Slave & Master

— Альсина! — донеслось сквозь густой туман. Да, сегодня он был особенно зловещим. Таким клубистым, белым, роящимся высоко-высоко над землёй. Начинался он от границы Болот с Королевством и, казалось, тянулся до бесконечности. Но на самом деле он тянулся по пятам за босыми женскими ступнями. Будто бы новые испарения возникали прямо на месте её следов. Высокая статная фигура с рогами в чёрном полупрозрачном облачении медленно шагала по влажной траве, хищно осматривая собственные владения. Тяжёлые крылья были сложены, перья волочились по земле. Казалось, хозяйке было нелегко нести их на спине, шаги её были усталыми. — Альсина! — снова окликнул её голос, но та даже не повернулась. Лишь закатила глаза и устремилась дальше. Было тяжело идти по неровностям почвы, но снова напрягать свои крылья она не хотела. У неё не было конечной цели, она просто гуляла вдоль Болот, по пути вежливо здороваясь с редкими обитателями. — Альсина, остановитесь! — девушка сцепила зубы и остановилась. Вокруг не было ни души, никто не хотел покидать жилище в такую погоду. Да и ладно, иногда всем нужно посидеть в своих норках да понаблюдать за происходящим из дому. Никому и в голову сегодня не приходило даже выглянуть в окошко. Все жители крепко спали или сонно потягивались, нежась от дождливости и туч. Никто не планировал никаких дел, ничего и никого не ждал. Только Владычица все шла куда-то вперёд да вперёд. Альсина обернулась, тряхнув русыми волосами. Позади никого не было. Только крупный ворон с лоснящимися перьями и широкими сильными крыльями. Он был крупнее обыкновенных воронов и, как оказалось, выносливее. Он летел за ней с самого начала её пути, а это было на заре. Сейчас солнце уже садилось. — Да чего тебе, птица? — девушка уставилась в чёрные мудрые глаза, переводя птичье карканье про себя. — Я всего лишь хотел отблагодарить вас, госпожа! Всего-то благодарность за спасение! — отчитывался пернатый. — Я же сказала, «спасибо» достаточно, — холодно ответила Альсина. — Я лишь не позволила людям тебя поймать. Как никого иного из обитателей этих земель. И не зови меня госпожой, ты не мой слуга. — Но мог бы им быть! — парировал ворон, подбегая лапками все ближе, прямо к ногам Владычицы. — Я не нуждаюсь в помощи, — вежливо отказала та, собираясь снова отвернуться и продолжить путь. — Сейчас нет, — согласился ворон. — Но надвигается битва. Вы сами знаете. При всем моем почтении, госпожа, вам не хватит одной пары крыльев и глаз, чтобы быть всегда начеку. Нет никого более неприметного и неподозрительного для людей, чем обычная ворона. Альсина задумалась. Война и впрямь надвигалась. И шаги её были куда быстрее и размашистее, чем она представляла. Люди с каждой ночью все мощнее атаковали броню, а жители Болот спали все беспокойнее. Они чувствовали, что что-то не так. Альсина не понимала, с чего это люди так взбунтовались. Она не посягала на их территорию, не вызывала их на бой… Ворон был прав, он мог бы помочь ей. — Имя своё назови, — потребовала девушка, готовясь произнести заклинание. — Дамиано, — склонив голову, ответила птица. — Готов служить вам отныне и до тех пор, пока вы не… Ау-ч! В мгновение ока оперение разлетелось, а вместо птицы перед Владычицей стоял юноша. Его настоящий облик выдавал только похожий на клюв опущенный вниз нос и тёмные круги под глазами. У него теперь было чуть вытянутое лицо с характерным скулами и подбородком. Взгляд остался таким же, тяжёлым и умудрённым. Его тело было испещрено рисунками, в каких-то местах остались следы грязи — до этого беднягу загнали сетями в болото, норовя пристрелить. И что людям сделала несчастная птица… Неужто они настолько обозлились? Альсина опустила глаза, не желая смущать Дамиано, и провела рукой по воздуху. Перстень на её руке сверкнул фиолетовым и с земли тут же поднялся рой жухлых почерневших