Звоночек из прошлого.

Вечер пятницы был и в самом деле паршивым, и этому поспособствовал Рональд, мать его, Уизли. Я – талантливая, умная и проницательная волшебница потратила чертовы пять лет на этого рыжего гада, а он просто взял и ушел, оставив меня одну с диагнозом «бесплодие». Его так сильно расстроило то, что я не смогу родить его мамочке внука, что он даже не попытался нормально со мной поговорить, а просто ушел, не оставив даже записки с извинениями. Подонок. - Я вытаскивала его рыжий зад из самых адовых ситуаций, а он слинял при первой же возможности! – я сама не заметила, как сказала эти слова вслух, топнув ногой и разлив чай, налитый мной же несколько минут назад. Быстро вытерев пол от липкой жидкости, я отправилась в гостиную. Проходя мимо обеденного стола мое сердце сжалось: там, где всегда сидел Рон, лежал раскрытый выпуск «Ежедневного Пророка» с Гарри на обложке и рядом стояла пустая его любимая кружка, подарок от меня на последний день рождения, а на стуле висел его домашний кардиган, который мистер Уизли, по всей видимости забыл схватить в порыве гнева. Постояв еще пару минут в столовой, я все же пришла в гостиную, села на подоконник эркера и поджала ноги. Голова болела, а глаза щипало от слез. Все мои мысли возвращались к Нему… *Ранее, этим же днем* - Милый, я дома. – сказала я достаточно громко, что бы Рон услышал, но ответа не последовало. Я повторила еще раз, и на этот раз из кабинета послышался скрип половиц, и через мгновение в проеме появилась фигура Рона. Его рыжая шевелюра сальными патлами падала на глаза, глаза были мутные и уже издалека была заметна трехдневная щетина. Из одежды на нем была грязная футболка с пятнами от неизвестных жидкостей, растянутые домашние штаны и на этом все. - Привет, дорогая. – он помог мне донести пакеты с продуктами до кухни, и затем плюхнулся в кресло с газетой, даже не спросив, как у меня дела, и как работа. - Как день прошел? Чем занимался? Ты был у родителей? Как Молли и Артур поживают? – я пыталась начать разговор, но Рон даже глаз не оторвал от газеты. – Рон, ты меня слышишь?! - Да, да, я тебя слушаю. – устало ответил рыжий. Я повторила свои вопросы. Рон лениво и как будто нехотя ответил, что он целый день провел дома, читая статьи в Пророке. В его голосе звучала зависть, когда он рассказывал о достижениях Гарри в роли мракоборца. - Про тебя тоже могли написать такую статью, но ты решил, что лучше работать с братом в магазине, и это только твой выбор. – я тяжело вздохнула, ведь сейчас мне придется говорить на очень тяжелую для Нас тему. – Милый, ты же помнишь, что я сегодня ходила к врачу? Он лишь хмыкнул и кивнул головой. - В общем, наши опасения подтвердились…после того выкидыша я не смогу иметь детей. – я почувствовала, как слезы стекают по щекам, размывая тушь. Закрыв лицо руками, я громко заплакала толи от горя, толи от отвращения к самой себе, ведь что я за девушка, если не могу родить любимому мужчине ребенка. - Что ты сказала? – сказал отчетливо Рон. В его голосе уже не было лени или апатии, их заменил гнев и неподдельный интерес к теме. Мне стало страшно. Я услышала быстрые шаги и удар кулаком по столу. – Гермиона, ты понимаешь, что я даже здесь на втором месте?! У всех уже есть дети, кроме нас с тобой! У Джорджа и Анджелины уже есть сын, у Перси уже двое, а у Билла и Флер уже трое! А ты даже одного не смогла родить, бесполезная грязнокровка! – его слова серпом резали мое сердце на куски. Слезы высушил гнев, подкативший к щекам, и сделавший их алыми. Руки сжались в кулаки. - Да как ты можешь говорить такие гадкие вещи, Рональд Уизли?! Ты сам рыдал возле меня, когда мы потеряли нашего мальчика, клялся в вечной любви и обещал всегда быть рядом, а теперь ты упрекаешь меня в том, что я бесполезна! Ты сам себя слышишь?! Ты опустился настолько, что позволяешь себе такую мерзость, как обозвать меня «грязнокровкой»! И в чей адрес?! В адрес женщины, которая всем сердцем тебя полюбила, хотя получала сотни предложений и каждый раз отказывала в пользу тебя! Ты стал для меня центром вселенной, черт тебя дери! Ты думаешь мне приятно видеть тебя в таком