Во власти демонов

Утро встретило Честера болезненным гулом в голове и яркими, явно обеденными лучами солнца, пробивающими сквозь шторы в комнате. Подниматься вообще не хотелось, ни двигаться, ни есть, ни пить, ни думать о чём-либо. Просто было как-то никак. Мужчина ещё какое-то время пробыл в горизонтальном положении, но затем неприятная, назойливая боль таки заставила его подняться, и он неспеша выпрямился на кровати. Воспоминания рваными кусками резко заполнили сознание, сразу начиная, конечно, с самых неприятных частей, но Чез тут же захлопнул воображаемую дверь с мысленными архивами, решив любыми способами не давать им свободы. Он всё ещё не был готов столкнуться с проблемой лицом к лицу. Не сейчас. Нужно было хотя бы немного самому отойти от произошедшего, хотя, конечно, сколько бы времени ни прошло — эти воспоминания очевидно не станут лучше. В принципе, как и многие его воспоминания. Мужчина отправился в ванную с надеждой смыть своё туманное состояние контрастным душем, и хоть как-то настроиться на предстоящий день. Свежая прохлада кафеля под ногами ощущалась неожиданно приятно – этому способствовала нескончаемая жара летнего Лос Анджелеса. Честер освободился от одежды и перешагнул порог душевой, открыл воду. Сбавив напор, он закрыл глаза и подставил лицо под мелкие, тёплые струйки: капли стучали по глазам, носу и щекам, оставляя влажные дорожки на шее и ключицах, и убегали дальше в только им известном направлении. Мужчина, зажмурившись от тарабанящей воды по коже, поднял руки и медленно провёл ладонями по лицу, прогоняя лишнюю влагу. Мысли волей-неволей накатили по второму кругу, и Честер в этот раз решился уловить их; кажется, та тревожность, что так настойчиво к нему стучалась, наконец отступила, и в голове стало немного спокойнее. Что он имеет в итоге на данный момент? Просто абсолютная дезориентированность, больше ничего. Вчера он максимально близко подошёл к краю и почти заглянул за него. Страшно ли это? Бесконечно. Но не для человека, который пришёл к выводу, что это — единственный возможный выход в его ситуации. Всё навалилось как всегда, в один миг, снова, не спрашивая, готов ли он принять такой удар. А он оказался не готов. Если брать во внимание то, что происходило вот, совсем недавно, то именно смерть Криса, однозначно, больше всего его ранила. Ранила так, что, казалось, после этой новости в груди осталась кровоточащая дыра, мешающая нормально существовать дальше. Потеря очень близкого друга стала ужасной частью реальности, в которой всё меньше хотелось находиться. Но это только вершина айсберга. А если копнуть глубже и поискать другие, похожие на эту, боли? Уж чего-чего, а этого добра в его жизни хватало. Только копать глубже, по крайней мере самостоятельно, он уже не собирался, потому как в таком случае он отправится в свой мысленный ад прямо не выходя из душа. А этого он не хотел. Честер больше никогда не хотел бы туда даже заглядывать, но всё равно с этим всем придётся разбираться. Придётся, если он хочет жить — нормально жить, не срываясь каждый день-два на попытки её, эту жизнь, оборвать. Как он вообще смог вчера остановиться? И самое главное: почему? Что-то вдруг остановило его, когда он был уже в минуте от непоправимого. Может ли это быть знаком к чему-нибудь хорошему? Или это просто случайность? Его жизнь спасла грёбаная случайность — вдруг резко включившееся сознание, вопившее о том, что он делает что-то дикое, что-то, что делать совсем не нужно. «Как говорится, всё в жизни происходит не с нами, а ради нас, и это наводит на мысли, что для чего-то я здесь ещё нужен.» Хотелось бы в это верить. И наверняка всё это придётся теперь разгребать.. Чез остановил поток своих мыслей, в отличии от воды, которую он, наоборот, открыл помощнее. Настрой на день был просто нулевой. Ни сил, ни желания разбираться во всём. Единственное, что сподвигло его сейчас хотя бы попытаться привести себя в порядок — то, что он находился у Майка, и нужно было ещё собраться с силами и поговорить с другом о случившемся. Обычно завершив все ванные ритуалы Честер, замотавшись в полотенце, прошёл обратно в комнату. На стульчике лежала аккуратно сложенная чистая одежда: упаковка нового белья, белая майка и обычные тёмно-серые штаны. Вещи, заботливо оставленные для него хозяевами дома, которые, очевидно, уже