаюсь, я говорю не то, что хочу. Я устал пытаться. Это того не стоит. Это никогда того не стоило, Тэгён, разве ты не видишь?" Шину делает шаг назад. — Ничего. "Просто еще один из моих секретов".***
Во сне у двери никого нет. Шину ждет кого-то. Мир погружается во тьму.