листьев. В полете они закружились в причудливом танце, соединяясь в тонкую черную ткань. — Накинь это и следуй за мной, — приказала Владычица. Дамиано подхватил «накидку» с земли и, смущённо улыбаясь, пробормотал: — Да, госпожа. Путь предстоял неблизкий. Альсина держала курс на север, на высокий-высокий склон, где в промозглом гроте она организовала для себя жилище. Нет, не основное, конечно. Сюда она приходила, когда ей было необходимо посмотреть на все свысока. Изучить каждый сантиметр соседский земель, составить маршрут, просчитать приблизительное время полёта и все такое. Подниматься ей было не сложно — её крылья позволяли оказаться на месте в два взмаха. Однако, теперь позади плелся Дамиано, привыкающий к новому телу. И было не сложно догадаться, что человек не сможет вскарабкаться по скале вверх на такую высоту, учитывая её непривлекательный наклон. — Я могу превратить тебя в птицу, если хочешь, — обернулась Альсина, приготовясь взлететь. — Но я хочу, чтобы ты привык к этому облику. Если ты и впрямь хочешь служить мне, ты должен привыкать быть моими глазами, ушами, крыльями, телом и душой. — Без проблем, госпожа, — уверенно кивнул Дамиано. — Летите. Я справлюсь. — Не справишься, — усмехнулась Владычица, подстегивая юношу. — Но старания похвальны. Жду тебя наверху до захода солнца. У тебя меньше получаса. С этими словами она раскрыла свои крылья и исчезла в туманной высоте. Дамиано, прищурив глаза, смотрел вслед стремительно удаляющемуся силуэту, а затем перевёл взгляд на скалу. Что ж, ему предстояла задача не из простых. Схватившись руками за выпирающие камни, он сделал первый рывок и оттолкнулся от земли. Его ещё плохо слушались конечности, но он постепенно привыкал к отсутствию крыльев и цепких когтей. Он решительно продвинулся вверх и шаг за шагом отталкивался ногами от острых каменных выступов. Спустя пару минут он продвинулся не так далеко, а вот силы покинули его быстрее, чем он рассчитывал. Человеческое тело было тяжелее и в разы менее выносливым. Ещё минута, и до земли уже было далековато. Но до Альсины — ещё дальше. Так, он раз за разом хватался за выступы, стараясь как можно быстрее забраться наверх. Закатное солнце поблескивало на вспотевшей загорелой спине в узорах, подгоняя. Дамиано обернулся и, увидев, что красный диск уже почти скрылся за горизонтом, собрался с последними силами и сделал рывок. Но злополучный камень, злорадно прошуршав, с треском обломился. Юноша полетел вниз. В полете он ничего не чувствовал. Ни страха, ни боли. Было лишь немного стыдно — почти достичь цели и так глупо погибнуть. Что ж, в конце концов, вороны гибнут каждый день. Но не каждого Владычица готова была взять своим слугой. Его тело было ещё далеко от земли, как вдруг он на миг почувствовал сильную боль. Кости словно разом сломались, его туловище стало значительно легче, а вместо непослушных рук снова появились привычные крылья. Дамиано взмахнул ими и выдохнул, устремившись ввысь. Похоже, Альсина наблюдала за его подъёмом. И почему-то не дала погибнуть. Стоило ему приземлиться на каменную ровную поверхность, как перья тут же исчезли. Вместо них снова появилось ослабленное тело в рисунках, обернутое в тонкую накидку. Дамиано виновато посмотрел в глаза Альсины, которая почему-то совершенно не выдавала какого-либо разочарования. Она позволила ему отдышаться и жестом отозвала подальше от края. — Мой первый приказ, Дамиано, — властным голосом начала она. — Ты обязан быть целым и невредимым. Если ты хочешь выполнять важные поручения, тебе следует быть к себе внимательнее. Со сломанными крыльями ты вряд ли долетишь до Замка. Ты меня понял? Юноша кивнул, вставая с колен. Девушка благосклонно кивнула в ответ и жестом пригласила его внутрь. Перед входом в грот была площадка из ровного камня, которая открывала обзор далеко-далеко. Будь Дамиано сейчас