виде каждый день приходя с работы?! Думаешь, мне не хочется хвалить своего мужчину перед коллегами, друзьями и семьей?! Думаешь, мне не хочется иметь нормальную семью?! Да я сплю, и вижу, как буду провожать наших детей в Хогвартс, как буду лечить их простуды и читать им на ночь, как буду рассказывать им о наших школьных днях и выбирать подарки на Рождество! Но всего этого нас лишила жизнь, и в этом нет моей вины! – я говорила эти слова, иногда срываясь на крик. В уголках глаз снова собирались слезы, а ноги становились ватными. - Нас больше нет, Гермиона. Я давно хотел тебе сказать, что изменяю тебе. Я ухожу. – он отрезал эти слова с таким холодом, что меня буквально обдало морозом. От удивления я упала на диван. - Кто она? – выдавила я из последних сил. - Падма Патил. Мы встречаемся около года. Это все, что тебе нужно знать. – с этими словами он ушел наверх, как я потом узнала, чтобы собрать вещи. Я не стала его останавливать. Мне было мерзко думать о том, что возможно он занимался любовью с ней на нашей кровати, о том, что говорил ей «я тебя люблю», а мне лишь «угу» на все просьбы и слова, о том, что дарил ей цветы и водил на свидания, а на мои предложения куда-то пойти отвечал, что занят и таких мыслей в голове были тысячи. Но вот в коридоре хлопнула дверь, и дом опустел. *Конец флэшбека* Я продолжала прокручивать наш разговор снова и снова, каждый раз делая себе только больнее. Слезы предательски обжигали и без того красные щеки, капая на домашний спортивный костюм. За окном бушевала необычная для сентября гроза, и очередной раскат грома заставил меня подпрыгнуть, а добил мое и без того нестабильное психическое состояние внезапный стук в дверь. Я была скорее ошарашена, чем напугана этим звуком, и не сразу поняла откуда он исходит, но потом мое сознание вернулось в реальность, и пришло к выводу, что странный стук исходит от главной двери. Вооружившись волшебной палочкой, я тихо двинулась к входной двери, и так как она была со вставкой из витражного стекла, выложенного в виде Феникса, меня не было видно. После недолгого колебания я все же решила открыть дверь. - Кто там? – спросила я с осторожностью. Ответа не последовало, и я решила действовать. Выставив палочку вперед, я резко распахнула дверь, и от увиденного моя рука сама выпустила единственное оружие. Передо мной предстал никто иной, как Драко Малфой! Его волосы, все такие же светлые, были мокрыми, как после душа, а по лицу стекали струйки воды. Черное пальто, и все что было под ним тоже вымокло насквозь. В серых глазах отражался тусклый свет, производимый уличным фонарем. Опустив глаза ниже, его лица я увидела сверток из темной ткани, который как-то подозрительно издавал звуки, похожие на детский плач. - Драко? Мерлинова борода, что ты тут делаешь?! - выдавила из себя я. - И тебе привет, Грейнджер. – процедил Малфой сквозь зубы. – Может впустишь или так и будем мокнуть под дождем? – он посмотрел на меня сверху вниз, отчего по телу пробежал рой мурашек. - Да, да проходи. – неожиданно для самой себя, я впустила в свой дом своего же врага, который в школьные годы оставил на мне много невидимых синяков. Повторять дважды мужчине не пришлось, что немного удивило меня после недавних событий. – Что это? – я аккуратно указала на сверток из темно-зеленой, плотной шерсти. - Это мой сын. – с интонацией гордости и одновременного сожаления ответил Драко. В голове заскрипели шестерёнки, сопоставляя факты. Да, помню, что все газеты пару лет назад пестрили статьями о свадьбе двух «чистейших» родов – Малфой и Гринграсс. Помню, как их назвали самой изящной и утонченной парой года, а еще помню, что видела, как Астория выходила из Министерства с Малфоем за руку, но про ребенка я ничего не слышала. - Давай я подержу его, - предложила я, - а ты хотя бы руки помоешь и обсушишься немного, ванна справа по коридору, —я протянула руки к свертку, и перед моими глазами оказался темноволосый мальчик с пятнышком витилиго на лбу, что делало прядь его волос белыми, как свежий январский снег. Мальчик громко плакал, поэтому мне пришлось пустить в ход все свое обаяние и мастерство, чтобы