обнаружили его пробуждение. Мужчина оделся и спустился на первый этаж. — Хэй, доброе утро, Чез. — Майк, сидящий на диване с ноутбуком в руках, тут же отложил его в сторону, поднялся и направился на кухоньку, махнув приглашающим жестом другу. — Скажем так, уже далеко не утро. Привет. — Чез чуть улыбнулся и прошёл за ним. Разговора, очевидно, было не избежать, да и как ни хотелось признавать, но этот разговор был ему самому необходим. Нужно зацепиться за реальность и постараться вынырнуть из этого ужаса, иначе зачем он вчера тогда остановился?.. Придя на кухню, Майк подхватил ещё горячий кофейник, налил две чашечки напитка, и умостился за просторным столом. Чез последовал его примеру, как-то нехотя подтянув к себе чашку. — Заметил, кстати, что майка твоя? Я же не ношу майки, а эта вот лежит у нас какое-то время. — Шинода легонько кивнул на вышеупомянутый предмет одежды. — Ну что, рассказывай.. Как ты? — Да вроде бы нормально, только.. пустое какое-то состояние сейчас. Но лучше пустота, чем паника, так ведь? — Беннингтон усмехнулся, но Майк слишком хорошо знал это выражение лица, чтобы поверить в него. — Чез..что происходит? Короткий, но такой тяжёлый вопрос повис в воздухе между мужчинами, переменив что-то во взглядах обоих. В глазах Майка плескалась грусть, а смесь эмоций Честера, как всегда, было почти невозможно разгадать, но было видно, что ему тяжело говорить об этом. Он ещё с полминуты сидел молча, решая, с чего начать, затем выдохнул: — Я сам не знаю, что происходит. Вчера просто оклемался за секунду «до». Как зритель, уснувший посреди киносеанса, и вдруг проснувшийся перед надписью «Конец». Сейчас даже думать об этом противно, но что случилось, то случилось. — Хреново.. Единственное, что хорошо — что ничего как раз не случилось.. непоправимого. Когда ты в последний раз был у своего психотерапевта? — С полгода назад, наверное. Я где–то в средине пути понял, что мне не помогает, и прекратил сеансы. — Сжав чашку чуть сильнее, Чез нахмурился. На сеансах мистера Баркли, который являлся его крайним психотерапевтом, с самого начала было понятно, что его методика не совсем действенна, ведь врач руководствовался сухой теорией и почти не был заинтересован в эмоциональной составляющей их общения. Надеясь на какие-то изменения, Честер посетил ещё несколько сеансов, и затем, окончательно разочаровавшись, прекратил ходить к нему, устав от заученных книжных терминов, с которыми и сам был знаком после стольких лет терапии. — Почему не нашёл нового врача? — Майк сидел в полоборота к Честеру, и теперь внимательно на него смотрел. — Хотел сделать перерыв. Думал, мне он пойдёт на пользу, но это оказалось не так. В январе.. я забросил лечение. В мае ушёл Крис. Это подорвало меня в конец, ты знаешь. Я так и не смог вернуться к терапии, окончательно провалился в себя. А вчера..вчера это всё достигло финальной точки. У меня неизвестно откуда снова появилось желание чем-то закинуться. Ты понимаешь, Майк? Закинуться!.. — Мужчина со злостью выдохнул крайние слова и, зажмурившись, сжал пальцами переносицу в попытках успокоить вновь замельтешившие мысли в голове. — И ты?.. — И я с большим трудом отодвинул эти мысли и решил закинуться снотворным, чтобы попытаться уснуть, но это не помогло. Просидел на краю кровати в полной прострации, сражаясь с долбанной тревожностью, а потом подумал, что больше не хочу так жить. Не хочу опять мучиться от ломок и проходить реабилитацию, если сейчас снова сорвусь. Не хочу чувствовать всё то, что чувствую. Просто ничего не хочу. Эти слова, хоть и были ожидаемы ввиду сложившейся ситуации, всё равно больно резанули слух Майка, заставив того шумно вытолкнуть из груди воздух. Он вдумчиво посмотрел на Честера, словно впервые его видел. Что ж, можно было сказать и так, ведь несмотря на то, что сам Майк так же, как и все близкие люди Чеза, знал о его депрессии, но, как оказалось, и близко не догадывался, насколько была плоха ситуация на самом деле. — Чез.. Я сейчас скажу, конечно, жуткую банальщину, но я всё равно её скажу: это не выход. Не выход. — Шинода запнулся, впервые, наверное, так тщательно подбирая слова в их общем разговоре. — Вспомни, сколько всего ты уже прошёл, а? Ты намного сильнее меня, я не знаю, смог ли бы выдержать и справиться хоть с половиной того, что прошёл ты, потому