птицей, он увидел бы, как за многие мили отсюда в какой-то из комнат Замка юный принц соблазняет очередную простолюдинку втайне от отца. Но человеческое зрение не позволяло ему увидеть больше, чем миниатюрную точку вдали, напоминающую замок. Он последовал за Владычицей внутрь. На удивление, в пещере не было влажно и сыро, как это бывает обычно. Вероятно, Альсина как-то заколдовала это место и подстроила его микроклимат под себя. Каменные стены были прохладными, под ними стояли крестьянские мешки, набитые соломой. Посередине кругом были выложены булыжники, а внутри дотлевал костёр. В этом помещении девушка не задержалась и, сняв со стены один из факелов, подсветила им дорогу. Дамиано шагнул вслед за ней в длинный каменный коридор, по сторонам которого было много различных входов в другие «комнаты». Но Альсина уверенно двигалась вперёд, остановившись перед последними двумя. Один вход, широкий и угловатый, был застлан льющейся будто из ниоткуда кристально чистой водой. За этим полотном Дамиано не мог разглядеть ничего. А второй был прикрыт многочисленными нитями с нанизанными на них кристаллами самых разных цветов. За ними он рассмотрел широкое ложе, где были разбросаны различные свитки. Девушка кивнула на вход, залитый водой, намекая ему, чтоб тот проходил. Облизнув пересохшие губы, юноша шагнул вперёд, пригнув голову. Вода, которая должна была быть ледяной, оказалась весьма приятной, и тело покрылось мурашками. За ним шагнула Альсина. Они оказались в просторном помещении, где было влажно, тепло и светло. Это был самый пик скалы, где сверху был проломлен камень, образуя своего рода окно. Стены внутри были чудовищной красоты, словно из мрамора и самоцветов. Они играли в лунном свете, из-за чего казалось, что здесь факелы и вовсе не нужны. По периметру расположились в хаотичном порядке каменные колонны, по которым стекали ручейки и сильные потоки. А прямо посередине помещение украшал пруд, в котором отражался бледно-жёлтый диск. Вода была настолько чистой, что можно было увидеть каждый камешек на дне, каждую водяную лилию и прожилки на её лепестках. — Как это возможно… — пробормотал Дамиано, не понимая, откуда здесь берётся вода и как в скале могло оказаться столько неизведанной красоты. С виду она была пугающей и угловатой, он сторонился этого места даже будучи вороном. А теперь ему открылась её душа, её внутренние богатства, магия. — Ты ведь знаешь, кто я, Дамиано, — улыбнулась Альсина, воспринимая его восторг как комплимент. — Я могу заставить воду примчаться вверх, а облако опустить к траве. — Но вы фея, — непонимающе сказал парень. — Вы не управляете природой, вы… — Лишь умею просить её, — загадочно повела бровью Владычица, расшнуровывая свои одеяния. — Ничто и впрямь не берётся из ниоткуда. И магия фей не об этом. Мы лишь просим природу дать нам то, что нужно, взамен на благородное отношение к ней. Мы не её повелители, мы её помощники. И наша магия — её благосклонность. Дамиано внимательно выслушал девушку и отвернулся, прикоснувшись рукой к стене. Под его пальцами она будто заиграла изнутри живым светом, переливаясь то как ограненный рубин, то как дикий янтарь. Покуда он наблюдал за магической реакцией камня, Альсина заняла свое место у колонны, с которой стекал самый мощный ручей, и отбросила накидку в сторону. Она расправила крылья и на юношу повеяло резким холодком. Он обернулся, смущённо пряча глаза. Бледное тело с чётко выступающими рёбрами, выдающимися бёдрами и тонкими руками нежно гладило кожу под горячими каплями. Её крылья намокли и стали тяжёлыми, она аккуратно встряхнула их и тщательно провела рукой, отжимая перья. Ручеек, скользящий по её телу, переливался в лунном свете не так, как обычная вода. В нем был заключён какой-то собственный свет, своя магия, которая обволакивала Владычицу. Казалось, именно отсюда она и