утихомирить мини-Малфоя, но он никак не хотел засыпать, поэтому пришлось применить секретное оружие – колыбельную, которую мне пела моя мама: «Ты мигай, звезда ночная! Где ты, кто ты — я не знаю. Высоко ты надо мной, Как алмаз во тьме ночной. Только солнышко зайдет, Тьма на землю упадет, — Ты появишься, сияя. Так мигай, звезда ночная! Тот, кто ночь в пути проводит. Знаю, глаз с тебя не сводит: Он бы сбился и пропал, Если б свет твой не сиял. Только солнышко зайдет… Тьма на землю упадет… Кто ты, где ты — я не знаю, Но мигай, звезда ночная!» Как я предполагала ребенок успокоился, а пару минут спустя уснул у меня на руках. Наконец оторвав взгляд от крохи, я подняла глаза, и увидела высокую фигуру Малфоя, стоящего в темном дверном проходе. Если бы не его бледная кожа и светлые волосы, то он бы полностью слился со тьмой. Эта мысль меня слегка напугала. Но вот, в мгновение ока Драко очутился рядом со мной. От него пахло сигаретным дымом, дорогим парфюмом, злостью и агрессией. Правда последние два улетучились, как только он взглянул на мирно спящего мальчика. Его губы расплылись в улыбке, и он небрежным, но очень аристократичным движением поправил белокурую прядь волос на маленькой голове сына. - Давай я отнесу его в детскую? – тихо, почти неслышно спросила я, кивнув головой в сторону лестницы. - Что? У тебя есть детская? Хотя, во имя Мерлина, о чем я говорю? Это же Гермиона Грейнджер! У нее есть все! – с насмешкой прошипел Драко, но вовремя остановился, поняв, что сморозил глупость. - Ох, малыш, если бы не ты, то я бы применила к твоему папе одно нехорошее заклинание. – с этими словами я встала с дивана, и аккуратно пошла к лестнице, ведущей на второй этаж. - Вообще-то его зовут Скорпиус Гиперион Малфой. – так же тихо сказал Малфой. - Так и буду его называть. – еле слышно отозвалась я. Дойдя до детской, я подала знак Драко знак, и он открыл белую дверь, за которой таилась наименее любимая мной комната в доме. Она была отделана в мягких зеленых тонах, а по стенам растянулись темно-зеленые лапы плюща, повсюду были разложены вещи, которые напоминали о ребенке, который должен был здесь жить. В центре же стояла деревянная колыбель ручной работы с зеленым атласным балдахином, которую мы…то есть, я заказала, как только узнала, что беременна. Уложив Скорпиуса в кроватку, я качнула ее несколько раз, чтобы проверить не испортился ли механизм, но нет он прекрасно работал. Затем, я еще раз окинула комнату взглядом, и поняла, что на моих глазах слезы, а в голове мысль, что нужно завтра тут убраться, ведь ребенок не должен жить в пыли… *POV Драко* Мы стояли в детской, которую освещал лишь уличный фонарь. Гермиона склонившись над моим сыном, что-то проверяла, а я лишь осматривал комнату. Она была чудесной! В отличии от холодной комнаты в поместье, которая хоть и была раз в пять больше, но уюта в ней было стократ меньше. Теплый зеленый цвет, деревянная мебель, роспись на стенах – все говорило о том, что это было сделано с любовью, но пыль и задернутые шторы говорили о том, что комната пустует уже много месяцев, а то и лет. Мои догадки по поводу этой комнаты подтвердились тихими всхлипами Грейнджер. Она обхватила себя руками и уставилась в окно, дав волю эмоциям, но лишь на мгновение, потому что через секунду она уже с невозмутимым лицом вывела меня из детской, и отправилась показывать гостевую спальню. Гостевая комната тоже была очень уютной и теплой, хоть она и не была большой: стены были выкрашены в белый цвет, под окном стоял стол и стул, слева от стола была небольшая двуспальная кровать, в ногах которой располагались книжные полки, а справа был расположен бельевой шкаф и какая-то тумбочка, пол был проложен ковролином серого цвета, а на окне висели рулонные шторы. - Это твоя комната на сегодняшнюю ночь, - сказала сквозь зевок Гермиона, - если, что-то понадобится, то моя комната напротив. Постельное белье постелено, сменная одежда в шкафу. Спокойной ночи. - Спокойной, Грейнджер. – ответил я, скорей всего излишне грубо и надменно, судя по тому, как искривилось лицо девушки. Вот идиот! И зачем я ей нагрубил? Ладно, разберусь с этим завтра.