что ты чертовски силён, и я верю, что и в этот раз тоже справишься с этим. А мы будем рядом. Беннингтон горько улыбнулся, отрицательно мотнув головой. — Мне хотелось бы в это верить, Майк, хотелось бы верить, что когда-нибудь эта ерунда закончится, и я смогу расслабиться и просто жить, но чем дальше это всё заходит, тем чаще думаю о том, что моя эта борьба просто бесполезна, от себя ведь не убежишь. — Чез на секунду прикрыл глаза и тихо выдохнул. — Я сам себя загнал в точку невозврата, и пока как ни стараюсь, не вижу ни одного просвета отсюда. — Всё наладится, слышишь? Тебя просто нужно срочно вытаскивать из этого дерьма. Без психотерапевта здесь не обойтись, ты и сам понимаешь это, правда? Чёрт, я даже не догадывался об этом всём, в жизни бы не подумал, что ты можешь попытаться свести счёты с жизнью.. Почему ты молчал всё это время? Почему не говорил, что тебе настолько, блин, плохо? Честер поднялся с места, оставив чашку с напитком на столе, и подошёл к большому балконному окну, сощурившись от яркого дневного света. Засунув руки в карманы, отвлечённо подумал, что зря не захватил из комнаты сигареты, они бы сейчас очень были кстати. Посмотрел на Шиноду. — Пойдём, подышим? Мужчины вышли на залитый солнцем балкон. Оттуда открывался вполне уютный вид на задний двор дома: зелёный, цветущий сад, полянка для барбекю, беседка, собранная лично Майком, и небольшой бассейн. Майк вспомнил как они вместе в прошлом году устроили прекрасный день Благодарения у него дома, и в этом году тоже хотелось бы повторить.. Он облокотился на перила рядом с другом. — Ты всегда переживаешь за других, помогая им, но когда доходит дело до тебя самого, то закрываешься, пытаясь скрыть происходящее. Почему? Может, узнав о твоём состоянии пораньше, мы бы тоже смогли помочь и не допустить вчерашнего, понимаешь? Мы ведь переживаем за тебя. — Майк, чуть повернувшись к Чезу, положил ладонь ему на плечо. — Я знаю, и очень благодарен вам за это.. Просто думал, что справлюсь сам, но нет. Я никого не хотел беспокоить, у вас своя жизнь и у вас есть за кого переживать, помимо меня и моих проблем. — На этом моменте Шинода закатил глаза, сжав плечо друга чуть сильнее, чем требовалось, а тот улыбнулся. — Ну это ведь правда, Майк. Так или иначе я рад, что вчера «вернулся» так вовремя, и позвонил тебе. И, знаешь, я вроде как хочу попробовать бороться с этой хернёй, хоть и не уверен в результате. Это будет та ещё битва, я знаю. Но второго шанса уже не будет. — Вот и правильно, это то, что я очень надеялся от тебя услышать.. А второй раз и не нужен. Мужчины ещё несколько минут пробыли на балконе в абсолютной тишине, каждый думая о своём. Чез прикидывал, когда он будет готов искать врача, внутренне ощущая, что затягивать с этим вопросом действительно нельзя. С другой стороны, делать это прямо сейчас не хотелось, потому как он прекрасно представлял, что его ожидает впереди, и имело смысл дать себе хоть немного времени на моральную подготовку, хотя бы пару-тройку дней. Майк же мысленно радовался крайним словам Чеза о том, что он готов бороться, и одновременно с этим планировал, кому нужно позвонить, чтобы решить некоторые вопросы с группой. Пройдя через такое, Честер был явно выбит из сил морально и физически, и необходимо было освободить место в его графике для того, чтобы прийти в себя. Да и группе в целом не помешал бы отдых: все они долго и самоотверженно работали над альбомом, затем представили его миру, выступив на паре концертов с новыми песнями, в этот раз, правда, как-то разделив мнения людей на «за» и «против». Конечно, тур уже начался, и с этим могли возникнуть проблемы, да и зная Чеза, тот наверняка, даже после случившегося, будет готов действовать, чтобы не подставлять людей. Вспомнить хотя бы, как он получил очень тяжелый перелом ноги, и всё равно вышел на запланированный концерт на костылях.. Майк был готов найти альтернативные варианты действий, чтобы было удобно всем. Голос Чеза вдруг отвлёк его от раздумий: — Майк, я могу одолжить твою машину ненадолго? — Зачем? — Шинода удивлённо приподнял бровь. — Хочу забрать несколько вещей из дома. Если, конечно, вы не против, что я погощу у вас ещё пару дней. — Конечно, против. Ты будешь у нас столько, сколько потребуется, и хрена с два куда съедешь в ближайшее время. И да, поехали, я с тобой.