черпала свою энергию, свои чары. Дамиано бесстыдно загляделся на госпожу и даже не заметил, как его заинтересованный взгляд столкнулся с её. Он как будто бы никогда не менялся, но каждый раз говорил о разном. Альсина всегда ходила с чуть приподнятой левой бровью, а глазами читала насквозь, переворачивая страницы внутри, словно перебирая волосы. От этого взгляда мурашки поднимались от пят до макушки, а затем чудесным образом проникали внутрь, будоража каждую мышцу. Так и сейчас, они спустились к самому низу живота и разбежались, заставляя Дамиано выдохнуть слишком шумно. — Она тёплая, не бойся, — отстраненно сказала Альсина, снимая с головы ленту, удерживающую густые длинные волосы. Они тут же намокли и прилипли к бледной мокрой спине, обвивая её подобно маленьким змейкам. С рогов стекала чуть более мутная вода, смывая с них пыль и грязь. Мельчайшие чешуйки на них теперь тоже отблескивали в свете луны. Юноша понял, что слишком долго игнорирует совет госпожи, поэтому, опомнившись, аккуратно положил накидку на выступ в стене и подошёл ближе. Вокруг было ещё много колонн, сталактитов с сильными потоками. Но Дамиано выбрал именно ту, самую широкую, с самым мощным ручьём. Около которой стояла, закрыв глаза, Владычица. Дамиано никогда этого не видел. Никогда этого не чувствовал. Никогда к этому не прикасался. А к Альсине никогда так не прикасались. Никогда чужие прикосновения не передавали бережности и трепетности по отношению к ней, такой величественной. Это были не благоговейные прикосновения, как к иконе. Не дрожащие, сотканные из страха перед её властью. Это были сильные и уверенные движения вверх по её бедрам, остановившиеся на талии. У Дамиано были очень шершавые руки с ощутимыми ранами после карабканья по скале, но он слабо чувствовал боль. Возможно, потому что он ещё не до конца свыкся с этой кожей, мускулами и ощущениями. А возможно, потому что сейчас это было совершенно неважно. Прохладная белая кожа резко контрастировала с его, смуглой с сероватым оттенком. По его венам текла тёмная воронья кровь, и сейчас она стремительно ускорила свое движение. Прерывистое дыхание стало тяжелее и горячее. Растерянный, он испытывал подобное впервые, и совершенно не понимал, как ему реагировать. Альсина все так же не меняла выражения лица. Только хитрая полуулыбка стала чуть шире, запрещая ей строптиво отталкивать слугу. Она почувствовала его дрожь, его смущение и немое желание. Дамиано стоял позади, между мокрых тяжёлых крыльев. Его руки все так же лежали на талии, уже поближе к бедрам, удобно расположившись на округлых выступах. Его волосы намокли и касались её оголенных холодных плечей. От них теперь тонко пахло жасмином и деревом, а кожа отдавала спелыми оливками под жарким солнцем. Это был запах его путешествий. Дамиано за свою жизнь побывал много где, и на Болотах практически не был ни с кем знаком. Он возвращался редко, всегда отдаваясь полёту и дали, путь к которой ему рисовал сам ветер. Прилетая, он оставался на пару ночей и снова пускался прочь, словно бы ничего его и не держало на родине. И из каждого остановочного пункта, будь то жаркие пирамиды или тибетские вершины, его перья сохранили что-то неповторимое. Теперь эта смесь дурманящих ароматов осела сверху на коже и заиграла новыми нотами, словно кто-то тронул за струны запылившуюся арфу. Альсина, не подавая виду, вникла в эту теплую дребезжащую ауру. Рука своевольно потянулась за лежащей на выступе морской жёсткой губкой. Её фигура наклонилась, касаясь бёдер Дамиано. Одной рукой он крепче сжал её талию, словно боялся, что она пошатнется. Вторая же рука скользнула вверх, огибая чёткие рельефы рёбер, и легла на плечо. Девушка чуть повернулась к нему и, опустив веки, без слов передала губку. Она казалась юноше слишком грубой для нежной женской кожи, к которой он прикасался впервые. Он сравнивал её с нежным струящимся атласом в королевских покоях, в которые он не раз залетал. Тогда, касаясь тяжёлых атласных балдахинов над королевским ложе, он был предвестником смерти. И он никогда не ошибался, всегда появляясь вовремя. Но сейчас она не имела никакого отношения к происходящему. Разве что его сердце смертельно замирало на секунду с каждым движением госпожи, с каждым её вздохом. Альсине не нужно было ему приказывать, хотя он был бы рад исполнить её волю. Любую, абсолютно любую. Все, что говорила Владычица, было для него неписаным законом, он не смел бы ослушаться её. Ей была присуща особая магия, притягательная и дурманящая, впору самым настоящим ведьмам. Только тем приходилось варить различные снадобья, дабы привлечь внимание заблудших путников и подчинить их волю. У Альсины же эти чары были скрыты, но сочились как будто бы из-под кожи. Дамиано забрал из её рук губку и намочил. Она тут же стала мягче и податливее, он осторожно провел ею по правому плечу госпожи. Ему не хотелось, но он убрал руку с талии и подвинул ею густые потяжелевшие волосы, достающие девушке до поясницы. Проходясь губкой по гладкой чуть рельефной спине, между мощных тёмных крыльев, он не заметил, как Альсина медленно повернулась к нему. Сейчас её взгляд изменился. Теперь Владычица смотрела с интересом, без толики иронии в обыкновенно лисьем взгляде. Её зрачки чуть расширились, а веки прикрыли глаза. Грудь подрагивала в такт дыханию. Девушка взяла Дамиано за руку, в которой он держал губку, и остановила, полуобнажая зубы в улыбке. От этого внизу живота сжалось ещё сильнее, от безжалостных искр из-под её мокрых ресниц. Альсина опустила его руку ниже, ведя от груди по животу, останавливаясь. Она заглянула в тёмные карие глаза, читая в них просьбу Дамиано. — На колени, — она её выполнила. Отдала приказ. Юноша послушно опустился на колени, склоняя голову. Он был у её ног. Владычица смотрела на него сверху, но без нотки унижения во взгляде. Она не считала его слугой. Но он считал её своей госпожой. Внезапные незнакомые эмоции настолько сильно одолевали его, что он даже не заметил, как из трясущихся рук выпала губка. Он провел ладонью по внутренней стороне бедра, поднимая глаза и встречаясь с затуманенным девичьим взглядом. Ему было страшно, но очень хотелось действовать. Он не знал как, но что-то внутри руководило им. Он не знал, было это животное или человеческое, но оно было истинно верным. Не отрывая покорного взгляда, Дамиано приблизился горячими губами к гладкой белой коже под коленом, оставляя на ней невесомый поцелуй. Крылья Владычицы едва ощутимо задрожали, по коже пробежали мурашки. Его руки крепче сжали тело, отдаваясь импульсами по венам и мышцам. Второй, более ощутимый и уверенный, поцелуй пришёлся выше колена. Пальцы медленно блуждали по бедрам, плавно опускаясь и ритмично подрагивая. Дамиано решительно покрывал участок кожи лёгкими поцелуями, утратив зрительный контакт и опустив свой покорный взгляд. Альсина хмыкнула и пальцами подняла его за подбородок, не желая терять поток его мыслей в тёмных налитых кровью глазах. Зрачки его были расширены, взгляд плавал из стороны в сторону, пытаясь ухватиться за самое важное. А важным было все. Каждый сантиметр уставшего мокрого тела был сейчас для него важнее чего угодно вокруг. Каждое вздрагивание и рваный выдох, скольжение капель по пальцам и волосам. Альсина не выдавала своей растерянности, но ситуацией не управляла. Вроде как, она и отдавала приказы, но их ей тоже отдавало что-то изнутри. — Встань, — сказала она тихо. Дамиано оторвался от изучения губами тела госпожи и молча поднялся, шумно выдыхая. Мир перед глазами плыл. Он, словно охмелевший, ухватился рукой за колонну. Нависая над девичьим телом, он ждал, пока ему прикажут. Он знал, что делать. Но ожидал разрешения. — Чего ты ждёшь? — спросила Альсина, скорее, из праздного интереса, чем желая услышать ответ. Однако, её тело не желало ни интересоваться, ни слышать. Оно и без того все знало, оттого так и льнуло к смуглому силуэту, касаясь кончиком носа его щеки. — Приказа, госпожа, — от его «госпожа» по телу пробежала мелкая дрожь, кровь с новой силой прилила к щекам. Владычица заглянула в затуманенные чёрные глаза и молча приказала. Губы соприкоснулись. К его лицу никогда не прикасались такие нежные руки с тонкими длинными пальцами. Полупрозрачные длинные ногти легко царапали кожу у висков, вызывая приятное головокружение. Альсина опустила руку ниже, проводя кончиками пальцев по шее, очерчивая пульсирующие вены. Дамиано крепко прижал её к себе одной рукой за талию, заставляя полностью убрать расстояние между телами. Он чувствовал, как ее тяжёлые мокрые крылья дрожат, а колени предательски подгибаются. Юноша целовал нежные налитые губы с привкусом коры вишнёвого дерева, выдыхая приглушенный стон. Девушка на секунду отстранилась, облокачиваясь о колонну. Её руки опустились ниже и теперь лежали на его груди. Она отчётливо ощущала каждый удар его сердца, который отдавался тягучим жаром внизу живота и между рёбрами. Дамиано, казалось, почти научился управлять человеческим телом, которое жаждало куда больше, чем он мог себе представить. Шершавые руки уверенно скользнули вниз по изгибам бёдер, останавливаясь на внутренней стороне. Тыльная сторона ладони коснулась пылающей в неге плоти, от чего Альсина вздрогнула и шумно выдохнула. Его пальцы осторожно проплыли по горячим скользким губам, задевая пульсирующую точку желания. Девушка провела ногтями по груди, оставляя красные полосы, пересекающие витиеватые узоры на ней. Её вскрик отразился эхом от стен, врываясь в уши Дамиано. Непроизвольно издав утробное рычание, он вошёл пальцами в изнемогающее тело. Контраст между прохладной водой и горячими соками заставил его закусить нижнюю губу почти до крови. Девушка свела брови на переносице от резкого прилива удовольствия. Она медленно приподняла ногу, пытаясь задержаться на бёдрах юноши, но та плохо слушалась её. Тогда Дамиано подхватил её свободной рукой, обхватывая пальцами округлость и сжимая до болезненного вскрика. — Простите, госпожа… — только и смог вымолвить тот, прежде чем алая пелена полностью застелила глаза. Он снова прильнул к опухшим от покусываний губам, входя в разгоряченное тело ещё глубже. Горячие сокращения диктовали ему такт, он без особой осторожности двигался внутри, вызывая у девушки исступленные стоны. — Прекрати, — из последних сил попросила Альсина. Дамиано тут же остановился, каких бы усилий ему это не стоило. Ему так не хотелось покидать это горячее сочное тело. Хотелось сделать с ним столько сумасшедших вещей, чтобы Владычица сорвала голос, умоляя его не останавливаться. Но она попросила об обратном. — Я что-то сделал не так, госпожа? — пытаясь восстановить дыхание, спросил он, убирая мокрые пряди с её румяных щёк. — Не здесь, Дамиано, — на выдохе произнесла Альсина. Её ноги подгибались, она опиралась ладонями на его грудь, склонив голову. Юноша вспомнил о ещё одном помещении, в котором видел устланное медвежьими шкурами ложе. Оставив на лбу короткий нежный поцелуй, он без слов приподнял дрожащую девушку над землёй. Прижимая к себе, как самое ценное во всем мире сокровище, он с благоговением в глазах опустил ее на меха. Мокрые крылья распластались по ним, занимая почти все пространство. Альсина тяжело дышала, не позволяя Дамиано отпустить себя. Она держала его за предплечья, оставляя его ладонь на своей спине. Юноша сдержанно улыбнулся, но все же высвободил руку, тут же найдя ей место получше. Проведя пальцами от тонких лодыжек до покрасневших колен, он лёгким движением заставил госпожу обхватить свою талию ногами. Наклоняясь все ближе к изнывающему мокрому очагу вожделения, он обжигал дыханием усыпанное прохладными каплями тело. Альсина ахнула и провела рукой по чёрным влажным волосам, наклоняя его голову ниже. Дамиано не стал её дразнить. Горячий язык уверенно прочертил дорожку от пылающего женского начала до налитой точки условного подчинения. Он тут же понял — стоило ему задеть этот маленький пульсирующий комочек, как вдруг Альсина готова была поменяться с ним ролями. Чуть солоноватый привкус оставался на языке. Дамиано с неподдельным удовольствием исследовал нежные губы и клитор. Его пальцы вновь вошли меж горячих скользких стенок, заставляя девушку сжать его волосы до едва ощутимой боли. Ему нравилось слышать её свободные громкие стоны и вздохи. Нравилось, как её тело содрогалось каждый раз, когда он горячо выдыхал в миллиметре от влажной плоти. Как его госпожа закусывала губы и поджимала живот от приливов удовольствия. И юноше хотелось того же. Альсине был свойственен некоторый садизм, от чего она ни за что бы не позволила Дамиано оказаться внутри так быстро. Но сейчас её наклонности отошли на третий план. Сейчас она позволила бы мучить её саму, лишь бы юноша не прекращал свои животные рваные манипуляции. И он не останавливался вплоть до момента, покуда последняя капля его желания подчиняться не улетучилась. Его язык на секунду покинул нежное лоно и теперь находился в миллиметре от её губ. Владычица чувствовала терпкий ягодный привкус на его губах, не желая терпеть это расстояние. Стоило ей на секунду расслабиться и перевести дыхание поцелуем, как ощущение нависающего над ней мужского тела привело в обратное чувство. Скользя между границ возбуждения, Дамиано медленно входил глубже. Только теперь обе его руки находились по обе стороны от её висков, едва удерживая хозяина на весу. Оперевшись на локти, он был к Альсине максимально близко. С каждым новым толчком он соприкасался с её покачивающимися в такт бёдрами, чувствуя, как внутри их тел разгорается пламя. Чуть ниже её пупка он видел то появляющийся, то исчезающий бугорок от собственных движений. До того горячие стоны, отражающиеся от стен, залитых жёлтым светом от факела, подводил сознание Дамиано к совершенно неизвестному ощущению. На секунду показалось, что в голове пронёсся каждый мраморный отблеск от стен грота. Как будто Луна сверкнула так ярко, что отразилась в каждом изломе невероятного камня. Глаза почернели до неузнаваемости, кровь прилила к вискам и эпицентру наслаждения. В момент юноша сдавленно простонал, чувствуя, как каждая капля его зверской жажды соединяется с горячей смазкой. Он не чувствовал такой потребности отдышаться даже когда летел на север от Болот, через владения древнего поселения за много-много миль отсюда. Его голова коснулась оголенной груди, которая тоже вздымалась в такт рваному дыханию Альсины. — Я ваш, госпожа, — сквозь хриплый выдох прошептал Дамиано. — Я хочу быть вашим… Рабом. — Я позволю тебе, — кивнула девушка, притягивая к себе мокрые длинные пальцы и целуя каждый из них. Они сохранили её вкус. — Я буду твоей госпожой, Дамиано. Они долго пролежали в одной позе, согревая друг друга горячим дыханием, пока Альсина не приподнялась и не ушла обратно в мраморный грот. Юноша последовал за ней, наблюдая, как девушка медленно взлетает вверх, к самому кратеру, из которого было так чудесно наблюдать звезды и кусочек полного месяца. Владычица кружилась в воздухе над бассейном, покуда не опустилась в воду. Поманив Дамиано, она нырнула поглубже, открывая глаза. Он последовал её примеру, разглядывая крылатый силуэт под кристальной толщей. Выплыв обратно на поверхность, Альсина положила руки ему на плечи и посмотрела в глаза своим привычным властным взглядом. — А кем бы ты хотел быть, Дамиано, если бы не был вороном? Тот приподнял уголок рта и без колебаний ответил: — Драконом, госпожа. Владычица загадочно улыбнулась.